Жизнь в Забайкалье. «Детская деревня». В студии протоиерей Александр Тылькевич.

Дорогие братья и сестры, сегодня в нашей студии протоиерей Александр Тылькевич. А также с нами Ольга Викторовна Конская, прихожанка храма во имя преподобной Ефросинии великой княгини Московской и прихожанка храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Шилке, на своей родине, в Забайкалье. Батюшка, благословите.

-Господь благословит.

- Батюшка, день сегодня был очень трудный у нас у всех, наверное, у вас тем более. Но все-таки меня сегодня все время грела мысль, что вечером будет радость. Радость встречи с вами. Потому что мы за эти несколько лет так сдружились, сроднились. И вот ни разу не побывав в Шилке, я тоже дерзаю причислять себя к вашим прихожанам. Хотя мы не так давно узнали, что вы теперь у нас не только в Шилке.

-Шилкинские все за нами остались, и деревни, и северные проекты. Единственное, что сейчас нас делят на четыре епархии, сейчас прошли какие-то кадровые перестановки, поэтому мы сейчас в Эталоновку переезжаем…

-То есть вы сейчас Указом вашего владыки переведены в Читу?

-Да, в Читу.

-В епархиальный центр?

-В Чите нет большого дома для всей нашей семьи, и мы нашли домик в Эталоновке.

-Это рядом?

-Да. Километров тридцать, сейчас делаем там ремонт и надеемся летом туда переехать.

-Ну, я даже не знала, как вас представить. Вы теперь настоятель храма, напомните.

-Преображения Господня.

-Преображения Господня. Ну, будем помнить.

-К нашим социальным объектам прибавилась еще православная гимназия. Она находится при этом храме. Детишки учатся до четвертого класса. Это единственное в Забайкалье такое учебное заведение. Оно на сегодняшний день тоже испытывает немало трудностей. Но, тем не менее то, что оно есть -это уже хорошо.

-Я напоминаю нашим слушателям, что у нас включен телефон прямого эфира. Вы можете нам звонить и задавать свои вопросы. И я уверена, что наши постоянные слушатели помнят отца Александра Тылькевича и матушку Светлану, которая сейчас не с нами, она осталась дома. Но все-таки помнят вашу большую многодетную семью и ваш проект «Детская деревня».

Для тех, кто, может, подзабыл или не слышал, на прошлой неделе повторяли одну из наших с вами бесед довольно давних. Поэтому мы в историю вдаваться не будем. Просто напомним, что батюшка строит в Шилке детскую деревню. Сейчас там уже часовня готова. Но расскажите сами.

-Ну что там? Есть уже иконостас, стоят купола. Милостью божьей уже последний купол осталось доделать. Мы освоили изготовление куполов сами. И наши купола не хуже, чем приходят из России. Единственное их большое достоинство -то, что они в десять раз дешевле.

-А вы -это кто, батюшка? Неужели прямо…

-Приход. Прихожане наши.

-Просто не верится.

-Поэтому многое в этом храме вложено собственноручно. Начиная с производства блоков и кончая производством куполов. Единственно что- колокола не умеем лить. Ну, это даст Бог…

-Думаю, что это дело будущего. Тем более, что семья ваша, я знаю, растет, увеличивается.

-Да в принципе мы все это начинали не для того, чтобы освоить какое-то новое производство, а чтобы людей занять работой. Поэтому получилось- и слава Богу. Храм наш построен в честь иконы Божьей Матери «Воспитание». В этом процессе не только воспитание детей. Со временем начинаешь понимать, что воспитание детей- это в первую очередь воспитание себя. Потому что те ошибки, которые мы сейчас делаем в педагогике, заключаются не в том, что мы плохо образованы, а в том, что мы сами порой не соответствуем тому, что требуем от детей.

Поэтому воспитание начинается с себя. Я сначала себя должен сделать апельсином, чтобы те плоды, которые на мне появляются, тоже были апельсинами. И если что-то на мне появляется не апельсинового цвета, запаха или вкуса, значит проблема где- то во мне.

И поэтому наша часовенка для нас олицетворение работы над собой в первую очередь. Поэтому мы все должны быть в педагогике завязаны. Все сто процентов народонаселения нашей земли. Мы либо обучаемся, либо обучаем. Но опять это педагогика.

-И даже не либо, а все время в процессе: и обучаем, и обучаемся.

-Да, совершенно верно.

-Увы, иногда, как говорится, учись- не учись, толку мало, но это не о нас. Во всяком случае я знаю, что в вашей семье учатся все, учатся и языкам, и музыке. Как-то вы умудряетесь чувствовать себя как будто вы и не в провинции. Хотя провинция что? Провинция -слово замечательное.

-Может, нам и легче в провинции потому, что здесь все уже устоялось. А там есть возможность что-то изобретать. Есть возможность новизны. Поэтому то, что в голову взбредет нам, мы начинаем воплощать в жизнь, и иногда что-то получается.

-Да-да-да. Я вспоминаю фотографии вашей техники удивительной самодельной и полусамодельной, когда где-то с чем-то скрещиваете, и получается нечто третье. Какой-то там автокран, что-то еще такое замечательное. Но вот, батюшка, когда вы в последний раз у нас в эфире по телефону рассказали об этом вашем замечательном путешествии, о котором мы уже сегодня будем говорить, то некоторые наши слушатели встревожились и сокрушались. О том, что теперь изменился ваш если не статус, то место пребывания, круг задач. Потому что вы теперь же еще отвечаете в Крестно-Каменской епархии, как я понимаю, за дела милосердия, за социальное служение. Люди встревожились: как это? Не помешает ли это проекту детской деревни?

