Программа из архива Тамары Москвичевой, посвященная Раифскому Богородицкому монастырю, что под Казанью. Наместник монастыря архимандрит Всеволод Захаров.

 Говорит радиостанция Радонеж. Православное вещание для России и соотечественников за рубежом.

Дорогие наши радиослушатели, вашему вниманию предоставляется программа из архива Тамары Москвичевой, посвященная Раифскому Богородицкому монастырю, что под Казанью.

Наместник монастыря архимандрит Всеволод Захаров:

- Мы очень рады, что наш монастырь приносит пользу, человек должен чувствовать свою нужность, а не исключительность. Это очень важно, и, если мы нужны людям- значит недаром Бог нас всех здесь собрал, привел и помогает нам, и мы верим, что Божья Мать - заступница наша.

В июне 1990 года, когда игумен Всеволод Захаров, настоятель Петропавловской церкви города Зеленодольска, что под Казанью промыслом Божьим попал в оскверненный Раифский монастырь.

- Отец Всеволод, теперь Вы архимандрит, настоятель того монастыря, в который Вы приехали просто познакомиться. Каким он предстал перед Вашим взором- тогда, в 1990 году?

- Предстал поруганный и оскверненный. Когда я приехал сюда, зная, что на территории детской колонии находится бывший монастырь, я попросил начальника колонии пропустить меня. Ну, зашел в монастырь без стен, и увидел храм без куполов, люди плачут, просят помощи.

Я по воле Божией, промыслом Божьим- ведь недаром Бог довел меня до этих мест- я понял, что нужно возродить, нужно вернуть былую славу, нужно вернуть то значение, которое всегда имела эта святая Земля. И постепенно, поэтапно, потихонечку, полегонечку, с милостью Божией, с Божией помощью монастырь был возвращен. И мы стали восстанавливать его. Я понимаю, что восстановить храм намного легче, чем духовную жизнь, но один мудрец сказал: «Чтобы зажечь свечу, надо ее создать» Мы создали свечу, теперь надо зажечь пламя, крепкое пламя, чтобы приезжая в монастырь, люди могли получить утешение. Естественно, трудно было и сейчас трудно, а кому легко? Поэтому Бог укрепляет нас в наших молитвах, поэтому и надеемся на нашу заступницу Царицу небесную и молимся перед чудотворным Грузинским образом Божией Матери. И это помогает, не только нам, взрослым, но и детям, которые живут с нами, и они тоже получают благодать на этой святой Земле. И красота этой местности не только спасает, но и помогает, и мы очень рады, что монастырь наш приноснт пользу. И если мы нужны людям, значит мы недаром здесь. Бог нас всех собрал, привел и помогает нам, а мы в своей силе, в своей возможности будем помогать людям.

- Отец Всеволод, когда азъ, грешная, приехала девять лет назад сюда, в уже довольно известный монастырь, хотя вы тогда третий год, как строились, но он уже был известен, был заполнен братьями. Он даже не так, может быть, в России был известен, как за рубежом. Этот монастырь с уже восстановленными белокаменными храмами, и колонией, и лягушками, которые молчат в этом дивном пруду, и этот первозданный лес- все было удивительно, и тогда я подумала: «Сколько соблазнов стать знаменитым, показательным монастырем!» И, вот, Вы, батюшка, сейчас говорите: «Нужность, а не исключительность», и очень верится этому, потому что не мог бы иначе Господь этому помогать. Храм, внешнее лицо, оно о чем – то говорит ведь правда, отец Всеволод? Вы удовлетворены результатом? Ведь я знаю, не буду называть имени, один ушел, думаю, такой же замечательный монах, Господа так любил, цветами тут занимался, плакал, что соблазны всякие, помыслы… Ушел, говорят, вернулся. Где – то в закрытом монастыре. Другой принес сюда компьютер, первый, по – моему, потом с этим компьютером убежал куда – то, по Москве мелькал. Говорят, здесь окормляют молодежь; был еще батюшка, которого не стало. Пришел, смотрю: новый старец, бывший ученый,, не знаю, сколько лет отцу Филарету …

