«Семейная гостиная» - передача для тех, кто хочет создать здоровую крепкую семью, поделиться своими историями и опытом, победами и поражениями, радостью и грустью. Ведущие программы Павлюченкова Юлия и Сорокина Светлана.

Говорит радиостанция «Радонеж». Православное вещание для России и соотечественников за рубежом.

«Семейная гостиная» - это передача для тех, кто хочет создать здоровую крепкую семью, поделиться своими историями и опытом, победами и поражениями, радостью и грустью. Обсудить семейные традиции и обычаи. Узнать, как любить, развивать, обучать, воспитывать. На нашем радио обсуждаются вопросы современной православной семьи.

Мы это знаем, потому что сами ежедневно оказываемся перед выбором. Сами читаем, смотрим, ездим, требуем, просим, объясняем. Мы, ведущие программы «Семейная гостиная», Павлюченкова Юлия, мама девяти детей, Сорокина Светлана, мама троих детей с вами говорим, обсуждаем и спорим на темы, которые обычно не выносят за порог православной семьи. Приглашаем неравнодушных людей поучаствовать в нашей совместной работе. Если вы хотите стать гостем нашей программы, задать вопросы, поделиться своим мнением - все это можно сделать по электронной почте. Если вам не удалось послушать передачу - на сайте радио Радонеж выложены архивы всех наших программ. Так же вы можете присылать свои вопросы и комментарии по смс.

-Здравствуйте. Я напомню, что мы работаем сегодня в прямом эфире. Также я напомню, дорогие радиослушатели, что наша программа «Семейная гостиная» в этом году осталась без государственной поддержки и финансирования. Мы считаем очень важным работать с нашими православными семьями. Здесь вопросы ювенальной юстиции, разводов, многодетных семей , благополучие и мир в наших семьях, жизненные истории, воспитание и образование наших детишек-изучение всех этих насущных вопросов сейчас зависит от вас. Мы как ведущие этой программы и, надеюсь, неравнодушные люди, готовые оказывать и дальше в качестве волонтеров поддержку выходу программы в эфир. Но эфирное время требует финансовых затрат. Просим поддержать наше дело и сделать благотворительный взнос с помощью смс на короткий номер 4647. В начале сообщения написать слово ВЕРА и после пробела сумму пожертвования. Я знаю, нам сообщают наши операторы, что нам присылают деньги. Спасибо вам всем большое, нашим благотворителям, людям, которые не остаются безучастными.

Наши дети растут. Растут и проблемы, связанные с их воспитанием. Беседа в сегодняшней гостиной будет о подростках. Какие проблемы и вопросы возникают у родителей подростков, Что испытывает сам ребенок в этот период. Конечно, все родители любят своих детей, но в подростковый период, они не всегда могут выразить свои чувства. Бывает неимоверно сложно сохранить безусловную и полную любовь. Сегодня наш гость Москвичев Вячеслав Викторович. Семейный психолог, специалист фонда «Культура детства».

-Здравствуйте, Вячеслав.

 -Здравствуйте, Юля, добрый день, Света.

 -У нас, как и у родителей, сегодня к вам много вопросов. Также радиослушатели присылают массу вопросов про своих детей - подростков. У нас были самые разные, но темы подростка и психолога давно не было в нашей студии.

-Мне очень приятно, что я заполню этот пробел.

 -Да, да. Так что мы будем рады сегодня поговорить об этом. Сегодня самый сложный вопрос: почему нынешние подростки ничего не хотят? Вот очень часто приходится сталкиваться с тем, что предлагают, например, экскурсию в музей, и 14-летние дети не хотят. Предлагают интересную поездку в какой-нибудь заповедник или в какую-то паломническую поездку, а 13-летние дети не хотят. Им практически ничего не интересно. Откуда такое пассивное отношение к жизни?

 -Ну, вы знаете, когда я начинаю разговаривать с родителями, спрашиваю их, что их беспокоит? Они говорят: наши дети ничего не хотят. А рядом находится их подросток. Я начинаю спрашивать их подростка. « Ну, чем ты занимаешься?» -« Учусь». «Это основное твое занятие?» - « Ну нет, конечно». У какого подростка обучение есть основное занятие? «Ну, а что еще делаешь?» - « Ну, музыку слушаю». И тут он начинает рассказывать, какую музыку он слушает, куда он ходит, что он делает. Потом он переходит на кино, потом на компьютер. Потом в какие игры играет. « В какие игры играешь?» - « В стратегию». А почему стратегия? И он рассказывает, как он там увлекается. Потом - что он занимается программированием, и так далее. Я обращаюсь к родителям: «Подождите, вы же говорили, что его ничего не интересует?» – «Ну, разве же это то?» У меня, конечно, вопрос не в этом, я бы его переформулировал. Не почему наши подростки ничем не интересуются? А почему наши подростки не интересуются тем, что интересно нам? И чего от них хотим мы?

- Мне кажется, что мы тоже не так давно были подростками. Во всяком случае, я хорошо помню свой подростковый возраст. И очень плохо помню период между этим подростковым возрастом и сегодняшним днем. Но нам было интересно ездить. Мне было интересно участвовать в группе «Поиск». Искать останки павших воинов. Мне было интересно переписываться со своими сверстниками из Чехословакии, Польши, Венгрии и из других стран.

 -У нас не было «стратегии», Юля.

 -У меня был видеомагнитофон.

-А я думаю, зачем переписываться с какими-то людьми, или в какой-нибудь клуб ходить? Я открываю Скайп или какую-то другую социальную сеть, и могу общаться с людьми по всему миру. У нас не было «стратегии»- и у вас тоже. На самом деле мы жили в ситуации достаточного дефицита разных возможностей. То - есть наши возможности были ограниченными.

