11.03.2024 12:25:32
Слушать: https://radonezh.ru/radio/2024/03/03/22-03
Н. Бульчук: - Отец Владислав, когда мы с Вами встречаемся, возникает множество вопросов, но самым интересным все же остается наше общение с точки зрения церковной истории. Мы общаемся более 30 лет, и за этот период церковная история совершила некую эволюцию. Сменяются люди, эпохи, политические веяния, которые на Церковь оказывают определенное воздействие. Когда мы встречались в 90-е годы, мы все были под впечатлением от происходящего. Сегодня другое впечатление, жизнь меняется, это и есть самое ценное. Ведете ли вы дневник? Для самоорганизации, фиксации фактов, или просто запротоколировать жизнь?
отец Владислав: - Нет, не веду, даже записными книжками пользуюсь крайне неаккуратно, обычно прошу, чтобы мне накануне звонили, если куда-то есть приглашение.
Н. Бульчук: - Нет времени?
отец Владислав: - Думаю, тут дело в личных качествах, аккуратности, например.
Н. Бульчук: - Я спросил потому, что недавно приобрел двухтомник митрополита Антония Храповицкого, который тщательно записывал каждое действие. Удивительно, как люди находили возможность на такую детальную фиксацию самых незаслуживающих внимания фактов. То, что сегодня происходит на Украине, волнует многих. Мне близко то, что вы высказали, когда-то. То, что происходит на просторах Новороссии, формирует новую историю, в том числе церковную. Давайте начнем с этой темы, больной, сложной. Проблемы восстановления исторического единства.
Н. Бульчук: - Именно проблема восстановления исторического единства, которое было нарушено, повреждено. Возникшая тогда пропасть привела к тому, что решать проблему стали на полях сражений. Вместе с тем мы знаем, что епископат Русской Православной Церкви практически на 70% и более состоит из украинских архиереев. Так это?
отец Владислав: - Я не обращал внимания на это, тем более что всегда исходил из того, что украинцы и белорусы – тот же русский народ. То, что у кого-то фамилия на –ко или на – чук, для меня его не выделяло из рядов нашего епископата. Думаю, если сейчас существуют проблемы внутри церковной жизни по причине событий на Украине, то здесь больше значения имеет момент топографический и географический. До меня доходит такое представление, что и некоторые архиереи судя по их фамилии, даже насколько могу знать их биографии, великорусского происхождения, тем не менее, могут занимать особую позицию, более или менее вписывающуюся в позиции епископата Украинской Православной Церкви. С другой стороны я не замечал выступлений уроженцев Украины здесь среди епископата и духовенства, за редчайшим исключением, чтобы они проявили политически проукраинскую позицию в эти дни.
Н. Бульчук: - Никогда мы не разделяли наши народы на страты или категории. Везде у нас связи родственные, кровные, люди эти всегда воспринимались как один народ. Сегодня события не только нас разделили, но и поставили перед опасностью уничтожения канонической Украинской Православной Церкви. Мы давно не слышим блаженнейшего Онуфрия, его заявлений, по понятным причинам, конечно. Но закрыты главные святыни, Лавра, где происходят вещи невероятные. Я недавно общался с человеком, который очень посредственно относится к церковным структурам, но он сказал мне вещь чудовищную, что мощи из пещер будут обмениваться у России то ли на финансовый эквивалент, то ли на что еще. Возможно ли это?
отец Владислав: - Я об этом не слышал. Думаю, что в такую торговлю вступать негоже, но если речь о спасении и сохранении мощей – дело другое. Такова политика самого щирого из украинцев – Зеленского.
Н. Бульчук: - Мы видели, к чему идут события, когда группа архиереев УПЦ пытались лично обратиться к президенту, и он их не принял. Возможно ли Украинской Церкви сейчас обрести какой-то статус?
отец Владислав: - Думаю, что нормализация церковной организации на Украине, ее статус будут решаться когда, когда закончится военная операция.
Н. Бульчук: - А до тех пор – катакомбная Церковь?
