14.04.2015 07:45:24
Кульков Сергей Андреевич
А. Простокишин:
- Сегодня мы пригласили психотерапевта, психиатра-нарколога, доктора медицинских наук, профессора, ведущего научного сотрудника Национального научного центра наркологии Минздрава РФ Валентину Дмитриевну Москаленко и доктора медицинских наук, профессора, заместителя директора Московского научно-практического центра наркологии Департамента здравоохранения г.Москвы – Олега Жановича Бузика.
Давайте сегодня поговорим о психологии личности, психологии семьи, психологии отношений, потому что очень много вопросов поступает от наших радиослушателей. В первую очередь - это родительская аудитория. Наша передача – просветительская, и главной целью мы ставим дать советы, вооружить радиослушателей теми методами, формами, знаниями, как уберечь ребенка от наркотиков. Я бы задал такой вопрос: а когда вообще надо со своим ребенком заниматься просветительской работой?
В. Москаленко:
- До рождения. Я имею в виду любовь супругов друг к другу. И вообще, если сказать одним словом, в чем заключается профилактика, это любовь - любовь родителей между собой, любовь родителей к ребенку, но здоровая любовь. Есть разная любовь. Здоровая (я тут употреблю термин и сразу же его поясню) - это безусловная любовь. Условная - это «я тебя люблю, потому что ты принес пятерку из школы, потому что ты хороший мальчик», это значит, что я люблю при условии. А если пятерку не принес? А если сегодня ты не заслужил такой награды, как хороший мальчик, то что, я тебя не люблю? Ну, так не бывает. Родитель по своей биологии, потому что он родил ребенка, он любит его и не надо бояться об этом говорить, это проявлять.
У меня на групповой терапии есть один такой очень простой тест. Группа садится кружочком, и я прошу их друг другу рассказать, каким образом ваши родители выявляли любовь к вам, вспомните детали. Вы знаете, такие крохи я слышу! – «Ну, вот помню, папа на ладошке однажды принес немножко малинки и говорит: «На, доченька, это я тебе собрал». - Сколько лет прошло с тех пор? – 20! Это всё, что Вы помните?! Ну, потом идет малинка, салазки, играли, кувыркались на полу, когда маленькие были, но очень часто бывает ситуация, когда ничего нет! И на такой простой вопрос - как родители выражали свою любовь, как вам это запомнилось, я вижу слезы. Как-то вроде бы нелепо… И даже у меня был случай, когда на следующий день после такой группы, женщина пришла ко мне за психологической помощью, потому что все всплыло, все воспоминания за жизнь - как папа ничего не проявлял, как мама ничего не проявляла. А что проявляли? Ругали, критиковали, требовали оценок, выполнения и т.д. Если уж вы хотите дисциплинировать детей, без этого воспитание бывает невозможно, порой требуется и порицание, то надо бы последить за соотношением: одно порицание - 9 похвал! Один к девяти! В крайнем случае, выровнять счет - 5:5.
Женщина, у которой муж болел алкоголизмом, была у меня на психотерапии. Говорила так о своем детстве: я выросла под аккомпанемент двух фраз - «ты должна» и «как тебе не стыдно». - Еще что сопровождало Ваши предыдущие 40 лет? – Сильная головная боль. Что интересно, что в результате длительной психотерапии головная боль прошла, женщина стала уверенной, здоровой, а муж на тот момент вылечился от алкоголизма.
Вот эту любовь я имела в виду. Что ее надо как-то обнаружить, как-то проявлять. Но как обнаружить? – Слова, прямой текст – «я тебя люблю», «ты мне дорог, ты мой сын (дочь) и я буду любить тебя без всяких условий, при любых обстоятельствах». Очень важны прикосновения, поглаживания, объятия с постукиванием по спинке. Ученые открыли, что в это время выделяется хороший гормон – окситоцин, он дает хорошее настроение. Обязательно по спинке и это касается как детей, так и взрослых. Я сейчас говорю о внутрисемейной любви, имея в виду и супругов, и родители-дети.
А. Простокишин:
- Да, у нас иногда родители путают спину с чуть-чуть пониже. Не там похлопывают чаще, наверное, к сожалению.
В. Москаленко:
- Если вы имеете в виду ремень, то я категорически против любого насилия. А уж физического - тем более. Почему? Родитель может сказать «ну, для воспитания надо… нас били и мы бьем». Кстати, именно, потому что нас били, эта форма насилия передается из поколения в поколение со страшной силой. Есть наука, статистика – бьют те, кто сами были биты.
