20.02.2015 11:25:50
Кульков Сергей Андреевич
Е.Никифоров:
- Добрый вечер!
Хотел вас расспросить, что собой представляют, простите, звучит немного уничижительно, вот такие отставные королевские императорские дома? Как они существуют сейчас? Какова их роль в обществе? Как общество их воспринимает? Активны ли они в обществе и в чем состоит их активность? Мыслят ли они себя еще исторически, как исторический фактор, в жизни того или иного национального организма?
Но я хотел бы, чтобы Александр Германович начал с этого, потому что, если мы про дом Романовых знаем и постоянно на нашей радиостанции и в газете «Радонеж» освещаем деятельность Марии Владимировны, то про то, что существуют другие, за исключением Виндзоров. Вот Виндзоров знают все и вешают всех собак на этих Виндзоров. Говорят «вот Виндзоры, Ротшельды и Рокфеллеры», вот они – богатеи, мировая закулиса, в частности, с одной стороны, с другой стороны такая мыльная опера бесконечная, которая показывается по экранам всего мира. Все интересуются как там английская королева, что с ней произошло?! Что там с принцами? Куда они делись?! И т.д. Даже это второй вопрос, а первый вопрос – существует ли до сих пор Королевский Французский Дом?
А. Артамонов:
- Королевский Французский Дом по-прежнему существует. Во французском политическом обществе он, некоторым образом, находится в оппозиции, но гонениям не подвергается. Слава Господу, никаких преследований относительно потомков короля Людовика XVI сейчас не чинится. Кроме того, с точки зрения реального веса в балансе европейских сил, Французский Королевский Дом, естественно, находится в ближайшем родстве с рядом правящих Домов Европы, в частности, с Испанским Королевским Домом. Я думаю, что мой сосед и собрат по убеждениям может рассказать очень-очень многое. Со своей стороны хотел бы сосредоточиться на Франции, тем более, что я достаточно дружен с монархической французской партией. Сам являюсь, сказал бы, матерым монархистом и совершенно этого дела не стесняюсь.
Е.Никифоров:
- Здесь можете не стесняться, «Радонеж» - это монархическая организация в какой-то степени. По крайней мере, когда Гельман составлял список самых злобных организаций России, мы у него были записаны как монархо-фашисты. Вот так он нас ославил.
А. Артамонов:
- Замечательно! Как говорится, для наших оппонентов, Радонеж – «тот самый прицел, который, выражаясь словами поэта, как портрет - в полный рост». Иначе не скажешь. Доказывать целесообразность монархической власти можно долго и упорно и с точки зрения политологии, и социологии, причем это отнюдь не пустые слова.
Но сначала ответ на конкретно поставленный вопрос. Дом Бурбонов Пармских существовал и существует, и даже сегодня является некоей политической силой на территории республиканской Франции. Вопросы, связанные с хотя бы теоретической возможностью возрождения королевской власти во Франции, никогда не снимались и не снимаются с повестки дня в этой стране. Многие, конечно, удивятся и скажут: «Как же так? 1789 год состоялся более 200 лет назад, а французский народ – приверженец демократ!» Потом, полагаю, последуют общеизвестные и избитые штампы. И, тем не менее, скажу следующее: мы знаем то, что XIX век во Франции был монархическим. Пусть правление Наполеона III и воплощало идею конституционной монархии.
В 1914 году в парламенте Франции был поставлен вопрос о возвращении к монархической конституционной власти, и республиканская форма правления осталась жить большинством перевесом в один голос! То есть один голос решил фактически невозвращение к власти французского монарха. Это, во-первых.
Во-вторых, что немаловажно, я могу вспомнить не столь давние времена, хотя и 1914 год в исторической перспективе это все-таки не 1789ый. Более поздний период, допустим - годы переходного периода между правлением Помпиду и Жискара де Стена, когда президентом по замещению, то есть техническим президентом, являлся потомок Меровингов. То есть во Франции по-прежнему существует семейство Меровингов. Для тех, кто не обязан знать французскую историю, скажу, что Меровинги были первыми королями Франции, с ними связано очень много чудес. Они были отстранены от власти в эпоху Карла Великого, но продолжали существовать в тени Трона. И до сегодняшнего дня во Франции Меровинги - вполне известное и чтимое семейство. Это - второй факт.
В-третьих, я должен с прискорбием отметить, что менее 20 лет назад, предыдущий герцог Бурбон Пармский, говоря дипломатическим языком, нелепо и скоропостижно скончался. Вы можете удивиться, но я могу уточнить обстоятельства: он погиб, будучи обезглавленным. Это малоизвестный факт, он мало распространяется и рассказывается, но тем не менее. Сейчас его сын - последний представитель династии.
Е.Никифоров:
- Когда? Кто это сделал? В наше время?!
А. Артамонов:
- Это происходило в конце 70-х, в наше время. 1979 год был на дворе. И он неким образом потерял голову, я выбираю очень тщательно обороты, на горнолыжном курорте, после очень, я бы сказал, известной в определенных кругах истории с ЦРУ.
ЦРУшники тогда активно лезли во Францию, заводили в стране свои шашни. В отличие от сегодняшнего периода, Франция оставалась еще, независимой, просто в связи с тем, что со времен генерала де Голля, не была в военной части блока НАТО. И неким образом ФКД прознал о том, каким образом ЦРУ пытается влезть еще больше в интересы Франции. И герцог Бурбон Пармский выехал на переговоры. Естественно, все обстоятельства достаточно тайные, но, тем не менее, я думаю, что нет ничего тайного, что не становится явным.
