Поясните, пожалуйста, с точки зрения православия, является ли грехом или кощунством, если незахороненный прах человека три года хранится в урне в квартире на пианино?

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2025/05/21/20-00

В эфире радио «Радонеж» протоиерей Александр Абрамов, настоятель Московского храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. Здравствуйте, друзья. К сожалению, не получается у нас встречаться чаще. Пока такая наша с вами жизнь. Встречаемся примерно раз в полтора-два месяца, но для меня всегда эти встречи очень радостные, я их жду. Порой едешь на «Радонеж», думаешь, вот поздно, вечер, устал, а я сегодня после всенощной сюда к вам приехал, а выходишь из студии, садишься в машину и... Господи, как хорошо, что не прогулял, как хорошо, что пришёл, потому что и меня эти встречи заряжают добрыми чувствами, радостью. Приветствую вас еще и еще раз, дорогие друзья. Завершается пасхальный период. По воскресеньям будем друг другу говорить праздничное приветствие – малая Пасха, а сейчас у нас еще большая Пасха – Христос воскресе! Прежде, чем начать отвечать на вопросы, хотел рассказать об одной очень важной и необходимой сейчас инициативе, которая у нас в городе развивается. В храмы приходят родственники, друзья, коллеги людей, которые так или иначе участвуют в специальной военной операции. Задают вопрос, как можно помолиться об этих людях? Хотелось бы соборной молитвы. Ясно, что Церковь и так, безусловно, молится соборно о властях и воинстве за каждым богослужением, но миряне хотели бы еще личного участия в молитве, более непосредственного. И родилась инициатива круглосуточного чтения Псалтири по воинам и всем тем, кто в этом нуждается, как живым, так и усопшим. Некоторое время назад Святейший Патриарх благословил в храмах Андроникова монастыря совершение круглосуточной псалтири мирянским чином по воинам специальной военной операции. Читается Псалтирь по кафизме в час, как я себе представляю. Одна часть Псалтири – молитва о живых, другая часть – молитва о усопших и третья часть Псалтири и сотни, и сотни имен людей, которых можно помянуть, близких, дальних, связанных или не связанных со специальной военной операцией. В первую очередь, конечно, воинов и многих, о которых некому помолиться, кроме приходящих в храмы. Дело начиналось сначала через частную инициативу. Замечательный журналист Сергей Сергеевич Карнаухов предложил разрозненным участникам такого чтения собраться, обращаться в храмы. Сейчас уже в таких помянниках тысячи имен живых людей, наших воинов, а также погибших, усопших, раненых. Как известно, у Господа живы все. И вот через это чтение круглосуточное Псалтири наша убежденность в победе и в жизни вечной очень ясно проявляется. Если вдруг кому-то из вас захотелось бы в этом принять участие, то в Спасо-Андрониковом монастыре круглосуточно силами братьев и сестер читается Псалтирь по воинам специальной военной операции. Можно обратиться туда, записаться и читать, если у вас сердце к этому лежит.

Всё, больше никаких предисловий. Начинаем отвечать на вопросы.

Вопрос: - Чем отвечать на критику в адрес нашей православной Церкви?