отец Владислав: - Пока не совсем, еще легально существуют приходы. В России в 20-е годы Церковь не стала катакомбной, хотя подвергалась всяческой дискриминации, гонениям, и даже в 30-х многие ушли в катакомбы, но сама Церковь оставалась кое-как легальной. Думаю, это будет тяжело на подъем Зеленскому загнать всю Церковь в катакомбы. Уж слишком это станет наглядным. Самые наивные и простодушные на Украине поймут, какая там ведётся игра.
Н. Бульчук: - Когда мы сравниваем события церковной жизни сегодня на Украине и в России в период начала становления безбожного государства, видно, что многие вещи происходят практически параллельно. В Росси власть уничтожала православие как идеологического противника. Что происходит на Украине? Богоборческой идеологии там вроде нет?
отец Владислав: - Богоборческой идеологии не было в Османской Турции, но положение православных было нелегким. Они не были вне закона, но времена были для православных трудные. Какова идеологическая позиция современной власти на Украине? Ее просто нет. Она действует, подчиняясь чужой режиссуре. Очевидно, в канонической Церкви там видят опасность, и для себя – врага. УПЦ - хранительница православных традиций, а они должны быть искоренены по замыслу тех, кто там чинит безобразия.
Н. Бульчук: - При пристальном рассмотрении, понятно, что идет борьба не за церковные единства, каноны, но чисто по политическим принципам уничтожается УПЦ, как Церковь Московского патриархата, хотя она официально объявила о своей полной свободе. Мы видим, что бездействует другая сторона. Церковь живет по канонам, и с их точки зрения понятна позиция Вселенского патриарха, который сам явился родоначальником этой ПЦУ, а с другой стороны, весь мировой епископат, верховное руководство каждой отдельной поместной Церкви – разве они не обладают разумом, разве не видят, что происходит в реальности, не могут повлиять на ситуацию?
отец Владислав: - Поместные Церкви, за исключением тех, которых мы называем Греческими, не заняли позицию идентичную той, которую выбрал патриарх Варфоломей. Никто из них не признал ПЦУ? А еще более того – они её осудили. Но ни одна из поместных Церквей не разорвала вслед за нами общение с Константинополем. Об этом можно судить по-разному. Наверное, из опасения, не углублять разделение в православном мире. Но есть еще одно соображение. Взять Болгарию и Румынию. Они входят в состав НАТО. Давление со стороны правительств, которые дорожат принадлежностью к НАТО, наверное, немалое. Может, просто не хотят предпринимать радикальных шагов.
Н. Бульчук: - Речь об экономии политической?
отец Владислав: - И та, и другая.
Н. Бульчук: - Печально… Мы как-то говорили о возможности собрать Собор или конференцию, чтобы решить этот вопрос. Сформулировать главное. Вроде того, что сказал наш президент в интервью американскому журналисту. Такое церковное большое заявление, чтобы прояснить и нашу позицию по отношению к Украинской Церкви, к этому ПЦУ? Перед всем епископатом. Но этого не происходит. Почему?
отец Владислав: - Позиция наша ясна. На все вопросы со стороны священноначалия поместных Церквей даются ответы, но видимо, нет особого смысла придавать этому публичный характер. Это может и обозначать наличие проблем, надежды на лучшее разрешение которых заранее лучше не озвучивать.
Н. Бульчук: - Вернемся к нашим проблемам, о которых пишут аналитики, «неравнодушные» к нашей Церкви, которые на этой теме делают себе хороший пиар. Церковь наша становится несколько политической, идущей вместе с государством к общим целям. Упрекают в том, что патриарх, не разобравшись, извергает из сана или совершает канонические действия в отношении служащих клириков нашей Церкви. Мы помним дела, связанные с отказом священников возглашать молитву, которая установлена была священноначалием на Литургии по поводу победы в СВО. Когда внимательно изучаем текст, то можем по-разному трактовать «врагов», «победу единого народа» над обдержащими врагами. Неужели в каких-то формулировках надо стоять насмерть и вплоть до того, что тебя лишают сана?