-Мы их искали…

-И мы их пытались искать. Сейчас ситуация другая. Мир перенасыщен возможностями. То –есть, те варианты, которые нам предложены и особенно подросткам, их не просто очень много, но они еще и крайне привлекательны. Когда, например, одна из тем, которую очень любят обсуждать- это компьютерная зависимость. Что есть компьютерозависимые подростки. Вы для интереса откройте просто парочку игр или зайдите в любой видеомаркет. Очень любопытно посмотреть. Кстати, я не так давно заходил в видеомаркет, там есть реклама игр, в которые можно просто сесть и поиграть. И там сидят 13-летние подростки, нормально играют…

 -И сорокалетние тоже сидят и тоже играют.

 -Вы знаете, это такая замечательная игра, там столько интересных сюжетов! Но когда в индустрию вложены миллиарды и миллиарды долларов, заявлять, что эта компьютерная зависимость размещена внутри ребенка, было бы очень наивно. Потому что действительно важно вовлекать в эту индустрию, она, кстати, дает какие-то свои и позитивные побочные эффекты. Но она насыщается достаточно быстро. И у нас возникает не ситуация, когда нам хотят что-нибудь предложить. Мы вступаем в конкуренцию множества разных сфер влияния интересных авторов. И честно говоря, в моем представлении родители могут выиграть эту конкуренцию только в том случае, если они предлагают то, чего не может предложить тот же интернет или другие формы досуга. Это крайнюю искренность и понимание.

 -А можно я задам гадкий вопрос?

 -Конечно.

 -А должен ли вступать в конкуренцию родитель? А где же тогда место послушанию? Это важный вопрос.

-Хороший вопрос, потому что, наверное, можно рассчитывать на послушание подростка, когда он понимает, ради чего?

 -Потому, что я родитель.

-Зависит от того, что до этого было. Я вам скажу так: далеко не все родители сталкиваются с проблемами подросткового возраста.

-Я тут соглашусь. Не у всех детей были в подростковом возрасте проблемы. Есть дети, которые спокойно проходят этот возраст.

 -И здесь надо сказать, что подросток в подростковом возрасте становится инопланетянином. Вот этот человек вырос в нашей семье. И мы знаем о его особенностях, о его жизни, начиная с рождения, все. И в целом мы знаем, как мы справлялись с трудностями, когда они возникали раньше. И если мы справлялись с трудностями быстро, потому что не всегда есть время долго поду мать. Никого не волнует, что ты думаешь. А ведь все это потом вернется. А если бы у нас было время на этом подростковом этапе, то ребенок, достигший подросткового возраста, будет повторять те формулы, которые он слышал от нас. Если у нас была идея послушания, взаимного послушания, если мы слушали ребенка, то он будет слушать нас сейчас. Тогда он будет воспринимать нас как родителей.

-Но эта потеря мотивации, она же не только идет каким-то познавательным путем, она приходит и на школу. Например, у меня ребенок, 11 лет старшему. Пока сильных проблем у нас нет. Но я уже смотрю, что творится с ее одноклассниками. Кому в этом году уже исполнилось 12. Дети перестают хотеть учиться. Даже моя умница, отличница, олимпиадница, достаточно спокойный ребенок, компанейский, много друзей- и то она начинает вестись за компанией, и на нее жалуются учителя. Что она вместе с приятелями качается на стульях, комментирует вслух какие-то вещи на уроке. То есть какое-то такое поведение, когда они мешают друг другу учиться, и не понимают, зачем им вообще этот урок. Для чего они куда-то идут, и что будет дальше? Им как-то все равно, что будет дальше.

-Вот знаете, здесь есть две составляющие. Сразу вспоминается песня: семья и школа - вы виноваты, что нас послали на это шаг. И первая составляющая это школа, которая, к сожалению, очень медленно реформируется, изменяется навстречу подросткам. У нас новая реформа образования. Но есть ли движение навстречу детям? Такое ощущение, что школа создана не для детей. В первую очередь - перед кем отчитывается школа? Перед министерством, и так далее. Во вторую очередь -перед родителями, особенно платные школы. И никто не спрашивает детей про качество образования. Если бы мы начали спрашивать детей про качество образовательных услуг, сейчас мы получаем образовательные услуги, непонятно кто их получает. То ли родители как-то отреагируют…

 -Нет. Мы недовольны.

 -Недовольны. Дети точно в последнюю очередь оценивают качество образовательных услуг. И если дети начинают становиться активными в этом процессе, то, возможно, образование начинает меняться, и учителя начинают работать на детей, на то, чтобы их удержать. Это в наше еще советское время было достаточно статуса учителя, как примерно некоторые родители считают, что у меня есть статус родителя- и все, этого должно быть достаточно. Раньше было достаточно статуса учителя. Сейчас учитель конкурирует тоже. Он конкурирует со средствами массовой информации, с другими возможностями получения знаний. Знания можно получать в интернете, от друзей, от других людей.

 -Вячеслав, но не получают же систематически качественные знания. Вот вопрос в чем. Дети говорят: а зачем нам ходить в школу? Вот, планшет есть. В этом планшете можно …

-Встречаюсь с нашими подростками, и у меня нет ощущения, что они стали менее развитыми. Учитывая, что я работал в центре, который помогает подросткам в трудных ситуациях, в том числе и стоящим на учете в комиссиях, и на школьном учете. Я встречался и встречаюсь с подростками, которые приходят на семейную консультацию вместе с родителями. И вот нет у меня ощущения, что подростки стали менее образованными, менее интересными, менее увлеченными. Даже наоборот. Они скорее более разнообразны. Они не будут читать Толстого, потому что сейчас приняты малые формы получения информации. Ну, они быстрее залезут в википедию. Возникает какой-то вопрос- они тут же лезут в интернет и получают разные варианты ответа. И после этого сказать: «потому что я так сказал» не проходит с нынешними подростками. Потому что у него есть варианты ответов. И школа оказывается в очень сложных условиях. Она работает по-старому, а сейчас очень динамичный меняющийся мир. И педагоги не отвечают на вопросы подростков и не могут быть адекватными. Более того поэтому они часто даже не стараются, потому что не подростки их оценивают. Это с одной стороны. А с другой стороны проблемы возникают в том, что у нас очень заинтересованные в учебе родители. И когда родители очень заинтересованы в учебе, дети с детства считают, что они учатся для родителей. Эта ситуация в детском возрасте нормальна. Первый, второй, третий и может даже четвертый класс, когда эта ситуация: я учусь для родителей, затягивается до пионерского возраста, и это становится крайне опасным.