 - Довольно известный в мире ученый, Сергей Владимирович Златоустов, один из разработчиков авиационных движков, профессор, удивительный человек. Эти люди, которые идут от сердца к сердцу, от души к душе, от разума к разуму. Он чувствует человека, через него Бог говорит и открывает другому человеку; это очень важно. Надо уметь слушать, надо уметь чувствовать. Глаза говорят многое, кто около меня находится, я всегда ему говорю, что главная ценность- это уметь, понимать, уметь прощать. Понимаете, ведь вся проблема, да не только в монастыре, но и в миру, это тогда, когда мы не можем и не умеем прощать, когда мы не можем найти тот маленький компромисс, который поможет нашему сближению.

 - Это то же самое, что смирение и прощение?

 - Естественно, смирение, поэтому, когда человек чувствует, понимает, осознает, когда смиряется там, где нужно смириться, а не восстает и не забивает камнями. Ведь мы все в жизни падаем, но надо найти возможности и силы по милости Божией встать; не нужно падающего забивать камнями, покажите мне безгрешного человека. Бог пришел к грешникам, а не к праведникам. Да, мы стремимся к Богу, но у нас есть основной враг: наши мысли, которые мы неправильно строим. Человек, приходящий в монастырь, вначале открывает для себя многое, потом в него начинают заходить разные мысли, он начинает себя изнутри беспокоить, и потом идет брожение ума. Он хочет найти что – то другое, посмотреть на другое, а потом снова возвращается сюда, потому что Бог указал ему дом в начале его духовного пути. И он снова в этот дом возвращается, и мы принимаем. Как заблудших детей мы принимаем, и они становятся людьми, которые понимают, и очень здорово, в своих духовных беседах они раскрывают жизнь на своем примере. Это очень важно. И монастырь- это тоже общество людей, это тоже люди. Вот, допустим на примере нашего монастыря, у нас же нет монахов из другого монастыря, который не закрывался, у нас нет маститых, которые прожили огромную духовную жизнь. Мы -как маленькие дети, которые учатся ходить, которые начинают частицами вырабатывать ту духовную жизнь, которая нужна для устроения нашего внутреннего храма. И очень важно, чтобы люди поняли, что мы не можем требовать духовности. Она не покупная, мы ее приобретаем, а приобретается она не месяцами, не годами, а столетиями, поэтому мы по милости Божией, по нашим молитвам стараемся сделать людям утешение. Мы стараемся в беседе с ними раскрыть сущность их

 жизни , и мы не надеемся на свои силы, мы в своих молитвах надеемся на милость Божию, и Бог нам помогает, Бог нас укрепляет, и мы видим, что с каждым разом увеличивается поток не туристов, а паломников -конкретно паломников- потому что это большая разница.

 - Очень часто туристов в недавнем времени.

 - Конечно, ведь, человек, пришедший сюда просто как турист, приехавший с группой, если в нем зажглась маленькая, маленькая лучинка внутри, она же его согреет, он вернется к этому месту и потом станет постоянным паломником нашего монастыря. Он обретает здесь духовного отца и святое место, куда он может прийти, где его выслушают, где ему помогут. И я еще раз повторюсь, что мы должны чувствовать нужность, и поэтому монастырь выполняет еще социально – миссионерскую деятельность: у нас четыре подворья, у нас три часовни в тюрьмах, мы выезжаем и беседуем в наркологическом диспансере, мы помогаем школам, колонии. Это очень важно: детская колония, потому что у нас тоже живут дети, и мы стараемся раскрыть им сущность христианства и донести до них Слово Божие. Поэтому я думаю, что такие святые места просто необходимы, потому что, находясь в миру мы часто попадаем в цейтнот, безвыходное положение; человек мучается, переживает, у него стрессовое, депрессивное состояние, спешка постоянная, вот: «Остановись, как лошадь в мыле, почуяв пропасть у копыт», вот такое происходит в миру. Мы должны остановиться. И помните- очень хорошие слова, стихи есть:«Проклятье века – это спешка,

 И человек, стирая пот,

По жизни мечется, как пешка,

Попав затравленно в цейтнот».