Так вот, почему я против. Может быть, физически это и не рана, и не синяк, и не так больно, но при этом происходит эмоциональное оскорбление и ребенку крайне обидно. А дети обостренно чувствуют справедливость. Что, мол, даже если он сделал проступок по семейным понятиям, там что-то такое, но проступок не настолько велик, чтобы его стегать ремнем. Я бы, если бы могла, запретила бы повсеместно, на всем земном шаре любые формы насилия - физического насилия, интеллектуального насилия. Это когда подрастающим детям диктуют: «Что ты несешь?! Ты не должен так думать, это абсурд!». То есть твоя мысль незаконна. Это вот интеллектуальное насилие. Сексуальное насилие, и не надо думать, что это только грубые формы - прикосновения, проникновение в тело, изнасилование, так называемый взгляд сальный на 13-летнюю девочку со стороны отца и, может быть, еще какое-то замечание типа «уууу… растешь, дочка, округляешься» и что-нибудь на эту тему. Это тоже сексуальное оскорбление. Так вот, ближе к насилию. По последствиям (кстати, ученые пишут, у меня таких исследований нет собственных) вот такие, как будто легкие, формы сексуального насилия равны прямому изнасилованию. То есть чувство горечи, обиды, вины… «Я плохая, я грязная», - жертва, пострадавшая так думает, плохо складываются отношения с противоположным полом. В общем, ожог третьей степени. Сексуальное насилие - это рубец. Если зарастет, то все равно будет рубец. Ой, не слишком ли много я…
А. Простокишин:
- Нет, все очень правильно, и я себе даже пометил, что в части интеллектуального насилия надо исключить фразы, которые заставляют к чему-то идти и скорее даже не заставляют, а уже сразу, априори дают какую-то оценку действий подростка.
В. Москаленко:
- Подростку надо дать право выбора, в том числе и мысли. И чаще говорить: «Ну-ка, ну-ка, мне интересно как ты думаешь? Вообще-то я думаю на этот счет иначе. Ну, допустим, я мать, я думаю иначе, а ты как? А почему так? А в вашей среде как?». Проявить интерес. Если мы члены одной семьи, мы не должны обо всем думать одинаково. Например, нерешенный вопрос - в каком возрасте можно впервые идти на дискотеку. Родители думают так, дети могут думать иначе, это можно обсудить. Если родители думают, что на дискотеке подстерегают опасности, что там продают наркотики, что там могут быть хулиганы, бандиты, так это все нужно обсудить и предупредить. Интеллектуальное НЕнасилие - это свобода думать, но при этом обмениваться мыслями. А вообще-то, если ребенок усвоит взгляд родителя на что-то, то он усвоит, это будет его мысль. Как бы заглотнул внутреннее убеждение. А если он думает иначе, то заставить, принудить… Я думаю, что слово «заставить» к детям не применимо. Они все равно ускользнут. Могут перехитрить, сделать вид, что они выполняют заставку.
А. Простокишин:
- Валентина Дмитриевна, вот Вы с самого начала сказали, что дети не помнят, когда их там любили, а ведь день …
В. Москаленко:
- Нет-нет, не все. Это мои клиенты, у которых были проблемы. И это бедность их эмоциональных ресурсов, мне их трудно лечить, потому что мне нужен ресурс, из чего черпать. Ко мне ж не ходят совсем здоровые, совсем счастливые, я же врач.
А. Простокишин:
- Тогда всё. Я просто хотел вот это уточнить, потому что был немножко не со всем согласен, но сейчас мне все понятно.
В. Москаленко:
- Если бы я пошла в школу и опрашивала там, то могла бы быть другая картина. Ну, так детей, в общей массе. Я говорю кстати сейчас не о детях, а о взрослых, о их детстве. У меня взрослые в терапии. И это те семьи, в которых кто-нибудь болен зависимостью - или подросток-сын, дочь, к сожалению и женщины болеют. В общем, я про свой контингент.
А. Простокишин:
- Вот я как раз хочу и Олегу Жановичу задать вопрос о развитии. То, о чем мы уже говорили. Вы в клинике работаете с людьми уже с определенной зависимостью. Мой вопрос такой: ведь Вы не только лечите, Вы изучаете этот вопрос. И научный центр наукой занимается. И как, на Ваш взгляд, наблюдали Вы вот это - когда в детстве недолюбили, оно впоследствии как-то повлияло на то, что человек сталкивается с такой проблемой как зависимость? Алкогольная зависимость, наркотическая зависимость, есть ли здесь какая-то связь?
