Сегодня будет отвечать на ваши вопросы и толковать Евангелие протоиерей Георгий Климов, настоятель храма Живоначальной Троицы, что на Пятницком кладбище.

Говорит радиостанция «Радонеж». Православное вещание для России и соотечественников за рубежом.

 Добрый вечер, наши дорогие радиослушатели. И вновь радиостанция «Радонеж», прямой эфир.

 Сегодня с вами будет беседовать и отвечать на ваши вопросы и толковать Евангелие протоиерей Георгий Климов, настоятель храма Живоначальной Троицы, что на Пятницком кладбище. Вы можете задавать свои вопросы по телефонам и также присылать по смс.

  Сегодня я хотел бы продолжить начатую тему, о которой мы говорили на прошлой неделе. Условно мы ее назвали синоптическая проблема. И я попытался достаточно популярным языком объяснить, в чем она заключается. Я говорил о том, что сама по себе проблема связана с необычайной схожестью первых трех Евангелий. Схожесть эта у людей, активно изучающих четыре Евангелия - главнейшую книгу нашей веры и учение о спасении- провоцирует мысль, не было ли что-то скомбинировано. Не было ли какого-то одного источника, с которого первые три евангелиста списали такие похожие рассказы.

 Это, в свою очередь, часто ведет человека к тому, что достоверность евангельского повествования теряется, поскольку вместо трех свидетелей мы получаем всего одного. И еще есть евангелие от Иоанна, которое своим материалом, своими событиями буквально противостоит первым трем евангелистам. Обозначить синоптическую проблему я в прошлый раз попытался так. Во-первых, есть проблема так называемого галилейского служения. Почему первые три евангелиста останавливают свое внимание на общественном служении Иисуса Христа в Галилее? И ничего не говорят, как это служение проходило в Иерусалиме и в Иудее, несмотря на то, что согласно евангелию от Иоанна, очень важные события, чудеса, беседы Христа состоялись именно там, в Иерусалиме. Речь, конечно, идет не о Страстной Седьмице.

 Во-вторых, мы говорили, что в первых трех Евангелиях на лицо общность плана, общность содержания. То- есть, впечатление такое, что у первых трех евангелистов был задан план повествования, были заданы те чудеса, которые можно описывать, и о которых говорить не надо. И если посмотреть на так называемую самобытность каждого евангелиста, то в Евангелии от Матфея всего одна шестая от всего материала. Это то, о чем говорит только этот евангелист. В Евангелии от Марка такого материала выделить нельзя, а в Евангелии от Луки только одна четвертая. А еще один момент, связанный именно с синоптической проблемой- это так называемая общность формы. То- есть то, что в первых трех Евангелиях есть не менее двух десятков мест, которые совпадают дословно, то -есть предлог-предлог, союз-союз, и объяснить это бывает очень сложно, поскольку евангелисты описывают слова Христа уже в переводе на греческий язык, а Господь говорил на арамейском.

 Как можно это объяснить? Проблема эта вышла из-под рук рационалистов- ученых библейской школы конца XVIII века. Родоначальником был некий Гризбах. В общем, это детище протестантизма, которое оторвалось от Священного Предания церкви, поставило много важных, коварных и интересных вопросов. Вопросы, которые, между тем, в православной церкви решаются достаточно просто. Они снимаются. Поскольку мы верой принимаем, что так должно было быть. Но иногда нас спрашивают, зачем нам знать всю эту синоптическую проблему со всеми этими особенностями, тонкостями, коль это детище протестантизма? Ну, может быть, действительно, если говорить о какой-то там учености, изучении материала, может быть, это неважно для простого верующего человека? Но дело в том, что мы иногда бываем людьми неверующими. Иногда наш ум имеет очень рациональный подход ко всему тому, что нас окружает, тому, что мы изучаем, даже и веру. И, может быть, это даже и неплохо, но в данном случае вопросы, связанные с синоптической проблемой, часто появляются и у нас в головах. И ответить на них подчас бывает очень непросто. И в данном случае, синоптическая проблема помогает попутно разрешить эти недоразумения.