-Покажите мне сейчас подростка, который учится для себя.

 -Есть огромное количество людей. Если вы зайдете в любую спецшколу, допустим в математическую спецшколу, например номер два. Про которую мы говорим не так давно, или 57 школа-не хочу рекламировать, есть разные школы. Там подростки учатся для себя.

 -Может быть, это результат работы педагогического коллектива, который мотивирует и объясняет.

-Может быть. Но первое конечно, подросток, который учится в этих школах, воспитывается в семье, в которой ценятся знания. Кстати, мне вспомнился момент, когда я ехал в поезде и там один папа решил повоспитывать ребенка. А ребенок лет восьми. Папа сам пил пиво и периодически он, когда ребенок надоедал ему - сажал его на полку, давал книжку и говорил: на, читай. Было явно очень похоже на наказание.

 Когда сами родители вовлечены, и интересуются, и ищут, шанс, что их подросток тоже будет что-то искать, этот шанс повышается. И конечно уже в спецшколу идут люди, которые ориентированы, и в этих школах, как правило, другое отношение к детям. Их воспринимают как способных…

 -По умолчанию…

-По умолчанию, да. Они очень много развивают проектные идеи. Там дети делают свои проекты. С седьмого класса. Они защищают эти проекты. И в некоторых наших школах и не столь известных есть учителя, на уроки которых люди хотят идти. И многие дотягивают действительно.

 -Вот у нас пришел вопрос по смс. Как раз он в какой-то степени в тему.

-Если дети все и родители почти все говорят, что ЕГЭ не та форма в процессе оценки знаний, почему до сих пор не могут отменить ЕГЭ? Стоит ли тогда говорит о том, что родители могут влиять на образование?

 -Ну, вы знаете, я, наверное, никого не удивлю, если скажу, что здесь все не очень довольны нашей системой образования.

 -Я очень мало встречал людей довольных нашей системой образования. Но, тем не менее, мы живем сейчас здесь и с этой системой образования. Я скажу так: она меняется. И она меняется не сверху. Она меняется постепенно и по горизонтали. То есть появляются учителя, которые ценятся. Чьи знания могут распространяться. Появляется возможность выбора той или иной школы. Ну, например, знают, какие школы популярны, какие нет. И в целом это движение медленно, но движется. И мы не можем повлиять, даже если мы с вами скажем: долой ЕГЭ- оно не пропадет. Похоже, ЕГЭ будет. И я бы, честно говоря, не занимал бы такую позицию: нет- ЕГЭ! Каким ЕГ должно стать? Но вопрос о том, на что мы можем повлиять? Мы можем повлиять на конкретных учителей, на конкретную позицию школы, на вовлечение нас, родителей, в процесс принятия какого-то решения. На подвержение сомнению какого-то решения. Кстати, я знаю школы,в которых достаточно мощная родительская общественность. Я не так давно, когда шел этот период слияния школ, я знаю несколько центров образования, которые отстояли свою сохранность. В том числе и в первую очередь благодаря родительской общественности, которая сама организовывалась. В том числе через социальные сети организовывались и вовлекались в школьные дела.

 -Я напомню, что мы работаем в прямом эфире. Сегодня наша передача для родителей подростков. Хочу напомнить, что свои вопросы и комментарии вы можете присылать по смс. Перед началом передачи я читала вопросы, которые нам прислали в студию для этой передачи от наших радиослушателей. И там был целый блок вопросов просто про то, что мальчики, именно родители мальчиков жаловались, что те не хотят учиться в средней школе, а говорят: мы и так устроимся в жизни. И так все получится. «А зачем нам институт? Вон водители автобусов сколько зарабатывают! Зачем получать знания? Можно просто выучить правила дорожного движения».

 -А машинист в метро еще выгоднее. Даже правила дорожного движения учить не надо.

-В общем, очень распространенная позиция. Как на это реагировать?

-Да. Это действительно важно. Потому что с одной стороны вроде бы он у тебя учился, учился. А тут вдруг раз и ему 15 лет, и он говорит: а зачем все это? Я могу быть машинистом метро.

 -Ну вы знаете, машинист метро тоже не так плохо. Моя сестра живет в Австралии с двумя детьми. И они прошли австралийскую систему образования от и до. Я у нее несколько раз бывал, меня удивляет такая вещь. В Австралии все хорошо с образованием в австралийских вузах. Но при этом там очень лояльно и уважительно относятся ко всяким профессиям. Ну, например, садовник. Приезжает к вам мужчина лет тридцати на фургончике со своими инструментами. И он делает важную красивую работу, которая там стоит 70 долларов в час. Или, например, водопроводчик. Это не наш водопроводчик-сантехник, это профессионал. У него не возникнет вопрос о том: принесли ли вы кран? Или нет ли у вас гаечного ключа? Это профессионал. Поэтому я считаю, что устаревшая идея рассказывать ребенку, что если он будет плохо учиться, то станет дворником. Он не сможет стать дворником, дворников у нас уже много.

 -Дворники у нас таджики.