отец Владислав: - Только человек, исключительно ангажированный политически, может идти на конфликт с Церковью и священноначалием из-за того, что он иначе мыслит себе победу или ничьей победы просто не хочет, чего не бывает, потому что при самом глубоком компромиссе победа всё равно чья-то, и иначе не бывает. Да, тут чрезмерная политизированность тех, кто не выполняет ясные и вполне обоснованные указания.
Н. Бульчук: - Вы сказали, что эти люди не приходят на заседания Церковного суда, чтобы как-то объяснить позицию.
отец Владислав: - Речь о разных людях. Если говорить об отказе читать молитву, то по делу этому один приходил. Другой ни в какой контакт с судом и патриархией вступать не пожелал – значит, либо он счел себя виновным и не пожелал оправдываться, либо он счел себя не подлежащим юрисдикции РПЦ. Были и другие дела, по которым участники не появлялись. Понятно, что они лишаи себя возможности попытаться свою позицию аргументировано защитить.
Н. Бульчук: - Вы с начала 2000-х состоите в епархиальном суде, что это за структура? Как она устроена? Как работает законодательство.
отец Владислав: - Законодательство отражено отчасти в Уставе. Более детально в положении о церковном суде. Есть суд высший церковный архиерейского состава, ему подсудны епископы, лица, занимающие высокие церковные должности, хотя бы они были в пресвитерском сане или миряне. Для них это суд первой инстанции, архиерейский собор – апелляционная инстанция или суд второй инстанции. Кроме того, существуют епархиальные суды, которые состоят из пресвитеров, возможно где-то председателем такого суда является правящий викарный архиерей, но точно мне это неизвестно. В Москве состав суда – священники. Требуется академическое образование для принадлежности к такому суду. Состав суда – председатель, заместитель, секретарь, назначаемые правящим архиереем, а в Москве – патриархом, и два члена суда, избираемые епархиальным собранием. Дела рассматриваются в закрытом режиме без публики, без прения сторон (обвинителя и защитника). Вот самая короткая информация. Есть важный момент. Никакой епархиальный суд не принимает окончательного решения. Полнота судебной власти у правящего архиерея. Он может дело решить, не передавая никуда. Священник вступил в брак, будучи целибатным или монахом или вдовым. Сообщил в рапорте архиерею. Незачем суд наряжать, - просто поздравить с новым счастьем и… лишить сана. А если дело требует исследования, то тогда передается в суд, но решение тогда вступает в действие, когда его утверждает правящий архиерей. В противном случае это остается лишь проектом решения или приговора.
Н. Бульчук: - Правящий архиерей – это правящий в епархии? Тут не нужно решение патриарха?
отец Владислав: - Есть момент. Если суд извергает из сана или пожизненно запрещает в служении или мирянина отлучает от Церкви, то такое епархиальное решение подлежит еще утверждению со стороны патриарха. Получается, что для Москвы Святейший решает двоекратно. Кроме того правящий архиерей утверждает все решения о самых суровых санкциях. Такова механика действия епархиальных судов. Для мирян и пресвитеров есть апелляционная инстанция, это Высший общецерковный суд. Знаю, что некоторые дела, решенные в епархиях, потом в этом суде пересматривались. В Москве таких случаев не было в силу того, что были либо прямо судебные ошибки, либо вопрос остался непрояснённым, либо были обстоятельства, которые попросту оказались в тени. По экономии наверное тоже возможно.
Н. Бульчук: - У нас два таких дела. Священника Константина Грозовского, который сейчас пребывает в заключении. И настоятеля Саракташского дома призрения для сирот Николая Стремского.
отец Владислав: - Знаю, что эти священники в уголовном порядке наказаны.
Н. Бульчук: - Тогда церковного суда не требуется?