 Так вот, в прошлый раз мы говорили, что изначально гипотезы, которые пытались разрешить синоптическую проблему, утверждали, что в недрах церкви был некий первоисточник. Это был или устный так называемый катехизис, фиксированный рассказ, который имела вся Апостольская Церковь, или же это был письменный перевод с арамейского, которым пользовались впоследствии апостолы. Но у этих гипотез, устного или письменного первого Евангелия есть о слабые стороны. Которые не помогают нам ответить на главнейший вопрос синоптической проблемы и ставят под сомнение способность Церкви определить те вдохновенные Писания, которые она включила в Канон ветхозаветных книг. Мы знаем, что в нашем Новом завете 27 книг. Среди них нет ничего того, что мы могли бы назвать Первоевангелием. Если его нет, а ученые утверждают, что оно было- получается, что Церковь проглядела самую главную книгу, которая должна быть в первую очередь включена в Канон, то -есть в священный каталог книг, который утверждает нам учение спасения.

 Во-вторых, слабая сторона связана с апостолом Павлом, который был призван к апостольскому служению уже после Пятидесятницы и не был знаком со всеми особенностями служения нашему Господу. Пожалуй, апостол Павел как никто другой должен был бы изучить это устное Первоевангелие во всех тонкостях и подробностях, чтобы потом идти и проповедовать этому языческому миру о совершенном спасении. Но результаты исследований Послания апостола Павла, его проповедей в книге Деяний показывают нам, что ничего научного, связанного с евангельским катехизисом, апостол Павел, скорее всего, не знал. И в Послании к Галатам он о себе четко говорит, что Евангелию был научен самим Господом Иисусом Христом. Дальше в этой главе Послания Галатам апостол Павел говорит, что после своего призвания к апостольскому служению, после Дамаска, он только через три года впервые оказался в Иерусалиме и встретился там с Петром и апостолом Иаковом. Больше не видел никого. Пробыл там около двух недель и получил одобрение того, что он проповедовал.

 Есть еще одна слабая сторона. И связана она с апостолом Лукой. Апостол и евангелист Лука, начиная свое Евангелие, говорит о том, что многие начали составлять повествования о совершенно известных событиях: «Как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего, сначала по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен. Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно. У них не было детей, ибо Елисавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных». И так далее… Так вот, в данном случае апостол Лука, по замечанию большинства исследователей, не был Самовидцем Господа. Он не знал всего того, что мы называем общественным служением Иисуса Христа. Если не знал- с одной стороны, то с другой стороны как бы дерзнул сказать Феофилу, что он составит труд по своему качеству более совершенный, чем то, что уже было, и то, что мы можем назвать Первоевангелием?

 Конечно, вряд ли кто бы дерзнул сказать, что он составит нечто лучшее, чем то, что появилось уже и сформировалось в недрах святой Церкви. Вот в данном случае этих первые две гипотезы, в общем -то можно сказать были отставлены, как неспособные разрешить синоптическую проблему. На данный момент существует много гипотез, все они сводятся к трем. Первые две я уже назвал: устное Первоевангелие и письменное Первоевангелие, а третья гипотеза -это гипотеза взаимного пользования. Гипотеза, которая уже по своему названию утверждает, что последующие евангелисты работая над своими Евангелиями, пользовались трудами своих предшественников. И надо сказать, что схожесть первых трех Евангелий уже в Древней церкви уже спровоцировала появление этой гипотезы взаимного пользования. Мы знаем, например, что в свое время блаженный Августин говорил о Евангелии от Марка или о евангелисте Марке, что он сократил Матфея. Так дословно обычно переводятся его слова об этом Евангелии.

 То- есть, в этом уже видится, что Марк пользовался трудом своего предшественника. И вот в данном случае надо сказать, что гипотеза взаимного пользования больше всего подходит для объяснения коварной синоптической проблемы. Напомню, в чем задача тех, кто пытается разрешить эту проблему. С одной стороны объяснить схожесть, но с другой стороны остаться при самостоятельности каждого евангелиста. Доказать, что он самостоятелен. Возможно несколько вариантов рассмотрения того, как писались Евангелия. Вот, например, первым написал евангелист Матфей. Затем писал евангелист Марк, затем написал евангелист Лука. Можно сказать о том, что первым свое евангелие написал евангелист Марк, затем оно было написано евангелистом Матфеем, а затем евангелистом Лукой. В древней церкви были даже и такие предположения, в частности высказывался в свое время Климент Александрийский, что после Матфея вторым Евангелие написал Лука, а потом в скором времени Евангелие было написано и евангелистом Марком.