-У нас фактически и выбора- то нет. Есть рубеж. На этом рубеже -амбразуры. С этих позиций и надо вести боевые действия. А то, что численность населения маловата? Ну, что поделаешь. Есть команда. Ничего страшного, я думаю, что наоборот, как бы социальное служение дополняет тот статус, который изначально был. Мы раньше занимались всем. И миссионерством, и социальной работой. А сейчас социальная работа выходит на первый план.

Поэтому если мы сейчас организуем еще одну экспедицию летом туда вот на север, то уже миссионерство не будет приоритетом, а социальная работа. Потому что даже на первый взгляд те люди, которые там живут, они конечно не только своей отдаленностью обременены. У них есть достоинство. У них нет электричества, нет интернета, нет телевизора, которые их там портят. Но с другой стороны очень печально было смотреть в глаза некоторых людей, в которых видна обреченность. Какое-то уныние. Вот их бросили. Раньше туда летал самолет каждую неделю…

-Это мы с вами говорим уже о севере Забайкалья. Да?

-А потом их оставили. И они там выживают, как могут. И поэтому некая безнадега в глазах видится. И поэтому когда туда приезжает священник, там происходит впрыск новой крови. Я хочу сейчас рассказать, какой интересный момент был, когда мы первый раз туда поехали….

-Это в прошлом году было?

-Да. Самый первый раз приехали. Послужили, помолились, покрестили, литургию отслужили - и уезжаем. А женщины просят: батюшка, приезжайте, пожалуйста, на каникулах. Я говорю: почему на каникулах? Потому что детей отпустят из интерната, а мужики выйдут с леса. Только, батюшка, у нас одна проблема: мужики, когда выходят с леса, они начинают пить.

-Понятно.

-А потом через месяц мы их собираем и обратно в лес отправляем.

-Отдохнули, так сказать, кормильцы.

-Отвечаю:ну, хорошо, я уеду и приеду. Но мужикам скажите: крестить буду только трезвых. От кого запах учую, крестить не буду. Приезжаю в другой раз, вижу: детвора по улице бегает. Чувствую, приехали детишки. Женщины подходят, говорят: батюшка, мужики из леса вышли. Вас ждут, не пьют. Ну, вот, видите, как? Радость какая- выйти из леса и отдохнуть немножко! А тут знают, что приедет священник. И вот эту свою долгожданную радость поменяли на то, что стало в моих глазах приоритетом. И мы даже можем там курсы не проводить. Как обычно, мы у себя в Шилке курсы проводим, месяц готовим людей к крещению.

 Но вот этот посыл был для меня показателем того, что люди хотят не просто того, чтобы крестики висели на шее. Они готовы даже пожертвовать.

-И это же люди, которые священника- то, можно сказать, в первый или во второй раз увидели!

-Да.

-К сожалению. К великой жалости. Они действительно там заброшены. Ну, раз уж мы об этом заговорили, я напоминаю, что у нас в студии сегодня протоиерей Александр Тылькевич. Настоятель храма во имя преображения Господня в городе Чите. Батюшка тут по случаю того, что недавно состоялся съезд по делам милосердия в Марфо-Мариинской обители. А также с нами Ольга Викторовна Конская, прихожанка храма во имя преподобной Ефросинии великой княгини Московской и прихожанка храма в Шилке святых первоверховных апостолов Петра и Павла, на своей родине.

Раз уж мы заговорили об этом северном вашем путешествии, то я его смотрела на ю-тюбе, по ссылке. Я думаю, что все, кто захочет, легко могут найти это видео, и, в общем-то, там не так все сложно. Называется «По закону любви». Замечательный фильм. Вот коллега, поклон ей низкий.

-Ирина Михайловна.

-С такой любовью все сделано!

 -Она с нами проехала всю трассу. Я очень переживал, что ей будет тяжело. Потому что у меня хоть руль есть, за что можно держаться, а у них-то там ничего не было. Поэтому их, бедных, там мотало…

-Да, вот вы говорите: уехали, приехали. А ведь это сколько километров?

-Ну, где-то тысяча километров, из них шестьсот вообще без дорог.

-Без дорог, по льду реки. Я вот когда смотрела, братья и сестры, все, кто сможет- обязательно посмотрите, потому что это ощущение первых веков христианства. Просто мурашки по коже. Сначала вообще боишься за вас: как вы там? Идет машина по льду, поднимая фонтаны воды. Уже лед -то тает, весна наступает. Даже там одна и провалилась чуть-чуть.

-Да. Обратно вернуться мы уже не смогли.-Потому что пошла река.

-Пришлось выходить по Витиму, выходили по Витиму, по Бурятии. Очень сложный был выход. Но, тем не менее, мы проехали еще два населенных пункта, увидели Красный Яр, где тоже никогда в жизни священника не было. Ну, мы там появились, лица свои показали. И надеемся летом побывать там с экспедицией. Но там только гусеничный вездеход проедет.

-Нет, это обязательно нужно видеть своими глазами. Я под большим впечатлением. Мы к этому еще вернемся. А сейчас давайте ответим на вопрос нашего слушателя.

-Пожалуйста, говорите, мы вас слушаем.

-Алле.

-Да-да. Говорите.

-Добрый вечер.

-Добрый вечер.

-Простите, пожалуйста, я хочу батюшку спросить: как он, мужиков покрестил или нет? Мне очень хочется знать.

-Конечно, покрестили. Там такие мужики замечательные! Вот вы, если дай Господь, фильм увидите- посмотрите, как они потом вместе с нами храм разгружали. Это ведь очень приятно, когда в процессе участвуешь не только ты, не только женщины, которые вроде как белые платочки спасли нашу церковь, а мужики. Понимаете, мужики.

-Батюшка, вы поясните, там шла машина

« ГАЗ-66», да? Походная церковь с будкой?

-Да.

-А за вами еще два огромных…

-Вездехода, да.