 Вот, чтобы не было затравленного цейтнота, люди должны иметь духовного отца. Должны иметь храмы, святые обители, куда могли бы прийти с своими печалями или с своей тревогой, потому что для многих мы -последняя инстанция в жизни, последнее утешение; от многих отказались не только друзья. Но и близкие, родные. И поэтому мы должны здесь быть врачевателями их душевного, духовного состояния. Вот для чего нужен монастырь; не на словах, вера без дел мертва есть, мы должны действительно нести полезность людям. Мы можем закрыться, уединиться. Но люди просят от нас помощи, мы не можем скрываться, когда мы нужны. И очень важно, что монастырь должен на себя брать и нести огромную заботу о людях, о детях.

 - Вот, в чем упрекают иногда монастыри: в стремлении закрыться, а вы, конечно, открыты и здесь соблазнов больше. Вы откровенно открыты, но я сейчас подумала и заметила: еще много лет назад эта в свое время бывшая колония, когда ребята жили в разоренных, обезглавленных, без крестов храмах, когда затем, с большой помощью Чернова, директора этой колонии вы пришли- и он распахнул просто перед вами ворота этого бывшего монастыря и позвал вас. Он прекрасно понимал, какая перспектива у его воспитанников, и как надо было любить этих ребят. Это было еще в Советское время, слава Богу, еще сохранились наши традиции российские и сердца русские, они, конечно, не были забыты совсем, их советская власть не поработила, не растоптала, как наши монастыри, теперь возрождающиеся, слава Богу. И вот, в результате, что же с этим училищем, которое было за оградой? Вы осторожно перешагивали эту ограду, а теперь как?

 - Ну, не сломана у нас ограда, как и тогда, но дело сейчас другое, там новый директор, но мы не теряем контакта; мы с ними дружим, мы им помогаем. Когда мы пришли, как вы помните, была дорога, но по ней никто не ходил, была возможность провезти, но ничего не привозили. Первыми, кто дал хлеб, была наша колония. Они нас накормили, напоили …

 - Электричество даже провели для вас…

 - Электричество зажгли, тепло дали и за это деньги не брали. И наше отношение к ним сейчас очень доброе. Когда мы имеем возможность- мы им дарим подарки, наши дети выступают у них, дают им концерты, наши священники ведут с ними уроки истории. Мы с ними дружим, они нам до сих пор помогают. Если нужно потрудиться в монастыре- они с удовольствием идут сюда, если им нужно что – то мы помогаем. Вот, у них сгорел телевизор, мы им новый подарили, и видеокамеру, и видеофильмы им даем, компьютер подарили, потому что есть такая возможность. Нам дарят, когда мы видим, что у нас это есть- нам не жалко подарить тем, кто нуждается. И мы с удовольствием делаем им рождественские, пасхальные подарки, вообще ребята очень интересуются и просят своих воспитателей сводить их в монастырь. Здесь они, естественно, открывают для себя новое.

 - И главный принцип монастыря: никакого насилия.

 - Ни в коем случае, никакого, потому что само слово «насилие»- это уже плохо. Потому что, если даже человек имеет другую веру- пускай воспринимает все, что он видит вокруг себя, как красивое, живое и мудрое- это очень важно. Поэтому и дети разных национальностей, разного вероисповедования к нам очень хорошо относятся, поэтому мы и сейчас дружны.

 - А, вот, я вспоминаю о Ваших детках, которые были первые ласточки, я сейчас не помню имя …

 - Емельян.

 - Емельян, и матушка его Ефросинья- у меня особая любовь к ним. Она была мусульманка, это особый разговор, и кто – то еще был из мальчиков. Я помню, два поменьше, а, может быть, это Родион был, они ему жалуются, он говорит: «Я тебе сейчас назначу поклончиков…»

- Он сейчас студент в Институте экономики и права, юридический факультет. Ведь те дети, которые здесь живут- не главное, чтобы они стали священниками, монахами, а главное, чтобы они стали добрыми христианами. Это очень важно. Вот, из двенадцати выпускников у нас два учатся в семинарии, а один учится по специальности «экономика и право» на юридическом факультете Академии МЧС. Банковская школа даже есть, где у нас учатся двое, но самое главное - мы для них близкие. Когда они учились в школе - жили здесь, теперь они в субботу, воскресенье приезжают к нам, живут у нас на подворье в Казани, у них здесь своя комната. Мы для них кто? Мы для них самые близкие: мы -мама, папа; мы -это все.

