Перейти к основному содержанию

03:45 29.03.2024

29.01.2015 23:33. Прямой эфир. Наркозависимость.

12.02.2015 08:50:16

Калнина: Надежда Викторовна, каковы особенности работы врача психиатра-нарколога в условиях Душепопечительского центра?

Никольская: Особенности нашей работы определяются, с одной стороны, названием Центра: душепопечительский, с другой стороны тем, что мы врачи. Правда, как таковой врачебной медицинской деятельностью мы не занимаемся. Мы оказываем исключительно консультативную помощь. Первая особенность нашей работы, важная для наших пациентов и их родственников -  к нам можно приходить анонимно. Приходя к нам, человек может того, что это станет известно на работе, по месту его проживания. К нам может бесплатно, за пожертвования придти любой человек, независимо от прописки, ему не нужны паспорт и страховой полис. Наши пациенты, люди, как мы понимаем, особенные. С какой зависимостью они ни приходили бы, у них в любом случае сложные отношения с собой, со своей жизнью, со своей зависимостью. И первый шаг для зависимого человека - это придти за консультацией к наркологу. Если человек православный, если он не знает, куда идти, если он готов прийти к православию, но чувствует, что у него есть проблемы с употреблением, с игрой, еще с какими-то зависимостями -  ему, безусловно, надо прийти к нам. Потому что мы ему поможем ему понять, что делать дальше.

Чего мы не делаем, скажу сразу. К нам не надо приходить в состоянии ломки, потому что здесь мы не сможем помочь в этом состоянии, по закону мы не имеем права оказывать помощь. Мы не занимаемся детоксикацией - у нас нет ночного стационара, у нас нет дневного стационара и нет возможности выписывать препараты, потому что такой возможностью обладают либо частные клиники, имеющие лицензию, либо клиники государственные.

Калнина: А каковы правила выбора клиники для наркозависимых?

Никольская: Если мы говорим о Москве, то, безусловно, надо выбирать  государственную клинику. Мне всегда возражают, что будет наркологический учет. А что именно вас пугает в наркологическом учете? Да, он не сможет водить машину. Но давайте попробуем ответить хотя бы себе на вопрос: хотите ли вы, чтобы ваш близкий человек в состоянии опьянения, после приема лекарств  или в каком-то еще состоянии сел за руль и случилось  бы что-нибудь нехорошее? Можем ли мы вообще толкать человека на такой грех? Конечно, не можем. Нужно понимать, что иногда учет - это социальная защита. Это защита не от пациента, а защита самого пациента. Потому что, да, человек не сможет работать машинистом, водителем автобуса. Но хотим ли мы, чтобы у нас управлял автобусом зависимый человек? Вы готовы отвечать за своего близкого, который в этот момент за рулем? Эти вопросы надо себе задавать очень серьезно. Потому что, во-первых, ни на учебу, ни на какие-то разрешенные виды деятельности, этот учет не влияет. Во-вторых, сейчас интересная ситуация с частными клиниками. Далеко не все из них вызывают доверие, потому что, вы понимаете, то, что люди употребляют -  это бизнес. В 90-е годы к нам обращались очень многие, которым обещали мгновенное исцеление, и они продавали квартиры, т.к. лечение стоило безумно дорого, и оно не кончалось. К сожалению, наркологические заболевания, особенно наркомания - это хроническое состояние. И если в частной клинике кто-то вам говорит, что вы у нас пролечитесь и ваш близкий совершенно точно никогда не будет употреблять героин -  нужно вставать и сразу уходить. Потому что никаких гарантий в этой ситуации никто не даст. И та же ситуация со всеми наркотиками. Лечение наркомании, реабилитация и все, что с этим связано -  это большая работа всей семьи. Если кто-то думает, что он щелкнул пальцами или заплатил 20 тысяч долларов за месяц лечения, что по сути одно и то же, и решил свои проблемы - нет, к сожалению, так не получится никогда.

Калнина: То-есть не зря членов семьи называют «созависимыми»? Они должны быть готовы к тому, что наша цель -достигать длительной ремиссии, но заболевание это хроническое.