 -Да. Ну и так же много, кем он не сможет стать. И вы знаете, иногда родители занимают странную позицию. Они сильно волнуются и начинают говорить: вот, ты если будешь плохо учиться, то никем не станешь. И это очень похоже на внушение. А дети в это время занимают позицию более творческую. Они говорят о возможностях, которые можно использовать. Я бы предложил родителям поменять позицию…

-Очень интересно.

 -Я бы стал расспрашивать детей. Расспросить их об идеях. Откуда у них взялась идея о том, что они могут хорошо устроиться? А что это за хорошее устройство? Что ему для этого понадобится? Где он собирается получить навыки для этого устройства? Знаете, оказывается, что у некоторых детей есть идеи. Особенно у детей постарше.

 -Хотите, сейчас расскажу? У моей соседки сын рассказывает- ему наверное лет 14-15, мальчик такой симпатичный, голубоглазый, пользуется вниманием девочек. Он считает, что он в жизни хорошо устроится.

-Очень хорошо.

-Я говорю: как? Расскажи. Нам тоже очень интересно. А он говорит: да вы вообще ничего не понимаете. Я говорю: расскажи точно, как ты будешь устраиваться? А он говорит: да надо бабу нормальную найти. И это говорит 14-летний мальчик. Мы так все и сели. Ладно бы это говорила девочка. Еще как-то можно с большой натяжкой понять, подвести к традиции, к тому, что вот выйдет замуж, нарожает кучу детей. Ну, и она как-то к этому готова. Но вот мужчину найти -и вперед…. А мальчики –то, простите, куда?

 -Здесь я ей- богу спросил бы, что такое нормальную?

 -Она должна быть обеспеченной.

 -Видимо, да. Она должна быть обеспеченной.

 -И у нее должно быть образование. Если это обеспеченная женщина с хорошим образованием, которая хорошо устроилась, то чем он ее может увлечь?

-Глазками голубыми…

-Глазками. Отлично. А насколько он собирается увлечь ее глазками? И мне было бы очень интересно…

 -А мне было бы очень интересно, откуда у него это?

-Да. Интересно, откуда у него это? Есть ли у него какие-то подтверждения? Может, он что-то уже делал в этом направлении? На самом деле это проект: донжуан, альфонс. Но это извините, серьезная профессия.

-Для нее должно быть качественное образование.

 -И откуда у него взялась идея, что это легко? И что, возможно, это лучше чем машинист метро? Это более надежно. Даже голубых глазок-я, честно говоря, сомневаюсь, что голубых глазок ему надолго хватит. Да и честно говоря, и в рекламу тоже. Может, реклама? Реклама- это тоже работа. И, честно говоря, я бы тоже расспрашивал про это поподробнее…

 -Разоблачал бы этот миф.

 -Я бы приземлял его на землю. Ну, отличная идея, если он сможет ее реализовать. Ведь наверное он где-то услышал, что такое возможно. Действительно, если он найдет такую женщину, которая будет готова его содержать, возможно, он станет отличным папой. Кстати, есть такие отцы, которые выбрали такой способ семейных отношений , так как у женщин была более перспективная работа.

 -Она была журналисткой. Она кормила грудью, и я с большим уважением к таким папам отношусь. Папой я тоже был…

-И это труд серьезный…

 -Папой-ну да, это труд.

 -Какие-то советы по мотивации семьи? Есть общие рекомендации?

 -Ну, вот самые общие рекомендации, когда родители что-то слишком сильно хотят от своего ребенка, он может уже не хотеть. То есть чем больше хотим мы, чем больше тревожимся мы, тем меньше мы оставляем пространство для тревоги и для желания ребенка.

-То есть ты за меня все решила.

-Ты за меня все решила, здесь есть две вещи. Первая: он может сопротивляться тому нашему желанию, что мы бы хотели, чтобы он учился. Ну, честно говоря, у меня тоже…

-В кадетском корпусе…

 -Мои родители тоже хотели, чтобы я стал инженером, а я стал психологом. Честно говоря, это было очень неожиданно для родителей. Единственное, что их утешило, что высшее образование я все-таки получал в МГУ. Это их несколько утешило. Хотя, что это за профессия: психолог? У нас в советское время это была вообще не профессия. Как и вообще все гуманитарные предметы. Вторая вещь, когда мы слишком волнуемся, у ребенка может возникнуть ощущение, что ему волноваться не надо. За него уже есть кому волноваться. Кстати это не только касается учебы. Еще больше меня беспокоит ситуация со здоровьем. Когда родители волнуются за здоровье ребенка больше чем он, ребенок например не курит не для того, чтобы сохранить свое здоровье, а чтобы мама не ругалась. Чтобы папа не ругался, а мама не расстраивалась. То есть он не курит для мамы.

 -Курит и пьет- мы сейчас перейдем к этому. У нас очень много вопросов.

-Вот то же самое, когда ребенок учится для родителей. В какой-то момент, особенно в подростковом возрасте, у него возникает с родителями конфликт. Если он учится для нас, то у него получается отличная козырная карта. Ах так? На войне как на войне. Нафиг вашу учебу.

 -Не буду я учиться.

 -Да. Мы начинаем с ним говорить как с человеком, который может принимать решения за свою жизнь. У которого его жизнь на самом деле его. Многие родители считают, что в 18 лет вдруг все изменится, и он станет отвечать за свою жизнь. А вот в 14 или в 12 они еще отвечают. И происходит это в волшебную ночь с 17 до 18. То-то вроде «Хоп»…

 -И теперь он ответственный, внимательный…

-Его озарило. Что-то типа «зубной феи».

-Мои родители всегда говорили: вот поступишь в институт и делай тогда, что хочешь. И вот это была действительность. Как только я поступила в институт, все…

 -Можно долго задерживаться с подружками, например, или что-то еще. Можно делать что угодно.