 - Но, отец Всеволод, я говорила о начале этого, а серьезно Вы занялись воспитанием этих ребят уже потом. Помню, даже кто – то сам пришел к Вам. Здесь на территории есть жилье, да?

 - Да, сначала они жили в братском корпусе, сейчас мы реконструировали старинное здание бывшей гостиницы. Сейчас они живут у нас в хорошем трехэтажном особняке, где имеется все, включая спортивный зал, компьютерный, комнату отдыха. Учатся они в государственной школе. Здесь недалеко школа есть, на нашем автобусе отвозим, потом привозим, это очень важно. Почему? Потому что надо, чтобы они имели контакт со своими сверстниками. Создавать тепличные условия нельзя, потому что им придется выйти в мир, и они должны быть готовы к этому, и мы должны их подготовить правильно. Здесь есть комната для самоподготовки, комната, где репетитор с ними занимается, потому что, сами понимаете, ребята тяжелые, они пропустили по два, три года, бегая по чердакам, подвалам, вокзалам. Нам пришлось очень много усилий применить, чтобы вернуть интерес их к жизни. Действительно, судьбы страшные, и в эфире неохота говорить про ужасное, взрослым не пожелаешь видеть, что они видели. И, когда они приходили, Вы знаете, они ненавидели нас, взрослых. И они правы были: взрослые делали все против них. Потом, постепенно они стали теплеть, доверять нам, многие из них неделями не говорили, просто молчали …

 Если родители будут своему ребенку только родителями, мне кажется, результата не будет, надо быть еще другом. Это мы, взрослые, можем друг друга обмануть, а ребенка нельзя: он чувствует взрослого, он его ощущает, поэтому я и собрал очень идейных, хороших верующих людей, воспитателей, которые действительно живут ими. Понимаете? Я думаю, лучше один раз увидеть, чем услышать про это, надо посмотреть.

- Хорошо, батюшка, благословите.

Находясь рядом с корпусом, где живут воспитанники Раифского монастыря, беседую с воспитателем Евгенией Геннадиевной Бондаренко:

- Простите, сколько Вам лет?

- Двадцать четыре.

- Ну, вот, я вижу, Вы с ребятами хорошо так справляетесь, у вас есть свои детки?

- Нет.

- А какой – то педагогический опыт, специальное образование?

- Опыта педагогического нет, но образование высшее, я по образованию преподаватель.

- Что заканчивали?

- Казанский государственный университет, филологический факультет. Работаю здесь уже четыре года и могу сказать, что все это по воле Божией, ничего случайно в нашей жизни не бывает. Искала работу, было объявление в газете. Первоначально просто набирали экскурсоводов для фонда, прошла учебу, стала водить здесь экскурсию, потом отец Всеволод пригласил на работу. Работаю экскурсоводом здесь при монастыре и общаюсь с детьми. Постепенно стала приходить, помогать, по возможности, делать уроки, а потом уже более тесно стали общаться, и мне уже предложили работу воспитателя. У нас двадцать три ребенка: мальчики, возраст разный, от шести до шестнадцати лет; у них есть все самое необходимое, присутствуют все новшества нашей современной жизни. Но самое главное - здесь они получают любовь, доброту и ласку- то, в чем они так нуждались.

 - От кого?

 - Опекун всех этих двадцати трех детей - отец Силуан, благочинный монастыря, это для них папа, строгий, но любящий. Матушка Анастасия, монахиня, она с ними с 1994 года, ей около 70, она преподавала в училище, есть опыт работы с детьми. Она действительно очень хороший педагог, очень чувствует душу ребенка; она для них и мама и бабушка…

 - Вторая воспитательница, Вы сказали…

 - Екатерина Владимировна Назарова, она работает года три- четыре. Чувствуется, что у человека есть общение с детьми- это тоже дар Божий: умение находить с ними общий язык, контакт и в то же время воздействовать на них, влиять. Потому что дети иногда приходят просто неуправляемые, и одной ласки и доброты не хватает, нужна и строгость и подход индивидуальный, и не только какие – то душевные качества, но и знания важны. То есть нужно быть грамотным и подготовленным для работы с такими детьми, и у нее это есть. То- есть, у нее есть и образование и, на мой взгляд, умение.

