В прямом эфире протоиерей Федор Бородин. Тема передачи «Честь и благодать в семье».

Слушать: http://radonezh.ru/radio/2017/09/25/21-00.html

- Сегодня я хотел бы начать наш с вами разговор с чрезвычайно важных слов Господа Иисуса Христа, которые не сохранились в Евангельском тексте. Есть такие отдельные изречения Господа, которые известны нам из других источников. И эти слова донесены до нас в книге Деяний святым апостолом Лукой, когда он кратко пересказывает беседу апостола Павла с пресвитерами города Эфеса. Апостол Павел, отправляясь в Иерусалим, знает -  ему это было открыто Духом Святым -  что его ждут скорби и, скорее всего казнь.  Так и случилось: он был казнен в Риме. Но после этого путешествия, когда он был арестован в Иерусалиме, он пригласил в Милет, приморский город, руководителей христианских общин Эфеса, которых долго назидал. Известно, что он там жил около трех лет и вырастил, и вынянчил эту замечательную христианскую общину и дал им последнее целование, прощание и назидание. И он говорит такие слова, которые должны быть в нашей памяти постоянно. Он говорит: «Господь наш сказал: блаженнее давать, чем принимать». Вот эти многогранные, глубокие, удивительные слова надо осмыслить, их надо понять. Первое слово «блаженнее», что оно значит? Аналог этого прекрасного славянского слова наиболее близкий современному языку – это счастливее. Но, конечно, слово блаженство подразумевает не просто земное благополучие, сбывшиеся мечты или удавшуюся сытую, спокойную, здоровую жизнь. Блаженство подразумевает  счастье в присутствии Божием. Счастье с Богом. И через это  - счастье в примиренности со своей душой, со своей судьбой и со всеми остальными людьми. То есть слово «блаженство» включает в себя, можно так сказать, современное понятие счастья, но делает его значительно более глубоким богословским термином. Кто из нас не хочет быть счастливым? Конечно, мы все хотим. И мы, люди верующие, хотим быть блаженны, то есть причастны к тому благу, которое есть Бог, и источником которого является Господь. И обладать таким блаженством  -  счастьем. При этом, если мы внимательно посмотрим на себя и на своих близких, даже посмотрим просто в зеркало -  мы не увидим отпечатка счастья на своем лице. Действительно, в храме, среди верующих людей, можно увидеть лица сосредоточенные на службе, молящиеся, но как священник могу сказать: чаще это лица скорбные или это лица, которые выражают внутреннее напряжение, печаль, уныние, иногда отчаяние, а радостные очень бывают редко. Мы, очевидно, не обладаем этим блаженством счастья. И вот Господь через апостола Павла нам дает рецепт. Он говорит: если ты хочешь быть блажен в своей конечной сути, если ты хочешь быть похож на Бога, который абсолютно всеблажен, то ты должен понять, что принцип твоей жизни – это отдача. Ты должен отдавать, ты должен не брать. И Господь наш Иисус Христос многократно говорил, что Его последователи должны руководствоваться этим принципом служения. То- есть бескорыстной отдачи Богу и людям для того, чтобы уподобиться Ему. Он сказал: «Сын Человеческий пришел, не чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу для спасения многих. Вы знаете, что Я сейчас сделал? Вы называете Меня Господом, Учителем, и правильно называете, - говорит Он своим ученикам после того, как умыл им ноги на Тайной Вечере. – И вы должны поступать также». Умывал ноги в Древнем Риме -  а Иудея – это провинция Древнего Рима -  слуга. Чаще раб. Именно поэтому апостол Петр был так возмущен и так не хотел этого допустить. И только после того, как Господь ему сказал, что «ты не будешь иметь части со Мной, если не умою твоих ног», только после этого он согласился. Это было дикостью для него. И, тем не  менее, Господь это сделал демонстративно в начале Вечери. И сказал, что остальные должны  так поступать. И это очень важно, потому, что действительно служение, отдача  уподобляет человека Богу. Вот недавно мне пришлось разговаривать с одним человеком в рамках исповеди. Мы с ним после исповеди имели такую возможность. Мы беседовали и он мне говорит: у меня не получается любить. Что мне сделать для того, чтобы любить? Я не чувствую любви, мое сердце холодно. Я делаю то, что должен по отношению к родителям, к жене, к детям -  но мое сердце холодно. И я ему рассказал историю, как  можно преодолеть этот внутренний тупик. Ее мне рассказал мой знакомый священник. Он служит в храме на Юго-западе Подмосковья, в элитном районе, где много богатых людей. Храм давно восстановлен. Его прихожане - люди, которые, многие из которых не считают деньги. Истории этой примерно лет 15. Вот что он  рассказал.  