 Но рассматривать все эти варианты, которые я сейчас перечислил, у нас не будет времени, я хотел бы остановиться на первом варианте, именно в той последовательности, в какой мы имеем наше Евангелие, зафиксированной именно в каноне Четвероевангелия. Первым было написано Евангелие от Матфея, вторым -от Марка и третьим- от Луки. Хочу сразу оговориться, что большинство западных библеистов, в том числе и православных, считают, что первым свое Евангелие написал апостол и евангелист Марк. А Матфей, расширив его труд, свое Евангелие написал вторым. Но я считаю, что поскольку Евангелия в нашем Каноне зафиксированы именно в этой последовательности, мы и должны попытаться, приняв ее, разрешить синоптическую проблему.

 Итак, первым свое Евангелие написал апостол Матфей. В пользу этого говорит и древнейшее церковное предание, зафиксированное в лице и Оригена, и святителя Иоанна Златоуста. И Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» об этом упоминает. В данном случае мы уже можем попытаться объяснить, почему именно евангелист Матфей остановился на выборе так называемого «галилейского служения» и оставил за пределами своего Евангелия служение Иисуса Христа в Иудее и в Иерусалиме? Как это можно объяснить?

 Ну, во-первых, это может быть связано с тем, что целью своего Евангелия Матфей поставил доказательство того, что Иисус из Назарета был истинный обетованный Мессия. То- есть, Его Евангелие мессианское. Чтобы это доказать, Матфею нужно было показать, как беспрепятственно сбываются ветхозаветные пророчества и те мессианские места, которые можно выделить не только в пророчествах, но и в книгах Пятикнижия, и в Псалмах. И это сбывается на Иисусе из Назарета. Конечно, для этого удобнее было использовать служение Иисуса Христа в Галилее. Поскольку Господь в Иудее действительно много важного говорил о Себе как о Мессии, как о Сыне Божием. Но надо признать, что там Его диалоги или монологи постоянно проходили под знаком противостояния и борьбы с фарисеями, которые завидовали Ему. Которые всячески пытались доказать народу, что он никакой не Мессия, бесстыдно на Него лгали. И, естественно дать события, связанные с иудеями, евангелист Матфей в общем-то не мог.

 А в Галилее, конечно, тут что ни чудо, то восхищенный народ восклицает: действительно, какой Пророк восстал среди нас! Такого никогда и не было в Иудее, в Палестине, и так далее. Во-вторых, выбор галилейского служения от Матфея мог быть связан с тем, что он, согласно преданию, свое Евангелие составляет для иерусалимской общины. Но иерусалимская община в то время, когда Матфей пишет свое Евангелие, переживает восьмой год по Вознесении, как говорит Евсевий Кесарийский. И тогда мы можем сказать, что Матфей пишет свое Евангелие для тех, кто уже знаком со служением Иисуса Христа в Иудее. Его читатели знают, как проходило служение в Иерусалиме. Его читатели знают, как проходило служение Христа в Иудее. Они наслышаны об этом. А вот что было в Галилее- они в этом нуждаются, чтобы услышать.

 Ну и в-третьих, есть еще одна особенность, о которой, в частности, в свое время говорил наш выдающийся библеист Николай Никанорович Глубоковский: Матфей, опуская служение Иисуса Христа в Иерусалиме, щадит религиозные чувства верующих. То- есть, он пишет свое Евангелие для тех, кто действительно в свое время кричал: распни, распни его, кровь Его на нас и на чадах наших. Потому что ведь первую иерусалимскую общину понятно кто составлял. Это как раз те, кто были призваны после проповеди апостола Петра на Пятидесятницу- три тысячи иудеев, как мы об этом читаем в книге Деяний. Или когда при Красных Вратах Петр с Иоанном исцеляют хромого. И апостол Петр проповедует, и присоединяется еще пять тысяч иудеев. То- есть, в данном случае это вполне уместно.

 Теперь можно подумать о том, что бы мы могли сказать по поводу Евангелия от Марка? Что мы знаем о Марке? Что он был спутником апостола Петра. Более того, нам Папа Иерапольский, святой муж середины II века, сообщает, что Марк был переводчиком апостола Петра. По всей вероятности для римской общины, которая не понимала, может быть, греческий язык. И вот в данном случае его близость к апостолу Петру очевидна. Но что это нам дает? Это нам дает то, что Марк не мог писать свое Евангелие, без санкции апостола Петра. В свое время мы говорили, что когда римские христиане попросили Марка это сделать, он обратился к апостолу Петру, и Петр благословил это начинание. И Ириней Лионский пишет даже, что Марк написал свое Евангелие, и Петр его одобрил. Но Папа Иерапольский говорит, что апостол Петр, находясь в Риме, проповедовал не в хронологической последовательности, как все было, а приноравливаясь к обстоятельствам.