Никольская: Наша цель достигать ремиссии, но еще наша цель - научиться понимать, что с этим заболеванием придется жить. И нужно понять, что быть с человеком, который находится в этом заболевании - это выбор. Наши пациенты должны понимать, что  в этой ситуации чудес не будет, потому что чудеса бывают по молитве, по большому труду. Поэтому некоторым нашим пациентам  рекомендуем поехать в монастырь и молиться там. Там не будет отдельной  палаты с телевизором, ванной с джакузи – нет, там будет труд.  Труд, в первую очередь, молитвенный и труд, сопровождающий жизнь монахов и тех, кто приезжает на послушание. Просто так ничего не получится. И, безусловно, чем мягче режим в клинике, тем больше вам за деньги разрешат: приносить вашему ребенку мобильные телефоны, свободный доступ его друзей, свободный выход на улицу. Это плохо. Родственники должны отдавать себе отчет, что они платят ровно за то, чтобы их близкий был ограничен в контактах. Меня могут спросить, чем клиника отличается от тюрьмы? Она очень сильно отличается тем, что из нее можно выйти по желанию. У нас нет принудительного лечения. Но обращать внимание на особые условия, на то, что там можно все телефоны, что можно ему каждую минуту позвонить - это плохо. С разных позиций: во-первых, когда звонят родители, они дергают его, и взрослый ребенок, который спокойно лечился у нас, встает и уходит, отказывается от лечения. Вот недавно была в одной частной клинике, туда никого не пускали, у девочки изъяли мобильный телефон.  Он был спрятан, его нашли, но туда позвонили друзья, которые принесли наркотик, которые были заинтересованы в том, чтобы девочка ушла -  чем быстрее, тем лучше, потому что она являлась для наркоторговцев источником дохода. Контактов с внешним миром у наших пациентов быть не должно, они очень дорого стоят потом. Кроме того, ни о каком выходе речь не должна идти. И это больше всего мне не нравится. Честно скажу, когда говорят, что у нас есть только неделя - вот мы употребляли наркотики или алкоголь пять лет, но вот на работе через неделю совещание или  поездка в Европу, остается только неделя на лечение. У вас на лечение - вся оставшаяся жизнь и, дай Бог, чтобы она была подлиннее. Ни о какой неделе речь не идет. Только с 10-го дня у нас начинается самое интересное, когда у пациентов начинается то, что они называют «тягой», либо «патологическое влечение» - так это называется на более научном языке. Ни о каких вызовах врача на день «прокапаться» речи не может быть - это вещь, которая вредит лечению. Другой вопрос, если человек употребляет алкоголь. Он алкоголик, он знает об этом, и он так живет. Есть такие люди. Они каждую пятницу до воскресенья много-много пьют, в воскресенье или в понедельник ставят себе капельницу и в понедельник или во вторник идут на работу. Это сознательный выбор, это не имеет отношения к лечению, это просто поддержание себя в определенном состоянии. И это разрушает здоровье тела и, в конце концов, заканчивается очень плохо. Я уже сказала, что принудительного лечения у нас в стране нет.  И я хочу сказать родственникам наших пациентов, что, когда они нарушают закон и обращаются в клиники, которые занимаются этим принудительным лечением -  то они сами нарушают закон. У нас есть статья за насильственное задержание, или за похищение человека. То есть родственники вступают в сговор с врачами клиники и нарушают закон, с одной стороны. С другой стороны, этим клиникам не всегда выгодно, чтобы пациент, который убежал, потом вернулся и рассказал, где он был. Это уже много раз обсуждалось и на радио, и на телевидении. Но имейте в виду, если вы платите большие деньги, и ребенка кладут на лечение принудительно -  вы нарушаете закон. Как с этим жить? Такие вещи близкие не прощают. Это сложный момент. Уговаривайте, мотивируйте, у нас большой опыт в этом деле, но ничего незаконного не делайте в этой ситуации. Это очень серьезно. Потому что последствия очень тяжелые. Это создание проблем самим себе. У нас -  я сейчас говорю о Москве, не буду говорить о регионах -  очень хорошая сеть госклиник, диспансеров. У нас есть, где лечиться. У нас есть врачи, которые заботятся о здоровье пациентов. У нас есть институт наркологии. Лечиться есть где - было бы желание. И вопрос анонимности в этой ситуации, мягко говоря, не главный.

Калннна: Если нет лечения лекарствами, то зачем приходить к психиатру-наркологу в Душепопечительский центр?