Однажды после службы, в воскресенье, к храму подъехал кортеж. Шикарные машины, экипажи сопровождения с охраной. Вышла очень красивая вида, ухоженная дама в летах, попросила поговорить со священником. Я согласился, и она начала жаловаться мне на жизнь: мол, «все не так: ничего не интересно, ничего не утешает, ничего не приносит радости, все есть». Хороший, достаточно глубокий человек -  но вот такой жизненный тупик. И батюшка говорит: «Я ей: Вы не пробовали исповедоваться? Молиться? Почитать акафист, поделать поклоны, попоститься?» Она говорит: «Ну, я все это пробовала – не помогает, не работает». И вот так вот, какие бы церковные практики батюшка ей не предлагал, она говорит, что не достигает цели. Батюшке это надоело, и он предложил ей: «Садитесь в свой кортеж, со своей охраной и поезжайте, допустим, в Тверскую область, в любой детский дом. Зайдите и посмотрите, что там творится, как там живут дети, которые и  так лишены родителей, и поэтому страшно уязвлены на всю последующую жизнь этим предательством родителей, этим страшным горем. Вот, посмотрите на игрушки, десятилетние, сломанные, которыми они играют; на то, на чем они спят, и что они едят. И просто помогите». Эта женщина недовольно фыркнула, развернулась и, не  попрощавшись, отбыла. А месяца через три или четыре приехала  - совершенно другой человек. Глаза светятся, прошло уныние, не осталось никакого следа. И говорит: «Я сначала на вас, батюшка, очень обиделась: почему я этим должна заниматься? Этим государство должно заниматься, а потом подумала: что мне стоит? все равно делать нечего». Поехала -  договорилась с администрацией, нашла детский дом, приехала, ужаснулась, когда увидела, что там происходит, и решила помочь. Привлекла подруг с соседних дач, таких же, как ее. Стали трясти мужей, собирать средства, покупать игрушки, одеяла, оплачивать педагогов, какие могли радости для детей. Потом обратили взор на другой, соседний детский дом. И вот, говорит, человек ожил. Человек стал отдавать и совершенно преобразился. У нее теперь такой светящийся взгляд! Появилась цель, появился смысл. Жизнь стала приносить радость. И вот этот человек, с которым я беседовал, и которому рассказал этот эпизод  - конечно, он не богатый человек, он не может себе позволить такую помощь. Но я ему сказал: «Ведь каждый из нас может чем-то помочь другому человеку. Каждый из нас может бескорыстно что-то сделать в рамках прихода. Я знаю, что в других храмах это распространено, духовник, настоятель и священник среди тех, кто у него исповедуются, находит и соединяет людей, которые могут один другому помочь. Например, вот этот прихожанин может выделить для помощи одно утро в месяц или два, или одну субботу.  Или вот эта прихожанка может выделить один день.  Она недавно вышла на пенсию, у нее есть внуки, но один день она выделить может. Например, священник просит этого человека: «Вы можете прийти в многодетную семью и убрать на кухне, приготовить борщ, а маму просто отпустить погулять для того, чтобы она окончательно психически не повредилась от той перегрузки, которая на нее обрушилась. К которой она оказалась не готова. Сварить суп на два дня, большую кастрюлю, поставить в холодильник, сделать заготовку на вечер или даже просто отпустить ее спать. Можете?» Можете. Человек начинает ходить. Кто-то ходит, отводит детей из многодетных семей в музыкальную школу, кто-то в бассейн, кто-то приезжает к пожилому человеку, ухаживает за ним, варит ему суп или стирает, убирает или что-то еще делает. Кто-то ходит в детские дома, кто-то ходит в хосписы, кто-то ходит к инвалидам, к пожилым людям в домах престарелых. Но обязательно каждый христианин должен делать какое-то небольшое или большое, если он жаждет, дело бескорыстно, он должен отдавать, просто отдавать, потому что хочет быть похож на нашего Господа Иисуса Христа, Который пришел служить. И человек должен служить. Надо выбрать меру, которую ты можешь понести, допустим, раз в неделю, в две недели, два раза в неделю, всем по-разному. Кто как может. Надо выполнять и свои обязанности, перед своей семьей, перед своим мужем, женой или детьми, родителями, выполнять свою работу, но обязательно что-то прибавить в качестве бескорыстного служения. И удивительным образом это приносит радость. Вот, когда ты не должен этого делать по-человечески, но ты это делаешь, потому что ты это делаешь по-христиански: просто и бескорыстно. Не ради тщеславия и нигде об этом не трубишь, и никто об этом не знает. Тогда это, безусловно, приносит большую радость. И вот, если бы те люди, которые, может быть, давно ходят в церковь и чувствуют некоторый внутренний тупик, в котором уже богослужение, участие в таинствах, молитвословия не приносят той радости, которую приносили в первые годы. В период неофитства, особенно, когда Господь авансом давал духовную радость, и когда каялось глубоко, и казалось, что за спиной выросли крылья - вот если бы этот человек выделил часть своей жизни для оказания бескорыстной помощи, тогда бы, мне кажется, и лица наших прихожан засветились бы совершенно по-другому.