о. Александр: Начнем с того, что люди, которые критикуют, делятся на самом деле на две группы. Первая – те, кто хочет разобраться и критикует от доброго сердца. Они что-то не понимают в православной Церкви, не понимают ход богослужений. Говорят, все у вас непонятно. Это критика? Да, критика. Но они хотят разобраться. А есть другие, которым, что бы ни ответили, все плохо. Что бы вы ни сказали, они будут смеяться, хихикать и издеваться. Помню один разговор свой. Почему вы не думаете о людях, у которых болят ноги в храмах? У вас принято стоять, а ведь во всём мире сидят!? Я говорю, ну, во-первых, не во всём мире сидят. Есть и очень строгие общины, в том числе даже у католиков, у протестантов. А во-вторых, у нас же почти в любом храме есть скамеечки, лавочки. Любой человек, кому стало нехорошо, может присесть и передохнуть. Кроме, конечно, самых ответственных частей богослужения. А, так у вас лавочки!? Что же вы идете навстречу миру? Вы же должны быть строгими! Вы сейчас все лавками уставите, а где же ваше православие? Подождите, а где же здравый смысл? Начинаете за здравие, заканчиваете за упокой. Вы хотите правду знать, хотите ответ услышать или хотите извечную и, честно говоря, уже изрядно поднадоевшую историю про попов на мерседесах? Я уже без малого 25 лет священник. У меня в телефоне из моих знакомых почти все священники. То есть у меня несколько сотен номеров в телефоне, и это всё священники. И вот так навскидку, когда мы встречаемся, кто-то на метро приезжает, а кто-то на очень скромных машинах. Мерседесы не наблюдаются. Но когда вы начнёте убеждать человека, говоря, что на самом деле мало людей на Мерседесах, да есть и получше, чем Мерседес, машины. Вас слушать не захотят. Скрываешь, темнишь, отец. Всё-то мы понимаем. Что написано в такой-то газете? Говоришь, да вы не читайте советских газет. Ну а что газеты, всё с вами ясно! Вот к тем, кому с нами «всё ясно», именно к тем относятся слова Спасителя: «не мечите бисер перед свиньями». Потому что... Чего время-то терять да жизненные силы? Вас все равно услышать не захотят. А если захотят, будьте готовы со всякой кротостью дать ответ в своем уповании. А для этого у нас должна быть подготовка, знание, интерес, кругозор, понимание того, что в действительности происходит в Церкви, и преданность ей. Главное, что мы не должны кипятиться и раздражаться. Был я на одном семинаре, там батюшка выступал на какую-то тему, неважно даже какую. Ему говорят, батюшка, а вот есть и другая точка зрения, иная позиция. А он вдруг так разозлился, рассердился, раздражился. Говорит, ну какая разница, какие точки зрения, я вам излагаю православную, правильную! И всё впечатление было смазано, потому что, если он прав, и за ним истина стоит, то чего раздражаться? Надо отстаивать, доказывать, спорить, но сердце должно быть при этом убеждено в своей правоте, поэтому мы не должны психовать, нервничать. Нужно спорить с людьми, полемизировать уважительно, зная, что за нами стоит огромная глыба, ее невозможно раздробить и уничтожить: истина, правда Божия.

 Вопрос: - Почему нецензурная брань неприемлема и отвратительна?

о. Александр: - Есть много ответов на эти вопросы. Кто-то говорит, что неприемлемое отношение к матери излагается в этих злых словах. Кто-то говорит о языческом наследии. Кто-то говорит о других причинах, по которым мат недопустим. Думаю, что дело обстоит очень и очень просто. Почему слова эти называются нецензурные? Общество запретило их использование в свое время по религиозным причинам, социальным, культурным. И пользоваться ими нехорошо. То, что вы будете публично ковырять в носу или громко сморкаться, создаст о вас впечатление, как о человеке некультурном. А использование вами нецензурной лексики повредит не вашей репутации только, а вашей душе, создаст о вас впечатление, как о человеке грязном и распущенном. Бывает, человек...  В сердцах скажет крепкое слово. Бывает. Однако, если крепкое слово встает на поток, если вы им пользуетесь конвейерно, то скоро заметите, что матерная лексика заменяет обычную. Она как плющ ядовитый, как дикий виноград плохой, дрянной, как сорняк. Она будет засорять вашу речь, и скоро вы будете изъясняться матом, а значит, вы не сможете думать чисто. Вот неспособность думать чисто, а через маты – это и есть основная причина неприемлемости этой речи. А отвратительность почему? Потому что это грязнословие, а в ситуации грязнословия не может быть чистомыслия. Ещё в книге «Апология малого греха» князя Шаховского говорится о том, что грехи, конечно, делятся на крупные и мелкие, естественно. Курение – это грех мелкий относительно, но тоже грех. Есть очень лёгкая проверка: прежде чем начать курить, прочтёте молитву «Отче наш»? Прежде, чем начать материться, можете прочесть «Отче наш»? Не можете. Если не можете перед делом прочесть «Отче наш», – дело недостойное. Не лишним будет сказать, что вся эта лексика касается того, что Михаил Михайлович Бахтин называл материально-телесным низом. Она всё время касается, эта лексика, половых отношений и всего того, что располагается у человека действительно ниже пояса. А человек не только и не столько из этого состоит. Если ты думаешь о душе, то ты не сможешь к этой лексике прибегнуть, описывая свою душу.