 -У нас это было как инициация в первобытных племенах. Инициация- когда кто-то получает статус. Были подростки, стали взрослые. Мне кажется очень интересным, что подростковый возраст- это относительно новое образование в культуре. Он появился в XIX веке. Можно даже вспомнить какой наш отечественный писатель ввел слово «подросток» в активное обращение. Помните, да?

 -Вы знаете ответ.

 -Конечно.

 -Поделитесь с нами.

 -Достоевский. Роман «Подросток». Если мы Толстого еще возьмем, там детство, отрочество, юность.

-Да. Тогда был отрок. Отрок это не то.

 -А подросток…причем подростку у Достоевского двадцать с лишним лет.

 -Так и у нас сейчас бывает 25 лет, а еще подросток. Очень много инфантильных молодых людей.

 -На самом деле сложно вообще сказать, какой сейчас подросток. Подросток -это некоторая сфера жизни, которая появилась, как необходимый переход от детства к взрослости. И Маргарет Мид, американский антрополог, говорит, что на островах Самоа нет подросткового возраста. Потому что происходит переход через инициацию. И вообще в традиционных культурах, например в нашей классической крестьянской семье тоже подростковый возраст практически отсутствует.

 -То есть до семи лет в рубахе…

-И вперед, во взрослую жизнь.

 -Да-да-да. Потом переходит- и он уже маленький взрослый. Ну а потом, когда он уже может завести свою семью, он уже полностью взрослый. У нас, собственно говоря, нет этого перехода. Но здесь надо отметить, что в этих культурах, в которых подросткового возраста нет, сама же Маргарет Мид выделяет их особенности. Там взрослые могут сказать: я был таким же, как и ты. Я знаю, каково тебе. То- есть, там информация и обучение происходит от старших к младшим. Другая культура- когда обучение происходит горизонтально.

 -Равный равному.

 -Да. Ну, например, мы не сможем обучить наших детей обращению с компьютером. Они быстрее нас его освоят. А некоторые уже занимаются программированием. Кто-то разбирается так в современной музыке, как мы не разбираемся и не хотим разбираться. А следующая стадия культуры- когда младшие могут чему-то учить старших. И действительно, у нас может возникать ситуация, когда дети и в том числе наши подростки оказываются более компетентны в какой-то ситуации. Знаете, типичная ситуация, когда я прихожу домой с проблемой, как делать математику в четвертом классе. Папа мне объясняет: все говорит просто и элементарно. Рассказывает, как решить. Я решаю, прихожу и получаю двойку. Потому что я решил не по тем формулам, которые дали учителя. Соответственно он оказался менее подготовленным, чем даже мог бы быть подготовлен я. И в какой-то момент все родители отпадают, потому что они не могут соответствовать определенной программе, потому что наша жизнь ушла в другую сторону. Многие ли из нас помнят дискриминант?

 -Скажите, Вячеслав, происходит ли это потому, что мы все больше и больше движемся в общество потребления, и мы не заняты на самом- то деле, как человеческие особи? Как люди, мы не заняты. То- есть, сельские жители находятся в более выигрышной ситуации. Они реально заняты. Заняты весь день и также заняты их дети, заняты их подростки. И в принципе, если посмотреть на ребят из сельских регионов…. Они к подростковому возрасту ярко выражены. Все чистые, какие-то накачанные. То есть видно, что это такие маленькие мужики.

 И если посмотреть на подростка городского. Это сомнамбула такая длинная. У которого спадают штаны, у которого попа сорокового размера. И несуразные руки, как у гуманоида. Ходят они вот такие странные и скрюченные, потому что огромное количество времени проводится за компьютером или за письменным столом. И действительно задумываешься: а может действительно ну его, этот город? Надо ехать в село. Куда-нибудь в глушь, в деревню.

-Ну это похоже на дауншифтинг. Вы знаете, и соглашусь с вами, и нет. Общество потребления -это слишком простой ответ на сложный вопрос. Мы живем в другой культуре, в другом обществе. И потребление- это только одна из их составляющих. Но мы живем в быстро меняющемся обществе. Кстати если бы общество потребления остановилось на этом, то, что уже есть, то и потребляем, то я бы мог сказать: знаешь, я в твоем возрасте покупал такие кроссовки, и ты в моем возрасте будешь своих детей учить, и покупать точно такие же кроссовки. Не будет, возможно, кроссовок вообще. Мы готовим детей к той жизни, в том обществе, о котором мы ничего не знаем.

-Тогда надо все вообще по -другому делать.

 -Если раньшеродители воспитывали нас с идеей того, что они знают, в каком обществе они будут жить…

-Нас готовили к войне. Мы же бегали, автоматы собирали.

-Они считали, что мы будем жить в обществе такого же дефицита. Так же будем ходить по магазинам. А сейчас положа руку на сердце, мы понимаем, что не знаем, что будет через десять лет. Это даже не только страх перед будущим. Просто действительно и технологии будут новые, десять лет назад я надеялся, что я обойдусь без мобильного телефона. Реально у меня была такая идея. Но у меня появился телефон, в 2003 году.

 -Это серьезно.

 -Сейчас невозможно представить себе жизнь без мобильного телефона.Вот это недавно появилось в чьем-то блоге: что больше всего удивило бы людей, если бы вы попали бы в прошлое? Если бы вы поделились самым удивительным из будущего? И там было написано: у меня на столе стоит штука, с помощью которой я могу получить любую информацию на земле, а я использую ее для того, чтобы там ставить лайки и спорить с друзьями.