Подробности этого дела мне были сообщены секретарем Французской монархической партии. После окончания переговоров он отправился открывать горнолыжный курорт на границе с Канадой и ехал первым по лыжне. Каким-то загадочным образом поперек лыжни на уровне его шеи был натянут тонкий металлический трос, абсолютно невидимый для горнолыжника на скоростном спуске. Вопрос был замят. 2 миллиона долларов компенсации семье выплачено.
Е.Никифоров:
- Ну это же совершенно очевидно, что это был заговор! Очевидно, что такая смерть - обезглавливание носила и символический характер. Это все далеко непросто. Чем они не угодили?
А. Артамонов:
- ФКД по-прежнему печется об интересах Франции, так как монархи не бывают бывшими. Мы любим говорить, что ни монархи, ни разведчики бывшими не бывают. Если человек действительно принадлежит к монархическому роду и генетически является плотью от плоти и кровью от крови миропомазанников Божиих, он всегда чувствует ответственность за страну. Мы можем, конечно, сейчас пуститься в пучины и дебри наследственного права, привести горы прецедентов о насильственной смене одной династии другой - и мой собрат по оружию сделает это лучше, чем я и менее косноязычно - но в любом случае, Монарх – лицо, несущее ответственность за нацию, за народ.
Нация - слово опять же достаточно революционное, предпочтительнее на мой взгляд использовать термин «народ». Неся ответственность за свой народ, Монарх является посредником между Господом и страной. Именно поэтому российский народ, в моем понимании, так долго карался из-за того, что сотворил со своим помазанником Божиим, со своим Монархом. И естественно, именно в этом духе, даже после ухода королевской семьи от власти, будут воспитываться потомки любого Королевского Дома. Во всяком случае, насколько мне известно, ФКД живет и здравствует именно в этих традициях с Графом Парижским во главе. Будучи представителем чисто французской почвы, не франко-испанской, он - потомок французских королей.
Е.Никифоров:
- Да-да-да, конечно. Я предоставляю слово Александру Николаевичу Закатову. Скажите, то, что сказал сейчас Александр Германович, оно приложимо ли к Дому Романовых, который возглавляет великая княгиня Мария?
А.Закатов:
- Безусловно, у каждой страны и каждой династии есть своя специфика. Здесь, может быть, возвращаясь к тому с чего мы начали, следует сказать, что в сознании многих людей монархия и деятельность династии политизирована и думают, что вот если произошла революция, династия низложена, то, значит, на ней поставлен крест, даже неважно - расстреляли, отрубили голову или просто выпустили, или изгнали, выслали из страны, но все равно с этим покончено, это уже какие-то частные лица, которые не должны никого интересовать.
Е.Никифоров:
- Так и возникает у многих, что это такие декоративные личности.
А.Закатов:
- И можно как угодно к ним относиться - можно посмеиваться, плевать в их сторону или просто пренебрежительно. Но, конечно, на самом деле, если мы говорим о монархии - это огромная идея, огромная традиция, система ценностей и, в общем-то, своего рода краеугольный камень вообще традиционных ценностей, как мы сейчас понимаем. Ведь кризис монархии, революция произошла не отдельно, не изолированно от общего кризиса всех традиционных ценностей - и веры, и семьи, и монархии, как государства семьи. Монархия изначально, как она формировалась из власти рода, в начале каждый народ представлял из себя просто большую семью. Но некоторые семьи угасают, вымирают. А некоторые, наоборот, разрастаются. Таким образом, вначале семья, потом род, потом народ. И в семье первоначально царь и отец - это одно и тоже. Отец - это глава семьи. Потом глава рода - это старший в роде, вроде как подразумевается, но со временем, когда род разрастается, когда объединяются, возникают родоплеменные союзы, конечно, уже буквально наличие какого-то старейшины, который чисто генеалогически является старшим для всех, трудно просто его определить. Поэтому, безусловно, основываясь вот на той же семейно-родовой традиции, возникает некая первенствующая семья среди данного народа и в данной стране, которая несет эту отеческую и материнскую функцию. Поэтому Царь-Батюшка, Царица–Матушка. И во всех странах, у всех народов и особенно в христианских и даже не христианских тоже, первая функция государя - это не властитель, не повелитель, даже не военачальник, а это справедливый и мудрый отец. Может быть, не всегда и не каждый монарх соответствует этому идеалу. Этого и не может быть, потому что наша жизнь не идеальна, но это тот образ, к которому всегда монархия стремится. Республика - это разрушение менталитета, основанного на традиционных ценностях, значит, предполагается, что республика тоже служит всеобщему благу, но это, как вот великая княгиня Мария Владимировна применила сравнение, как бы государство - акционерное общество. То есть мы договорились, что нам так удобнее. И мы работаем. И, конечно же, бывают неблагополучные семьи, если продолжить эту аналогию, и бывают очень успешные акционерные общества. Но ни один нормальный человек не променяет свою семью, даже если в ней есть какие-то проблемы, на успешную фирму. Все-таки это разные вещи и надо понимать что к чему. Наверное, в современном мире когда-то будет достигнут консенсус, как модно говорить, между вот этими традиционными семейными ценностями и какими-то прагматическими требованиями нашего времени. Но, безусловно, первенствующими являются вопросы веры, вопросы традиции. То есть, если мы говорим о каком-то прагматизме, то он должен быть, безусловно, подчинен этим ценностям. А если происходит наоборот, то тогда мы все глубже и глубже уходим в тот кризис, который терзает сейчас весь мир. Конечно, об этом можно долго говорить - и о сути тех традиций, и о том, как они изменяются, трансформируются, как воплощаются в нашей жизни, иногда довольно в причудливых формах. Но если почистить чуть-чуть от наслоений, то мы увидим что это то же самое, что было и сто, и пятьсот, и тысячу лет назад. Но носителями и символами этих традиций, безусловно, являются королевские императорские дома, то есть царственные дома, независимо от того, находятся ли они реально у власти, или находятся в изгнании, или не в изгнании, но являются не царствующими. Что, кстати, в большинстве стран сейчас и произошло. Во Франции, например, в свое время был юридический закон об изгнании (мы еще немножко об этом поговорим, потому что там более сложная ситуация в связи с возникновением нескольких династических традиций) - главы всех тех семей, которые так или иначе претендовали на французский престол, их наследником был запрещен въезд на территорию Франции. И этот закон действовал до 1952 года, правда, де-факто он уже раньше немножко начал нарушаться в связи с тем, что и члены дома Бурбонов, и члены семьи Бонапартов принимали участие в Сопротивлении, в борьбе с нацизмом. Поэтому для них уже фактически были сделаны некоторые исключения. Им разрешили приехать. Но уже де-юре этот закон был отменен в 1952 году. У нас, в Советской России, потом в Советском Союзе не было закона об изгнании, но интересно, что признавалось существование Императорского дома. Признавалось, конечно, дискриминационно, но в первой Конституции, еще РСФСР 1918 года, говорилось о том, что члены царствовавшего в России Императорского дома лишаются избирательных прав. То есть они лишались прав, но основанием лишения прав было именно членство в Императорском доме. Невозможно быть членом того, чего нет. Это ограничение не касалось, например, незаконнорожденных детей членов Императорского дома, могли быть родственники Романовых, но если они не члены дома, то на них это не распространялось, по крайней мере, теоретически. И потом эта же норма была повторена в конституции РСФСР 1924 года.