 То- есть, пересказывал те беседы, которые назидали людей. Иногда, рассказывая саму евангельскую историю, иногда опуская ее, а передавал только беседы Христа, учение Его. Христианам же было интересно узнать, а как оно все по порядку было? И вот поскольку евангелист Марк этого тоже, скорее всего, не знал, то он и обратился к апостолу Петру, чтобы тот его осведомил: как все это было. Дальше мы, конечно, предполагаем, но по всей вероятности должно было произойти что? В свое время мы говорили, рассматривая особенности евангелистов о том, что апостолы попросили Матфея написать Евангелие. И именно на него пал выбор в силу его образованности, его способностей. И как это было? По всей вероятности, сам апостол Петр опять же от лица всех прочих одиннадцати обратился к Матфею, чтобы тот составил письменное повествование о том, как Христос совершил Евангелие или спасение.

 И здесь опять же наивно полагать, что апостолы, попросив Матфея сделать это, ушли, разошлись, а Матфей написал свою книгу и тоже покинул Палестину, уйдя в пределы Эфиопии, поскольку в Палестине начинались гонения. Мы должны полагать, что Матфей-то записывал, но записывал Евангелие под руководством не только апостола Петра, но и всех апостолов, которые вспоминали и говорили то самое важное, что нужно было обязательно записать, чтобы научить людей спасению. Если это так, то мы должны сказать, что Евангелие от Матфея- это Евангелие, не просто принадлежавшее конкретному лицу, апостолу Матфею, а Евангелие первой Апостольской Церкви, за которым стоят все прочие апостолы. Мы сейчас прервемся и ответим на вопросы нашего радиослушателя.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -У меня вот такой вопрос, он несколько не по теме, но, тем не менее, важный. Вот когда человек подходит к Чаше после исповеди, когда священник отпустил ему грехи, он произносит свое имя. Священник его повторяет. И я в некотором недоумении, потому что в воскресенье присутствовала на службе и впервые услышала, что священник нескольких людям, которые подходили к Чаше, причащал, но не называл имен этих людей. Они называли, а он- нет. Он говорил: причащается раб божий, причащается раба божия… Вопрос такой: можно ли считать отпущение грехов на исповеди и причастие, как по Уставу положено, состоявшимися, если священник не произнес имя?

 - Священник, когда причащает или исповедует, он читает молитву: причащается раба божия… в этот момент, если верующий говорит свое имя, считается, что он, условно выражаясь, вставил свое имя в молитву, читаемую священником. Поэтому мы здесь даже не можем сомневаться, что таинство причастия состоялось. Я понимаю, конечно, что эти мелочи часто смущают ум верующего человека, особенно- часто приходящего в церковь, начинающего что-то узнавать, принимать в принципе, но к этому надо относиться достаточно спокойно. То- есть здесь все нормально.

Еще один вопрос. Пожалуйста. Говорите.

 -Вот такой вопрос. В Евангелии от Матфея, 11-3 сказано, что, будучи в темнице, Иоанн Креститель послал двух своих учеников, чтобы они узнали у Христа, кто должен прийти, но здесь вопрос какой? Сказано, что Иоанн из темницы посылает.

 -Да-да.

 -Мы знаем, что его убили в темнице. То –есть, он не вышел из темницы. Тогда возникает парадокс. Как же тогда он крестил Христа, если он не вышел из темницы, а до этого он, получается, не знал Его? Это первый вопрос.

 -Да. Понял.

 -А второй вопрос по Евангелию от Иоанна. Там сказано, что когда Христа пришли брать, то был усечен раб и называется его имя: Малх. Но с какой целью здесь называется имя этого раба? То- есть, была какая-то история, связанная с ним? Может, он стал мучеником или уверовал, поскольку с ним произошло такое чудо? Нет ли какого-то предания церкви о судьбе этого раба?