Никольская: К нам приходят для дальнейшего лечения. Во-первых, кроме лекарств есть еще другие методы. С пациентом можно общаться, его можно отправлять к батюшке или психологу. Во-вторых, к сожалению, очень у многих у нас низкая информированность родителей пациентов и самих пациентов о том, что с ними происходит, и о том, что им на самом деле нужно. Мы, как правило, советуем обращаться все-таки в государственные клиники. Даже жители других городов могут лечь в Москве в госклинику за какие-то более умеренные деньги, чем в частную. Самое главное - к нам нужно приходить, чтобы понять, что делать. К нам нужно приходить после выписки из клиники, работать и общаться с психологом. К нам нужно приходить родителям, потому что часто родители не знают, как общаться с этими детьми.  Из-за особенностей обмена веществ у подростков часто нет запаха алкоголя, поэтому родители узнают последними, что у их детей такие проблемы. И родители часто списывают странное состояние ребенка на проблемы с учебой, на  моменты, связанные с характером, с переходным возрастом. А оказывается, что ребенок уже как полгода употребляет какой-нибудь спайс, не говоря об энергетиках. Я вот хотела сказать - Я ОЧЕНЬ ПРОШУ, НЕ РАЗРЕШАЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ДЕТЯМ, А ЛУЧШЕ И ВЗРОСЛЫМ, И САМИ ЭТОГО НИКОГДА НЕ ДЕЛАЙТЕ - ЭНЕРГЕТИКИ ПИТЬ НЕЛЬЗЯ! НИ В КАКОМ ВИДЕ! Нельзя самостоятельно пить стимуляторы, нельзя злоупотреблять кофе - это все очень вредно, это все очень плохо сказывается на головном мозге.

Синекаева: Я читаю лекции об алкоголе в школах. И школьники, и студенты часто задают вопрос: а почему нельзя принимать безалкогольные энергетики?

Никольская: Просто  надо посмотреть на состав энергетиков. Как правило,   это  таурин и кофеин. И дальше можно найти в интернете, чтобы не говорили, что я пугаю. На самом деле, все это очень плохо действует на головной мозг. Эти вещества, которые способствуют повышению энергии, тоже вызывают зависимость. Дадим себе в этом отчет. Человек, который каждое утро пьет энергетики, чтобы проснуться – он уже зависим. Таких на самом деле много- и среди школьников, и среди студентов. Неспание ночами в сессию, потом- энергетики, потом- сдали экзамен, потом -без этого вообще не можем – вот и зависимость. В этом надо отдавать себе отчет -  зависимость от стимуляторов.  А второе заключается в том, что воздействие этих веществ на печень никто не отменял. Поймите, есть одно правило – все, что меняет ваше психическое состояние, вам не нужно. Эмоции нужно получать из каких-то действий. От того, что человек погулял, получил хорошую или плохую отметку. Эмоции не обязательно должны быть позитивными. Они могут быть и негативными, грустными. Я уж не говорю о том, что радость надо получать от молитвы. Но пытаться получить какую-то эмоцию, какие-то силы от химического вещества, если ты здоров, если тебе не назначил врач  ( у нас есть люди с депрессией  и больные, которым нужна помощь врача -им назначают антидепрессанты) - но если человек изначально здоров - ему не нужно принимать самостоятельно никакие химические препараты сложнее валерьянки.

Калнина: Елена Александровна, Вы являетесь психологом-консультантом, заведующей консультативным отделением Душепопечительского центра. Каковы особенности работы Центра в современных условиях и Вашей работы  как психолога?

Синекаева: Центр работает достаточно долго. Изначально он работал как Центр помощи жертвам сект и оккультизма. Но постепенно, об этом всегда говорит игумен Анатолий Берестов, начали замечать, что оккультисты принимают наркотики - и сфера деятельности центра расширилась. Центр стал многоступенчатый, разносторонний, он  работает практически со всеми видами зависимости. У нас волонтерское отделение, мы всегда с гордостью об этом говорим, мы работаем во славу Божию. Все из нас, конечно же, работают в других учреждениях. Поэтому на сегодняшний день особенности нашего Центра заключаются в том, что мы занимаемся амбулаторной работой, к нам нельзя присылать людей на жительство, это наша беда. Привезти можно, но у нас нет гостиницы. Мы оказываем услуги за небольшое пожертвование, которое человек вносит в Центр. Мы оказываем консультативные услуги. В связи с тем, что  наркозависимые у нас сейчас тоже изменились, мы шутим иногда и говорим, что годы 2000-е мы вспоминаем, простите, «с радостью», потому что там было все очень просто. На сегодняшний день количество наркотиков таково, что очень сложно понять, с чем пришел человек, кем он и как замотивирован. Бывает такая каша в голове человека, что он наркотики запивает алкоголем, а после алкоголя начинает потреблять наркотики.  В 2000-е годы этого не было, нам было гораздо проще. И кроме всего прочего, в связи с этим, сами наркозависимые стали приходить к нам  гораздо реже. Но мы работаем не только с зависимыми людьми, но и с их родственниками.