О. Бузик:
- Определенно есть связь, и Вы уже и обозначили эту проблему. Валентина Дмитриевна все замечательно рассказала, и здесь я с удовольствием ее слушал. Ведь сама по себе зависимость, как болезнь, в ее основе лежит стремление уйти от реальности и получить какое-то удовлетворение неестественным, ненатуральным, а каким-то другим способом, скажем, с помощью каких-то химических веществ или с помощью каких-то психоактивных действий (если мы говорим не о химической зависимости). То есть, другими словами, человеку некомфортно в реальной действительности, он уходит туда, где ему более комфортно.
Если говорить о воспитании, Валентина Дмитриевна все совершенно замечательно рассказала, и я могу лишь добавить одно - что все мы живем как бы в одинаковых условиях, но кто-то рождается с более сильной психической организацией, а у кого-то есть какие-то изъяны в этом плане. И болезнь, зависимость возникает тогда, когда вот этих патогенных факторов, вот этих деструктивных факторов, когда их накапливается в одном индивидууме критическая масса. Это естественные процессы воспитания.
И здесь я хочу продолжить вот в каком плане. Ведь когда спрашиваешь родителей наших пациентов, то очень часто у них проскакивает: «Я хотела, чтобы он был спокойный. Я все время следила, чтобы он не баловался…». И когда я их слушаю, у меня складывается такая картинка, что они мечтают, чтобы их ребенок был инвалид с детства, сидел в коляске, ты ему сопли вытер, покушать дал, в кровать уложил. Нормальный ребенок должен баловаться, должен хулиганить, должен трепать родителям нервы - он для этого рождается! И вот когда родители стремятся все время успокоить: «Нет, вот этого не делай! Нет, вот этого не должно быть!». То есть бессознательно хотят, чтобы вот этот «инвалид детства» сидел спокойно у телевизора, тут сопли, тут из ложечки покормили… Когда им об этом говоришь, они отказываются – «Нет! Мы этого не хотим!». Так вы все время это делали. А если вы хотели другого, тогда он балуется, он хулиганит, он нормальный ребенок, он познает мир, он должен доставлять неудобства и его надо принимать безусловно! Именно таким, какой он есть! Естественно направлять, выравнивать, то есть с ним надо быть всегда. Даже во сне он должен быть там - в голове родителей.
К сожалению, у нас нет серьезного института семьи и брака. И в этом большая беда. Потому что Валентина Дмитриевна совершенно четко ответила - профилактика начинается до рождения ребенка. Вот в ЗАГСе спрашивают: «Ребята, милые, а почему вы вообще решили пожениться? Где у вас материальные средства? - Предъявите их. На то, чтобы вы в комфорте разместили вашего ребенка, дали ему образование… Где у вас своя жилплощадь?». И так далее. Вещи вроде бы банальные, но ведь порой с чего всё начинается? Вот они поженились, потом по беспечности беременеют. Потом начинается - мамы, няни и тетки.
А когда он уже взрослый, когда у него уже беда, когда он попадает к нам - начинаешь спрашивать, а мама уже бизнесвумен, она уже занимает определенное положение. Спрашиваешь: «А где Вы были?!». – «Да я для него все. Я ему и это покупала, я и это…». А где это? Где? Когда ему трудно, глаза ее где? Где забота о нем?! И получается, что вот такие как бы суррогатные няни - заменители мамы. Всё, оказывается, можно купить. «Ты не плачь, тебе плохо, сейчас я тебе куплю». И получается, что нормальных чувств, о которых говорила Валентина Дмитриевна, их оказывается-то и нет. А если у него еще какая-то гиперактивность с детства? Ну, потому что так случилось. А если какие-то дефекты воспитания, потому что папа - тиран и деспот? А если какая-то минимальная мозговая дисфункция? А если это еще сложные роды? А если во время беременности сначала предохранялась, хотела эту беременность прекратить, потом махнула рукой – ладно, пусть будет?… То есть не удалось убить ребенка. А курение, алкоголь во время беременности? То есть это огромная куча факторов, которые могут совершенно демоническим образом сойтись в одной личности, и вот тогда начинаются проблемы. Опять же и здесь не все фатально, если есть нормальная семейная обстановка. А если нет этой любви, безусловного принятия, тогда роль вот этих чувств, этих эмоций невостребованных, заменяет какое-то психоактивное вещество, какое-то другое психоактивное действие - игровые автоматы или это может быть алкоголь, наркотики. Потому что потребность в получении этого комфортного удовольствия есть, а нормальным путем получить - нет возможности. И родители не дали, и окружающая среда не дала. Плюс еще и какие-то врожденные факторы, которые споспешествовали тому, что не получается. Вот такой получается стереоскопический комок.