-Два КАМАЗа с прицепами? По-моему, груженые оцилиндрованным бревном.

-Вообще вся затея, конечно, авантюрная. Но авантюра- она началась тогда, когда лед начал подтаивать. А до этого мы вроде все хорошо спланировали. После первой нашей поездки…

-А когда лед начал таять…

-После первой нашей поездки на Каренгу, на север, нашелся раб божий Евгений, я его сердечно благодарю. Спаси его, Господи.

-Помоги ему, Господи.

-Который посмотрел на лица этих каренгинцев, проникся к ним таким состраданием, и мы придумали такой проект: собрали в Чите храм, а потом его разобрали и на вездеходах вывезли туда на Каренгу, и там уже поставили. Евгений оплатил перевозку, этот храм сам оплатил. И я также сердечно благодарю и Екатерину, которая участвовала непосредственно в этом проекте. Без нее, может быть, ничего бы не получилось.

Вот раб божий Александр, дай бог ему здоровья, восстановил храм после первой нашей поездки. И в принципе было все так продуманно. Мы грузили храм, на двух двадцатитонниках вывозили туда на Каренгу, там ставили, а когда тепло наступило-мы подливали фундамент, и храм находил свою опору. Все. Лето пришло-а у нас храм уже стоит. Мы вывезли его и поставили. Он был собран так, что мы его как пазлы собирали.

-Как ребятишки из спичек строят.

-Единственная проблема заключалась только в том, что неожиданно наступило лето. Не смотря на то, что у нас в Забайкалье снег шел, в то время наступило тепло, и багульник зацвел, и все, что могло зацвести - зацвело. И река, которая должна была держать там ледовый путь, в прошлый год мы ехали- в то время там было 25мороза. А в этом году плюс пять.

Ну, вот, в этом единственно авантюра заключалась. В общем, всю работу Господь нам милостиво дал завершить. Закончить путешествие. Слава Богу, все здоровые приехали обратно. Там у нас, на форпосте нашего Забайкалья, это последняя точка, где живут люди, там стоит сейчас храм в честь Всех святых в земле сибирской просиявших.

-Это так радостно, что именно в земле сибирской просиявших. Это же милость божия!

-Если Господь устроит и благословит, то мы сейчас собираем еще одну экспедицию. Летом хотим съездить туда. И на следующий год планируем в зиму везти туда купол. Купол сами сделаем. Сейчас будем собирать средства на еще одну поездку. Этому храму еще недостает иконостаса. И мы хотим такой простенький литографический иконостас сделать. Купол сами сделаем, ну, и полов и окон не хватает.

-А храм очень красивый. Он не какой-то простенький деревенский. Правда, Ольга Викторовна?

- Изумительно красивый храм. Такой, что просто душа радуется. Большой…

-И место для него подобрали очень интересное. Если кто увидит эту картинку. На следующий год постараюсь фотографию привезти с куполом. Чтобы показать картинку, как он будет смотреться с реки. Ведь река у них вместо дороги.

-Конечно.

-И вот они когда подъезжают по этой реке, они по этой реке не только подъезжают к поселку, там еще мимо проезжают. И вот храм будет стоять как раз на самой макушечке вот этого бугра. Поэтому мы надеемся, что он будет помогать не только тем, что стоит, но и даже тем людям, которые его будут просто видеть.

-Мне вот запомнились слова женщины в этом фильме, такая вот простенькая, она засмущалась. Я говорю, и почему-то плакать хочется от этого. Она сказала: теперь это сердце нашего села. Вот как образно! Теперь сердце есть - храм. А глаза этих ребятишек! Это когда батюшка их крестит, и они такие благостные, ну нет. Это надо видеть.

-Они молодцы. Лица - это то, что поразило всех. Я пытался выявить симметрию там какую-то. Думаю: ну в чем-же красота то? Если сейчас отправим на Мисс Мира, то ведь не выиграет. А в чем красота? Вот в том, что внутри что-то горит. Горит неиспорченное человеком, неиспорченное миром, телевизором, интернетом. И внутри какой-то огонек. Огонек, которого уже в миру- то не увидишь. Потухший взгляд, есть, конечно, трудности, сложности.

Представляете, если раньше это был дотационный край, то сейчас они там просто выживают. Конечно, им мешается население, но остались вот такие глаза, глаза этих детей. И это хорошо. А эти две темы, которые мы изначально подняли, они переплетаются очень тесно. Потому что владыка Пантелеймон, который здесь собрал всех на конференцию по социальной работе, провел очень интересную конференцию. Собралось много представителей Белоруссии, Украина прислала своих представителей на конференцию, Казахстан. Ну самые дальние с той стороны- это мы.

Очень результативно и конструктивно поработали. Показали новую форму социальной работы, которая, как мы подозревали, существует. Но поскольку у нас маленький городок, то мы этим не могли заниматься. Но сейчас есть некоторые наработки. И уже уезжаем туда, а голова начинает работать заранее. Поэтому, как только приедем, сразу начнем обсуждать: как можно, что можно по- новому сделать?

Владыка Пантелеймон, с ним мы знакомы давно. Это же он первый к нам приехал на север! Это он первый привез своих мальчишек и девчонок, своих миссионеров, которые учились на курсах патронажных сестер. И они первые дошли до Усуглей. Девочка от них дошла с нами до Тунгакочена, где стоит сейчас Крестовоздвиженский храм. Уже все готово под освящение. И он приезжал к нам не один раз, несколько раз приезжал. Поэтому мы с ним знакомы еще оттуда. И эти две темы: социальная и миссионерская, их даже разделить невозможно.

-Конечно.

-Мы там с ним встречались. И здесь с ним встречаемся. Поэтому вот занимаемся всем. Но времена меняются. Он был отцом Аркадием, а стал владыкой Пантелеймоном. Но суть- то его осталась той же самой. Он всегда был таким.