 Вопрос: - Кого можно считать воцерковленным человеком?

о. Александр: - Я бы немножко переформулировал вопрос. Кого можно считать церковным человеком? Человека, живущего в Церкви, как у себя дома. Когда я говорю «в Церкви», это не обязательно означает «в здании храма», то есть это не обязательно, например, «сторож в церковной сторожке», но человек, живущий интересами Церкви, жизнью Церкви, её ритмом, праздниками и буднями. Вот это церковный человек. Это совершенно не значит, что это должен быть профессионал Церкви. Это совершенно не значит, что это должен быть сотрудник храма или какого-либо церковного учреждения. Для человека воцерковленного все в жизни осознается через Церковь, с помощью Церкви и для Церкви. Помню одного замечательного батюшку. Я его, будучи молодым священником, спросил, а можно ли читать такую-то книгу? Он мне немедленно ответил цитатой из священного текста. «Ну что значит читать? Сие море великое и пространное, в нем же гади, их же несть числа». И мне всё стало понятно! Если бы он мне долго объяснял, было бы занудно, скучно. Я бы, конечно, запомнил как-то, но спустя три десятилетия как сейчас слышу его ответ по поводу этой книги. Это слова церковного человека. Заметка на полях: не надо о себе говорить, что я, мол, человек глубоко верующий. Когда вы слышите это человеке, здесь что-то не так. Давайте подумаем, что значит глубоко верующий? А можно быть мелко верующим? Если дал Господь веру, я верующий человек. А глубоко или мелко – Господь решит на страшном суде. Не нам это судить. Если говорить о критериях воцерковленности, то, конечно это следование заповедям Божьим, участие в жизни Церкви, регулярность участия в таинствах, по возможности наличие духовника, это ситуации, когда вы повеления Церкви самые разные (начиная от дисциплинарных, ну, вот нельзя есть яблоки до их освящения в праздник Преображения Господня), вы совершенно естественным образом принимаете. Это не значит, что вы бессмысленно ко всему относитесь. Наоборот, осознанно выбираете церковный устав, заповедь и церковное предание как основу современной жизни.

 Вопрос: - Чего не хватает современным миссионерам?

о. Александр: -  Я не знаю, не берусь отвечать на те вопросы, которые прямо меня не касаются, и я не очень понимаю, в чём назначение миссии в современное время и в чём её особенности. Наверное, есть люди, которые лучше меня об этом скажут. Знаю, что каждый из нас в некотором смысле находится в послушании у Господа, чтобы стадо Христово росло. Это и есть миссия. Если, смотря на тебя, люди хотят идти в церковь, то тогда ты в деле миссии успешен, хотя не сидишь и не думаешь дома за обедом в воскресный день, к каким бы миссионерским приёмам прибегнуть, что бы сделать для того, чтобы побольше людей в храм ходили. Ведёшь достойную жизнь, служишь Богу как можешь, честно делаешь свою работу, а люди говорят, о, он хороший человек. И, кстати, верующие тоже. Что-то у этих верующих творится в их храмах, потому что какие-то необычные, хорошие люди там. Что там у них? А ты говоришь, что там у нас? У нас глаголы жизни вечной, у нас правда Божья. И тогда, может быть, через нас, через простое наше доброе несение жизненного послушания мы и достигаем какого-то результата. Если же мы думаем, что создадим свод практик и правил миссионерских, изучим и будем применять, то тогда дело – табак, ничего не выйдет, потому что люди не хотят, чтобы с ними работали, чтобы к ним относились как к материалу. Люди хотят, чтобы их понимали, жалели, чтобы с ними поговорили, чтобы с ними вместе порой и просто помолились.

 Вопрос: - Не могу простить обидчика, что делать?