А. Простокишин:
- Да, Олег Жанович и Валентина Дмитриевна, как жаль, что я с вами встретился здесь, в студии, когда мне уже 50 лет. Честно, я вот оборачиваюсь на те свои поступки… в плане воспитания своих детей я очень много ошибок понаделал и где-то был, наверное, деспотичен, требователен… Опять же, вот вы говорите - как меня воспитали, так мы, наверное, и воспитываем других. Наверное, это была ошибка. Ко мне родители были очень требовательны и хотели, чтобы я отлично учился, чтобы я их особо не беспокоил, но их тоже можно понять, нас двое было в семье. А как в тех семьях, где пятеро, шестеро детей?
Но у меня один такой вот вопрос, для уточнения. У меня есть несколько приятелей, которые своих детей, ну, как сказать, улюлюкивают что ли. Они из них делают… Чтобы они ни сделали, говорят им: «Ты чемпион! Ты великолепно все сделал!». Я вот со своей критической точки зрения смотрю, но не чемпион он, этот ребенок. И я обратил внимание, что проходит некоторое время, ребенок верит, что он чемпион, а потом сталкивается с очень серьезной проблемой: ему всегда родители говорили, любя его, что он чемпион, но они говорили ему неправду. Где здесь, с психологической точки зрения, правда? Как правильно поступить, правильно в плане поведенческих действий?
В. Москаленко:
- Ну, конечно, вопрос тонкий.
А. Простокишин:
- Но я видел, что у детей трагедия была, потому что оказывается, я не чемпион...
В. Москаленко:
- Это нереалистическое восприятие родителями ребенка. По-видимому, родителям очень хочется иметь чемпиона, выдающегося по каким-то там качествам, по какой-то деятельности. Очень часто на ребенка накладывают те ожидания, которые не удалось выполнить самим родителям. Вот тут кто-то не стал балериной, кто-то актрисой, кто-то чемпионом… А вот ты стань! Или - я жила в такую эпоху, когда не на что было одеваться, а вот тебе теперь чрезмерно. Так что ноша нереалистических ожиданий или, вернее, просто ожиданий родителей - крайне тяжела и разрушительна уже сама по себе. Если вот это чемпионство, захваливание накладываются на ожидания… Просто перехвалить можно, но если совсем ничего не требуют. Извините, не могу обойтись без обращения, если можно, к транс-актному анализу – это такое направление психотерапии, где различают позитивные поглаживания, как будто мягкие, теплые, пушистые, и негативные поглаживания. Ну, а в жизни позитивная - это похвала, а негативная – «ты сегодня вел себя недостойно», в общем, поругают, делают замечания, а сегодня ты лишаешься там какого-то своего удовольствия, кто мультика, кто еще чего-то.
Так вот, оказывается, что и то, и другое нужно, только пропорция какая должна быть? То есть и то, и другое должно быть реалистично и надо хвалить за дело и ругать только за дела, а не на всякий случай, чтоб там не возгордился, нос не задирал. То есть негативное поглаживание, ну вот эти замечания строгие, нужны. Это не противоречит любви, потому что это дисциплинирует ребенка. И вообще, в семье должны быть какие-то свои собственные правила, они в каждой семье отдельные. Поэтому мы, семейные психотерапевты, если входим в семью, то медленно, по миллиметрам… Я всегда прошу не делать революционных изменений. Пришла с занятий - все! Сейчас у нас все будет по-другому! Нет, потихонечку мало по малу. В начале устанавливаются правила. Например, если мама говорит, то она же не врет, что чемпион. Хотя бы привыкнуть к такому правилу, что родители говорят честно, искренне. Потом, если родители критикуют, это же не отменяет любви. Вот эта любовь все время присутствует как задник в театре, там занавес последний, это фон жизни. Еще есть правила выслушивания, уважения, отличности. И требования…
Если мы уж говорим о зависимостях, то, как зависимые люди, так и их родственники очень часто отличаются инфантилизмом. Проблема с ответственностью. Тот, кто употребляет, он совсем безответственный, но не только по поводу употребления. Прям перед глазами стоит семья, где жена больна алкоголизмом, а муж нет. И муж жалуется, что любую ответственность она умеет спихнуть на сына, на дочку, на соседку, на маму, на сестру. Вот я ей поручаю - сделай это, прихожу домой, нет, это сделала домработница. Безответственность одного сочетается со сверхответственностью другого. А по справедливости как? Если это супруги, то хотя бы 50/50, допустим, в разных областях: один за одно отвечает, другой за другое. Примерно одинаковая ответственность и там и там.