Что значит, означает семейный крест?

- Когда мы с вами читаем Символ Веры или поем его на Литургии, мы говорим: «Верую во Единого Бога Отца Вседержителя», мы исповедуем, что Бог все держит в своем Промысле, т.е. у Бога есть мысль, замысел,  видение того пути, который должен пройти каждый человек. Прежде всего, это внутренний путь преображения. И для того, чтобы человек смог это сделать, ему Господь, помогая,  созидает и попускает такие условия, иногда скорбные, иногда радостные, которые ему в этом будут помогать. Я много раз, с удивлением разговаривая с людьми в летах, пожилыми людьми семейными, у которых, часто это после исповеди, которые мне рассказывали о том, что жизнь их семейная была непроста, в ней были разные периоды. И, тем не менее, я слышал одну и ту же фразу, она меня всегда удивляла. Человек говорит: «Теперь, прожив 25 -30-40 лет в браке, я благодарен Богу и понимаю, что только такая, именно такая жена была мне нужна. Но тогда я этого не понимал. Я унывал, я роптал, я отчаивался». Кто-то пытался уйти. Крест семейный – это то, что тебе дается в человеке через доверие и любовь к Богу, через доверие к любимому человеку. Дается как некоторые его особенности, черты  характера, которые для тебя тяжелы,  и которых ты не знал, не разобрался в них. Вы знаете, удивительно, но часто достаточно тяжелый семейный крест бывает у священников. В данном случае я говорю не о себе, но это связанно с тем, что подавляющее большинство семинаристов – это люди абсолютно целомудренные, как по канонам и должно быть. Это люди не познавшие, не касавшиеся женщины никогда, ни разу. Просто по канонам священнослужителем может быть только человек, который вступает в единственный брак и вступает девственным, и жена его девственна. Все мысли о противоположном поле, какие-то увлечения, влюбленности такой семинарист или воспитанник Академии просто отсекал. Отсекал по науке о борьбе с помыслами, потому что понимал, что ему это сейчас не во время и хранил себя в полной чистоте, на уровне мыслей. Таких людей много. А потом вдруг оказывается, что, допустим, его не берут в академию или архиерей говорит: «Нет возможности тебе учиться. Женись и приезжай». И этот юноша встречает какую-то девушку, чаще всего из регентского класса или из иконописной школы, и быстро делает ей предложение. Совершенно не понимая, что такое женский пол, и какие могут быть опасности от тех черт характера, которые он в ней не распознает. А потом это оказывается: это такой подарок с характером, потом оказывается, что это самый сложный человек на приходе. И священник с таким человеком живет. Живет, любит, глубоко любит, потому что в таинстве венчания, в которое он верит, искренне припадая к Богу, он получает в дар эту любовь. Очень часто такое бывает, что жена священника отваживает от его дома не только друзей, но и родственников. И так даже. И вот я помню, я с одним таким священником разговаривал, и он говорит, что 18 лет -  тогда как раз столько лет исполнилось его браку -  в его дом не заглядывало солнышко. Но какие же это прекрасные священники, знаете ли! Этот семейный, в данном случае, крест, который несут с любовью, с радостью, с благодарением, с терпением, эта скорбь, которая постоянно с ними -  она действительно становится животворящей. Мы же исповедуем, поем: «Крест Животворящий» – это не случайно. Он, прежде всего, творит глубокую духовную жизнь в человеке. Человеке, несущем эту скорбь, которую надо просто долготерпеть. Да, «любовь – долготерпит», - говорит апостол Павел. Вот, и «плод Духа, - в другом месте он говорит, - долготерпение». То есть и начало этой любви и плод – действие Святого Духа через любовь – это долготерпение. Такие  священники -  прекрасные духовники. Вот это и есть семейный крест. Это Промысел Божий о том, что, для того чтобы я исправился, мне дается такое супружество, которое мне в этом будет помогать.

Что в семье самое важное?