-Это так. Но вопрос- то не в том, что подростки -то наши не хотят в компьютерах искать интересную информацию,а хотят действительно ставить лайки. Разную информацию они ищут. Нельзя так рассуждать. Я бы не говорил бы сейчас, что подростки такие вот одинаковые. Подростки все очень разные. Есть такой фильм наш старый, «Курьер», для подросткового возраста. Там отличные цитаты есть. Просто его можно весь разобрать на цитаты. И там главный герой говорит: вы не волнуйтесь. Мы перебесимся и станем такими же, как вы. И это и плюс и минус. Правда, он немного лукавит. Не совсем они станут такими как мы. Но они реально в основном перебесятся, а многие вообще уже увлекаются чем-то. Некоторые вещи, которые мы считаем несерьезными сейчас, для них реально серьезные. Или потому что это для нас было серьезным, другие отношения. А может то, что мы не видим перспективы, а они уже видят и они понимают, что нужно сделать, для того, чтобы быть успешными в этом обществе.

И они учатся не только тому, чему нас учат, например, математики. Мы учим математику в школе, а они еще учат, как учить. И они будут повторять не то, что мы им говорим, а то, как мы им говорим…

-Тогда получается, что их вообще не надо ничему учить. Их нужно учить выживать, потреблять информацию, быть человеком.

-Да-да. Их нужно учить процессуальным вещам,учить быть готовым к изменениям. Сохранять верность принципам. А какие принципы сохранять- представляете? Возможно, им придется их искать. Нужно не научить конкретной информации, а научить искать информацию. Нужно не говорить, что эти хорошие, а эти плохие. А помочь разобраться в том, как он будет разбираться сам.

 -Давайте вернемся к вопросам наших радиослушателей. Есть блок вопросов по поводу низкой самооценки у подростков. Почему она падает? Почему дети начинают говорить: я не смогу, я не буду это делать, потому что я не умею, я не хочу, потому что я не могу. Вот такое отрицание. Откуда оно берется?

-Ну, кстати, многие жалуются и на завышенную самооценку у подростков. То есть подростковый возраст очень интересен тем, что собирает многие противоположные представления. Они в каких-то случаях могут быть очень амбициозными, сказать, что это все ерунда, я сам за пять минут все сделаю. Зачем мне учиться, если я сам все могу сделать за три дня? Ну, что-то типа того. А бывает, что у подростков возникает как раз крайне заниженная самооценка. Они очень боятся остаться неуспешными.

Здесь есть две вещи. Во-первых, для подростков очень важна внешняя оценка. Вопрос в том, кто является референтной группой. Например, они очень ценят мнение своих сверстников. Если он придет в школу и проявит себя так, что окажется неуспешным, то будет очень комплексовать.

 -Поэтому они у стен школы курят, орут матом и дергают за что-нибудь девочек.

 -В том числе и это. Мне очень понравился рассказ одного футболиста, которого родители отдали в футбольную секцию, чтобы он не закурил. А он очень быстро определил, что те, кто являются хорошими игроками, почему-то все курили. И он, конечно, хотел быть хорошим игроком - а действительно играл очень неплохо- и закурил. А со мной он общался как раз по поводу того, что хотел бросить курить. В свои 16 лет он чувствовал, что…

 -Надоело.

 -Надоело, и надо бросать. Но если говорить про семью, про вклад семьи, в нашей отечественной культуре не очень принято хвалить детей. Когда родители говорят что-то подросткам, то это часто связано с исправлением их ошибок. Общение -это свидетельство того, что он делает что-то неправильно. А когда ребенок делает все хорошо, или у подростка что-то хорошо получается…

-То это нормально.

 -Да. Так и должно быть, все нормально. А те вещи, которые легко получаются- так нечего даже замечать. Часто это бывает какая-нибудь ерунда. Нет, чтобы делом занимался, а то такой ерундой, Клеит там что-то, или дудит, или на гитаре бренчит, только всем портит жизнь. И в этом отношении, мне кажется, очень важно помочь подростку. Во-первых, увидеть, что мы его ценим. Идея, что для подростков перестает значить мнение родителей, она вообще не соответствует экспериментальной действительности. Когда я опрашиваю подростков о том, что и кто для них важен, то родители, у большинства подростков являются наиболее значимыми людьми. Другое дело, что родители могут этим воспользоваться по- разному. И я бы на месте родителей исходил из идеи, что ваше мнение крайне значимо для подростка. И чтобы вы ни сказали, даже если он с этим не согласен, он запомнит. И будет относиться соответственно.

И второе. Очень важно наше признание, даже не похвала: возьми конфетку, а наше признание, наш интерес в том, что то, что он делает, действительно важно и интересно. Это может оказаться для подростка очень важным и повысит его самооценку, это точно.

-Как поступить, когда 13-летняя дочь грубо отвечает на обычные бытовые вопросы?

 -Вы знаете вот для меня здесь в общем виде ответы давать достаточно сложно. Я вообще боюсь ответов в общем виде, потому что то, что для кого-то является бытовым вопросом, и что не является…

-Ну, мать говорит дочери: иди помой посуду. А она ей отвечает: не хочу.

 -Посуда- это не обычный бытовой вопрос. Это уже вопрос распределения власти, ответственности, и так далее. Если есть в семье, кроме нее, есть братья, сестры, то вопрос возникает: почему я?

-Как я не люблю вот это: почему я?

 -Но при этом он очень естественный, когда человек живет в семье не один. С другой стороны, что такое хамство? То есть, если она отвечает так, как ей отвечают в некоторых случаях родители, то для родителей это не является хамством, а для детей- является. И третий вариант, подростки действительно могут хамить.

 -Огрызаться.

 -Огрызаться, быть неприятными. И мне кажется, что здесь все варианты возможны, а возможны еще и другие. Поэтому я бы здесь разобрался. Очень важно, что первая позиция для этого -уважение к подростку со стороны родителей. То- есть, чтобы подросток научился уважению, нужно строить с ним отношения на основе уважения. Тогда он начинает тоже его осваивать. Вторая вещь, - это не включаться в эту игру, а, может быть, требовать уважения к себе, к своим родителям и спрашивать: почему ты сейчас со мной так говоришь? Разве я тебе дала для этого повод? Возможно, ему испортили настроение совершенно другие вещи, и это становится поводом привлечь внимание к себе: посмотри, как мне плохо. Спроси у меня. Ты вообще знаешь, что в моей жизни происходит?