Вот и у ребенка требуется ответственность. Вот как-то у меня был случай, ну это мой даже грех, мой непрофессионализм, но меня сильно попросили, и я приехала как бы на вызов. Но это был единственный случай. Я больше никогда не поеду и так не должен делать психотерапевт. Но был у меня такой случай. Я осознала, что это и ничего не дало. Но, тем не менее, картинка была интересная: 20-летняя девушка, студентка платного вуза (сколько заплатишь столько и поставят, так она учится) употребляет наркотики. И родители ставят перед мной вопрос: «Вы знаете, она ничего не делает вообще в жизни, как бы вы вот ей подсказали, что ей делать? Ну как человек со стороны может подсказать…». У меня встречный вопрос к родителям: «Какие обязанности по дому были у этой девочки, когда ей было 6 лет?». – «Как какие? Никаких», - говорят родители. Говорю: «Может цветочек стоял на подоконнике, а ей вменялось следить, чтобы он не пересох? Может пыль протирать?». Какая там пыль, там были всегда домработницы. Дальше спрашиваю: «Когда она начала ходить в школу, она обязана была докладывать, где она находится и во сколько придет?». – «Да нет, это мы ей звонили». Ну и так по возрасту - от 6 до 20 лет у нее не было никаких обязанностей. Ну и откуда возьмется ответственность?! Вот это одно из правил семьи – распределение обязанностей и какая-то требовательность.
Я читала одну книжку, правда она на английском языке, которая называется очень характерно «Как помочь нашим детям сказать нет наркотику». И там в конце было выведено уже в виде резюме несколько правил. Одно из правил: УЧИТЕ ДЕТЕЙ ЗАБОТИТЬСЯ О ДРУГИХ - о соседях, о стариках, о беспомощных и приучайте их к мысли, что счастье человека заключается в том, чтобы помочь другому, чтобы сотрудничать с другим, а не только поглощение всего, например, удовольствий, товаров. Там были еще очень интересные правила - ЗНАЙ СВОЙ РОД, и говорите о родственниках, о живых или умерших, выделяя какое-то их достоинство. Если это герой войны - здесь понятно. Если бабушка пекла замечательные капустные пирожки - это тоже предмет гордости. И вот эти простые вещи, как они преломляются в клинике…
Дальше, в один из дней я вела прием в диспансере. Стук в дверь: «Разрешите, пожалуйста, нам сюда? В этот кабинет?». Я говорю: «А с какой проблемой?». – «МЫ колемся героином». Я говорю: «Мы, это сколько?». – «Да нет, ребенок»… Вот это МЫканье - это небезобидная психологическая вещь. Если мать употребляет слово «Мы», говоря о себе и о ребенке, значит она ребенка за отдельно взятую личность не считает. И это будет всегда. А если тебя не считают за отдельного человека, как могут уважать твое мнение, твою индивидуальность, твое увлечение? И вообще это не комфортно. Ребенок привыкает, но все равно ребенку не комфортно, когда МЫкают. Но вроде когда маленький, еще ничего…
Так вот, слушайте дальше. Она (мать) не слышит ушами, что она говорит «нет, ребенок колется». – А сколько лет ребенку? - 21 (!). Я тут еще съязвила: «Ребенок?! Так у нас подростковый нарколог находится в 13 кабинете, это не ко мне». – «Нет-нет, ему 21 год. МЫ уже и армию отслужили». Здесь она не слышит комизма своего выражения. Дальше… Я принимаю вначале по-одному, прошу человека, страдающего зависимостью. 21 год, студент сельскохозяйственной Академии, не дурак, хороший интеллект. Я рисую генограмму. Для этого мне нужны элементарные сведения - имя родственника и возраст или год рождения. Так. Папа? Имя называет. Год рождения? - … 45, чуть-чуть забыл, путается. - Ну, когда последний день рождения отмечали, это сколько было 45-48?.. Мама? - То же самое, забыл. Кстати, оба родители врачи, уважаемые люди в своем небольшом городе, это не Москва. - Так, ну а свой день рождения помнишь? Свой помнит и день рождения, и год рождения. Брата? - Уже тоже сомневается. А уж сколько лет бабушке или в каком возрасте умерла прабабушка? Это ему и знать не надо по его удивленным глазам. Да как же так?!! Это важнейшие биологические сведения о своей семье! А что уж там говорить о всяких нюансах не биологических. Не может назвать возраста и дня рождения. Проблема не в памяти, проблема в том, что человек априори выстраивает уровень важности информации, т.е. он изначально посчитал, что вот это не важно.