- Рабочий день у воспитателей какой по времени?

- Смена моя начинается в час дня, когда они приезжают из школы. Встречаю, провожаю на обед, потом на занятия, то- есть, весь день, вечер, ночь и утро я их отправляю в школу.

- Какое место ребятам отводится в монастыре? С Вашей точки зрения?

 - Мы здесь не ставим цель из детей вырастить будущих монахов. Дети- это действительно наше будущее, и неважно, кем они будут, самое главное, чтобы они были хорошими людьми. Они сейчас на стадии послушничества, мне кажется, дети -это неотъемлемая часть монастыря, и они так себя и чувствуют. Будут они монахами- не будут, они здесь несут свое послушание, им здесь отведена своя роль. Поэтому они чувствуют, когда из школы приезжают или когда выезжают- знают, что они монастырские, что они, своего рода, лицо монастыря.

 - Эта работа Вам нравится, Вы уже другую не ищете? С радостью идете на работу, с желанием или все- таки трудно, и Вы как христианка смиряетесь?

 - Нет, трудности есть, они есть всегда. Сказать, что всегда с желанием иду на работу… желание есть всегда, но настрой бывает боевой не всегда, порой и руки опускаются. Потому что не знаешь, что делать, но в этом – то и проявляется в этот момент воля Божия, то- есть, бывает или подходящая ситуация, или человек такой, что эту ситуацию разрешает, и проблема уходит сама собой. Порой приходишь сюда с таким плохим настроением, а вливаешься в работу - все забываешь, все куда – то уходит. Очень тяжело с ними работать, потому что они приходят в начальной стадии порой неуправляемые, не внемлющие твоему слову, не умеющие себя вести даже элементарно…

 - Вот, я смотрю, не каждый воспринимает послушание с готовностью, да?

 - Есть такое, но на это можно сделать скидку, это свойственно всем детям, и когда видишь это, думаешь: «А какая же ты сама была в детстве? – Такая же». Порой они приходят и грязные, и вымокшие, с прогулки. Ну, вот, повод их отругать, поставить на место. Потом думаешь: ну, это же дети, бывает по- разному.

 - Вот, я смотрю, с этой стороны находится колония, а здесь училище. И никакого контакта у них нет?

 - Нет, они не общаются. Бывает так, что на некоторые праздники наши дети приходят к ним с концертами. Дети из колонии иногда приходят на экскурсию в монастырь, исповедаться и причаститься.

 - Вот, в этой башне, открыта дверь, я вижу там много велосипедов, роликовые коньки, площадка вроде у вас не очень большая, где же они занимаются спортом?

 - Они катаются за территорией монастыря. Здесь планируется спортивная площадка. Спортом они занимаются активно, малыши и старшие отдельно, потому что нагрузка должна быть разной. С ними занимается Алексей Евгеньевич, начальник пожарной охраны монастыря, профессиональный спортсмен.

 - Понятно, что, детки- они разные, а нет такого соблазна, чтобы иметь любимчика? Я видела, как мальчик потихоньку старался подойти. Они , конечно, нуждаются в ласке.

- В ласке они, конечно, нуждаются все, особенно малыши. Они очень чувствительны: одного поцеловала, погладила, другого нет; стараешься всех, независимо. Нет, люблю всех, но порой по ситуации, по их поведению, по их отношению к тем или иным вещам стараешься относиться как – то соответственно.

 - Для тех, кто внимательно слушает эту беседу хочу пояснить. Сразу как только мы присели с Евгенией Геннадиевной на скамеечку для беседы, чтобы хорошо видеть ребят, к нам подошел котенок, которого здесь все очень любят. Как мы ни старались от него избавиться, он не желает оставлять нас, на радость ребятам.

Вот, кто – то ждет Вас, мальчик.