- Очень интересно, что у нас 9 из 10, даже, наверное, больше, клириков которые являются учителями Церкви, 95 из 100, наверное, это люди несемейные, монашествующие. Поэтому в принципе богословия о браке у нас, и разговоров, разъяснений, бесед святых отцов о браке у нас не так много. И они очень отвлеченные, потому что они высказаны людьми, не  постигшими брака. И, тем не менее, у этих монахов, аскетов, мы бы могли бы ожидать отрицательное отношение к браку, они бы стали им гнушаться. Я помню, как один мой соученик по семинарии после монашеского пострига был рукоположен и сказал: «Наконец-то я смогу быть настоящим священником». Он стал иеромонахом. Я не понял этих слов. Он говорит: «Ну, как же, белые священники - они же не настоящие на самом деле. Мы же понимаем». Не то, что меня это задело. Я понимал, что это совершенно диссонирует с учением Церкви,  потому что Церковь категорически запрещает гнушаться браком как таковым. И даже отлучает от себя тех людей, которые гнушаются браком. Вот, если ты сам воздерживаешься ради Господа -  пожалуйста, но если ты начинаешь учить, что брак – это скверна, по церковным канонам такой человек должен быть отлучен от Церкви. Так вот к чему я это говорил? Эти все святые отцы, эти аскеты, они говорят: брак – это школа любви. Это такая школа, в которую Бог погружает человека для того, чтобы он научился любви. Вот влюбленность – это такая, как бы, приманка, а любовь – это то, что должно родиться за долгие годы брака. Причем не просто любовь, а христианская любовь. И та самая любовь, которая перейдет с этими людьми в Царствие Божие. Вот, мы все знаем, что вдовый человек может жениться еще раз. Или вдова может еще раз выйти замуж. Об этом есть слова апостола Павла, и каноны Церкви однозначно здесь говорят. Но что удивительно, что овдовевший священник не может второй раз жениться. И еще что удивительно, что человек, вдовец, который женился второй раз, в древней Церкви на год отлучался от причастия. Мне это попалось в Киноварных заметках, в одном старинном требнике. Почему? Разве он согрешил? Нет, он просто не дотянулся до высоты, которую дает брак. Потому что – да – жена умерла, но она там его ждет.  И брак в смысле такого союза для Церкви может быть только один. А все остальное – это уже по немощи. И все ожидания, которые Бог через Церковь относит к верующим людям, они на священнослужителе применяются без снисхождения. Без каких-либо отступлений, а к другим людям, они, по немощи, могут быть ослаблены. Но требования все равно остаются. Поэтому  семья – это действительно школа бездны любви. И важнее всего в семье, чтобы это было. Это отношения между мужем и женой, между папой и мамой. Отношения любви, на которых строится все остальное – воспитание детей, это тоже воспитание их любви. Если нет любви между папой и  мамой – дети не вырастут умеющими любить. Они должны видеть этот пример, поэтому самое главное в семье  - это жертвенная, как мы говорили, отдающая, служащая любовь.

Неверующий муж. Что делать?

- Любить, служить и показывать, что такое христианство на своем примере, очень тяжело. Может быть, очень долго. Может быть десятилетия. Может быть, до смертного часа. Но, тем не менее, апостол Павел говорит, что надо оставаться вместе, потому что неверующий муж освящается верующей женой. И если он вас любит, и вы его любите, конечно, определенной скорби вам не избежать, потому что вам хочется пойти на все службы, например, Страстной седмицы, а он настаивает, что надо ехать к маме или настаивает на супружеских отношениях, например, и вы не можете ему отказать. То есть, вы можете его только просить о том, чтобы в это время он дал вам собраться, сосредоточиться. И это тяжело, наверное, это тяжело.  Даже больше всего не из-за каких-то там столкновений, что у вас идет пост, а он просит мяса. Конечно, тяжело более всего из-за того, что разная система ценностей. То, что для вас самое главное в жизни, для него таковым не является. Вот, в таинстве венчания есть один удивительный обряд, момент, когда священник берет соединенные руки жениха и невесты и трижды обводит их вокруг аналоя, на котором лежит Евангелие. В руках священник держит крест. Крест – это тот самый символ семейного креста, о котором мы сегодня уже говорили. А вот этот обычай обозначает, что единство этих людей зиждется на том, что написано в Евангелии, на заповедях Божиих, на учении Иисуса Христа, вере в образ Святой Троицы. Поэтому три раза обводят вокруг. Конечно, если человек неверующий, в Иисуса Христа не верует, Евангелие не читал -  разумеется, и венчать таких людей нельзя, даже если жена глубоко верующая. И, конечно, это скорбь для нее. Но я много раз был свидетелем того, что терпеливое, милосердное, неосуждающее, снисходящее отношение верующего супруга к неверующему супругу творит чудеса. И человек рано или поздно для себя через любовь к своему верующему супругу открывает для себя Бога. Молитесь, терпите, смиряйтесь.

Может ли христианин быть счастливым?