Е.Никифоров:
- Сразу же спрошу. А почему? Императорский дом - такой махонький, такая небольшая семья, как она могла повлиять? Лишить ее прав избирательных, что в этом, какая польза?
А.Закатов:
- Ну тогда лишались прав разные категории. Там были и другие. Это были представители духовенства.
Е.Никифоров:
- Это классы целые. А здесь - маленькая семья.
А.Закатов:
- Дело в том, это то, к чему мы и подбираемся в наших рассуждениях – Императорский дом, независимо от своей численности, своего богатства или влиятельности, является носителем определенной системы ценностей. То есть он является исторической институцией. Наличие династического права, то есть внутреннего законодательства, также как каноническое право Церкви, которое действует внутри Церкви - оно не всегда даже корреспондируется с законодательством страны, и какие-то его нормы, прямо скажем, и противоречат отдельным законам, но каноническое право, тем не менее, остается действующим правом Церкви. Те нормы, которые в нашем государстве, ну как-то не соответствуют законам Конституции, они просто не применяются, но государство не вмешивается во внутренние дела Церкви. И точно также в Династии - все внутренние вопросы, которые связаны с передачей по наследству достоинства главы дома, титулования, использования гербов, использования других прерогатив, пожалование каких-то почестей от Императорского дома - все это регулируется династическим законодательством. И благодаря законодательству, любой царственный дом - и дом Романовых, и дом Бурбонов, и другие не царствующие королевские императорские дома, продолжают оставаться историческими институциями. Если дать самое краткое определение, что такое историческая институция - это некая корпорация не в финансовом, а именно как «корпус», «объединение», которое сохранило несомненную преемственность с момента своего основания. То есть вот как он появился на каких-то юридических основах, он развивался, эти основы, конечно, эволюционировали, расширялись, но и продолжают, может быть, в чем-то видоизменяться, потому что династическое законодательство тоже регулируется, но все равно, с момента основания - это непрерывный процесс. И вот сама по себе самая главная ценность монархической идеи и династического служения - это наследственность. Король умер, да здравствует король! Это французская. То есть умирает конкретный государь со своими достоинствами, и грехами, и недостатками, и победами, и поражениями, но государь вообще не может умереть никогда. Он бессмертен, пока существует его народ как отражение Божественной власти. То есть царь – государь - король. Он является своего рода земной, живой иконой Небесного Царя. Это не значит, что мы его обожествляем. Христианству это совершенно чуждо. Но икону мы тоже не обожествляем. Мы смотрим на икону, она может быть несовершенна. Это может быть «Троица» Андрея Рублева, а может быть икона, написанная наивным сельским богомазом, как их называли. Но все равно, это священное изображение. Точно так же и монарх - может быть величайший с благочестивой, лично на уровне святости, а может быть даже грешный человек, но, как и отец наш, он тоже может быть грешный, но мы же не отрекаемся от отца при первом же его проступке или даже, если он, может быть, много проступков совершил. Все равно «чти отца твоего и матерь твою» сказано. Поэтому невозможно отказаться человеку с действительно христианским отношением к жизни от, по крайней мере, любви и верности. Может быть не политической, то есть мы живем все сейчас в республике, мы являемся лояльными гражданами республики, поэтому служение Императорскому дому Романовых, например, так же как и во Франции – в служении дому Бурбонов, нет какой-то политической оппозиционной составляющей существующему строю, направленному на подрыв.
Е.Никифоров:
- Ну… вместе с тем были попытки сделать монархическую партию. Но все это очень маргинально, не убедительно.
А.Закатов:
- Да. Потому что монархическая, я вот сказу скажу, монархическая идея глубоко чужда любой партийности. Могут быть монархические организации, просветительские общества, какие-то издания, которые популяризируют эту идею, рассказывают о ней, но монархия - это внепартийная идея, она должна объединять весь народ так, как мать и отец объединяют семью.