 -Я понял. По поводу первого вопроса, 11 главы, 3 стиха. То, что Креститель, находясь в темнице, посылает двух своих учеников ко Христу. И вопрос, который вы задали: как Иоанн, находясь в темнице, мог крестить Христа? Здесь необходимо выстроить хронологическую последовательность событий. Здесь лучше сослаться на Евангелие от Луки, которое в самом начале заявляет о том, что повествование излагается по порядку. Так вот, что мы там имеем. Там мы имеем слова в 3 главе Евангелия от Луки о том, что Иоанн крестил Христа, а после этого был посажен в темницу. И вот ответ на ваш вопрос. Т.е. крещение Иисуса Христа было до того, как Иоанн оказался в темнице. Служение Иоанна было непродолжительным, по мнению исследователей. По всей вероятности оно продолжалось около полугода. И как только Христос после сорокадневного своего пребывания в пустыне вернулся на берега Иордана, Он пришел вновь увидеться с Иоанном. И более того, подготовку, которую совершал Иоанн Креститель, взяли на себя и ученики самого Иисуса Христа. В прошлом многие из них были учениками Иоанна Крестителя, и они тоже начали крестить в воде покаяния, приготавливая народ к принятию Мессии. В данном случае это свидетельство чего? Что Креститель, даже еще и после возвращения Христа из пустыни некоторое время (согласно Евангелию от Иоанна) находился еще не в темнице. А потом уже был посажен туда. Но сам он это понимал прекрасно, сам это прекрасно чувствовал. Вот его слова в 3 главе Евангелия от Иоанна о том, что он друг Жениха, и этой радостью друга Жениха радуется. Затем он говорит, что Христу должно расти, а мне умаляться. Для многих это как раз свидетельство того, что Иоанн понимает: его кончина близка. Но здесь мы называем его Предтечей. И он Предтеча не только перед людьми, живущими на земле, но он, Предтеча, и нисходит в ад. Приготовляя и предупреждая находящиеся там души, что в скором времени туда имеет прийти Мессия, приняв Которого, люди смогут выйти из уз ада.

 А по поводу второго вашего вопроса о рабе Малхе. Я не знаю никаких преданий, которые были бы связаны с этим рабом. Хотя такое упоминание, ни к чему не обязывающее, имени человека- оно иногда в древности, когда автор вот так упоминал вскользь, свидетельствовало, что читатель, который с этим трудом знакомится, этого человека может знать. В свое время мы говорили о том, что в Евангелии от Марка, например, упоминается, что Симон Киринейский был отцом Александра и Руфа. Симон Киринейский, который нес крест Иисуса Христа. Ни Матфей, ни Лука об этом не говорят, а у Марка есть. И это как раз согласно Посланию к римлянам апостола Павла, где в 16 главе перечисляются главы римской общины, и среди них упоминается некий Руф. Это может доказывать, что читатель Евангелия от Марка, которое было написано как раз для римской общины, этого Руфа знал. Но вот с Малхом такого, к сожалению, сказать нельзя. Слово «Малх», переводимое с сирохалдейского, означает «царь». И, может быть, для Иоанна было важно оттенить этот смысл.

 Еще один вопрос поступил к нам.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -Батюшка такой вопрос: Иисус Навин- это наш Господь? Или это кто-то другой?

 -Нет-нет-нет! Иисус Навин -это любимый ученик Моисея Пророка, который взял после смерти Моисея руководство израильским народом. И мы в корпусе библейских книг имеем книгу, которая так и называется: книга Иисуса Навина. Она входит в разряд Восьмикнижия. Посмотрите, не поленитесь.

 Ну, на вопрос ответили, давайте продолжим рассуждать. Вот мы сказали о том, что Евангелие от Матфея, в случае если оно было написано не просто Матфеем Первым, а по просьбе всего лика апостолов, должно было быть общим таким санкционированным апостольским Евангелием. А что это значит? Это значит, что апостол Петр не мог не знать Евангелие от Матфея, не мог его не принимать. И по всей вероятности, может быть, даже им пользовался.

Вот еще один вопрос.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -Вопрос у меня следующий. Вы в прошлой передаче сказали, что Евангелие непротиворечивая книга. Там ничего не противоречит друг другу. Но извините, там есть места, которые все-таки противоречат. Например, в одном из Евангелий написано, что по обе стороны Христа висели разбойники, которые хулили Его- и тот, и другой. А в другом мы знаем широко известное место, когда один из разбойников был нечестивый, который поддался, а другой благочестивый. Или другие места. В одном Евангелии мы читаем, было два бесноватых, а в другом один. Еще в одном Евангелии мы читаем, был один ангел, в другом два ангела было у гроба Господня. В одном месте мы читаем, был один слепой, в другом Евангелии двое было нищих, сидели и просили Господа. Вот такое впечатление, что некоторые евангелисты были не совсем в адекватном состоянии.