 - Гена, ты все убрал? Илья тебя отпустил? Иди, быстрее переодевай.

- Намочил ноги? Ну, за этим тоже надо следить, чтобы не болели.

- Это очень проблематично: двадцать два человека, и везде должны быть глаза и уши, помогают старшие ребята.

 - А вот сейчас, Вы мальчиков распределили по послушаниям?
 - Каждый день после ужина они у нас трудятся, у нас уже заведено давно. Распределение такое: несколько человек у нас собираются в храмах, Грузинском, Троицком, Преподобных отцов, а часть- на территории монастыря. Малыши у нас, как обычно, собирают мусор по территории монастыря и перед монастырем, старшие, средние ребята подметают.

 - Замечательный садик такой.

 - Да, это, вот, они сажали сами. Они насажали огурцы, тыква была; поливали, сами собирали урожай, урожай до трапезной не доходил, тоже по рукам разошелся. Учатся по- разному. Порой, когда они к нам приходят, возраст один, а уровень знаний другой, потому что улица, конечно же, оставила свой отпечаток на их образовании. Зачастую в младших классах сидят довольно взрослые ребята. Кто –то может, а ленится, приходится заставлять, а у кого – то очень здорово получается. Есть такие дети, которые очень хорошо учатся.

 - Вы как – то поощряете их?

 - Да, безусловно, и подарки, и поездки и в театр, и в другие города, конечно же.

 - Отец Всеволод, довелось видеть ребят на службе, как стоят, как молятся, многие в подрясничках несут разные послушания. Никогда не забуду, как после воскресной литургии вместе с хором, монахами, послушниками - со всеми прихожанами они прославляли, благодарили Матерь Божию у Ее чудотворного образа. Сливаясь с раифской братией, являясь ее неотъемлемой частью.

- А, как же, как же! Они и молятся все службы, весь летний отпуск они пели всю службу. Литургию рождественскую, ночную они поют; читают сами, ими занимаются очень серьезно: Законом Божьим, пением…

- Какой – то педагог специальный есть?

- Сотрудник нашего монастыря помогает детям учиться петь, они у нас поют красиво. Помимо того, у них еще есть обучение русским народным художествам.

Подошел мужчина, представился:

- Краснов Александр.

- Это Вы с ними работаете по вокалу, да?

- И по вокалу, и по хоровому пению.

- У многих ребят хорошие голоса?

- У большинства, скажем так.

- Как они относятся к пению?

- Любят. Большинство любят.

Звучит детское песнопение. Моя собеседница продолжает:

- Мы создали тут свой, мир. М ы не называем «Детский приют», мы не называем «Детский дом». Это воспитанники, которые живут в детском корпусе Раифского монастыря, они наши дети, они нам дороги. Вот, здесь у нас красивые цветы, все удивляются, а это живые цветы по монастырю бегают, тоже все удивляются. И нам тоже приятно, что мы для них близкие люди, не чужие. Это очень важно.

- Отец Всеволод, кстати, о цветах. У вас есть, как ее называют, живая легенда, матушка София. Вот о ней несколько слов.

- Удивительный человек, который чувствует цветы, говорит с цветами, для нее цветы точно такие же дети. Не дай Бог какая – то роза сломается, для нее это уже целая беда; она даже плачет. Это удивительно: человек живет цветами, и помимо того, что это уникальная личность, это человек, который прошел всю войну. Она же имеет награды, начиная от Сталина и кончая Путиным. Она была партизанкой, связисткой. У нас рядом есть город Зеленодольск, она полностью озеленила его. Агроном! И сейчас ей девяносто лет, она монахиня София, и она до сих пор трудится, можно ее мужеству позавидовать, потому что она, когда высаживает цветы, она же делает сотни поклонов! Скажите, кто из молодых монахов у нас сможет столько поклонов сделать? Вот это пример для всех.