Е.Никифоров:
- А вместе с тем, если мы вот как в случае, который А.Г. рассказал, когда парламент одним голосом всего лишь не вернул монархию…
А.Закатов:
- А может быть даже не только промысел. А если позволите, маленькие уточнения насчет Франции. Просто поскольку мы заговорили, если я не очень нагло вмешиваюсь в это дело. Просто в Российской Империи был в свое время принят Закон о престолонаследии, и он точнейшим образом всегда указывает одно-единственное лицо, которое является главой Дома Романовых, и следовательно, в случае, если монархия когда-то будет восстановлена, кто имеет право на престол. Потому что вне этого невозможно говорить о восстановлении монархии. Если мы хотим установить какой-то синтетически новый строй, похожий на монархюи, тогда так и надо говорить, но это будет не монархия. А если мы говорим о восстановлении монархии, то она может быть только легитимной и, соответственно, только клятва верности дому Романовых и регулирование того положения, кто из дома Романовых является носителем верховных прав. Без этого никак обойтись нельзя.
Е. Никифоров:
- Но сейчас важнее другое. Вы сказали, что не партийно, но вместе с тем, участие в политической жизни той или иной страны возможно, ну практически единственный инструмент, это партийная работа какая-то. И вот я хотел спросить А.Г. – Бурбоны - монархическая партия, насколько она является серьезной политической силой?
А. Артамонов:
- В общем и в целом, очень интересно восприятие французами самого понятия «монархия». У французов очень странная модель, потому что меряют себя они от… императора Наполеона. Но мы не забываем, кто такой Наполеон. Я про Буонапарте, простите, рожденном на корсиканском острове, плохо говорящем по-французски изначально. Под конец жизни, будучи императором и человеком, безусловно, гениальным, тут говорить нечего, он улучшил свое знание французского, но все-таки родным у него является генуэзское наречие итальянского языка XVI века, которое до сих пор практикуется на Корсике. Это совершенно не мешает французам считать наполеона одним из самых значимых французских монархов, наряду с Людовиком XVI, исчезновение которого, было связано, я бы сказал, прямо-таки с детективной и в высшей степени эзотерической историей, что является темой отдельного разговора.
Революционные французы совершенно спокойно приняли Наполеона в качестве императора всех французов - императора Франции. Естественно, была и оппозиция традиционной аристократии, эмигрировавшей в Великобританию и, частично, в Португалию. В Россию же большей частью уходили люди не из старших родов, потому что страна была далекой и экзотической, а Великобритания находится по то сторону узкого Ла Манша - через пролив, как говорят французы. Но и Португалия была вполне понятной для аристократов и близкой им по духу страной.
Я упомянул о Португалии не просто так, потому что туда аристократы увезли очень многое из того, чем сегодня гордится Португалия. То есть всегда и во все века аристократы несли культуру, цивилизацию. Их именами полнится карта Европы от Лондона до Москвы. Мы ходим в музеи, возникшие на месте их имений, смотрим на их быт, от них учимся прекрасному. И даже самый заядлый республиканец не смеет этого отрицать: приехав в Париж, он обязательно побежит в Лувр. А что такое Лувр, как не дом французских королей?
Получается, французы глубоко, как ни странно, по духу своему нация монархическая. Каким же образом монархическая традиция или идея передаются? С одной стороны, есть приверженцы естественного законного дома потомков последнего французского короля. Это нормально, хотя, я бы сказал, это уже несколько юридическая казуистика, потому что спустя 200 лет после ухода от власти, настаивать на праве первородства затруднительно. Скорее. Остается символ, или же, лично для меня, идея.
Во-вторых, есть и так называемые наполеонисты, которым неважно происхождение Монарха. Вместе с тем, конечно же, происхождение королей – часто весьма зыбкая. А порой и мистическая материя. Как бы то ни было, крайне важно, чтобы в стране пребывала именно монархическая власть. Не удаляясь в подробности, на которые не хватит и 10 передач, можно сказать, что французы очень любят путешествовать в Монако, и не только по поводу того, что там можно поиграть в рулетку. Во главе с правящим Домом Гримальди, Монако обладает суверенитетом на своей территории и является монархическим монорелигиозным государством, в котором даже запрещены аборты и крайне трудно выдаются разводы. В лучшем смысле этого слова, речь идет о средневековом, древнем, освященном веками устроении общества. Пусть небольшого, но тем не менее! И те люди, которые проживают постоянно в Монако, очень этим гордятся. И не только из-за своего уровня жизни относительно Франции.
Кстати, Франция открыто с ними враждует. Для тех, кто не знает, Монако не является даже членом Евросоюза. Его подданные не имеют права работать в других странах Евросоюза. Я знавал несколько человек, которые были даже депортированы из Франции обратно в Монако.
Итак. В сухом остатке французы являются латентно монархической нацией с диффузным чувством неизжитого греха за цареубийство. Многие высокоученые люди этой страны просвещенных, интеллектуально развитых людей считают, что казнь Людовика XVI привела к некоему сбою в исторической программе страны. С тех пор Франция только ухудшает свои позиции. Ну, а для тех, кто не верит, посмотрите на современную Францию! Почитайте о том, что творится на улицах Парижа сейчас! И сравните со славной эпохой, которой гордятся все французы! Да и вы сами, наверное, уважаемые слушатели, зачитывались в детстве и «Тремя мушкетерами», и т.д. Для чего я это говорю? У вас, наверное, у всех в душе есть символический ряд, который волей или неволей связан с Францией монархической, но никак не с Францией республиканской. Даже все, кто помнит Наполеона, а помним мы его все, по определенным причинам, опять связано с монархической или имперской эпохами.