 -Я понял. Вы очень важный вопрос поднимаете. И я не помню, в каком контексте я эти слова говорил о непротиворечии друг другу. Обычно, когда говорят, что евангелисты друг другу не противоречат, то имеется в виду в первую очередь, то, что они не противоречат по самым главным событиям, которые вписаны в главнейшие деяния, благодаря которым состоялось наше спасение. Т.е. они не противоречат в том, что Христос родился в Вифлееме иудейском, не противоречат в том, что Христос крестился от Иоанна Крестителя, что Он был в пустыне сорок дней, они не противоречат, что Он преобразился, и так далее…

 Но вот эти, так называемые по Златоусту, дословные противоречия по мелочам. Но слово «мелочь»- в Евангелии, конечно, нельзя сказать, что что-то мелочь, а лучше сказать- по частностям. По частностям противоречий мы найдем много. И я, наверное, в прошлой передаче как раз хотел акцентировать ваше внимание на чем? На том, что синоптическая проблема заключается не в том, что Евангелия друг другу противоречат, а в том, что они схожи между собой. Но те противоречия, о которых сейчас напомнил наш радиослушатель, важны для нас в каком смысле? В том смысле, что они ставят пред нами серьезный вопрос, который радиослушатель вынужден был обозначить как неадекватность кого-то их евангелистов.

 Действительно, если, допустим, один евангелист говорит, что на кресте оба разбойника хулили Господа, а другой евангелист Лука говорит, что нет, один оказался благочестивым. Он покаялся и даже удостоился от Господа великой награды: вместе со Мной будешь в раю. Или, например один бесноватый или два, то что мы тут должны сказать? Если один евангелист прав, то другой неправ. А если он неправ, то как же дальнейшее положение о четверых Евангелиях, о том, что Священное Писание непогрешимо? Так в чем оно непогрешимо? И тут мы должны сказать, что оно непогрешимо именно в плане учения о спасении. А вот что касается разницы между евангелистами, мы можем сказать, что это погрешение или нет? И здесь не можем сказать, что погрешают евангелисты.

 Мы говорим о том, что Священное Писание- в данном случае наше Евангелие- это боговдохновенная книга. То- есть, евангелисты являются только соредакторами Богу Духу святому в написании того, о чем они написаны. И этот вопрос на рубеже IV-V веков в свое время поставил перед собой святитель Иоанн Златоуст. Как быть? И вот что он по этому вопросу говорил, как рассуждал. Он говорил о том, что если бы все наши евангелисты совпадали, дословно, по мелочам, то это бы врагов церкви заставило бы принять положение о том, что Евангелия были написаны евангелистами сошедши и сговорившись в одном месте, которое как раз связано с синоптической проблемой. Теперь же,- говорит Иоанн Златоуст,- расходящиеся по частностям, они блистательно свидетельствуют в пользу самостоятельности каждого из писавших. Почему это важно для Златоуста? Да и вообще для нас с вами? Потому что если каждый из евангелистов самостоятелен, то, значит, мы имеем объективное свидетельство о том, что история нашего спасения состоялась. То, что Христос пришел и совершил, и как совершил- это объективно. В этом они все совпадают. А вот если бы этого не было, то вместо трех мы бы, скорее всего, тоже вынуждены были сказать, что имеем всего одно свидетельство, а не три. А это бы подорвало достоверность и объективность учения о спасении нашем. Поставило бы под вопрос, а была ли она тогда именно такая, евангельская история, какую мы знаем?. Или, может быть, ее придумали? Еще звонок.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -Батюшка, разрешите два вопроса и одно уточнение. В Евангелии от Луки говорится о Феофиле. Что это имя нарицательное или это частное имя собственное?

 -Да. Понял.

 -И второе. Во всех синоптических евангелиях говорится о предупреждении Господом Иисусом Христом Его учеников, чтобы они предваряли в Галилее заранее. В каждом Евангелии Он по нескольку раз их предупреждает. А потом уже, по Воскресении Христа, опять несколько раз. «Как вам говорил Господь ждать Его в Галилее, там пусть…», и опять несколько раз. Почему т такая детализация? И о чем это говорит? И потом, я бы просила вас уточнить по поводу боговдохновенных. Если это боговдохновенный текст- он не может быть договорным, что все собрались и договорились. То –есть, в главном он был боговдохновенным, а в частности каждый мог вписать свои детали, кто-то одно, кто-то другое. Такое может быть? Я не читала сама, хотела у вас спросить.