отец Владислав: - Почему же? Уголовный суд сана не лишает. У судов гражданского и церковного совсем разные функции. Лишить свободы на какой-то срок или извергнуть из сана. Есть такой канонический подход: если по содержанию своему дело церковное, то и свидетелями и лицами, возбуждающими дело, должны быть безукоризненные церковно люди, если так можно выразиться. Ни раскольники, ни еретики, ни осужденные сами церковным судом. Если рассматривается общеуголовное преступление, которое само по себе являет основание для принятия санкций церковного суда, то тогда годятся и свидетельские показания любых лиц, даже не принадлежащих Церкви или церковно-сомнительных. Дорожное происшествие со смертельным исходом не потребует свидетельства людей безукоризненной православной веры.
Н. Бульчук: - А все равно осуждаются такие священники?
отец Владислав: - Есть каноническая норма, по которой ненамеренное убийство влечет за собой для мирянина 10 лет отлучения от причастия. Другое дело, что на практике длительные сроки обычно не применяются. А для клириков ненамеренное и намеренное убийство – извержение из сана.
Н. Бульчук: - Что касается военнослужащих? Они вынуждены совершать непреднамеренные убийства.
отец Владислав: - Как они могут непроизвольно стрелять? Конечно, это произвольное дело. Другое дело, что они не убивают криминально. Убийство на войне неизбежно. В том война и заключается.
Н. Бульчук: - До революции были канонические меры.
отец Владислав: - Нет, невозможно. Если бы Церковь отлучала воинов, убивающих на войне, то невозможен был бы союз государства в Церковью. В государстве воины на самом высоком пьедестале, тем более во времена римских, византийским императоров, которые были как императоры-полководцы. Со стороны Церкви не было слышно призывов к тому, чтобы не брать в руки оружия. Тут есть недоразумение, конечно. Одно дело – правило Василия Великого, который рекомендует обагрившим руки кровью на войне три года воздерживаться от причастия. Но это рекомендация, это обращение к самим воинам с ранимой и болезненной совестью. Перекрыто это правилом, которое почерпается из послания Афанасия Великого одному монаху, где преподобный говорит, что ни о чем нельзя судить абстрактно, но всегда учитывать обстоятельства. Убийство это преступление, а убийство на войне меняется в славу. Это действует в Церкви с древних времен до наших дней.
Н. Бульчук: - Сегодня происходит коллизия. Два братских народа и единая Церковь, коей мы ее считаем, молятся о победе над врагом, понятно каким. Мы называем сейчас тех, с кем фактически воюем небратьями. Думаю, термин, конечно, дикий и не приживется. Небратья взорвали, небратья обстреляли. Мы молимся о победе над небратьями, хотя и Церковь одна, и кровь, и война.
отец Владислав: - Если внимательнее посмотреть молитвы о нашей Святой Руси, то там найдем: се бо обышедше обыдоша – это окружили, и речь здесь не об Украине. Она всего лишь кинжал в руках более мощного противника, который нас окружил, хотя и не со всех сторон. Запад через правительство щирого правителя Зеленского начал против нас прокси войну. Если операцию рассматривать локально - кто сражается лицом к лицу, то есть черты гражданской войны. Классическая гражданская была в 17 – 21 годах, и тогда было не две стороны, как это часто представляется, но двадцать разных сторон, хотя основные силы были красные и белые. Речь шла не о языке, не о народности. Территориально юг России и Сибирь находились под властью белых генералов, а центральная Россия – под властью красного правительства. Но это не была война между двумя братскими народами. Сейчас это скорее не война между братскими народами, а война России с сепаратистами, рассуждая исторически, а таковыми являются подчинившиеся Зеленскому жители современной Украины.
Н. Бульчук: - Под словом подчинившиеся имеются в виду различные категории населения. Кто-то подчинился в силу своих внутренних убеждений, а кто-то по необходимости.
отец Владислав: - Они заложники фактически. Его избрали, это хорошо известно. Он объявил приказание всем - не повиноваться. Он пришел к власти под лозунгами скорейшего заключения мира, обещал это сделать в ближайшие месяцы. А война уже полыхала в Донбассе, и речь шла о прекращении военных действий. Но там курс другой.