Калнина: И каковы сейчас особенности работы с созависимыми?

Синекаева: У нас есть специальная программа для созависимых, которую самые первые наши родители назвали «Надеждой». Я эту программу в свое время защищала как диплом на высших Богословских курсах в Московской духовной академии. На первом этапе работы у нас в основном беседы, семинары, лекции, с обязательным, конечно, воцерковлением. Мы работаем в Душепопечительском центре, и я всегда говорю, что наша основная работа - это душепопечение страждущих.  Поэтому у нас никто не отменяет субботнее и воскресное посещение храма,  субботние беседы со священником, исповедь, причастие -  в обязательном порядке. Батюшка всегда говорит о том, что чем чаще мать и родственники исповедуются и причащаются -  тем легче потом становится нашему пациенту. В нашу обязанность, в первую очередь входит рассказать людям в связи, простите, с элементарным невежеством. Несмотря на то, что они читают интернет, но вычитывают видимо только то, что хотят понять, а все остальное оказывается как бы за кадром, и поэтому нам приходится начинать с нуля. А мы привлекаем к работе наших врачей - и психиатра, и психиатра-нарколога, которые со своей стороны объясняют течение зависимости- и алкогольной, и наркотической. Вот приходят родители в великом горе – объясните, в чем дело, а особенности этого заболевания может объяснить только профессионал. Мы этот первый этап называем «Азбукой родителей». Созависимость - это тоже  заболевание. Они видят в сыне здорового человека, и все время говорят - возьми себя в руки, ты должен, ты обязан! А там уже нет ни «должен», ни «обязан». Как правило, особенности родительского воздействия на близкого зависимого человека заключаются в том, что они ему очень долго и нудно пытаются объяснить, что он должен делать. И вот, кстати, для родителей, мы недавно вместе с мамами (я организовала им такую поездку) вместе ездили в Иоанно-Богословский монастырь под Рязань. И экскурсию по этому монастырю вел трудник - молодой парнишка лет 25-ти, который сказал совершенно замечательную фразу родителям, на которой многие мамы начали плакать. Он сказал: «Если вы хотите, чтобы ваш сын или дочь поправились, вы должны и обязаны принести Богу жертву». И тогда у всех вопрос сразу – «Какую? Какую? Может,   записочку написать?». – «Вы должны принести в жертву часть своего характера, свои страсти. Вы должны хоть как-то изменить себя». Этими изменениями по существу мы и занимаемся. Обычно курс у нас довольно длительный. Папы к нам, кстати, тоже ходят. Курс занимает от года до двух. В среднем через нас проходит где-то 4 группы новичков. Это получается человек 120. Мы учим людей жить в этих условиях, общаться с зависимыми людьми, мотивируя – «изменись сам- и рядом с тобой изменится зависимый человек» - это наш основной девиз. Это основная наша работа. И в результате, как правило, после работы с родителями и во время работы к нам приходят зависимые люди.

Калнина: А вот теперь вопрос к вам обеим. Вы все же сторонники принудительного лечения или вы согласны с тем, что и целесообразнее, и просто лучше для души лечение по доброй воле, не принудительно?

Синекаева: Вы знаете, я по этому поводу нового не скажу. Понимаете, человеку Господь дал право выбора, и мы с вами  по-христиански, по- православному не имеем права нарушать Его волю и это право выбора. Если он выбрал такой путь, то это его выбор. Мы можем опять же замотивировать его на изменение его пути, а все остальное, извините, от лукавого.