А. Простокишин:
- Спасибо вам за такой яркий конкретный пример. И я думаю, что мы сегодня уже до радиослушателей довели несколько таких простых моментов. Они настолько просты, что их даже и не замечаешь, и на них не обращаешь внимание. И вот я еще на ряде мероприятий, которые проводят общественные организации, часто слышал (такие профилактические мероприятия), слышал, что в семье надо обязательно устраивать какие-то традиции. Вот это очень близко к тому, о чем Вы сейчас говорили. Чем больше этих традиций, тем лучше. А традиции можно создавать самому. Во-первых, беречь те, которые ты получил, тебе передали родители, бабушка, дедушка. А если ты создаешь еще что-то новое, тогда это лишний раз подарить или оказать внимание своему ребенку. Опять с чего мы сегодня начинали. Это оказать знак внимания любви своему чаду и вот, в принципе, такие простые советы могут подсказать нашим радиослушателям, как правильно себя вести.
Но я знаю, Валентина Дмитриевна, что Вы - автор свыше 90 научных трудов, 150 популярных публикаций у вас было, все они касаются зависимостей, психического здоровья, психологии в семье, вот Вы могли бы какие-то сейчас просто порекомендовать радиослушателям, которые можно прочитать.
Олег Жанович, тот же самый вопрос и к Вам.
В. Москаленко:
- У меня есть две книги, написанные в жанре популярной психологии, то есть простым, доступным языком, и я горжусь тем, что одна книга сейчас выдержала 7-е переиздание. Это значит, что она раскупается, востребована. И эта книга хорошо оценивается теми людьми, которые читают, у кого есть проблемы, называется так «Зависимость: семейная болезнь». Двоеточие означает, что зависимость освещается с точки зрения семейной болезни. То утверждение, что зависимость - это семейная болезнь, это вроде все знают. А вот как это проявляется, зависимость в контексте семьи…
Вторая книга близка по теме, она называется «Когда любви слишком много». Извините, это глупость в названии, но это осознанно. Я хотела вызвать парадоксальную реакцию у читателя – как это так? много?! - А ее много не бывает!!! И правда, здоровой любви много не бывает. Но что-то мне захотелось так написать, чтобы читатель схватил и заинтересовался - а ну-ка, что это она здесь написала? Подзаголовок – «профилактика любовной зависимости». Есть еще и такая, когда один человек зависит от другого и любовь превращается в страдание, страдающая часть - в рабу любви. В общем, все это близко к моей профессии в конце концов. Вот эти книги пользуются наибольшим спросом. А научные работы у меня по генетике шизофрении и по генетике алкоголизма. Кстати, генетика тоже имеет объектом исследования семью, поэтому у меня уже слишком большой стаж... Сказать какой? - Мой врачебный стаж перевалил за 52 года, непрерывный, с 1962 года. А еще 3 года не медицинского стажа. То есть общий стаж - свыше 55 лет. Вот так. И все с удивлением спрашивают, глядя на мою пожилую внешность: «Как, Вы еще работаете?!».
А. Простокишин:
- Еще как работаете! Олег Жанович, кстати, и рекомендовал Вас.
О. Бузик:
- Действительно, я Валентину Дмитриевну знаю давно… лет, наверное, двадцать. Так случилось, что в научном плане наши пути пересекались - она была моим научным наставником. И по ее книжкам, генетическим исследованиям, мы учились в свое время. И вообще я рад, что судьба меня с ней свела. Я очень ее люблю и всегда слежу за тем, что она выпускает, я имею в виду литературу, и с удовольствием читаю. Я не могу похвастаться своими научно-популярными произведениями, поскольку все, что я творю, это в основном научные статьи. Правда, вот Валентина Дмитриевна подсказывает, настолько уже глаза замылились, что...