 -По поводу уточнений сразу. Это очень емкий момент. Вообще, учения о боговдохновенности у Православной Церкви в данный момент не существует. И тут можно, конечно, говорить, что ученые наши не дотянули до того, чтобы взять и раскрыть это учение. Но, по всей вероятности, это связано с другим, что священные наши книги действительно являются словом Живого Бога. Основным свойством которого является невозможность быть до конца постигнутым. Соответственно, и Слово божие несет на себе эту печать. Поэтому сформулировать то, что нельзя сформулировать и объять необъятное, по всей видимости, православная наука так и не смогла. Но рабочее определение боговдохновенности, например которое выработали католики, которое также есть у протестантов, принимаем и мы. И здесь, чтобы попытаться определить, что такое боговдохновенность, мы должны сказать, что боговдохновенность- это особое воздействие, кстати, правильнее говорить не боговдохновенность, а богодухновенность( Бог Дух святой). Так вот богодухновенность- это особое воздействие Бога Духа Святаго на апостолов, если мы говорим о книгах Нового Завета или о пророках, если мы говорим о книгах Ветхого Завета.

 Итак, боговдохновенность- это особое воздействие Бога Духа Святого на апостола, при котором он, сохраняя свои силы и способности, становится орудием божественного откровения, данного ему в целях божественного домостроительства. Что это значит? Во-первых, смотрите, мы говорим: Бог Дух Святой особым образом воздействует на апостолов. То есть это не просто человек, а это тот, кто после Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел и уже вселился в него, он берет и начинает записывать. Потом мы говорим: он сохраняет свои силы и способности. То есть самое главное, он не теряет дар свободной воли. Он не впадает в транс, не становится технически и механически тростью в руках книжника- скорописца. Нет, он дар свободной воли, он свои способности, образование, свою ментальность- он все сохраняет, и это находит отражение в его тексте. Но записывает он не все, потому что, конечно, Бог все знает, но Он сообщает человеку только то, что необходимо для спасения знать человечеству. Это мы и называем божественным домостроительством. Вот что здесь я ради уточнения здесь хотел сказать.

 А по поводу первого вопроса, о Феофиле. Надо сказать, что и в Древней Церкви по- разному читалось это слово. То- есть, одни читали с большой буквы, другие читали с маленькой. В древности не было понятия заглавных букв. Поэтому, если мы говорим о слове Феофил, написанном с маленькой буквы, на например, блаженный Феофилакт так и делал, то тогда мы понимаем, что евангелие от Луки обращено к любому боголюбцу. Именно так это слово переводится. И поэтому в традиции церкви существует Евангелие от Луки, так обычно называется, написанное для общехристианских нужд. То- есть, оно написано для всех боголюбцев. Но если все-таки подходить здесь с большей привередливостью, то надо сказать, что перед словом феофил стоит слово державнейший. Это конечно перевод греческого слова, но это слово, которым обозначается достаточно высокого ранга сановник. Это, по всей вероятности, конкретное историческое лицо по рангу, например, не ниже римского всадника. То- есть, это конкретная личность. И многие из исследователей полагают, что Евангелие от Луки было обращено к Антиохийской общине, главой которой был вот этот «державнейший феофил».

 Ну а поводу второго, это слова Христа о том, что Он предварит в Галилее апостолов, и слова уже по Воскресении Христовом ангелов, которые обращаются к мироносицам и просят их пойти сказать апостолам, что Он ожидает их в Галилее? Мне кажется, здесь не надо особо зацикливаться на том, почему именно так свидетельствуется, с одной стороны- всемогущество Господа, Его знания о том, что будет после Воскресения с Ним. А с другой стороны свидетельствуется то, что апостолы, находясь вне общественного служения с Христом Спасителем, много чего, что было им не нужно, не слышали. Даже от самого Христа. И поэтому эти напоминания после Воскресения Христова вдруг приводят апостолов в сознание, что да, действительно Он, Христос на общественном служении нам говорил о том, что Он будет ждать нас в Галилее. Так это действительно может быть только Он. Потому что представьте, кому придет в голову сказать: Я вас буду ждать в Галилее после Своего Воскресения? Это в каком-то смысле воздействие на апостолов, заставляющее их довериться слову Жен- мироносиц и пойти туда. Я думаю так.

 Есть еще звонок.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -Добрый вечер, батюшка, благословите .

 -Бог благословит.

 -Раб божий Алексий. Простите за невежество, скажите пожалуйста, в каком месте Священного Писания говорится о том, что Господь Иисус Христос сошел в Ад и освободил грешников? Я, к сожалению, не нашел.

 -Я главу не уточню, но это 2-е Послание апостола Петра. Там посмотрите.