-Еще более благодатна молитва, еще больше благодати на архиерее.

-Я понимаю, что ему трудненько, наверное, в этом возрасте к нам доехать. Но знаете, кто к нам хоть раз приехал, то он заболевает севером.

-Кто посмотрел фильм- и то ощущение такое, что сама побывала. Да, слава Богу. Правда, вы сказали, что команда- то небольшая, сил маловато, но помощь вы какую-то ощущаете?

-Я вот пришел и честно говорю, что у меня было такое желание поблагодарить всех, кто участвовал в наших мероприятиях, в нашей миссионерской деятельности. Потому что если бы не радиослушатели, которые сейчас с нами сидят, если бы не их помощь, мы не могли бы ни собрать экспедицию, ни заниматься антиалкогольной работой. Которая у нас на сегодняшний день двигается потому, что москвичи подарили нам выставку. У нас сейчас есть чудная выставка, которая состоит из сорока плакатов. Мы ее уже шесть раз выставляли.

 И мы теперь эту выставку, за неимением возможности подарить, сейчас копируем в уменьшенном размере и раздаем по больницам. И началось это у нас с кого? С тех москвичей, которые нам ее подарили. Этот фонд «Как помочь. ру», дай Бог им здоровья. Они первые нам подарили выставку. Они поверили, что мы сможем с ней работать. Потому что это дорогое удовольствие.

И я хотел поблагодарить всех, кто слышит, кто молится за нас. И всех, кто участвует в наших мероприятиях. В нашей социальной работе, в работе с детьми. В нашей миссионерской, педагогической работе. Ну, во всех сферах нашей жизнедеятельности я чувствую ваше участие. Я вас сердечно благодарю. Дай вам Бог здоровья.

-Можно, я дополню батюшку?

-Конечно.

-Вот он говорил о глазах мирян. Если бы батюшка видел ваши глаза, дорогие наши радиослушатели, он бы был в еще большем восторге. Потому что радиослушатели радио «Радонеж»- это такая сила…

-Ольга Викторовна наша связная в Москве.

-И я теперь совершенно точно- а я вот живу уже седьмой десяток лет - совершенно точно знаю, что Россию на колени никто не поставит, если есть вы, дорогие радиослушатели.

-Спаси вас Господи на таких добрых словах! У нас еще звонок.

-Слушаем вас. Вы в эфире.

-Скажите, пожалуйста, а вот батюшка не может ко мне заехать? Я ему две тысячи рублей в помощь дала бы. А то я лежачая, слепая, не хожу. А мне так хочется ему пожертвовать! Ко мне некому приехать. Соцработник у меня сегодня была, а завтра не будет. Что ж мне делать? Так мне помочь ему хочется.

-А телефон ваш не записали?

-Все, записали. Матушка, спаси вас Господи. Имя- то ваше как?

- Валентина Алексеевна. Я живу на Березовой аллее в Отрадном. У нас метро «Владыкино».

-Я вам позвоню и приеду к вам.

-Ласточка, пожалуйста.

-Спасибо, храни вас Бог.

-Матушка, простите ради Христа. К сожалению, я сам, наверное, не смогу приехать, потому что мы уже собрались уезжать, и завтра будет день сборов. Но все равно от нас к вам приедут. Я благодарю вас за ваше участие, и прошу всех, кто нас слышит, молиться, потому что работы на том рубеже, на том краю конечно очень много. На все Забайкалье тридцать священников. И у каждого священника масса послушаний. Это и тюрьмы, которых у нас очень много. И детские заведения, которых у нас тоже много. Безумно много. Потому что Забайкалье, месяца четыре назад наш Первомайск и Шилка заняли первое место не в России, а в мире по детским суицидам и детской преступности. Вот я всегда вспоминаю, что раньше до революции…

-А ведь там такие места красивые!

-Да.

-Батюшка, смотришь, это же рай земной!

-Да. Вот душа этого места, она пока ее не растопчет человек, она прекрасна. Но там живет человек, и человек, обремененный социальными недугами. И поэтому я вспоминаю частенько, что до революции в городе Нерчинске было семь священников и три городовых. Представляете?

-И хватало.

-Достаточно было трех городовых, чтобы охранять общественный порядок в городе Нерчинске. А на сегодняшний день там нет ни одного священника, зато сто двадцать городовых, и этого мало.

-У нас еще звонок. Слушаем вас. Вы в эфире.

-Меня зовут Галина. Мы знакомы с батюшкой Александром. У нас девочка больна ДЦП плюс инфантильность. Вы молитесь за нас? У меня такой вопрос. Я знаю, что у вас много деток. А если детки ваши болеют, то медицинская помощь какая? И у меня еще один вопрос. У вас только здоровые детки? И очень, очень просим ваших молитв за нашу болящую дочь Наташу, за меня и моего мужа Андрея.

-Мы все помолимся за вас, Галина. Спаси вас Господи.

-Я не рассчитываю на свои молитвы, но обычно, когда нахожусь в трудной ситуации или когда кто-то меня просит, я прошу своих детей молиться. Потому что детские молитвы самые сильные. Ну что касается детей, то детки у нас болеют так же, как и все. Единственное, что меня радует, что мои дети болеют меньше, чем все остальные. Когда полшколы находятся в состоянии болезни, то наши дети здоровы и ходят в школу. И за год по милости божьей мы так массово не болели. Ну, почихали, покашляли, сопли вытерли, да и слава тебе Господи, побежали.

-Но надо бы уточнить, батюшка, какими они к вам попадают в семью. Я- то знаю.

-Всякими.

-Ольга Викторовна вот знает лучше меня. Скажите свое слово.

-Да я помню Артемку с волчьей пастью, с заячьей губой в полуторагодовалом возрасте. Ребенок ни есть не мог, вообще ничего.