Н. Бульчук: - Опасный прецедент был – он запретил какие-либо контакты по поводу договоренностей о мире. Печально. Существует такая практика, не знаю, насколько она канонически оправданна, что только что запрещенный в нашей Церкви клирик вдруг говорит, что он переходит под омофор Константинопольского патриарха. И переходит. Как это на самом деле происходит? Пишу заявление Вселенскому патриарху, и он меня принимает?
отец Владислав: - Я не знаю, как на практике. Случаи такие, однако, имеют место. Пока у нас разорвано общение, то нет почвы вести переговоры. Мы не можем спросить, почему вы такого-эдакого приняли? Если бы у нас сохранялось каноническое общение.
Н. Бульчук: - Но ведь он принимает всех как правило?
отец Владислав: - Мы с ними общения не имеем, поэтому для нас это то же, что изверженного принял бы Лама в Монголии. Я усиливаю, конечно...
Н. Бульчук: - Но он хоть знает, что у него прибывает клириков?
отец Владислав: - Если просто кто-то заявляет, а бывает, что и принимают. Видимо так. Раньше у нас не было общения с Зарубежной Церковью, и те, кто подверглись прещению здесь, могли быть приняты в общением там.
Н. Бульчук: - Мы говорим о желательно близком завершении конфликта. Какой мог бы быть церковно-канонический итог этой ситуации? Допустим, мы вернем исторические территории на Украине. Но мы знаем, что уже давно западная Украина была отделена от нашей канонической территории. Греко-католики, которые там преобладают, никогда не пойдут на соединение с православной Церковью просто так. Этот продолжающийся конфликт – чем он может закончиться? Как произойдет дальнейшее объединение, разделение или суд?
отец Владислав: - Чем может закончиться операция – наша позиция на это сформулирована ясно. Не может быть и речи, чтобы Украина входила в состав НАТО. Там не должно быть баз стран НАТО. Каким-то образом со стороны запада Украина должна получить независимость. Её надо освободить от такого протектората. Юридически вроде как нет протектората, но политически Украина зависит от запада как полуколония.
Н. Бульчук: - Последняя новость такая, что там обнаружили британскую разведку под Херсоном.
отец Владислав: - Это очевидно. Если цель эта будет достигнута, произойдет ли на добровольной основе включение в состав России новых регионов, или будет союз России с Белоруссией, распространяющийся и на Украину. Несколько дней же всего существовал Союз славянских государств, потом переименован в Союз независимых государств, поскольку в него включены и другие бывшие союзные республики, которые называть славянскими государствами не можем. Подписали в Беловежской пуще договор с тем, чтобы образовать Союз славянских государств. Но на другой день Узбекистан, Азербайджан, Таджикистан, Грузия, Армения сказали: «А мы что?» Тогда и переименовали в СНГ. Оказалась не прочная организация, вернее не очень компактная. И как сейчас будет решен вопрос – не имею понятия. С нашей стороны, может, и не было бы возражений против того, что некоторые территории вернулись в состав государства такими, какими они принадлежали долгое время. Что касается Галиции – не знаю, каков наш государственный взгляд на не выраженные, но существующие претензии Польши на эти земли. Президент Белоруссии заявил, что если будет попытка Польши захватить Галицию, то Белоруссия непременно выступит защитником трёх областей против Польской агрессии. Это братья, русские, почему они должны вернуться под иго польское? Политически поляки не заявляют претензий на территории, но ни же называются восточными кресами, окраинами Польши, то есть исторические это окраины Польши, Литва, Белоруссия, по крайней мере, западная и Галиция. Волынь и Подолье тоже. В отличие от Галиции, которая была в Австро-Венгрии, Австрии, и оторвана от Руси давно, Волынь и Подолье вернулись в состав России еще в конце 18 века. После нашей гражданской войны, после Польско-советской войны оказались в составе Польши.