- Очень приятно было видеть вашу газету, очень хорошая газета. Многие обители пытаются, но как – то видишь, что они на пути еще. А у вас очень хорошее, зрелое издание. Там как раз рассказ матушки Софии был подготовлен к годовщине Курской битвы. Она рассказывает про Орел, а я сразу подумала про игумена Илия, духовника Оптиной пустыни. На Орловщине монастырей много, он их окормляет, он сам из того края. Он рассказывал о войне, что Орел был разбит и уничтожен полностью, ну, старцы немногословны. В итоге я прочитала, что только храм остался и вокзал. Она рассказывает, какая она была маленькая девочка, худенькая, стройненькая, тащила на себе такой груз! Батюшка, помните этот материал?

- Да, этот материал в газете действительно. Это удивительно, но тоже в этом плане скромный, не больно любит вспоминать прошлое. Ну, это надо для нас, молодых, чтобы мы знали какой подвиг несли, они для нас пример. Люди старые, нездоровые. Матушка действительно уже старенькая, и болезнь ее одолевает, но она терпеливая, она кроткая, она мужественная. А почему? А потому, что вера в ней крепкая есть, потому что молитвы на устах ее не прекращаются, и Бог ее укрепляет, и всю войну провел.

- Батюшка, вот, и то ценно и дорого, что кто – то ее все- таки уговорил дать газете интервью, потому что сейчас много сомневающихся: да были ли верующие солдаты?

- Да, они там с командиром были в этом храме накануне битвы.

- Да, да, да, и она рассказывала, что, действительно, перед любой битвой произнесена была молитва, будь - то коммунист -не коммунист. Все с Богом говорили; в фильме «За Сталина!» кричали, а в сердце Бога призывали. Вот, так и получалось.

- Отец Всеволод, в Свято – Успенском женском монастыре села Дунилово Ивановской епархии из Оптиной приехали сестры и подарили Грузинскую икону Божией Матери, они очень почитают ее, и она другая, нежели ваша.

 Есть еще одна Грузинская икона Божией Матери. Чудотворная. В Москве, в храме святого Мартина Исповедника. Я еще когда – то им сказала: «Братья, там, говорю, в Раифе есть Чудотворная, т акая чудная!»

 - Но она черная, - говорят мне.

 -А она, Ваша, ведь действительно была черная, и, ведь, это она открывалась иногда плачущим там матерям, которые потеряли сыновей. А сейчас она вся открылась. Как это произошло? Если это, конечно, не какая – то тайна обители?

 - Нет, это не тайна обители, икона - то чудотворная, чу - до – творная! и всех, к ней приходящих, она утешает и помогает. Что удивительно, когда спрашивают: «Какое же чудо последнее?» А то, что вы видите, в 1990 году отдали - не чудо? Ведь активы поступили в 1993-94 гг., потому что тогда денег вообще не было. За короткое время все сделалось, ведь это не я сделал, это все по воле Божьей. Действительно, ни одного гвоздя мы не вбили без воли Божьей, без помощи Божией Матери.

 Вы, понимаете, не было бы этой Святой Земли, которая помогает нам и всем, кто сюда приходит. Когда мы совершаем ежедневно перед ней молитвы, то удивительно становится: чем больше мы поем, чем больше молимся- тем сильнее она светлеет и все больше глазки открывает. Вот, это удивительно, это поразительно для нас было. Конечно, мы это не демонстрируем, не говорим об этом, но видим, визуально видим, сердцем чувствуем ее. Она, действительно, более трехсот лет назад была написана в Красногорской обители в Архангельске, и по благословлению митрополита Казанского привезена сюда. Крестным ходом, пешком старый митрополит принес эту икону в святую обитель.

И до революции она была в монастыре. После была похищена, потом профессора Казанского университета нашли ее, спасли, передали в церковь на кладбище. Она вернулась сюда в 1991 году и снова стала нашей заступницей.

- А почему все- таки Грузинская?

- Потому что было видение митрополиту, что именно для этой святой обители надо сделать этот почитаемый образ Грузинской Божией Матери. Тогда он послал иконописцев, в Архангельскую губернию, в Красногорскую обитель. Было видение, поэтому и почитаем ее, поэтому она и помогает нам, потому что мы верим, что Божия Матерь- Заступница наша. Мы верим, понимаете? И это очень важно, потому что эта вера, это заступничество помогает нам в тяжелые минуты. Мы же не идеальные, идеал недостижим, но мы стремимся быть чуть, чуть лучше.