А.Закатов:
- Ну, вы знаете, я бы конечно поспорил. Во-первых, я не могу согласиться с тем, что важна идея монархии, а личность и династия не важны. Потому что для системы ценностей монархии династия выполняет примерно такую же роль, как в Церкви - апостольская преемственность. То есть это, конечно, не полное подобие, но аналогия напрашивается абсолютно точно. Можно все формы воссоздать, но если не будет в Церкви апостольской преемственности, то Таинства будут недействительны. Можно создать пышный двор императора Бокассы, но это будет просто диктатор. Или даже тот же Наполеон - величайший действительно человек, но его судьба ясно показывает, что узурпаторские монархи не переживают своих создателей, как правило. И попытки реанимировать при Наполеоне III. И тогда это все обречено. Это республиканский вариант – диктатура, которая драпируется в ризы монархии, но не имеет будущего. А монархия легитимная хороша именно тем, что она связывает страну со всей историей. Во многих странах, если было как-то затруднительно доказать преемственность одной династии от другой, то это всячески делалось и всеми поддерживалось, и люди старались и дорожили каждой крупицей. А мы сейчас видим в современном мире, что когда есть несомненная преемственность и несомненные законные права, это все время кто-то пытается торпедировать, иногда под монархическими лозунгами. Это разрушительно для монархии. Надо понимать, что если мы хотим фантазировать, или мы хотим именно создать партию и придти к власти и слепить то, что нам нравится, тогда, конечно, ради Бога. Но не надо тогда называть себя монархистами. Если же мы монархисты - мы должны служить. А служение в монархии - это самое главное. Служение самого монарха Богу и своему народу, и служение и ответственность людей, которые оценили значение этого принципа. Поэтому династия, она сама по себе уже является достаточной, если хотите, партией. Вот именно той самой институцией, ей не нужны политические приверженцы в том смысле, что они победят на выборах. Потому что может случиться так, что пройдет некоторое время - пример был в Болгарии, где не так давно победил блок под руководством царя Симеона, и он пришел к власти, а потом люди разочаровались, потому что не получили сразу манну небесную и все, что они хотели. Партия проиграла на выборах. И что произошло? Он остался. Но он вот, например, государыня Мария Владимировна, которая очень любит царя Симеона, они выросли вместе, он немного постарше, но тоже жил в Испании, они общались, когда она была девочкой, а он был молодым человеком, со всей семьей знаком. Она его очень любит, очень уважает, но, когда он согласился возглавить правительство, она была удивлена и несколько огорчена, потому что она предвидела, чем это дело закончится. Поэтому монархическая идея, еще раз я подчеркиваю, она глубоко неполитична - в современном смысле политической борьбы, не партийна - это власть отца и матери. Поэтому монарх может вести диалог не только с правыми, но и с левыми, и договариваться и находить общий язык. Так же как в семье может быть один сын верующий, хороший, благочестивый, а другой – гуляка, полубезбожник или вообще безбожником себя считает (хотя, я считаю, что нет на самом деле полных безбожников, есть люди сомневающиеся и люди верующие). Но пусть внешне это так. Но все равно, он для матери даже такой, еще, может быть, еще роднее, еще как-то дороже будет. Она хочет его исправить, она хочет с ним договориться, она хочет ему объяснить. И точно также в монархии. Сама идея монархии сейчас дошла до того высокого уровня своего развития идейного, когда в полной мере, с другой стороны, вернулась к своим истокам. То есть на новом витке истории она повторяет вот эту отеческую функцию, которая была когда-то. И во Франции, там ситуация все-таки я позволю себе вернуться к этой ситуации, чтобы объяснить, потому что на примерах бывает понятнее. В России сохранились монархические законы, и дом Романовых имеет несомненную преемственность и никаких альтернатив нет. Если кто-то об этом говорит «ну, это несерьезно, не имеет никакого основания» - всегда эти обвинения рассыпаются при ближайшем рассмотрении, оказываются или клеветой, или слухами и сплетнями. Закон очень простой и ясный.
Во Франции немножко другая ситуация. Там, когда Людовик XVI был казнен, его сын замучен в тюрьме, то есть эта линия пресеклась, но наследие, тем не менее, осталось в старшей ветви дома Бурбонов. И следующим королем стал Людовик XVIII - брат Людовика XVI. Он, кстати, нашел в одно время прибежище в Российской Империи. И мы помним герцога Ришелье, который в Одессе сделал немало полезного, так что представители высшей аристократии…
Е.Никифоров:
- Тот самый знаменитый Дюк?
А.Закатов:
- Да, и много-много было. И Дантес - из этих же иммигрантов, который убил на дуэли нашего великого поэта Пушкина. То есть приехали разные люди, были всякие, но они были представители очень древних и знатных семей Франции. И они считали за честь служить Российской армии. И участвовали в коалициях, которые тогда создавались в Европе против революционной, бонапартистской затем Франции и, в том числе, и в России. Но вот когда произошла реставрация, Людовиг XVIII вернулся на престол в 1815г. по решению венского конгресса, когда он скончался в 1823 году бездетным, унаследовал его брат - Карл X, от которого было потомство. Но, к сожалению, революция 1830 года отняла власть у старшей линии Бурбонов. Но там были еще ветви младшие. В частности, герцоги Орлеанские, которые тогда, хотя они были членами дома Бурбонов, но они представляли как бы революционное направление в династии. Хуже чем в России. В России был только князь Николай Николаевич, который реально был причастен накануне революции к переговорам о заговоре, так скажем. В России не было такого человека как Филиппе Голите во Франции, потому что этот двоюродный брат Людовига XVI полностью перешел на сторону революции и голосовал за казнь своего августейшего родственника, потом сам был казнен на гильотине. Но вот его сын был провозглашен королем французов, не королем Франции новары как наименовались традиционно французские короли после свержения Карла X. При том, что у Карла X был сын и внук. Потом царствовал Луи-Филипп герцог Орлеанский, в 1848 году он в свою очередь низложен. Последний внук Карла X умер бездетным, и уже наследовали те самые герцоги Орлеанские. Но сейчас эта линия ФКД является старшей, она является носительницей, просто я почему это проговариваю, потому что А.Г.Артамонов много тем осветил, но чтобы потом нас не упрекнули те, кто будут слушать нас, не очень доброжелательно, что мы тут допускаем некие исторические неточности, а это все-таки очень важно, потому что личность главы династии нерасторжимо связана с монархической идеей.