Думаю, что нормализация отношений Московского патриархата с находящейся в его юрисдикции УПЦ, хотя трещины тут и есть, тоже в этом случае произойдет. Гадать о деталях смысла нет. Предвидеть их нельзя. Не думаю, что на территории Украины, которая будет освобождена от западного диктата, останется место для карикатурного образования ПЦУ.
Н. Бульчук: - Как тогда поведет себя его родитель?
отец Владислав: - Константинополь может повести себя по-разному.
Н. Бульчук: - Это же фиаско. И лицо нужно сохранить.
отец Владислав: - Знаете, когда кто-то реальной властью обладает слабенькой, то приходится сообразовываться с сильными. Патриарх Константинопольский священномученик Григорий, который был повешен на воротах Фанара османскими властями, в начале греческого восстания анафематствовал греков, восставших против законного султана. Позиция его была не совсем такой в действительности, иначе бы его турки не повесили. Патриархия в Константинополе находится там по турецким законам незаконно. Кажется, там есть ограничение: если большая часть религиозной общины проживает за пределами Турецкого государства, а в самой Турции осталось менее 70 тысяч принадлежащих к этой общине, то глава этой общины не может оставаться в Турции. Говорят, там осталось не более 10-20 тысяч православных греков.
Н. Бульчук: - Видимо, господин Эрдоган в силу какого-то расположения к России терпит пока еще это положение вещей?
отец Владислав: - Из расположения к России или к Штатам… Думаю, что ни в ту, ни в другую сторону он не смотрит. Такая его политика. Они обозначают, что Турция становится все более самостоятельной. Тогда она может позволить себе то, что называют многовекторностью. Турция становится лидером исламского мира, чем она не была в течение десятилетий после падения султаната.
Н. Бульчук: - Мы должны помнить уроки Османской империи, а также пророчества наших старцев, что нам некогда предстоит вступить в сражение с турками, - Константинополь не наш.
отец Владислав: - Никто пока в Кремле не планирует брать контроль над Босфором и Дарданеллами. На сей день это неактуально. А что вообще может быть, одному Богу известно.
Н. Бульчук: - Батюшка, Вы как историк анализировали ситуацию. И тогда были влияния западных государств, разведок. Ленин этим умело пользовался. Чтобы снять осаду белогвардейского движения, которое было активно в первые годы своего возникновения. Но брат воевал с братом, обе стороны понесли громадные потери. Есть ли сегодня аналогии, которые позволяли бы нам выносить уроки из прошедшего конфликта?
отец Владислав: - В природе этой войны, конечно, есть нечто от войны гражданской. Параллель уместна. Но есть и разница. Если вывести за скобки фактор НАТО, США, Европы, то это не сражение примерно равных сил с неизвестным исходом, каковой была гражданская война в 1918 году после подписания Брест-Литовского договора. Тут все иначе. Явные преимущества Российской армии, поскольку она воюет едва ли одной рукой. А киевская власть мобилизует все, что можно мобилизовать. Если запад вступит в прямые военные действия, тогда уже мы не можем ничего прогнозировать. Вплоть до катастрофы вселенского масштаба.
Н. Бульчук: - Не хотелось бы задавать Вам этот вопрос о катастрофе вселенского масштаба. Всё же коллективный запад разделен индивидуально на различные страны. Мы видим позицию руководства Словакии, Венгрии, которая совершенно отлична. Вместе с тем братский народ болгары, их церковное руководство, так вдруг обостренно восприняли эту ситуацию. Это тоже провокация запада?
отец Владислав: - О церковном руководстве не знаю.
Н. Бульчук: - Патриарх-неофит выступил по поводу памятника освободителям-русским, и по поводу нашего настоятеля в Софии. Он же все инициировал… Болгария наша братская страна, и вдруг такое настроение. Это же может спровоцировать ряд нестроений. Может быть, мы не достаточно проясняем нашу позицию?