-Запущенный, детдомовский.

-А тут я вот в прошлом или позапрошлом году батюшка пригласил меня обедать, забегает Артемка: папа, благослови меня попозже пообедать, а ему лет 10-11. А что такое? Мужики едут в дальнюю поездку, не могут карбюратор отрегулировать, приехали ко мне и просят помочь. У меня так челюсть и отвисла. Ничего себе, думаю. Человеку 11 лет, а к нему мужики приехали с просьбой помочь. Что это значит? Значит, ребенок идет правильной дорогой, трудовой дорогой.

-Светлой дорогой. Руки умелые.

-Он балованный, да, может и похулиганить.

-Дети попадают всякие. У нас одна девочка умерла. Мы делали ей операцию в Москве, многие люди в Москве помогали ей, но…

-Но она же совсем мало была с вами!

-Да. Очень сложная там была операция. Мы не стараемся брать самых здоровых. Потому что лучше физические недуги, чем внутренние процессы.

-Я знаю, что вы и не выбираете. А вам дают, а вы берете. У нас вообще 95 % детей больные.

-Да.

-Поэтому там выбирать не из чего.

-Ну, с другой стороны да, как выбирать? Потом это же…

-И как среди детей выбирать? Мне всегда это очень сложно. Но выбирать все равно приходится. И сам процесс выбора очень тяжел. Потом всегда же переживаешь: ну вот, этого второго вывели. Нам вот тогда с Темкой двух вывели на выбор. А вот этот второй? Кому он достался? Кто им занимается? И очень тяжело уходить из детского дома, когда ты чувствуешь, что они сидят на подоконниках и смотрят тебе в спину. А у меня спина горит просто от их взглядов. Вот так.

Поэтому берем что есть, а потом даем как можем. Если нужны какие-то вмешательства, то мы осуществляем как есть. Мама сидит с какими- то детишками, она и за их здоровьем следит. Она в принципе образованный человек. У нас старшая дочь пошла учиться в Медицинскую Академию.

-Это Кристина?

-Да.

-Она будет педиатром.

-Она уже на каком курсе?

-На первом. Причем, она прошла с хорошим проходным баллом. Ей говорили: иди на лечебный факультет. С такими отметками. А она- нет, хочу быть педиатром. Вот хочет лечить детей. А к тому времени, как она закончит, я уже буду в таком возрасте, как говорят: что старый, что малый. Глядишь- и мне достанется.

-Да, ей всегда хватит практики. Сейчас дети растут, потом внуки пойдут.

-Да, мы сейчас доделываем ремонт. С божьей помощью переедем туда, а там места достаточно. У нас проблемы была в том, что нам не давали больше детей, потому что у нас квадратных метров не хватало. А там побольше. Должно быть 16 метров на каждого человека. Ну, такая норма существует. А там, куда мы сейчас переезжаем, там единственное что- четыре года не эксплуатировалось помещение, маленечко пооблезло, отопление поменять надо.

-Там нужен существенный ремонт.

-Ну да. Сейчас лето, у нас все впереди. Ну, тем не менее, мы продолжаем свою деятельность. И вот этих сейчас выпустим, дальше будем думать. В пустом доме- то с ума сойдешь.

-Вам это не грозит. Батюшка, а жалко, наверное, оставлять Шилку и детскую деревню?

-Не жалко, потому что мы их не оставляем.

-А сколько там километров?

-Да километров двести.

-Ой. Ничего себе!

-Бешеной собаке семь верст не крюк. У нас так шутят. Но владыка раз в две недели ездит туда служить божественную литургию в храме, и темой, которой мы занимаемся, мы и дальше продолжаем заниматься. Потому что идея еще не реализована до конца, а отступать не в наших правилах. Тот священник, который там остается, будет окормлять детскую деревню. И каждую неделю мы будем приезжать и служить там божественную литургию. Будем сопровождать их в процессе строительства. Потому что все социальные объекты остались за нами.

-Ой, я даже поражаюсь, как все это возможно. Это только по милости божьей, иначе человеку невозможно все это осилить. Но помощники нужны, батюшка. Мне казалось, когда вы с этой идеей вышли, что это настолько должно быть массовым явлением, чуть ли не в каждом городе должно быть. Как вам кажется, чего опасаются люди? Почему никто не бросился на эту амбразуру?

-К сожалению, такой объект только один в Забайкалье. Несмотря на то, что по всей России уже существуют «детские деревни» давным-давно. И разных форм.

-Но ведь их тоже совсем немного. Или мы знаем о них мало, но это не стало, к сожалению, массовым явлением.

-Да. Не знаю, здесь есть даже политические аспекты. Но, по крайней мере, на сегодняшний день мы находим понимание в руководстве. Изначально мы были им конкурентами. Вот, допустим, не будет детских домов. Вы представляете себе, что такое детский дом? Детский дом- это организация, учреждение, где на каждого ребенка получают от 50 до 150 тысяч, в зависимости от состояния ребенка.

-Какие огромные деньги тратит государство , а на выходе получается чаще всего, увы…

-Десять процентов.

-Да.

-Девяносто процентов, простите меня, если можно людей по процентам считать, это алкоголь, тюрьма и суициды. И только десять процентов вырастают нормальными людьми и входят в общество.

-И им еще трудно входить. Надо приспосабливаться. Потому что они жить в нем не умеют.

-Да.

-Они в условиях тепличных выросли.

-К нам попадали дети, у которых была медицинская карточка, как ваш календарь. Такого толстенного размера. Там было все: от проблем с головой до микросомии. Это карлица. Так вот эта карлица сейчас почти до меня доросла.

-Это Наташа, по-моему?                                           

-Да.

-Наташа маленькая?