А.Артамонов:
- Как вы к Наполеону III относитесь?
А.Закатов:
- Наполеон III… я к нему отношусь как к диктатору, который продолжал линию своего дяди, он попытался опять реанимировать империю Наполеона Бонапарта. Ему это не удалось, он потерпел сокрушительное поражение. Но сейчас существует эта семья Бонапартов. Она, кстати, породнилась с Бурбонами. Вот нынешний глава семьи Бонапартов в первом браке, они правда развелись, но у них есть дети от этого брака. Он вступил в брак с принцессой.
А.Артамонов:
- Именно это я и имел в виду, мне кажется, причина моего вопроса ясна. Потому что, несмотря на все диктаторскую суть власти Наполеона, который был все-таки человеком низкого происхождения, называя вещи своими именами, мы пришли к тому, что его потомки были признаны достойными для того, чтобы все-таки люди королевских кровей - причем традиционных королевских кровей - сочли возможным смешать свою кровь с кровью того, кого в те годы, когда он еще правил сам, называли не иначе, как «корсиканским выскочкой».
А.Закатов:
- Ну, это и раньше было. И более того, в Российском императорском доме великая княгиня Мария Николаевна - дочь Николая I, вышла замуж за сына Богарне, то есть за сына пасынка Наполеона.
Е.Никифоров:
- Я бы хотел вот о чем сказать, что для рядового русского человека и для рядового француза, вот эти монархические перипетии, они не очень важны и даже утомительны, прямо скажем. Почему? Потому что вот это низкое происхождение, высокое происхождение - это все-таки для обычного человека звучит… вот почему я низкого происхождения, а кто-то есть высшего происхождения? Кровь какая-то, какие-то права в этом отношении? Я транслирую общественное мнение просто, как люди обычно это все воспринимают. Поэтому в этом отношении династическая такая чистота крови, она вряд ли может вызвать такой большой энтузиазм.
Вначале я бы попросил, чтобы на это мое недоумение сказал Александр Германович, а потом Вы, Александр Николаевич.
А.Артамонов:
- Мой ответ будет прост до безобразия, коль мы поставили так точки над «I», - удаляться в тонкости не стоит: их действительно море. Я кстати, говорил о неком императорском восприятии французами собственного прошлого в связи с тем, что не так давно сталкивался с реакцией некоторых французских монархистов, которые сказали, что собственно Путин - это ваш естественный выборный император. Вот Вам идея народной монархии в действии!
Е.Никифоров:
- Я недавно столкнулся с вполне реальной ситуацией - такой глубокой обеспокоенностью Администрации Президента, так как одна реальная, достаточно активная монахиня обратилась с письмом к Владимиру Владимировичу с призывом ему наплевать на все и стать императором России. Ну, казалось бы, какая-то монахиня где-то там что-то такое высказала, написала какое-то частное письмо президенту, но это было воспринято крайне серьезно и вызвало некую обеспокоенность. То есть, как Вы считаете, почему была такая, в общем-то, серьезная реакция?
А.Артамонов:
- Наверное, потому, что подрывает устои самой президентской власти. И уже, наверное, не к нашему разговору, а скорее к формальному восприятию юридическому, даже восприятию власти человека, который получил мандат на княжение, на правление на определенный период времени и который может потерять свой электорат, если кому-то представится что он себя ощущает монархом.
А.Закатов:
- Это может быть и провокация.
А.Артамонов:
- Безусловно.
А.Закатов:
- Потому что разная природа власти, то есть популярность человека, любовь к нему, поддержка его совсем необязательно связана с такими внешними формами. Надо понимать, что у каждого свое место в этом мире, и источник власти может быть разный. Поэтому если мы поддерживаем президента, а мы его поддерживаем, то мы видим, что у нас впервые за многие годы -сильный, патриотический, верующий президент. Но это совсем не значит, что его надо провозглашать царем. Мы тогда уничтожим легитимную основу его власти, мы сделаем ему медвежью услугу. Но, слава Богу, он разумный человек, поэтому ни Дому Романовых, ни монархистам совершенно не стоит беспокоиться по поводу инициатив. И не только монахиня, но и Жириновский кричал – «давайте назовем главу государства императором и каждые 10 лет будем его менять». Как он предполагает - резать их?
Можно как угодно относиться и к Сталину, в том числе среди православных людей, вы сами знаете, на мой взгляд, это абсурдно, но тем не менее, есть такое явление - это люди, которые считают, что Сталин в глубине душе был верующим. Я не вижу оснований для этого.
Е.Никифоров:
- Он вел себя как император.