о. Александр: - Ситуация очень частая, не имеющая универсального решения, от раза к разу разная. Самое простое и самое важное: если не можете простить, то значит что-то глубокое, что-то застарелое, какие-то болезненные ваши струны были затронуты, а значит не надо пытаться ускорить прощение. Это очень важно. Нельзя сделать так: ну я же христианин, я должен во что бы то ни стало его простить, для того чтобы... Так не бывает. Так это не работает. Господи, дай мне хотя бы для начала меньше думать об этой обиде.  Меньше думать, меньше ее в голове обмусоливать, меньше к ней возвращаться, улавливая все новые и новые нюансы своей обиды. Господи, позволь мне, коль скоро мне не удается мир в сердце обрести, дай мне хотя бы чего-то ровного по отношению к этому человеку, чтобы я хотя бы не ругался с ним. Если есть возможность как-то уклониться от контакта, дай мне какой-то тайм-аут. Дай мне паузу, чтобы я с силами собрался. Я же, получается, подранок в этой ситуации, то есть раненый. И мне нужно рано залезать, подождать, пережить. Господи, прошу Тебя, дай мне время, чтобы я смог собраться с силами.

 Вопрос: - Как проповедовать Христа в современном мире?

о. Александр: - На этот вопрос, я думаю, я ответил, говоря о том, чего не хватает современным миссионерам. Непосредственности и искренности свидетельства. Нужно проповедовать Христа не словом, а примером, непосредственно и искренне. Кстати, наш пример может быть и отрицательным. Нет никакого греха сказать «слушайте, друзья, я претерпел падение», если оно действительно имело место. Все падают. Только Господь без греха. Но дело в другом. Мы можем вставать. И с точки зрения проповеди Христа, то, что Господь нам дает руку, чтобы мы вставали, не лежали в грязи, что это великое свидетельство того, что Он нас любит. Разобрать собственный пример падения, рассказать о том, как рука Божья была протянута – в этом действительная проповедь.

 Вопрос: - Как смириться с тем, что не можешь изменить?

о. Александр: - В действительности число вещей, которые мы не можем изменить, очень-очень велико. Их больше, чем тех, которые мы можем изменить. Но если мы христиане, люди, доверяющие Богу, то скажем, для нас не то важно, сколько в мире злых вещей. Их много. В иные периоды становится больше и больше, до отвратительного и до невозможного много. Зла, жестокости, подлости. Мы очень многие вещи не поменяем. Но мы знаем, что Господь Ему Одному ведомыми путями управляет мир ко благу. Поэтому мы работаем и действуем там, где мы можем что-то поменять. Мы очень хороши в разговорах о том, что бы поменять на глобальном уровне. Вот если бы я был главой государства, правительства, военачальником, я бы сделал вот так и так. Потом все сводится к простым вещам: ты в семье своей собственной ничего не можешь выровнять так, чтобы люди сказали, какая добрая, дружная семья? Не получается. И много где не получается. Надо, чтобы хоть что-то получалось внутри самого себя. Тогда ты сможешь сказать, что это не та задача, к которой меня призвал Господь. Я за это не отвечаю. Господь управит все ко благу. К моему благу, благу людей, благу человечества. Мне не нужно переживать за судьбы мира. Мне нужно переживать за судьбу близких, нужно потрудиться для того, чтобы мне было что сказать Господу на страшном суде, ведь смерть может наступить в любую секунду.

 Вопрос: - В какой мере прихожанам следует участвовать в жизни общины?

о. Александр: - В той мере, в которой они себя чувствуют членами этой общины.  Считаете ли вы себя людьми, приходящими в храм для участия в богослужении и немедленно покидающими храм по окончании богослужения? Чувствуете ли вы, что этого вам вполне достаточно, чтобы духовно себя хорошо чувствовать? Или вы воспринимаете храм как некий Ноев ковчег, в котором спасаетесь вы и многие другие. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, или даже скорее даждь мне. У нас очень сильна такая индивидуалистичность людей, к сожалению. Я пришёл удовлетворить свою духовную потребность. Хорошо ли это? Я не буду сейчас это комментировать. Это моё личное мнение, что...  Это не очень хорошо, но лучше, конечно, чем вовсе не пойти в храм. Но если вы дорастаете до чего-то большего, чем просто собственная индивидуальная духовная потребность, то вы говорите, да, я чувствую, что хлеб наш насущный, мы молимся. И давайте я что-то буду делать в храме, участвовать в трапезах, в общении, в каких-то делах, в милосердии, буду помогать, собирать гуманитарную помощь туда, где она требуется, буду в госпиталь ходить… Да мало ли чего делать можно? Убираться просто буду в храме. Людей, которые убираются в храмах, мы не замечаем, а это вполне могут быть прихожане, которым есть чем заняться, знаю это точно, у которых и времени не очень много спокойного, но они отдают свой труд, как лепту, как свое пожертвование людям, храму. Если участие в делах храма Божия, в делах общины станет для вас чем-то само собой разумеющимся, вы не будете сидеть пригорюнившись на камушке и думать, принять ли мне каким-то образом участие в жизни общины. Вера без дел мертва есть, учит нас апостол Иаков.