 - Вот, в альбоме, ведь, она так и называется Раифская Грузинская…

 - Так она и называется. И в «Русском Паломнике» так она называлась: Раифская Грузинская икона Божией Матери, конкретно, вот этого монастыря. Ее выносили, и когда болезни возникали, и когда пожар - выносили крестным ходом, и мы на празднество выносим ее крестным ходом. Действительно Заступница Усердная, действительно чудотворная: просто постоять, посмотреть -и все почувствовать.

 - Ну, а уж когда монахи перед ней поют…

 - Я думаю, надо просто проявить волю, приехать сюда, открыть свое сердце, открыть свой внутренний храм, и Пречистое Владычество прольет Свою благодать вам на сердце. И вы никогда не забудете наш чудотворный образ Раифской Грузинской Божией Матери.

 - Батюшка, я надеюсь, что Вы Ваше благословение дадите на этот диск, чтобы он звучал мной записанный по радио; многим знакомо это пение Раифского монастыря, вот, как у оптинского есть свои пения узнаваемые, как в Троице – Сергиевой лавре необычное батюшки архимандрита пение, так и в Раифе.

 - И что интересно, они же не профессионалы, но поют очень одухотворенно, насыщенно, это очень красиво. И ведь, когда человек верующий поет песнопение «Пречистое владычество Бога нашего», ведь, он сопереживает свое пение, и это сразу для слушателя становится понятно. Сразу понятно, потому что человек верующий с любовью приступает к пению, это очень важно.

Я буду очень рад, если Ваши слушатели услышат пение Раифского квартета.

- Отец Всеволод, возникают такие вопросы, когда этот коллектив, Ваш Раифский квартет духовного пения появлялся где – то на сцене, на духовных праздниках. Скажите: это все ваши духовные братья или кто – то из вокалистов, профессионалов привыкал к ним, чтобы их лучше звучание было? Вопрос не от меня.

- Могу сказать сразу: профессионалов ни одного человека нет. Отец Сергий, дьякон нашего монастыря, Леша, иконописец нашего монастыря, Саша, трудник нашего монастыря, который помогает детям учиться петь, дети, которые постоянно с начала основания монастыря. Никаких эстрадных звезд, никаких певцов – профессионалов мы не приглашали, но что удивительно, эти четыре молодых парня показали такое пение, что их пригласили ко Дню открытия русской литературы в Германию, в Польшу. Они были в Корее, в Южную Корею приглашали, в Греции были, на Кипре. Вообще удивительно! Но, я думаю, лучше услышать.

- Батюшка, а Ваш хор по праздникам , я помню, когда Вы, монахи ваши, иеромонахи пели: тот же отец Герман, отец Мефодий- это невозможно слушать без того, чтобы твое сердце не начинало щемить, плакать, призывать к покаянию, прославлять Бога.

 - Да, как раз сегодня Вы и услышите все.

 - Отец Всеволод, возвращаясь к разговору о Заступнице нашей Божией матери, о чудотворном образе Ее, тут вспоминается случай, о котором Вы как – то прежде рассказывали. Возможно, не стоит, потому что по – прежнему заявляют о себе, смущая, соблазняя людей экстрасенсы, всякого рода целители. Не называя этого имени, отец Всеволод, вспомните, пожалуйста, этот поучительный случай иным для вразумления. Как это происходило?

- Да, это довольно известный был человек, считал себя целителем, экстрасенсом, захотел зайти в монастырь. Мы не имеем права запретить никому заходить через святые врата, но он не смог, хоть три раза пытался: то сердце, то одышка; рукой махнул, сел в машину- вот и все. Берегитесь о таких людях, живите живой верой, не иллюзиями, не экстрасенсами. Не вредите себе, своему разуму, сознанию, не вредите. У нас есть то, что называется Надежда, Вера, Любовь- три добродетели, их и держитесь.

 Мы с вами русские люди, на нас никто не должен восставать, потому что с нами Бог, разумейте, языци и покоряйтеся , яко с нами Бог. Верьте в Бога, верьте- и это поможет вам на долгие и благие и лета.