 Так, есть еще немного времени, и мы продолжим рассуждать о синоптической проблеме. Итак, мы начали говорить о написании Марком своего Евангелия, его обращении к апостолу Петру с просьбой дать ему все в хронологической последовательности, с повествованием, как общественное служение Иисуса Христа совершалось и осуществлялось. И вот здесь мы спокойно можем предположить, что апостол Петр, зная о том, что существует Евангелие от Матфея, которое было не только от Матфея, а было именно первым церковным евангелием, чтобы не изобретать велосипед, должен был отослать апостола Марка к этому Евангелию. И Марк, воспользовавшись этим Евангелием, абсолютно не потерял никакой самостоятельности. Потому что за ним был апостол Петр, точно такой же Самовидец, как Матфей. И в каком-то смысле, что написано у Матфея, то же самое знает и апостол Петр. Поэтому здесь, сохраняя самостоятельность второго евангелиста Марка, мы говорим: да, Марк воспользовался. Еще один звонок.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -У меня такой вопрос, может быть, вы ответите. Дело в том, что в одной из передач было так сказано: если бы Господь нам открыл Себя конкретно, тогда бы не были свободны в деле, а такие не нужны. Ведь правильно? И поэтому те вопросы, вот и мужчина в данном случае задал, мне кажется, что он задает вопросы не столь ко для того, чтобы узнать правильный ответ, сколько для того, чтобы показать свое неверие. Я извиняюсь, может быть я ошибаюсь.

 -Я бы так не говорил. Понимаете, ведь нам Господь голову дал, чтобы она думала. Ну, и надо думать. Надо это делать сейчас. Потому что как говорится, когда на смертном одре вдруг эти вопросы, еще и провоцируемые нашими духами, ждут в голове, и начнет колебаться наша вера, то лучше на них сейчас ответить. Но Господь действительно ведь, и мы очень много видим в Евангелии, говорит притчей. Помните, апостол спрашивает: почему им говоришь притчи? Что Христос на это отвечает? Он отвечает очень мягко, о чем? О том, что сердце у людей огрубело. Они глазами смотрят- не видят. Ушами слушают- не слышат. И не обратятся, чтобы Я исцелил их там … идет ссылка на пророка Исайю, но Господь привлекает нас в царство, которое есть царство свободной воли. Его вечное царство блаженное. Туда нельзя силой человека загнать. Только свободным волеизъявлением, расположением в царство свободы и любви может войти человек.

 И конечно Господь не может по этому человеку- Он же много всего знает-сказать просто конкретно, что если ты поступишь не так- ты будешь жариться на сковородке. Это значит- над человеком будет совершаться духовное насилие. На путях духовного насилия никогда не построить царство небесное. И Господь очень аккуратно в притчах приводит пример. Вот, упало семя на землю при дороге, а ты уже думай: может, сердце мое-дорога, вытоптанная невесть кем? или там в камне, или в тернии? Да, но вот оно, действительно- и камни , и тернии. А что нужно сделать, чтобы не было ни камней, ни терний, ни дороги? А Он говорит: а одно упало на добрую почву. А добрая почва- чем отличается от первых трех видов? Очень простым моментом. Первые три вида почвы нужно взять и вспахать. Вставить плуг и сделать так, что дорога станет мягкой, камни выворотили, тернии с корнем были выдраны. И все…Вспаши свое сердце- и упадет семя на добрую почву и принесет добро. Но тут ты уже сам, когда дойдешь до этого и примешь эти слова, и начнешь сам работать. Это будет именно свободное волеизъявление. Поэтому мне кажется, что все здесь на местах. И еще один звонок.

 -Пожалуйста. Говорите.

 -Алле.

 -Да-да. Слушаем вас.

 -Вы знаете, у меня такой вопрос. Господь на кресте говорит разбойнику: сегодня же ты будешь со Мной в раю . Но ведь Господь-то спустился в ад? Вот как это понять?

 - Думаю, что здесь мы должны в каком-то смысле понимать символично. Потому что в царствии божием, как в Апокалипсисе сказано, нет времени. Поэтому здесь мы можем допустить, что категории, применимые здесь, у нас с вами, в царстве божием не действуют. С другой стороны, очень просто здесь можно поступить. Просто принять, что кончина этого человека, этого разбойника- он когда-то должен в ближайшее время умереть, он был распят- должна соответствовать тому, что он войдет в рай.

 Спасибо за вопросы, дорогие радиослушатели, братья и сестры. И я призываю вас, давайте соборно помолимся. О здравии болящих и за упокой усопших.

 Всего доброго.