 Вопрос: - Сын мой, раб Божий Алексий, попал в реабилитационный центр наркомании, алкоголизма. Пытается уйти оттуда. Как удержать, как молиться, чем помочь можно?

о. Александр: - Обычно эти истории тяжелейшие. Побеги, обман,  дезинформация врачей, убеждённость в том, что никакой болезни у тебя нет, что это просто единичный срыв – это сплошь и рядом происходит. Хорошо, если вам повезёт с центром, там окажутся честные специалисты. Важно сказать, попытаться объяснить, что если не начать лечение, то каждый последующий срыв будет таким же или хуже. Если человек признает проблему, уже полбеды. Уже можно с чего-то начинать. Это очень тяжело, совсем невозможно, но можно стартовать. Должен быть какой-то канал доверительности. Я плохо выгляжу? Да. Ты выглядишь плохо. Но мы можем с этим что-то сделать вместе. Я буду с тобой, буду тебе помогать, буду тебя поддерживать. А что мне остается? Ты мой сын, я – рядом. Молиться нужно, конечно, не на глазах, не на людях, но так вот неотступно. И поездить по святыням, и своё время потратить на то, чтобы помолиться. Это, безусловно, необходимо. После выхода из этой клиники, я думаю, разные способы помощи существуют. Знаю, что очень помогает трудотерапия. Можно пойти заняться каким-то серьёзным трудом, каким-то волонтёрским делом. Если человек работает, то в добавление к тому. Если не работает, он обязательно должен трудиться. Без этого мы никуда не денемся.

 Вопрос: - Переживая кризис, депрессию, многие люди идут к психологам, а как правильно в таких случаях?

о. Александр: - Думаю, что к психологам правильно идти, если у вас есть клиническая картина. А может и к психиатрам, надо смотреть, что с вами происходит. Другое дело, и вот это надо отличать от реально существующих психологических причин, проблем, зависимостей, что все стали очень изнеженными и хрупкими. Давай мы с тобой поговорим, слушай, у меня проблема, мне хочется с тобой обсуждать. Ой, ты знаешь, я сейчас не в ресурсе. Да и потом у меня через полчаса психолог. Это просто на самом деле вам говорят, отойди, я не хочу с тобой разговаривать, я не хочу тратить на тебя время и духовные силы. Причём здесь психолог? Люди идут к психологу для того, чтобы прорабатывать свои проблемы. Да нет никаких проблем, кроме того, что ты эгоист и жлоб.  Проблема эгоизма и жлобства преодолевается тем, что когда-то ты получишь по мозгам. И тут надо характер свой каким-то образом перестраивать, свою жизненную повадку надо перестраивать. Считаю, что в большинстве случаев, поход к психологам – это представление о себе как о человеке с уникальными проблемами, которые может решить только профессионал. И это желание, чтобы вас слушали хотя бы за деньги – не очень достойное занятие.

 Вопрос: - Поясните, пожалуйста, с точки зрения православия, является ли грехом или кощунством, если незахороненный прах человека три года хранится в урне в квартире на пианино? Усопшую отпели.

о. Александр: - Пусть он уже кремирован, с этим ничего не поделаешь, но почему нельзя человека захоронить? Похороните урну. Вы бы хотели сами три года находиться на пианино в урночке? Полагаю, что нет. Надо обязательно захоронить человека.