Никольская: У нас в стране многие законы, к сожалению, не работают. Я знаю, к сожалению, много историй, когда приходят дети, у которых родители всю жизнь пьют. Эти дети недоедают, они сами начинают вести асоциальный образ жизни и т.д. Мы должны как-то отбросить, может быть, предрассудки, и понять, что защищать надо не только пациента, но иногда и от пациента. С другой стороны, Е.А.Синекаева совершенно правильно сказала - у человека должен быть выбор, но для того, чтобы сделать этот выбор, ему хорошо хотя бы месяц побыть трезвым. И вот, к сожалению, это может обеспечить только принудительное лечение. Когда социальная служба видит, что у человека проблема с употреблением, а у детей проблема потребления с едой, это когда женщина приходит в милицию и говорит, что ее избивает пьяный муж -   в этой ситуации 2-3 месяца провести в наркологической больнице, в больнице, а не в тюрьме будет только на пользу. Понимаете, нужно отменять закон. Но пока у нас государство на эту тему ведет дискуссии, мы, к сожалению, не можем принимать в ней участие и что-то за кого-то решать. Понимаете в чем дело, у нас сейчас сложилась ситуация, если человек тихо пьет или тихо колется, и никому не мешает, он может свободно от этого умереть. Я уж не говорю о том, что к нам в Центр иногда приходят психически больные, очень тяжело больные, и их тоже невозможно положить принудительно. Нет, ну через полицию, когда человек представляет опасность для себя и для окружающих - да, или, когда он в психозе. А иногда человек в хроническом психозе, и он не принимает никакие лекарства, и отказывается лечиться, и мы не можем по закону ему помочь, потому что он сделал такой выбор. Но тут о целесообразности доверять человеку, сделать этот выбор. Мы же знаем с вами, что Церковь не одобряет самоубийства. Самоубийц мы не отпеваем, но при этом, если человек был психически болен -  его отпоют. Если он покончил с собой в состоянии шизофрении, больной человек с психиатрическим диагнозом. И если уж  на такие шаги идет Церковь, неужели общество не может помочь человеку полечиться, позаботиться  о душе, пока он жив? И это большой вопрос. Другая ситуация, я недавно смотрела передачу, связанную с психиатрией по телевизору, самое смешное, что, когда идет речь о квартирах одиноких стариков, эти старики волшебным образом оказываются в психиатрических больницах. Но это большой вопрос. Конечно, принудительное лечение требует больших  вложений, и какой-то политической воли. И все-таки я хочу вернуться к нашей проблеме. Что касается наркомании, алкоголизма, у меня вот какое понимание: мы всегда говорим о личной свободе человека, но границы личной свободы заканчиваются там, где начинается свобода другого человека. И если человек ведет себя так, что близкие с ним просто уже жить вместе не могут, значит, если они не могут его положить в больницу -  им надо срочно разъезжаться и забывать друг друга. Либо мы должны как-то этим людям помогать, а как - к сожалению, на данный момент это неизвестно. К сожалению, если мы действуем в рамках закона, мы не знаем, что делать.

Калнина: А скажите, пожалуйста, кто чаще приходит? Каков преимущественный возраст тех, которые употребляют?

- Вот смотрите. К нам, на самом деле, приходят все. Самый пожилой пациент - 75 лет, в таком возрасте он решил бросить. Бывает, что приходят люди, которые в 50 лет, имея в жизни достижения, имея веру, имея на самом деле очень много, начинают зачем-то пробовать наркотики. Такая непонятная логика, я бы сказала, любопытство. А потом очень важно, для людей в нашем возрасте, понять, что, несмотря на то, что вы уже взрослый, умный, состоявшийся -  вам грозят те же опасности, которые грозили вам в год, когда вы были грудным ребенком. То есть кирпич может упасть на голову, и, если вы начнете что-то употреблять, вы можете стать зависимым.

Калнина: Скажите, а когда и кому нужно приходить к наркологу?

Никольская: Вы знаете, у меня есть мечта! Мне очень хочется, чтобы родители приходили к нам, к наркологу или психологу, только квалифицированному по этой части, до того, как появляются проблемы. Потому что за много лет своей работы я часто вижу, что родители с детьми не разговаривают. Муж с женой  не разговаривают. И все разговоры начинаются в тот момент, когда уже поздно покупать огнетушитель, когда дом горит. Это хорошо, это останется наверняка на будущее, но если дом весь пылает, то один огнетушитель не поможет. Он должен был стоять в какой-то комнатке. И это надо было решать на стадии, когда проводка загорелась. К наркологу надо идти, когда у вас появляются вопросы о поведении вашего близкого человека. Что-то нас настораживает. Мы не пытаемся посмотреть, какие у него зрачки.  Мы не пытаемся посмотреть, как он ходит, стоит. Мы должны посмотреть, как человек ест, какое у него настроение, и самое главное -  как изменилось его поведение, и, простите, не стали ли пропадать дома деньги. Хотя когда стали пропадать из дома деньги -  вы опоздали минимум на год.

- Мы нашим слушателям дадим телефон, по которому можно обратиться в Душепопечительский центр 8-925-247-89-63.

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
3 + 9 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+