-Да. Наташа маленькая. И таких диагнозов им ставят очень много. Потому что каждый диагноз- это возможность получить дополнительные ассигнования. И они раскачивают их. Делают их больными изначально только для того, чтобы получать деньги.

-Но это же грех страшный, батюшка!

-Понимаете, те, кто заинтересован в получении денег, они нравственными проблемами не интересуются. Их интересует только одно: получат они зарплату или не получат. Наша задача другая. Наша задача дать детям папу и маму. Того, чего у них не хватает. Они, конечно, всякие дети: сложные, странные, необычные.

-Да что говорить?

-Ну, просто обычные дети. Вчера тетеньку встречаем: батюшка благословите мальчика, он непослушный. А я не видел послушных мальчиков.

-Батюшка, мы к этому вернемся. А сейчас давайте ответим на вопрос нашего слушателя. Пожалуйста.

-Да-да. Мы вас слушаем.

-Говорите.

-Батюшка, когда вы уезжаете?

-Мы уезжаем завтра.

-Здесь остается Ольга Викторовна.

-Я хотела одежду передать для девочек. Платьица, кофточки, шапочки. Куртка у меня хорошая есть меховая, полудлинная.

-Спаси Господи.

-Как раз зима у нас кончилась. Да, матушка. У нас работает социальная лавка. Пункт приема и перераспределения. Потому что не только одна наша семья там живет. У нас есть возможность окормлять и другие семьи, и другие учреждения. Для того, чтобы делиться с ними тем, что приносят люди. И для этой цели, если нет возможности передать лично, то существует почта. Если удобно, если получится, я могу продиктовать адрес.

-Адрес скажите, пожалуйста. Хотя я тоже хотела тут добавить, что, наверное, пересылать и отправлять дороже будет, чем там купить.

-Возможно.

-Поэтому, дорогие мои, если есть что-то лишнее- то здесь у нас тоже есть нуждающиеся. В подмосковных храмах много бедных. Потому что пересылать по нашим тарифам действительно очень дорого. Если хотите помочь, то лучше финансово. Пусть небольшая денежка. Но все по чуть-чуть. Так же как наш «Радонеж». Спаси вас Господи, мы живем тем, что нам приносят. Кто сто рублей, кто двести, а если тысячу, то это совсем большая радость.

-Вы адрес -то батюшка все-таки скажите.

-Да. Батюшка обязательно скажет и адрес, и контактный телефон в Москве. Вот Ольга Викторовна будет ваши обращения сортировать каким-то образом, не оставит ни одно без внимания. Назовите, конечно, и адрес, и контактный телефон и сайт, может быть.

-У нас есть свой сайт «Нет детдому». Если вы просто в поисковике наберете «Нет детдому», то выйдете на наш сайт.

-Хорошее название.

-Его поддерживают москвичи. Опять же сайт «Как помочь.ру». Они же нам сделали сайт. Они за ним следят. Там есть вся контактная информация. Есть телефон и есть адрес.

 -Счет может быть ваш есть?

 -Там есть все. Практически все от наших нужд, до того как мы сейчас живем, чем мы сегодня занимаемся.

-Как интересно! Я тоже буду туда заходить.

-Милости просим.

-Так. Все-таки адрес скажите, батюшка.

-673370. Забайкальский край. Город Шилка, Клубная 10А. Тылькевич Светлана Юрьевна.

-То- есть адрес остался прежним.

-Да, я пока его не меняю, потому что не знаю, что будет с нами в ближайшее время.

-Помоги Господи, чтобы все было хорошо.

-И мой телефон мобильный запишите. Я Ольга Викторовна 8-916-841-45-75.

-Ольгу Викторовну еще можно найти, часто встретить в храме преподобной Ефросиньи. Спросить Ольгу Викторовну -и вам покажут. И можно, как говорится, прямо глаза в глаза все обсудить посоветоваться. Чем помочь приходу, детской деревне, семье, батюшке протоиерею Александру Тылькевичу. Напоминаю. Сегодня он у нас в студии. Телефон у нас включен. Звоните и задавайте вопросы. Так что мы рады вашим звонкам, вопросам. Ольга Викторовна, а вы нынче туда собираетесь?

-Обязательно. Я когда туда приезжаю, дети начинают наперебой хвастаться.

-Своими успехами?

-Хвастаться трудовыми победами. Вот у нас нынче была такая тыква! Или сколько они арбузов вырастили.

-И арбузы растут?

-Да. Это все делают дети. И им все так нравится. Они живут этим. Дашка говорит: бабушка Оля, у нас курочка вот такое яйцо снесла! И начинает рассказывать про яйца, про курочек, про цыплят. Глаза сверкают радостью. Они этого своим участием добиваются. Какой у них укропчик вырос, какая у них петрушечка, какая картошка, и сколько они ее посадили. Как они за ней ухаживали. И им это интересно. Они хотят поделиться этой радостью с окружающими.

Я долгое время работала с детьми в Москве. Теперь дети не играют. Они все в эти тыкалки: я главней, я сильней… И не разговаривают. А там дети, когда я приезжаю, они разговаривают, они живут трудом, общением. Нет, ну бывают, конечно, разные какие-то ситуации. Но это же жизнь. Без этого не бывает. Кто обещал нам пути, усыпанные розами? Никто. И когда я приезжаю, я вижу, как надо жить. Я взрослый человек, учусь у детей, как надо жить.

Радует эта деятельность батюшкина и хочется помогать и хочется участвовать. Хорошо хоть не прогоняет, разрешает помогать.

-Спаси Господи вас батюшка.

-Да, жаль что вы так далеко, но с другой стороны в этом тоже что-то есть. Потому что все-таки Россия наша такая огромная, такая разная, что уже иной раз думаешь, что там какой-то совсем другой мир. Я смотрела этот фильм. Эти огромные безлюдные просторы, снега. Там скала. И вы с нее кажетесь какой-то прямо точечкой. Вот эти две скалы батюшка, на которые вы поднимались. Крест на одной из них стоит.