- Конечно, может и должен быть счастливым! Вот вспомните благодарственные молитвы после Святого Причастия. «Буди же ми в радость, здравие и веселие». Здоровый, радующийся и веселящийся человек. Вот, что такое христианин, который причащается тела и крови Христовых. Но я бы все-таки сказал, вернувшись к началу нашего разговора, что несчастливый  - это необязательно счастливый по мирским меркам, а блаженный, радостный. Радость для человека обязательна. В чем радость?  Радость в христианской жизни должна с годами   усиливаться -   радость от того, что человек все глубже и глубже кается, все больше и больше знает о себе гадостей, все больше и больше в себе разочаровывается. Понимая, что десятилетиями не может справиться с какими-то грехами и все больше и больше осознавая,  как глубоко каждого из нас любит Христос. Вот это тоже с годами открывается человеку все больше и больше. Именно это является источником радости. Что вопреки всему, вопреки всякой логике, не за что-то, не за то, что мы что-то хорошее сделали. А просто так. На нас постоянно изливается любовь Божия. Поэтому, христианин  - человек радостный. И христианин –человек счастливый.

Как часто счастье мы ищем в мирских вещах, а не в Боге. Как донести ближним, что без Бога не до порога?

- Ну, только примером. Только примером. А если, допустим, сын или внук видит, допустим, свою бабушку, которая больна, в возрасте, очень многое пережила, но она радостна, то он будет задавать себе вопрос, а где источник этого? Где источник? Почему у меня все есть, о чем она даже не помышляла в своей юности, а я не так радостен, как она? И только примером можно показать. Светом, который должен исходить от радостного человека.

А правда, что счастье непостоянно, а вот блаженство Бог дает православным супругам в их акте жертвенности, любви друг к другу? И постоянно возрастая духовно в этих благодатных дарах Святаго Духа, они смогут пребывать вечно?

- Да, правда, действительно так и есть. Как вы знаете, таинство венчания исторически выросло из Литургии, оно встроено было в древней Церкви в Литургию. И даже сейчас есть практика, по благословению архиереев в некоторых епархиях служится так называемая венчальная литургия. Остатки этого можно увидеть в том, что на венчании читается Евангелие, поется «Отче наш», памятью о причастии осталась чаша вина, растворенного водой, которую дают молодоженам, и таинство венчания начинается с литургийного возгласа: не «Благословен Бог наш», как перед любым другим таинством говорит священник, а «Благословенно Царство». А Литургия – это то, что Церковью всегда мыслилось, как отблеск и уже начавшаяся уже часть, состоявшаяся, Царства Божия на земле. Если бы Церковь не относилась к браку как месту, на котором, из которого произрастает вечное блаженство, то Церковь никогда не согласилась бы венчать на Литургии. Потому что брак может быть абсолютно свят и абсолютно чист. И потому что брачная любовь в другом виде, не в земном,  войдет в Царствие Божие. Потому что любовь не исчезает. Любовь будет всегда. Любовь пребывает во век, сказано в Священном Писании. Будет время, когда ни веры, ни надежды не будет, а любовь будет всегда. И если это правильная, жертвенная любовь -  она останется и, конечно, люди будут в Царствии Божием вместе.

Социальное служение общины – это продолжение Литургии?

- Да, конечно. Это не часть Литургии, но ее  закономерный результат. Потому что если я пришел на Литургию, в которой мне для моего спасения служит Сын Божий, снова распинается и преподает мне Свое Пречистое Тело и Кровь для того, чтобы я был спасен, если я это принимаю – я не могу не захотеть служить другим. Это совершенно естественно. Это вытекает отсюда. И прежде всего -  это мои близкие. Но и все остальные. И я вижу, что, например, в нашем храме, что большинство людей, которые давно ходят в храм, то они выбирают обязательно себе какой-то адресат социального служения, если в храме нет чего-то большего. Например, сестричества  или больницы, за которой община ухаживает. Каждый себе обязательно находит. Это просто потребность человека. К кому-то приехать, с кем-то поговорить, что-то куда-то пожертвовать. Вот, например, мы в храме сделали такую рассылку, где когда кому-то тяжело -  а у нас в храме достаточно большое число многодетных семей, и сейчас им очень тяжело финансово, просто часто очень не хватает денег на самые элементарные продукты -  и люди помогают. Вот сегодня этой семье, через неделю  - другой семье. Что-то случилось, большая задолженность по коммунальным платежам  - мы показываем, какая сумма, и набираются необходимые и даже большие. И, действительно, это то, что естественно вытекает из самой литургии. Потому что Христос Сын Божий пришел служить -  и мы должны служить. И Христос блажен и поэтому Он служит.  И мы хотим быть блаженными, переводя на современный язык  «счастливыми», и потому мы тоже начинаем служить.