-На самом деле это часто бывает такое приглашение к общению. Потому что мы все заняты. Если он ответит вежливо, что все хорошо- мы не обратим на него внимания. А если он скажет: да вы вообще мне всю жизнь испортили- то мы тут же остановимся с удивлением: что происходит? И появится повод поговорить, расспросить у подростка, что же на самом деле происходит? Я бы очень аккуратно относился к ясным определениям. То- есть, раз хамит, то надо организовать выволочку. Знаете, может и хочется это сделать, но это не даст видимого эффекта. Это не прагматично. Тем более, что все движение в подростковом возрасте приводит к большей независимости и меньшему контролю со стороны взрослых. И чем дальше, тем меньше мы можем влиять на подростков силовыми методами, запугиванием. И все, на чем могут держаться наши отношения- на некотором уважении, понимании и принятии друг друга. Когда мы вместе ровно настолько, насколько нам друг с другом хорошо. Насколько мы друг друга понимаем.

 -Я задам вам опять гадкий вопрос. Уважение за что? Взрослый человек - понятно. Взрослый человек родитель. Он работает, он кормит семью. На нем лежит определенная ответственность. И каждый взрослый человек в той или иной степени -личность, которого стоит за что-то уважать. Конкретно за что. Можно взять каждую личность и посмотреть: вот там папу мы уважаем за вот это, это и это- как минимум потому, что он папа. Потому что он несет глобальную ответственность за всю семью. Ты учишься плохо, слушаешься плохо, хамишь часто, по разным поводам, включая те, которые были ниже перечислены. Собственно, в бытовых каких-то ситуациях действительно каждый раз пытаешься переложить ответственность, которую ты должен нести, как член семьи на других членов семьи. Так за что же уважать тебя?

 -Вот как раз можно вернуться к вопросу о низкой самооценке. Вот на этом самооценка снижается у подростка. За что уважать? Вот вы знаете, я бы переформулировал вопрос из прошлого, в вопрос в будущее: для чего? То есть для меня уважение понимается так: родился ребенок, и на мой взгляд младенца уже есть за что уважать. Вы знаете, он прошел через один из самых трудных моментов в жизни человека: момент своего рождения. Это очень трудно и больно. Для мамы само собой, но и для младенца не менее трудно и больно. Он выжил, он что-то освоил, он научился говорить. И еще много чего можно поставить ему в заслугу.

 -Но так делают все…

 -Все, кто выжил.

-Да. Все, кто выжил. У каждого человека есть какие-то индивидуальные особенности. И если мы не нашли какой-то индивидуальной особенности у своего ребенка, которого мы родили и вырастили, значит мы плохо смотрели.

-Плохо искали.

 -И это вообще уже достойно неуважения с его стороны к нам, как к родителям. Но есть еще вещь: для чего? Человек, который уважает других, может вырасти только в атмосфере уважения. И если мы не будем уважать его, то он не вырастет человеком, который будет вызывать уважение. И возможно, если так говорить, уважая подростка, уважая ребенка, мы проявляем уважение к тому, кем он может стать. И лишая его уважения, мы делаем вклад в то, кем он не станет. И это будет наша ответственность. Поэтому для меня здесь очень важная вещь- вносить вклад в это представление. Да, мы уважаем образ Бога, который запечатлелся в дитяти. В каждом человеке есть то, за что его можно уважать.

-Как научиться родителям это делать?

 -Ну, вообще часто, мне кажется что вот эта сложность дать уважение ребенку, подростку, связана с тем, что родитель сам не ощущает достаточного уважения к самому себе. Он считает: я-достойный уважения человек, и я не получаю достаточно уважения, а уж тебе -то куда? То- есть, родители попадают в ситуацию, когда они проявляют уважение тогда, когда самим плохо. И мне кажется, что если у родителей есть ощущение, что в вопросе уважаемости им не надо ни с кем конкурировать: ни с подростками, ни с другими людьми, то у подростка больше шансов получить и дать уважение другим. Правильно? То первый шаг, который вы должны сделать для того, чтобы привить уважение подростку, это вспомнить о том, чего вы достойны. Какие у вас плоды есть? Что вы уже сделали? Что внесли? Вы, родители этого подростка. Вы внесли огромный вклад в то, что он есть. И кстати, если вы проявляете к нему неуважение, вы обесцениваете и свой вклад. Очень часто родители обесценивают свой вклад. Перед нами здоровый свободный человек, который выражает свое мнение. Вы этого добились, вы в это вложились. Очень многие родители, если их начинаешь расспрашивать о том, что они ценят в своем ребенке, они находят, что ценить в своем подростке. Если уж говорить обо мне как о психологе, что я делаю на работе? Когда мы включаемся в общение. Я помогаю людям не акцентироваться, не делать главный акцент напроблеме, а посмотреть, на что мы можем опереться, чтобы ее не было. То - есть, если мы будем говорить о хамстве, у подростка возникает обоснование, почему он это хамство проявляет. У родителей возникают новые примеры. Они начинают это ему доказывать, и хамство укрепляется. Если нас спрашивают: а почему вам не нравится хамство? Чему оно мешает? Ну, как же? Я хочу его уважать, а я лишаюсь этого. А откуда вы знаете, что это хорошо? Он говорит об уважении и спрашивает, когда это уважение проявлялось. Вот родитель, например, очень недоволен успехами своего ребенка в школе. Если бы это был полный бездарь, двоечник, был бы неспособен интеллектуально- у родителей не возникло бы это возмущение. У них бы не было даже надежды…

-Ну да, дурачок, ну давайте отдадим его в коррекционную школу.