отец Владислав: - Я не могу сказать, что наше священноначалие действует с абсолютным совершенством, но и не вижу особенной проблемы. Все же речь о том, что эти государства зависимые. Как в свое время был Варшавский договор. В Польше могли быть настроения. В Румынии Чаушеску и сама власть фрондировала, но все же они подчинялись до известной степени блоковой дисциплине, а власть была в Кремле. Приблизительно так же власть в НАТО находится в Вашингтоне, артачиться могут, заявлять могут, но выйти из-под диктата по крупным темам Вашингтона страны НАТО не могут. Либо тут будет прямой выход. Впрочем, они могут допустить выход их НАТО ненужных, неинтересных для них стран. Но доколе они этого не делают, то приходится подчиняться. Надо иметь в виду, страны, которые были побеждены во время Второй Мировой (Германия, Италия) остаются оккупированными странами. США продолжают режим оккупации там. Если юридически Франция независима, то Германия и Италия – нет. Они юридически оккупированы на основании Потсдамских, Ялтинских соглашений. В 1955 году СССР предоставил полный суверенитет ГДР, снял режим оккупации, посчитав, а зачем это вообще нужно. Там же тоже правят коммунисты, наши войска там. Ничего подобного со стороны запада по отношению к Германии и Италии не произошло. Так что их независимость весьма ограничена. А Церкви сообразуются с тем, что происходит в этих странах.
Н. Бульчук: - Все же это происходит везде. Когда-то Церковь была основной духовной организующей силой, сегодня она отчасти политический институт.
отец Владислав: - Церковь в истории страны во времена до 1917 года несравненно в большей степени, чем сейчас, находилась в союзе с государством. Были лишь отблески. Выступление митрополита Арсения против секуляризации церковных земель. Еще раньше конфликт между митрополитом Филиппом и царем Иваном Грозным. А в остальном Церковь в союзе с государством, никакую отдельную политику не проводила. Так что это традиция, не новизна. Когда союз был разорван, тесные отношения не могли быть поддержаны. Сейчас мы не можем вернуться ни к советскому режиму, ни к дореволюционному. Но отношения в русле симфонии. Нельзя удивляться, что происходит то, чего не было бы прежде. Церковные люди в советскую эпоху не апологетически во всем смотрели на положение дел Церкви в Российской империи, но вздыхали о тех временах, а не то, чтобы радовались, что они в сторонке от государства. Этот союз надо воспринимать скорее позитивно в наше время. Церковная историческая память более консервативная, традиционная. Едва ли без подсказки с церковной стороны идея русского мира стала общепризнанной в нашей стране. Мы скорее повлекли в союз, чем нас.
Н. Бульчук: - Будем надеяться, надежду нам оставил Господь. Ситуация для Церкви очень непростая.
отец Владислав: - Гибнут люди, это во все стороны трагедия.
Н. Бульчук: - Я недавно читал книгу Кларка «Сомнамбулы». Он задался вопросом – что послужило причинами того, что была переломана вся Европа? Войны 1914 года. Глобального конфликта – Второй мировой. Масонский заговор, заговор тайных сил или просто человеческая глупость, мелкие претензии политиков?
отец Владислав: - Думаю, ко второму он пришел. Я не стал бы только считать мелкими претензиями политиков то, что обычно является внешнеполитической доктриной страны. Ясно, что вопрос об Эльзасе-Лотарингии, крайне болезненный, на протяжении почти 300 разделял Германию и Францию. Балканская тема – Османская империя, влияние Российской империи на эти славянские и православные народы, с другой стороны Австро-Венгерский интерес к этой истории. Попутно у них появился аппетит по отношению к Украине. И не стоит сбрасывать со счетов вот что. Со стороны мощно выросшей тогда в военном отношении Германии Великобритания увидела угрозу своей колониальной империи. Германия, не участвовавшая в разделе мира, пожелала свою долю на разных континентах. Это все рассуждая по-человечески. Со своего места, конечно. И вот сложилась большая война. А каково участие здесь божественной воли – неясно, но без нее ничего не совершается. Господь это допустил.
Добавить комментарий