Приобретая бесценные дары Святаго Духа в Таинствах Церкви и настраивая свое мировоззрение под руководством духовника, оттачивая свои добродетели в общине среди наших братьев и сестер, мы обретаем блаженство?

- Вы знаете, блаженство мы обретем, если Господь нас благословит, в Его Царстве. Здесь, на земле,  мы его обретаем в некоем предвкушении, мы его узнаем. Это очень много, то, что нам здесь дается, но, конечно, блаженство полное будет даровано нам там, а здесь  - в том опыте, который раб Божий Иоанн описывает. Да. Здесь мы его предвкушаем. Законы Царства Небесного начинают быть нашими законами, если по ним живем. И поэтому, конечно, люди -  я по прихожанам своим сужу - давно ходящие в храм, которые нашли свое служение -  они держатся за него, несут его. Не потому, что это надо, и тяжело, не хочется, но вот написано -  и поэтому надо. Они действительно обретают в этом радость. Действительно это служение приносит радость. И зачем себя этого лишать? Не надо. Вот, если, допустим, в храме, куда вы ходите, нету организованной служебной дисциплины, практики, то это ж можно самому совершенно спокойно.  Вы можете просто оглядеться вокруг и увидеть, допустим, пожилого человека, который иногда приходит в воскресный день в храм, и понять, что ему очень тяжело добираться до храма. И вы можете раз в месяц подвозить его, если у вас есть машина, или вы достаточно в силах, да и просто помогать ему доехать до храма. Вы можете увидеть многодетную семью и спросить: «Матушка, чем помочь вам? Давайте,  я могу раз в месяц или два раза в месяц в субботу прийти и что-то вам приготовить или закупить продукты». И Господь даст радости. Господь обязательно даст радости за это. У нас служение другим сейчас, к счастью, разрастается, а в советское время оно не поощрялось. Вот адресаты такой помощи: инвалиды, они прятались от общих глаз, их гоняли из городов, об этом не говорилось, считалось, что это должно делать государство, и мы к этому привыкли. Мы считаем: ну, вот есть службы, которые на определенные налоги должны этим заниматься. Зачем себя лишать такой радости? Кстати, я тоже помню, один раз был совершенно потрясен. Я разговаривал с женщиной, которая работает в доме малютки, причем не просто дом малютки, а для отказников, то есть, от кого отказались родители, неизлечимо больных детей. С очень тяжелыми диагнозами. Работа страшная. Потому что видение страдающего ребенка – это очень тяжелое испытание для человека и верующего, и неверующего – для любого человека. Это разовое видение, а работать в этой системе каково? И если вы знаете, как это происходит, когда там может лежать 20 детей в кроватках, а нянечка будет одна, а любому ребенку нужно, чтобы его просто подержали на руках и отогрели, а она успевает их только переодевать, и то не сразу, и кормить. Это тяжелейшая работа. И платят за это гроши. Но я с этим человеком разговаривал, и я видел перед собой абсолютно счастливого человека, вы знаете, такие счастливые глаза! Я редко когда такое видел. Но это можно увидеть на свадебных фотографиях, на юбилее, еще где-то. Но этот человек, работая в неимоверных условиях, как на войне -  этот человек в этом служении был абсолютно счастлив.  Меня это просто потрясло.

Почему после крещения трудностей и проблем у меня прибавилось? Сгорела два раза дача, непорядок в семье…

- А как вы считаете, вот, вы пришли к Господу и сказали: «Господи, я погибаю, я уверовала в Тебя как в Спасителя. Спаси меня Господи, вот, от меня, прежде всего. От моих грехов, от моих неправд». Господь засучил рукава и сказал: «Хорошо, доченька, держись». И начал лепить из вас такого человека, который войдет в Царствие Божие. Это наверняка исцеление духа человеческого, выпрямление нас, сгорбленных, скорченных. Конечно, болезненно очень, поэтому праведники страдают не меньше грешников, а иногда даже больше. Праведник просто видит, что он это заслужил. Он признает, он принимает это. Не так давно был праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня.  И мы сегодня говорили о принятии креста, но я хотел бы прочитать слова пророка Иеремии, которые он говорит о своем страдании, но мне кажется, что это великие слова о принятии именно креста. Это 10 глава Книги Пророка Иеремии. Он говорит: «Горе мне в моем сокрушении. Мучительна рана моя. Но я говорю сам себе: подлинно это моя скорбь, и я буду нести ее». Вот эти   слова: «подлинно это моя скорбь, и я буду нести ее» и совершают то, что те неприятности, сложности,  беды, скорби, которые попускает Промысел Божий в наши жизни, становятся животворящими. Иногда нам непонятно, для чего нам это дается. Надо просто потерпеть, но мне кажется, что каждый из нас как любимое Богом Его чадо имеет право дерзновенно молиться и просить: «Господи открой мне, пожалуйста, за что и для чего мне это послано? Вот эта скорбь, вот эта беда? Что я должен в себе увидеть,  исправить, преодолеть, изменить, до чего я должен дорасти, что я должен понять, чему я должен научиться – для чего ты мне это посылаешь?».