 -Вот! Если у родителей есть возмущение, что он учится плохо, значит, у них есть вера в то, что он способен учиться гораздо лучше. Я расспрашиваю его об этих способностях. Откуда у него эти способности? И подросток услышал, какая вера у родителей при его способностях, что даже из-за этой веры готов ругаться. Я спрошу, как у родителей есть вера, она обоснована или нет? Нравится ли ему, подростку…

-Об этом они узнают только в кабинете психолога…

-Какой интересный подход сейчас…

 -То есть подросток узнает только в кабинете у вас, что родители верят в него.

-Да. И родители ругаются, потому что они его любят и беспокоятся о нем. Очень хотят, чтобы он был счастлив. Потому что часто это как само собой: ну как же я же родитель! Да не само собой. Когда об этом не говорится никогда. Когда это навсегда остается как недоразумение, это может забываться и уходить из практики.

-Получается дебилизм. Я дома, получается, должна проговаривать со своими детьми: я на вас дети ругаюсь, потому что я хочу, чтобы когда вы вырастите, выучились в школе хорошо для того, чтобы получит хорошую профессию. Чтобы вы этой профессией смогли заработать средства, для того чтобы содержать свою семью и у вас оставалось на содержание престарелых родителей и так далее и тому подобное. Что? Вот так?

 -Ну, вы знаете, если вы уже проговорили в какой-то момент для себя, то вам будет проще проговаривать это с детьми. И не надо…

 -Что, прямо так и надо говорить?

-Вы знаете, например, моему ребенку два года и три месяца. Он что-то сделал, и я очень недоволен. Например, он взял и начал кидать игрушки. Я его останавливаю. Я ему выговариваю, а ему все равно хочется кидать эту штуку. Я его останавливаю, я не даю ему кидать. Я ему говорю: я понимаю, Миша, что тебе хочется разбрасывать фломастеры, но мне очень не нравится это, потому что они могут поломаться. Сейчас мы с тобой возьмем и соберем их.

 -Для двухлетнего это нормально, но для 15-летнего…

-Для 15-летнего все становится не так просто, потому что, во-первых, когда вы ему это расскажете- у него появится основание сказать вам, что он думает об этом…

-А мне вообще все равно, что ты подумаешь. В два года я тебе это не сказал, а в 15 лет скажу.

 -Если вы начнете перестраивать свой стиль в 15, то конечно это будет значительно сложнее, и честно говоря, я думаю, что это возможно и в 15. Но это будет сложнее.

-Можно ли это без специалиста перестраивать? Если сейчас нас слушают радиослушатели?

-Конечно.

-И думают: да я вообще 14-15 лет прожил практически за зря. Не смог нормально воспитать своего ребенка. Можно ли что-то сделать?

-По моему убеждению, если родители с детьми- подростками дожили до их подросткового возраста, значит они уже очень много сделали ценного и важного. И то, что они пришли к специалисту, не значит, что они не смогли бы это сделать без специалиста. Просто я иногда могу помочь в острых ситуациях, или сделать это быстрее. Потому что они действительно не умеют все это проговаривать с детьми. С другой стороны у нас сложилась практика воспитания, которая сейчас не соответствует современному ожиданию ни родителей, ни подростков.

 -Ну да, действительно, э то так.

 -Сами родители часто получилают воспитание, которым они сами недовольны. Но они дают то, которое сами получили.

-Да. Я хотела сказать, что очень часто родители вынуждены давать то и воспитывать так, как собственно их воспитывали. Они другого-то, может быть, и не знают. Даже если и читали, то все равно они опираются на то, как воспитывали их.

 -Вы знаете, действительно очень много вопросов, которые можно задать. Я психолог. Я профессионально занимаюсь психологическим консультированием. Но, мне кажется, очень важно, чтобы психолог не всегда являлся панацеей. Да, мы можем помочь в определенных ситуациях. Но большую часть всего делают родители и дети. Люди могут меняться в любом возрасте. И подростковый возраст, и, кстати, и родительский возраст -не самый поздний для изменения. Сейчас много литературы есть, сразу скажу, что мне очень нравится американская книжка супругов Баярд «Ваш беспокойный подросток». Есть и наши авторы. И, тем не менее, если у вас возникнут какие-то сложности, то есть и центры, которые помогают. Есть центр, в котором я долгое время работал, в котором я и сейчас консультирую. Центр «Перекресток» Московского городского психолого-юридического университета. Он находится на станции метро «Фрунзенская». Его можно легко найти в интернете. Он профессионально работает с подростками. И вы можете позвонить туда по телефону, там есть люди, которые отвечают на телефонные звонки. И они могут помочь вам. И, конечно, я тоже продолжаю свое консультирование. Если вам очень захочется найти именно меня, я думаю, набрав меня в Яндексе , вы тоже можете найти мои координаты. Ну, в Центре мои координаты тоже есть.

-Я напомню, как вас правильно набрать. Сегодня наш гость Москвичев Вячеслав Викторович. Семейный психолог, специалист фонда «Культура детства».

-Всем вам успехов в вашем путешествии с подростками, потому что подростковый возраст очень интересный. Если вы увидите в нем приключения, то вам станет гораздо легче.

 -Я напомню как мама подростка, что подросток- это ребенок, который встал на путь взрослой жизни. И какая будет их взрослая жизнь, во многом зависит от семьи.

-Именно семья должна дать ребенку атмосферу любви, защищенности. Дать ему уверенность в себе.

 -Сегодня мы обсудили с нашим гостем только часть вопросов, связанных с воспитанием детей - подростков. У нас еще остались вопросы от наших радиослушателей. И я надеюсь, что мы через месяц продолжим наше общение и поговорим еще на столь полезную и важную тему.

-А вы можете присылать свои вопросы по смс. Спасибо вам большое. Всем до свидания.