Слушать: https://radonezh.ru/radio/2021/05/31/21-00

о.  Сергий: - Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Сегодня в прямом эфире священник Сергий Генченков, клирик Никольского храма села Никулино Истринского благочиния Одинцовской епархии. В эти дни мы празднуем память Дмитрия Донского.  Вспоминаем русскую святость и благодарим Господа, что Он нам дал таких светильников. Мне хочется сегодня с вами побеседовать о том, о чем мы не задумываемся о простых вещах. Название передачи – «Спасение». А что это - попробуем разобрать это привычное слово.  

О спасении много говорится в Писании, мы просим все время спасения, желаем его друг другу словами «Спаси, Господи», «спасибо» и все время призываем пресвятую Богородицу. Спасение для нас - центральная вещь. Почему так? спасение нужно не всем? Почему мы не видим, чтобы все поголовно занимались спасением своей души? Противоположность спасению - погибель. Люди, живущие на земле, могут находиться в двух продолжающихся состояниях. Либо мы спасающие, либо мы погибающие. Либо вверх, либо вниз. Как можно молитву соединить со сквернословием? Ничего общего... Кто ищет спасения? Только те, кто понимает, что они погибающие, и единственная у них надежда - Спаситель. Никакими человеческими силами, частными или глобальными, это сделать невозможно.  Есть такая ересь пелагиан, осужденная на Соборах. Ересь в том, что можно спастись добрыми делами. Заработать спасение. То – есть. я Тебе, Господи, то и то, а Ты мне - спасение. Я коллекционирую дела для своего спасения. Это ересь. потому, что спасение целиком и полностью зависит от Бога. Он может дать или не дать спасение. Занимаемся ли мы этим - другой вопрос. Тот, кто не ищет, не находит точно, а тот, кто ищет, может найти или нет. Наткнуться на спасение нельзя, когда ты не искал. Скорее возможно отшвырнуть, это не своя природа, не нужно это.  Сложно проповедовать спасение тем, кто не понимает, что он тонет. Люди купаются в бассейне, зачем им спасатели? Закричат- тогда и спасатели понадобятся. А пока они такие хорошие пловцы, они на себя рассчитывают. Нормальное состояние нашего христианского сердца - постоянный зов: спаси Господи, погибаю, помилуй, помоги! Мы видели в Евангелии яркие примеры. Например, эпизод, когда Господь спал на корме судна, которое переправлялось через Галилейское море. Море такое приветливое и ласковое, это же озеро, как вы знаете. Я воочию полюбовался этой красотой Божией милостью. Красивое, большое, спокойное, пока не пришел шторм. Шторма там коварные. Они ни с того ни с сего вдруг появляются, они сильные и могут перевернуть любое судно.  Вода захлестывала корабль, ученики - а они были профессионалы - понимали, что происходит. Христос был непрофессионал, Он был плотник.  И когда ученики начали отчаиваться, что их вот-вот накроет шторм, тогда они стали будить Христа и призывать: «спаси, Наставниче, погибаем». В «Добротолюбии» святые авторы обращают внимание на то, что надо разбудить Христа в своем сердце: «Наставниче, спаси, погибаем», без Тебя не можем ничего, как и сказал Сам Господь. Если мы надеемся, что мы можем что-то творить сами, то это очень наивно.  Мы можем натворить зло, но добро - это наше естественное состояние, это Господь через нас совершает. Он положил мысль. Мы просим в вечерних молитвах: «даждь ми мысль благу» - вот Он и дает. Проси спасения – «спаси, Господи». Просим, получаем, что просим, что полезно для спасения. А это, как мы знаем, необязательно дорогие вещи, полный стол, мирное небо - это не всегда полезно для спасения души.  А для этого как раз полезны бывают скорби, и не бывает, чтобы их не было.  Господь вообще сказал, что многими скорбями можно войти в Царствие Небесное, то есть спастись. А спасение это процесс, работа. Кто уже спасся? Тому, кому было надо, у кого были грехи. И эти люди, которых мы видим в храмах на иконах пошли, отвергли себя, взяли крест свой, как заповедал Господь.