Может ли быть нательный крестик без распятия?

- Может. Если мы пойдем в любой музей и посмотрим простые кресты, которые носили простые люди на Руси, в древности, чаще всего это будут кресты без распятия, просто потому что технология, по которой изготавливались кресты с распятием, была доступна финансово только состоятельным людям. Поэтому крест как знамение может быть без распятия. Ничего в этом такого нет. Но сейчас технология позволяет, это не так  дорого. Можно приобрести крест, где изображен распятый Господь.

Подскажите, как найти духовника? И нужно ли его искать? Может удовольствоваться хождением в храм и чтением Евангелия?

- Лучше, конечно, чтобы был духовник. Дело в том, что священник, который вас хорошо знает в течение многих лет, может дать вам более точный, более полезный совет. И самому исповедующемуся знание о том, что ты придешь в 30-й раз, и это все тоже самое будешь говорить батюшке, очень хорошо подстегивает ко внутренней работе. Можно, конечно, допустим, ходить по разным врачам одного и того же профиля и задавать одни и те же вопросы. Но если опытный врач разобрался в вашей болезни -  конечно, он вам поможет значительно лучше. Духовник – это очень тонко, очень лично, очень глубоко. Бывает так, что человеку не попадается духовник, с которым в такое сочетание входит душа. Или рядом с домом есть только один храм, и там душа не откликается на опыт и манеру духовного окормления ни одного священника. Такое тоже бывает, бывает, что духовник умирает, и больше человек не может найти такого же глубокого сердечного сочетания с человеком. Но мне кажется, что о духовнике надо молиться. И если вы будете просить Господа, о духовнике, Господь вам обязательно его даст. А если вы в большом городе живете, где много храмов, просто надо ходить и, не  торопясь, выбирать.  И где вы почувствуете, что вам полезнее всего, там и оставаться.

Не в первый раз  я  уже много раз слышу, что для исцеления души нужно пойти помочь в детский дом.  Я работала,  по-моему,  в шести  детских домах,  расписывала  стены. Мы работали группой.  Это было в 70-х - 80-хгодах. И дети все кидаются к тебе: «Мама, мама!».  А потом мы вынуждены уезжать.  Мы этих детишек воспитывали, сказки рассказывали, дарили им подарочки.  Вот для них была такая радость. Все воспитатели умученные, а мы вот их развлекали, а потом приходилось уезжать...И мы не могли потом говорить им, что вот, мол, до свидания, мы уезжаем, мы вам не мамы. Мы просто уезжали молча. Вот как быть? То есть, я хочу  спросить, в детский дом ходить -  это ведь небезопасно? Вот мой вопрос.