-В фильме вряд ли можно показать, там внизу идут тектонические процессы. Эти внизу камни такого нефритового цвета. Там пытались от них что-то отколоть и домой принести как сувенир. Ну, там все очень интересно. Вот мы летели сюда четыре дня назад на самолете, и я смотрел и думал: какая у нас все-таки красота вокруг. Вот, допустим, озеро, а вокруг огромное пространство, и там нет даже дорог. Ну, обычно видно, если вездеход прошел, либо автомобиль, там на всю жизнь остается колея.

 И вот такие озера и вокруг ни одной живой души. Представляете, какая там рыба?

-Да, слава богу, что еще не везде добрались, не все испортили. Но правда, там ощущение того, что такая первозданность, такая близость к Богу?

-Везде, где нет человека, везде красиво. В этом году у нас много пожаров было. Очень сильно нас подкосило. Опять же присутствие человека делает наши места засоренными. Где приходит человек, там всегда остаются следы его пребывания: пепелища, банки, склянки, мусор.

-Потому что без Бога человек идет. Он идет хищнически что-то взять. Не отдать, не восполнить, а именно взять.

-Изначально возвращаясь к вопросу, когда священников было больше, чем сотрудников охраны общественного порядка, тогда человеком управлял внутренний мир. Его внутренний мир был руководителем всех его действий. Поэтому он от природы брал столько, сколько надо и не более. Я помню, когда мы были маленькими, и у нас считалось, что на охоту ходить и охотиться можно только на определенные виды животных. Вот, если, допустим, это козел, то он должен быть обязательно трехлеток и чтобы был самец.

-Чтобы не нарушить равновесие в природе.

-Да. Не дай Бог это будет молодая самка, да еще стельная. Это если мужики узнают, что такую добыл, то сживут со свету.

-То- есть был свой неписанный нравственный кодекс поведения человека.

-И если бьют птицу, то тоже выборочно. Так чтобы охота приносила пищу в дом, а не для того, чтобы получать удовольствие оттого, что ты убил живое существо. Такого не было, чтобы убили, забрали заднюю ногу, а все остальное бросили, потому что не смогли унести. Такого никогда не бывало. А сейчас такое хищническое отношение к природе, к лесу, ко всему тому, что дает нам Бог. А Бог дает нам много.

Нашей родине Господь дал столько, что если все это рачительно использовать, если восполнять то, что мы сейчас так неразумно расходуем, то хватит и нам, и нашим детям, и нашим внукам и правнукам и далее.

-Да…

-Но не получается так, к сожалению. В этом году говорят, что мы не утонули, потому что в прошлом году было страшное наводнение. Так в этом году сгорим. Люди у нас дежурили возле своих домов, потому что лес, верховой огонь- не приведи Господь! А ведь основная масса строений деревянные. Люди дежурили в страхе, боясь, что сгорят. Детей эвакуировали, взрослые не знаю, как там дышали.

-Даже есть такие мнения, что специально поджигают лес, чтобы потом его срубить, продать. Так что все это конечно очень горестно.

-У нас звонок. Пожалуйста, говорите, мы вас слушаем.

-Батюшка, благословите.

-Господь благословит. Христос воскресе.

-Воистину воскресе.

-Здравствуйте, дорогие ведущие, режиссер, гости. Христос воскресе.

-Воистину воскресе.

-Батюшка, скажите, пожалуйста, а можно ли вам как-нибудь помочь через терминалы самообслуживания?

-Это вам надо связаться со мной.

-Я не знаю. Я, честно говоря, в этих вопросах не совсем сведущ. У нас есть финансовый директор Общества помощи детям. Председатель Общества помощи детям. Она разбирается в этих вопросах. Я могу дать ее телефон.

-Пусть запишет мой мобильный, и я все ей объясню.

-Конечно. Назовите еще раз тогда.

-Я Ольга Викторовна, 8-916-841-45-75. Позвоните, и я все вам подробно расскажу.

-Спаси, Господи. Ну, я рада, что люди откликаются желанием помочь. Как-то сегодня даже удивительно, что нет к вам вопросов. Я смотрю, что время так стремительно утекает. А вопросов у нас в студии остается очень много. Поэтому мы уж не будем, батюшка, что называется вас сбивать с толку. Вот в оставшиеся буквально несколько минут, о чем самом важном вам бы хотелось сказать? Что сейчас самое главное? Ну, то, о чем мы конечно говорили: воспитание детей, и все такое прочее. И тем не менее?

-На сегодняшний день сложилась непростая ситуация вокруг Общества помощи детям. И сейчас мы не можем определиться с тем направлением деятельности, которым мы будем заниматься, с этими кадровыми перестановками. Но я думаю, что во- первых, я уже поблагодарил всех и еще раз благодарю. И я думаю, что наше с вами общение будет длиться долго. Потому что все наши дети вас помнят и за всех вас молятся.

-Спасибо.

-А приоритеты направления социальной работы, которые рассматривают и в Обществе помощи детям, и в епархии Читинской и Краснокаменской, они еще не утвердились. Так, еще только в наметках.

-Ну, я думаю, что это вопрос времени.

-А люди здесь уже давно продвинулись. И я чувствую, что наше Забайкалье отстает, наверное, лет на десять. Ну, наверное, это в связи с тем, что расстояния очень большие. Каждый священник окормляет территории километров по пятьсот. И, наверное, из-за того, что священников не хватает.

-Ну уж, не скромничайте: отстает! Такую деревню отстроили!

-Забайкальский край по территории как две Франции.

-Ну где-то так.