А.Закатов:
- Он вел себя как диктатор. Различия глубинные. Начнем с того, что люди могут с раздражением относиться к какой-то избранности царственного рода. Но если так рассуждать, то конечно, во-первых, если люди так относятся, то, значит, не время для восстановления монархии. Никто никуда не лезет, никто не хочет никому себя навязать. Но если продолжить логически эту линию, тогда есть люди, которые не понимают, почему они должны слушать своих родителей, есть люди, которые не понимают, почему это какие-то попы служат и могут совершать таинства, а мы не можем. Это все - революционный менталитет. Такие люди вызывают не какой-то гнев или раздражение, а просто сочувствие и сожаление, что они не понимают. И вдвойне грустно, когда люди говорят, что они православные, что они монархисты, что они за традиционные ценности, но они не понимают элементарнейших вещей. Если возникает в сознании мысль – «а почему он, а не я?», значит пока вы не монархист, вы не православный, у вас нет элементарного смирения. Вы не понимаете суть этого служения. А избранность… много званных, а мало избранных. То есть самая главная избранность заключается в служении, в высшей степени служения. И вот когда мы это поймем и поймем, какой крест несет царственный дом, дом Романовых, во Франции - дом Бурбонов, и в других династиях, то тогда мы будем достойны монархии.
Е.Никифоров:
- Это понятно. Спасибо. Если возвращаться к Франции, с которой мы начали. Вопрос – все же, действительно, если мы говорим о Наполеоне, об узурпаторе и, вместе с тем, это фигура чрезвычайно популярная во Франции. Памятки императору, как и памятники Ленину, кстати, стоят повсюду. И Ленин воспринимался как неким таким символом отечества. Вот здесь - и коньяк «Наполеон» тебе, и так сказать монархисты которые оказывается не монархисты, а бонапартисты на самом деле. Вот эта вот тонкая разница во французском обществе, с чем она связана? Потому что, скажем, многие отмечали, что стиль поведения президента Миттерана был вполне монархическим?
А.Артамонов:
- Возвращаясь к теме и понимая, что время передачи ограничено, думаю, что что преемственность и власть лучших (аристократия переводится с греческого как «власть лучших» - Прим. Ред.) – это власть всех тех, кто построил Европу, создал тот социальный и культурный мир, которым живет современный человек, Кровь же - некая машина времени, позволяющая нам связываться с собственным происхождением. К власти приходили люди сильные, прежде всего! Как говаривал Барбаросса, я признаю только одну аристократию: аристократию силы! Это ницшианство в действии! Кем, к примеру, изначально был Рюрик? Я не пытаюсь никого обижать, но он был, по крайней мере, сильным морским ярлом, то есть пиратом и разбойником.
А.Закатов:
- Но у него уже было некое царственное достоинство.
А.Артамонов:
- Тем не менее, он с топором в руках или с мечом доказывал, как говорится, свое первородство над другими морскими ярлами, и в результате, оказался одним из тех, кто сумел взять власть и удержать ее. Я могу также рассуждать о тех, кто заложил тот же самый французский трон. Могу также вспомнить и о Вильгельме Завоевателе.
В принципе, понятно кем были норманны, основавшие многие Дома Европы. Но все-таки, как говорят англичане, что такое английский газон? Вы сейчас поймете мою мысль. В сущности, газон - это обычная трава, которую 200, а то и 300 лет подряд надо было постоянно пропалывать, удобрять, стричь, и вот рано или поздно у вас появляется английский газон. То же самое касается, даже в рамках жизни одного человека и людей. Праведно, честно прожитая жизнь, посвященная доброму делу, способна породить добрый пример в потомстве. А чему же тогда равны поколения предков, которые веками заботились о всеобщем благе, которые служили? Ведь в результате, и при царской власти, возвращаясь к вопросу о низких и высоких людях, дворяне служили. И простите, вплоть до Японии - уж куда экзотичнее для нас, православных! - само понятие «самурай» означает «служить»! То есть это тот же самый дворянин!
Люди служили! Они готовы были отдать жизнь, живот свой положить на алтарь за веру, царя и Отечество! Причем никто этого не хотел, но если надо, то мы делаем, ибо так должно быть! Рядом жил какой-нибудь купчина Божьей милостью первой гильдии, который живот свой не клал, подковывал своих лошадей серебром, кутил в номерах, если хотел, и никто не считал, что он плохо себя ведет. Потому что это был человек своего уровня, своего происхождения и т.д. Он не был связан с тем договором служению обществу, высшим выражением коего являлся монарх!
Мне кажется, что это неким образом, не удаляясь даже в какие-то особые детали, дает ответ, почему королевские Дома Европы и дворянские роды все-таки обладают, как минимум, правом на то, чтобы ощущать себя ответственными за других людей. Большинство же людей этого чувства ответственности совершенно не ощущают и не стремятся к нему.
И последнее, очень короткое замечание: все-таки люди, которые обладают некой исторической перспективой, хотя бы в несколько сотен лет, не ведут себя, как временщики. Они не пытаются стяжать блага. Они не думают, что через 4 года им придется уходить от власти, а ведь надо самому разбогатеть успеть, да еще и пристроить многочисленную родню! Они понимают, что они здесь навсегда. А коль скоро они навсегда, кто же будет тащить сам у себя? Кому это надо? Он же не сумасшедший! И соответственно, сообразуясь с этими принципами и будут вести себя эти люди. Как рачительные хозяева, а не временщики! Я сталкивался с неким восприятием людей, которые пытались понять: ну где же вот это личное благосостояние, допустим, французского монарха? Ну, где же его миллиарды-то были? Где они? И когда они понимают, что вот у него был Версаль, который ему даже толком не принадлежал. Ведь это просто королевская резиденция. Здесь можно упомянуть и о том, что корону-то брали под расписку, когда того требовала церемония. Поэтому получается, что личное достояние монархов невелико относительно современных демократических воротил. И не надо мне рассказывать про Цивильный лист - он никогда не сравнится по уровню расходов с жизнью даже какого-нибудь там олигарха средней руки!
Как государственный деятель Монарх вообще не видел себя в перспективе накопления. Он видел себя только в перспективе служения. И такую же популяцию, если позволите термин, такое же окружение вокруг себя он и генерировал. То есть люди, его окружавшие, так же воспринимали мир.