Я являюсь главным редактором журнала «Независимость личности». Вот это, пожалуй, то поле, где как раз все научно-популярные произведения наших талантливых докторов, и не только, имеют возможность писать. Есть там и какие-то мои работы в соавторстве.
А. Простокишин:
- Очень хороший журнал - и качество его, и содержание на высоте.
О. Бузик:
- Это была идея сделать именно научно-популярный журнал, потому что за нашими профессиональными терминами не всегда понятен смысл. То есть, чтобы он был не узковедомственный и профессиональный, а чтобы это был журнал для зависимых пациентов, для их родственников, для всех тех, кто работает на поле профилактики, лечения, реабилитации больных. Чтобы каждый мог в каждом журнале получить что-то новое для себя - новое понимание, новые возможности выхода из ситуации. Вроде журнал удался.
А. Простокишин:
- Я не могу не устоять, и мне все-таки хочется задать такой немножко провокационный вопрос вам, двум экспертам, великолепным теоретикам и великолепным практикам - когда же все-таки надо проводить первичную профилактику? Я объясню. Часто можно слушать вот такие споры: в таком возрасте об этом вообще говорить нельзя, я буду говорить не об алкоголе, а о наркотиках… Приведу пример. В детстве первую сигарету я попробовал, еще не ходя в школу. С приятелем перелезли через забор, там была воинская часть, нам было интересно, и там взрослые солдатики дали нам покурить. Хорошо, что в те годы не было «крепкого табака». Но я мягко говорю, Вы понимаете, что речь о курительных смесях, которые сейчас могут предложить. Первый раз крепкий напиток под названием «водка» я попробовал в первом классе, тоже во дворе, взрослые ребята угостили. У нас порой бояться говорить об этом со своими детьми в правильной форме просвещения, разъяснения и упускают момент, когда с этим уже познакомят его сверстники, в любом случае. И тогда уже поздно что-то говорить, потому что у ребенка сложилось какое-то свое понимание, мнение о данном процессе, о данном знакомстве с алкоголем, с пивом, с табаком и чем-то еще. Та же самая игровая зависимость еще существует. Мы сегодня говорим о роли родителей и, если родитель неправильно воспитывает, в первую очередь, он виноват. Когда, когда же надо проводить вот такую просветительскую работу? Говорить, что он может обжечься?
О. Бузик:
- У меня глубокое убеждение, что здесь нет никаких специальных сроков. Эта работа должна проводиться постоянно с рождения и до тех пор, пока живешь на этом свете. Дети становятся свидетелями и застолий, и, может быть, каких-то не совсем благовидных поступков своих родителей. Если при этом по факту происходящего детям даются определенные комментарии, что происходит в данный момент, то это и является профилактикой.
Понятно, что первое - это пример родителей. Если ребенок видит одно поведение родителей, а у людей видит другое поведение, он, естественно, будет задавать вопросы. И если этот навык задавать вопросы и получать ответы в семье присутствует… Не типа «отстань, мне некогда, вырастешь - узнаешь», всегда можно найти что-то более понятное для ребенка, пусть примитивное, но ни один из его вопросов нельзя оставлять без ответов. Вот мне в этом отношении повезло - у меня был отец, который, как мне казалось, знает все. Потом, когда я поступил в институт, стал врачом, я уже все это понимал. И я благодарен ему за то, что он никогда не говорил «нет» или «не знаю». Он всегда говорил: «Ты знаешь, вот это вот так», или «Я точно не знаю, но мне представляется вот так», или «Я не знаю как поступить, но я поступил бы так, и поступил так потому-то и потому-то, а ты сделаешь так, как ты сам решишь». И нередко так бывало, что я говорил: «Пап, я знаю теперь, почему я не сделаю как ты, но я понял в чем суть». И это было настолько нормальным и каждодневным, что я не понимаю, как может быть иначе. И когда отца не стало, это была большая потеря, потому что мне казалось, что он унес какую-то тайну, и я нигде не смогу теперь узнать ответы. Понятно, что время прошло, и я пытаюсь делать то же самое. Вот это то, чему меня научили…
Я думаю, что это правильно, потому что никто не знает как правильно, вот никто не знает. Мне приводили в пример наших великих - и Макаренко, и Ушинского, правда, мне не говорили, что у них не было своих детей, а человек, который не имеет своих детей, воспитывать чужих - как-то это не тот опыт. Но это не суть. Если в семье нормальные отношения, если в семье есть любовь, то интуиция подскажет, как правильно, главное не ждать какого-то срока для того, чтобы вот теперь я начну, вот я теперь, я начну. Нет, вот он рядом и ты уже начал. Ты его оберегаешь от чего-то, объясняешь, что есть фильм, может быть, сейчас они не все поучительные, но всегда можно сказать: «Вот ты видишь этого персонажа, а знаешь, почему с ним так? А вот поэтому, поэтому и поэтому». И не грех добавить: «Узнаю, что ты сделал это, меня не спросив, буду ругать». То есть абсолютно верно сказала Валентина Дмитриевна - позитивные и негативные поглаживания, то есть похвала и то, за что можно побранить, это нормально, оно должно быть. Нельзя только хвалить и нельзя только ругать. И это уже профилактика. И это уже то, что ребенок понимает: вот, если меня ругают, я сделал что-то неправильно, и при этом он задает вопрос - ты ему отвечаешь, что это опасно для его жизни, что это некультурно, некрасиво, что это стыдно, ну и так далее, в зависимости от ситуации. Я думаю, что так.