Крест и есть эта путеводная звезда, наше всё. Крест, на котором мы пригвождаем наши страсти, наше «хочу», наше «не могу простить», наше «меня задели», мое самолюбие и тщеславие. Всё, что даёт людям о нас говорить: вот он серьёзный человек. Но слава перед людьми, как мы знаем, это мерзость перед Богом. Поэтому к спасению нас ведет путь добродетелей. Добродетели - вещи противоположные грехам. Спасение и погибель, например. Спасение - радение о нём и всякое делание, а погибель - нерадение, пускай оно само как-то там. Я сам так думаю. Я же могу за Бога подумать, наверное, Он так решит. Только с чего ты взял, что Он так решит? Пути Господни неисповедимы. У Господа Свое представление, как должно быть. А Ему все время претензии предъявляли во время Его земной жизни и проповеди: Как же так, как Ты такое говоришь, Кто Тебе дал власть? Дух противления. Им так не хочется. Это слишком категорично - или спасение, или погибель. Так нехорошо выходит по-нашему, как же мы думаем спокойно и мирно жить, не дергаться и не переживать, как мы будем тут что-то временное созидать, зная, что все равно от нас ничего не зависит? Так вот, от нас много зависит! Всё в противоположность советскому тезису о том, что человек сам кузнец своего счастья. Ты сам себе куешь, строишь, рожаешь, сажаешь, делаешь - твое счастье, возможно, наступит в светлом будущем, но не сейчас, конечно, потом на старости лет будет счастье, которое вы запрограммировали, так вот на это будущее счастье вам нужно положить свои жизни. И клали, одурманенные этой убеждающей технологией.

Технология эта, кстати, не нова - это всегда было.  Вспомним Римскую Империю, нацистскую Германию. Идеология одна: государство важнее, чем Бог. Его мы можем пощупать, это реальность. Мы же на эти вопросы отвечаем - а как же тогда? Легко! Мы здесь странники, которым негде главу подклонити, мы здесь ищем себе счастье, а мы его ищем, и это правильно, и это счастье быть с Богом. Только при этой комбинации ты получаешь мирное состояние духа. Это и есть состояние спасающегося, когда ты можешь подчинить себе себя, то есть себе можешь сказать, и оно будет слушаться тебя. А сказать ты можешь, когда ты смиряешься. Чем выше уровень смирения, тем ближе ты ко спасению. Если ты не смиряешься сам, то Господь, поскольку любит, дает для смирения инструменты, который возможно, болезненны.

Чаще всего это именно скорби, болезни. Он попускает это.  Не Сам дает - Бог не искушает никого, никого не хочет судить, но хочет, чтобы все спаслись и в разум истины пришли. Господь хочет, чтобы не погибла ни одна душа, и ради всех людей Он пришел на землю, чтобы все получили такую возможность, чтобы хотя бы захотели. Но та свобода, которая была выдана людям при творении, со многими играет злую шутку, потому что человек про эти вещи не думает, а если начинают с ним говорить - то он либо уходит, либо это поднимает на смех. Он должен как-то реагировать, он реагирует. Или просто скажет, чтобы ему не навязывали, что сам придет, что отношения с Богом у него личные. Но нет такого человека, в сердце которого Господь бы не стучался. Через обстоятельства, скорби или через радости.

Что же выходит, мы здесь ничего не делаем, но спасаемся? А нет! Напротив. Никак нет. То, что мы здесь созидаем, делаем для вечности. Вот ключевой момент. Мы на работу ходим для вечности, покупаем что-то для вечности. Просто православные христиане отличаются от просто людей, которые живут по законам мира, тем, что мы не можем идти поперек своей совести. В принципе, как на государственных людей, на сотрудников или начальников на нас можно положиться всегда. Потому что слово наше, в отличие от нехристей, твердое. Оно точное, соответствует тому, что будет. Я завтра тебе принесу - обязательно несу. Как православный человек не может на работе что-то украсть, за глаза осудить начальника. У нас такое не предусмотрено.  А те, у кого так предусмотрено, крайне негативно относятся к нам. Начинают искренне считать, что так не бывает, что это напускной театр, который играют православные. Это кодекс такой у них так считать. Если уж они, православные, прямо на кухне не перемывают кости, но в сердце точно осуждают. А вот нас, неправославных, они чехвостят, будь здоров, следовательно, они лицемеры. И, увы, если так и есть, то говорят о нас верно.  На нас направлен очень большой микроскоп. Беззакония совершаются преимущественно из-за того, что они не видят святости, набожности, богобоязненности. Когда тебе предлагают что-то сделать, ты прямо говоришь, что боишься Бога, что Господь возьмет и накажет меня, и будет прав.