Е.Никифоров:
- Вы совершенно замечательно поставили вопрос. И в заключении нашей программы, я хотел бы, чтобы и Вы, и А.Н. тоже ответили на него. В чем сейчас видят царственные дома, королевский дом, не будем уже о других домах говорить. Это очень интересно - есть и в Италии царственный дом, и в Греции, о нем почти что никто ничего не знает, но есть. Есть своя аристократия, которая там живет своим достаточно замкнутым на самом деле миром. Как сейчас французская аристократия и французский дом Бурбонов, в чем он ощущает свое служение обществу? В чем ценности этого общества состоят? Вот этого дома - дома в изгнании во Франции сейчас и в России, Александр Николаевич, расскажите про дом Романовых.
А.Артамонов:
- Про Францию могу сказать только одно, что существует, так как мы все-таки на религиозной православной радиостанции ведем нашу беседу высокомудрую, существуют все-таки движения лефевристов – людей, которые выступают за традиционную мессу, за сохранение католицизма в своей первозданной форме, не могу сказать первородном, потому что первородным было, есть и остается Православие. Это очевидно для любого человека, интересующегося этой проблемой. Но католики пытаются бороться за сохранение страны. Для них эта борьба проходит через веру, через приверженность к мессе на латыни. Королевский Дом, как представитель ФКД, всячески поддерживает движения лефевристов. Также в среде монархической партии идут постоянные семинары, чтения, определение позиций относительно того, в каком положении оказалась Франция. Воздействие на умы осуществляется, в том числе, через Национальное Собрание, его депутатские группы. Это вопрос очень тонкий.
Однако я считаю, что французская нация - и тут я полностью с А.Н. буду солидарен! - абсолютно не готова к восприятию монархии. В голове у нее каша из императорского наполеонского монопартизма, взглядов приверженцев Людовика XVI и его потомства и т.д. Но, тем не менее, потихоньку идеи продвигаются. И ФКД, не правящий, не царствующий, видит свою задачу в том, чтобы просвещать умы своих, ну скажем так, сограждан. Французы никак не могут понять, почему страна попала в свое нынешнее крайне затруднительное положение. Но все громче слышатся голоса сторонников традиционного мироустройства. Это далеко не случайно, не спонтанно происходит. В этом видна работа партии роялистов. Отказ от своей первоначальной цели, уход от монархии, убийство своего законного монарха, его казнь и привели Францию в то грустное положение, которое сейчас очевидно заметно даже наблюдая из России.
Е.Никифоров:
- Меня очень порадовала позиция герцога Анжуйского, высказанная в самый пик обсуждений вот этих карикатур «Шарли Эбдо», который выступил с заявлением. Это нужно было иметь смелость и мужество, когда все общество мыслило совершенно иначе и реагировало совершенно иначе, и миллионы французов выходят – «Я Шарли». А он сказал – «Нет! Я не Шарли».
А.Закатов:
- Я не случайно приводил некие генеалогические выкладки из истории Франции. Почему? Потому что сейчас старшей линией Французского Королевского Дома являются именно потомки того самого Филиппа Эгалите, который голосовал за казнь короля. Но в настоящее время вот эта сила династической традиции. Они являются защитниками и хранителями традиционных христианских ценностей настолько, насколько это возможно в неправославном мире во Франции. И это действительно некое чудо преображения. Потому что даже, когда сохраняется наследственность и преемственность традиций, это исправляется в следующих поколениях, даже если где-то возникают какие-то грехи и какие-то ошибки. Вот это тоже то, что нужно очень ценить. В доме Романовых и в доме Бурбонов, безусловно, были не только светлые и радостные моменты, но были и грехи, были и ошибки. И есть чем гордиться в хорошем смысле, а есть за что каяться. Но в настоящее время, главная функция любого царственного дома, и вот дома Романовых, позиция изложена великой княгиней Марией Владимировной очень четко. И вот высказывание принца Шарля Филиппа… ну оно смелое, но, если вы почитаете обращение великой княгини, вы увидите, что они еще более смелые. А живет она тоже в Евросоюзе. Вот заключается в том, что династия всегда служит своей стране и своему народу - необязательно политически, не обязательно на государственном уровне, но всегда остается ее духовное предназначение, ее социокультурная роль: быть мостиком между прошлым и будущим, постоянно сохранять сознание ответственности перед предками и перед потомками. То, о чем говорил А.Г., именно самое главное, что они не только перед потомками. Олигархи тоже перед потомками, может быть, чувствуют какую-то свою ответственность, они хотят их устроить. Но когда есть память о том, чтобы не было стыдно предстать потом и встретиться когда-то со своими предками, которые на протяжении многих поколений служили своей стране, и передать страну своим потомкам. Ни один нормальный человек не захочет оставить страну разрушенной и разоренной, поэтому одной из главных преимуществ монархической идеи и дай Бог когда-то люди поймут и только тогда будет иметь смысл говорить, только начать разговор о восстановлении монархии , когда мы придем к сознанию этого.
Е.Никифоров:
- Хорошо.
Будем, друзья, пока объединяться вокруг Святейшего Патриарха, который является нашим великим отцом, молитвенником за всех нас. Будем думать о том, чтобы воспитать в своих семьях своих детей и внуков так, чтобы они были достойны будущего монарха, если наша страна воспрянет и станет православным обществом. Это состоится, и тогда мы будем говорить не лицемерно, а по-настоящему, что по нашим молитвам это все произошло. Потому что молитва заквашивает семью, воспитывает семью, делает детей и внуков наших православными. И православное сообщество сможет тогда себе свободно избрать или пригласить на трон, в конечном счете, монарха , который будет отцом нашего Отечества.
Спасибо!
Добавить комментарий