А. Простокишин:
- Валентина Дмитриевна, Вы согласны?
В. Москаленко:
- Я согласна, но я бы вот еще заострила внимание на другом. Есть свод характеристик для здоровой семьи и свод характеристик для нездоровой семьи. В здоровой семье одно правило меня вначале поразило своей простотой – РОДИТЕЛИ ДЕЛАЮТ ТО, ЧТО ГОВОРЯТ. А в нездоровой семье может прозвучать такое: «Не ори, чё орешь!». Родитель орет, а ребенку приказ - не ори. Так вот, в здоровой семье родители должны четко обозначить свое отношение к алкоголю, табаку, наркотикам и все-таки сказать о том, что это угроза здоровью и даже жизни. Просто такая позиция -НЕ НАУЧАТЬ, что смотри там! А то !!! И НЕ СТРАЩАТЬ!!! Страшилки, как показали психологи нашего центра, не работают на профилактику. Вот что не показывай, хоть умирающего наркомана - это не работает. А объяснения в спокойном тоне могут работать. Так что, во-первых, обозначьте свое поведение. Теперь я противница таких жутких крайностей, как родители - абсолютные трезвенники. Увы, их дети чуть чаще употребляют, чем дети умеренно употребляющих родителей. Так что этот пример прямо тоже не транслируется. Я, допустим, действительно абсолютный трезвенник, но я объясняю свою позицию, почему я так делаю. Но прежде всего, потому что я - нарколог, я говорю о трезвости с пациентами. И это будет плохо для моих пациентов, я буду чувствовать себя неискренней, немножко лживой, если я не буду выполнять. Ну и второе - еще вопрос здоровья. Ну не всегда я была больна и пожилого возраста, но тем не менее. Так что надо давать пример разумного отношения к этому веществу. Если употребляешь, то и доза как-то так и проговаривается, и исполняется, что тут должна быть осторожная и не высокая. Если ты куришь, тогда ты не имеешь просто морального права от сына требовать, чтобы он не курил. Исследования четко показали - как только родители курят, риск курения у детей резко повышается. Не так чтобы уж на 100%, но все равно.
И теперь расскажу случай из практики. Это была одна научная конференция. Я расспрашивала одного американца, что он делает для того, чтобы его дети не заболели. Он отвечает: «Я им говорю». – «Что Вы говорите?». Он: «Я им говорю, что я алкоголик». – Так сколько лет у вас трезвости? – 10 лет. – Еще что Вы делаете? – Я им дал образование. - Какое? – По алкоголизму, они находились в специальной программе. То есть они знают, что это такое. - А еще что вы делаете? – Еще я им дал пример трезвости, 10 лет не пью. - А еще что?! – А еще я молюсь. Всё.. больше нечего сказать... Сообщить информацию надо, пугать не надо, уважать выбор твоего сына (дочери) надо.
А. Простокишин:
- И надо, наверное, быть от начала до конца честным в отношениях со своими близкими.
В. Москаленко:
- Да. В нездоровых семьях проблемы не замечаются, не проговариваются и потому не решаются. А в здоровьях семьях чуть что, все-таки все в курсе дела, садятся и говорят – «так, с этим надо что-то делать».
А. Простокишин:
- Дорогие радиослушатели, время нашей передачи подошло к концу. Сегодня мы говорили о психологии семьи, о роли родителей в воспитании детей. Я уверен, что мы дали хорошие советы, которые вроде бы очень простые, но очень полезные. До новых встреч в эфире!
Добавить комментарий