-И тридцать священников на две Франции

-Да. Сегодня кто-то из наших девушек, которые с нами приехали, сестер, спрашивали: а никто из этих батюшек не хочет поехать к нам в гости?

-Хотя бы в гости…

-Идите, спросите…

-Ну, сейчас лето, батюшка, приглашайте.

-Мы всех приглашаем в гости. Я думаю, что те священники, которые к нам ездили, владыка Пантелеймон, не были разочарованы и не считали, что они даром потратили время.

-Отец Алексей Яковлев много тут вспоминает, и другие, которые у вас побывали. Ну, лето предстоит, пора отпусков. Приглашайте к себе помощников.

-Милости просим. У нас работы всем хватит. Я думаю, что даже само миссионерство знаете, сколько крови новой приливает! Каждый раз когда выезжаешь в какое-то путешествие, вываливаешься из этого 66-го и думаешь: Господи, помилуй, никогда больше за руль не сяду. А потом неделя проходит, подходишь и начинаешь смотреть где что сломалось, мысленно готовишься к новой поездке. Посмотрим, старый конь, как тебя в чувство привести, реанимировать.

Вот сейчас нужно будет реанимировать для следующего похода наш походный храм. Так что силы кончаются, а потом опять появляются.

-Потом, батюшка вы же попадали в аварию вроде бы, на лысой резине. Ну, резину- то хоть поменяли?

-Слава тебе Господи, поменяли.

-Ну, хорошо. А то это тоже всякие мелочи, которые очень важны.

- Звонок. Пожалуйста, говорите, мы вас слушаем. Говорите только коротко, быстро. Нет? Сорвался звонок. Ну тогда успеем еще. Знаете, спросить хотела о тех детях, которых мы знаем. Хоть в двух слова скажите о Кристине, как у Вани дела, у Наташи?

-Ваня хочет быть историком.

-Ой, как хорошо.

-Это единственный предмет, по которому он получает шестерки.

-Сложно нынче с историей- то .

-Ну вот хочет быть историком, и все.

-Разобраться хочет.

-Если Господь силы даст, и живы будем -пускай будет историком.

-А в каком классе он сейчас?

-Он девятый заканчивает. Наташа наша заканчивает музыкальное училище, вернее, на втором курсе находится. Ну, дай Господь, сейчас перешла на другой факультет. Тоже старается. При том, что я когда-то ей говорил: ну не дано человеку, ну не дано. А теперь все мои теории подвергаются сомнению усердием этого человека. Стремясь к познаниям, она освоила целую кучу специальностей, и вот сейчас она учится на дирижерском факультете. И это при том, что я на ней вообще крест ставил вначале. Думал, ну пускай занимается музыкой просто так. А вот теперь стала дирижером. Все наши малыши в этом году пойдут в православную гимназию. И маленькую Ксюшку хотим отдать.

-Это которая: я тозя…? Она уже, наверное, не маленькая.

-Интересно, когда маленький ребенок попадает в новую семью, то несмотря на то, что он маленький, он подчиняет себе всю семью. Вся семья начинает картавить как он. Ксюшка уже выросла давным-давно, а вся семья как картавила, так и картавит. Она по человечески разговаривает, а мы все под нее подстраиваемся.

Конечно, каждый новый ребенок -это стресс, который меняет жизнь всей семьи, но это и радость. Это и радость, хотя, конечно, от этих детей сложно ждать, что они тебе ответят. Очень большим заблуждением людей является то, что они думают: вот я сейчас возьму ребеночка из детдома, и он мне всю жизнь будет благодарен, что я его облагодетельствовал. Нет, на самом деле это не так. Это люди, которых уже один раз предали. А многих и не один раз. Это люди с очень сложной психикой. Со сложным нравственным устройством. Со сложной физиологией.

-Да это и не по- христиански, да, батюшка? Ждать благодарности. Делай доброе дело и не жди благодарности.

-Радость- то она- да, есть. Но сложностей много, трудностей много. Но радость поглощает все эти сложности и трудности.

-Ну да. Так же, как у матери. Не помнит скорби, когда рождала, а помнит только радость.

-Поэтому если у кого-то есть желание на этом поприще потрудиться, милости просим.

-Вот я думала, что сегодня будут такие вопросы к Александру по поводу опыта. Как к этому подступиться? Как пойти? Как оформить? Как взять хотя бы одного ребеночка в семью? А можно все вопросы задавать на наш сайт: Нет детдому. Он назван так не просто так. Я считаю себя первым врагом всех детских домов. Детских домов на свете не должно быть. Дети должны иметь папу и маму.

-Дай Господь. То= есть там, в виртуальном режиме можно общаться?

-Да. Можно задавать вопросы.

-Получить все консультации? И духовного характера и чисто практического характера, технологий, как это все делается? Вот это очень важно. Помоги Господи всем, кто дерзнет на это. Мы, к сожалению, уже наше время исчерпали.

Батюшка, я вас благодарю и вас, Ольга Викторовна. Напоминаю, что сегодня у нас был протоиерей Александр Тылькевич. Настоятель храма имени Преображения Господня в городе Чита. А также с нами Ольга Викторовна Конская, прихожанка храма во имя преподобной Ефросинии великой княгини Московской и прихожанка храма в Шилке святых первоверховных апостолов Петра и Павла.

У нас здесь много имен. Батюшка завтра служит и возьмет их с собой. Дорогие братья и сестры, никого не забудем. Потому что сегодня мы уже их прочесть не успеваем. Батюшка какие-то последние завершающие слова скажите нам в утешение.

-Слова благодарности. Я благодарю всех. Самая лучшая молитва- это молитва благодарения. Того одного прокаженного, который из десяти вернулся, и Господь ему такое напутствие дал. Поэтому я благодарю всех, кто участвовал в нашей жизни. И особенно тех, кто за нас молится. Помоги всем Господи.