- Вопрос очень тяжелый. Потому что мы сталкиваемся с ребенком, который предан самыми близкими людьми в самом начале своей жизни. Вот у нас в храме есть семья, где муж и папа бросил жену и ребенка, как только ребенок родился, и даже не платил алиментов. Не хотел признавать их, хотел погулять человек. И бабушка рассказывает, как внук, отдыхая с ней на даче, все время убегал в поле и что-то там делал. Она решила проследить и как-то однажды пошла за ним. И вот ребенок выходит в поле, становится и кричит: «Папа, папа!». Вот так накричится, наплачется, потом возвращается. Понимаете, вот это отец, который ничего не понимает в жизни. Он не понимает, что есть человек, который готов его любить.  И он не понимает, что это бесценное сокровище, что самое главное сокровище на земле – это  люди,   которые нас любят. Сравнимого с этим на земле нет ничего, а он слушать не хочет. Он хочет жить только для себя. Ну, этот ребенок хотя бы с мамой и с бабушкой. А эти несчастные дети в детском доме, они же совершенно лишены тепла! То есть это дети, которые уже родились в мир, в котором совершилась  самая страшная катастрофа, которая только может произойти с ребенком – родители отказались от него. Родители не умеют любить, они решили пожить для себя. И, конечно, исцелить эту душу невозможно – ее  может исцелить только Господь. Говоря человеческим языком – компенсировать  те разрушения, которые произошли в душе ребенка, невозможно. Понимаете, ну, если вы не можете всю жизнь кормить нормально голодного человека – это  не значит, что вы не должны дать ему тарелку супа, когда у вас есть такая возможность. Хоть что-то, хоть один какой-то пример бескорыстной любви. Ведь научить любви – это самое главный опыт, который родители передают детям. Да, этому ребенку, скорее всего, будет очень трудно построить семью. Он не видел примеров, в нем нет поведенческих сценариев, в его сознании нет  таких архетипов поведения. Но пришел человек и жертвенно что-то мне помог, подарил, послужил – это же все-таки лучше, чем ничего. Хотя это очень больно и тому, кто ходит тоже. Вне всякого сомнения. Мы проводим летние мероприятия, лагеря уже много-много лет, и я вижу как дети, растущие без отцов, тянутся к любому мужчине.  Просто чтобы он их потискал, погладил по голове, поиграл с ними.  Просто почувствовать мужские руки – им этого не хватает.  И я понимаю, что вот если в данный момент попался я, то  я должен этим тоже служить этому ребенку. Ему нужно это для внутреннего формирования. А так, конечно, эти истории…. Они такие пронзительные, такие страшные. Вот, например, мне одна женщина, которая долго была врачом в детских домах, у тогда еще отца Аркадия Шатова, нынешнего  владыки Пантелеимона, рассказывала, что практика, когда приезжают, допустим, берут на воскресенье. Не могут взять, не решаются, нет ресурсов, внутренних сил и материальных, и поэтому берут на воскресенье просто в семью, чтобы ребенок посмотрел. И вот муж и жена приезжают, берут ребенка, привозят к себе, он у них ночует один раз, в воскресенье с утра, они с ним как-то проводят вместе время, в храм идут, еще что-то, и потом отвозят обратно. Вот, и удовлетворенные таким своим хорошим поступком, они уезжают домой. Приезжают к нему еще через неделю и спрашивают у воспитателя: «Как вот тот мальчик?» - «Этот мальчик стоит на окне, при любой свободной минутке он стоит на окне, упершись лбом в холодное стекло и ждет вас. И смотрит, как скоро вы приедете». И, конечно, сердце этих людей не выдержало – они его сразу же забрали домой. Вот, молодцы, конечно. Как сказать, всех детей забрать бы хорошо бы, но у нас нет столько нормальных семей в стране. Понимаете, что всех забрать, к сожалению... Но дать хоть что-то ребенку – это можно. Поэтому не надо бояться этого служения, хотя надо готовиться к тому, что будет больно.  А творить добро – это всегда больно, понимаете, настоящее во имя Христа. К этому надо стремиться…

Эти вещи все в школе надо рассказывать о материнстве, об этих детях. Надо рассказывать будущим папам и мамам, потому что им рассказывают совершенно другие вещи.  И та, с позволения сказать, культура, тот информационный вал, который сейчас обрушивается на юношей и на девушек, он совершенно о другом. Он говорит только о плотской радости, но никак ни о радости материнства, отцовства. Об этом ничего не говорится. О верности. Надо это рассказывать, ходить и рассказывать это, а у нас, к сожалению, стоит стена, и мы не можем об этом говорить. Я 17 лет ходил в школу, начиная с 1992 года. Общеобразовательные школы, куда меня пускали – это было 4 школы в разное время.  И преподавал то, что сейчас называется основы православной культуры так, как у меня это получалось. И видел, как дети, как они хотят слушать вот об Истине, о Боге, о правде, о заповедях. Как они впитывают это. И надо рассказать им. Надо рассказать потому, что такое семья, потому что к этому надо готовиться, о том, что семья – это совсем не блуд, что это служение, что это отдача, что это великая радость. У нас, к сожалению, такое количество разводов, я даже не знаю, какая  сейчас статистика. 9 или 8 разводов на 10 браков, а сколько детей рождено вне браков! Когда их не планировали просто зачинать. И вот эти дети, они обречены быть… Вот прихожанки, которые воспитывают одиноких парней, ищут хоть что-то, хоть какой-то заменитель, ну, допустим, секция самбо с хорошим тренером, чтобы пример нормального, настоящего мужчины у парня был перед глазами. Хоть кого-то такого. Понятно, что никто отца не заменит. Но мне в этой ситуации, мне еще безумно жалко этих отцов. Это сотня тысяч предателей, понимаете, которые ходят вокруг нас, которые предали своих жен и своих детей. Не захотели жить с ними. Но прежде всего они, это люди, которые потеряли счастье, потому что ребенок, который тебя любит – это великое счастье. Когда ты приходишь, устал, а он бросается тебе на шею дома. Что может быть радостнее этого момента? К сожалению, это люди, в сердце которых оказалось настолько скудно, настолько мало, что для них счастье – это только брать. И никак не отдавать. То есть, с чего мы сегодня начали.

Спасибо большое за внимание. Божие вам всем благословение.