Чего я на самом деле боюсь? Погибнуть. Вот в чем смысл. Именно поэтому я покупаю билет на автобус, что этот автобус может не доехать, и я за эти 22 рубля окажусь в геенне огненной? Меня можно обвинить в отцеживании комаров, зачем копаться? Мы же по-крупному не убиваем никого.  Откроем Евангелие. Господь в Ветхом Завете говорит про принцип: око за око, зуб за зуб. А Христос говорит нам - если ты только прогневался на брата напрасно, то ты уже повинен в убийстве! Не убил? А как же ты гневался, ярился, посмотрел бы на себя в зеркало, записал бы на магнитофон вот это все, а потом послушал бы, в каком ты был состоянии! Представь, что в этом-то состоянии ты умрешь. Приходишь на Страшный Суд. А Господь сказал: «в чем застану, в том и сужу». Это же те состояния, которых надо бояться, от которых надо шарахаться, скорее смиряться, скорее искать выхода, а выход - Сам Бог, который дает нам мирное состояние духа. Невозможно без Него его получить, это Его состояние. Он сказал в Галилее, придя сквозь двери воскресшим: Мир вам! Он дал нам этот мир, состояние духа. Кто цепляется за него смирением, вот это единственное условие, при котором можно получить мирное состояние духа. Это не как говорят, что это все равно равнодушие - сострадание наше остается, просто приобретает другие формы, более совершенные. Поплакать с плачущими хорошо, но ты его этим не утешишь. За компанию с унывающим поныл, а спасательный круг ты ему не дал. Не помог, но наоборот - станешь меня осуждать за то, из-за чего ты унываешь. Но мы можем дать слово Божие, а Господь сказал: надо непрестанно молиться. Когда ты будешь молиться - ты просто не сможешь унывать. Битва за молитву - серьезная вещь. Я занимаюсь этим. Я на страже. Да, могу и поговорить, и погулять, и пообщаться, если это важно.  Но это все никак не мешает нашему спасению. Есть критерий: полезно - вредно, мешает спасению или нет, нейтральное или отрицательное. Если речь не об откровенном грехе, то критерий простой. Но и греховное, и неполезное автоматически мешают полезному, то есть пути ко спасению. Ничто нечистое туда не войдет, только очищенное. А сказать, что у меня все очищено - верх прелести. Мы говорим о процессе. Наша жизнь это процесс освящения, просвещения, делание из тьмы света по чуть-чуть. Знаете, если человек долго сидел в темноте, а его сразу ослепить прожектором, то он может ослепнуть. Поэтому важна постепенность. Процесс очищения тоже идет понемногу. Он может быть для нас и незаметным. Господь так специально сделал, чтобы было незаметно. Сколько ты ни наблюдай за зерном, которое ты посадил в землю, ты все равно не заметишь, как получился колос. Сколько ни живешь рядом с близкими, сколько ни наблюдай, не заметишь, как они выросли, изменились. Для тебя есть что-то постоянное, стабильное. А посмотришь - фото 20 лет назад, а разница есть. Господь сделал так специально, чтобы мы поняли, что время, которое Он нам здесь отпустил должно использоваться, нельзя филонить, все надо делать по-настоящему.

 Если по назначению не использовать это время, делать  заведомо вредное по принципу: «а, ладно, я же должен отдохнуть». Если ребенок смотрит 8 часов телевизор или играет в игры, то от чего он это время отдыхает? Это и взрослого касается. 8 часов -это рабочий день взрослого человека. Ему можно отдохнуть. А тут отдых от чего? Уже не говорю о том, что ребенок перевозбуждается от этого просмотра и игр, ничего не развивает, делает так, что человек ничего не умеет и не знает. Здоровье тоже страдает. А потом жалобы идут. И норовят сказать, что все дети сейчас такие. Ими никто не занимается, никто не разговаривает, из-за этого они такие. И не все, а те именно, которыми не занимаются, о спасении душ которых не задумываются. Душа бессмертна, но ее можно погубить или спасти. Кто может? Я сам? Я же не судья и не арбитр. Я могу спокойно осудить свои грехи, спокойно, мне ничто не мешает, есть совесть, она меня обличает, она, к счастью, не молчит. Счастье-  это когда мы с Богом, когда понимаем, что Господь милостив, это не дает нам возможности ни отчаиваться, ни унывать, ни ныть, ни роптать, что нам что-то не так. Когда это мы начинаем понимать, то обретаем инструменты ко спасению. Главный инструмент - ближние наши. Через них все и проверяется, что происходит у меня в сердце. Если бы не она, я бы никогда не гневался. Все остальные 7 миллиардов отличные люди, а именно на нее я гневаюсь. Но она... в ней всё дело! А почему такое стало возможно? Потому что воспитывают лидеров, которые должны идти по головам, делать карьеру, не замечая потери коллег, ближних. Без принципов, нравственности. Карьера ради карьер. Чтобы все сказали «ух, ты!». Чтобы когда-то на встрече выпускников продемонстрировать свое тщеславное состояние. А я вот что сделал! О, какие молодцы! А этот вот спился, ну это и понятно.  Только и всего.  А где здесь Господь? Где милосердие?

Вопрос: - Есть мысль, что весь мир сделан для моего исправления. Получается, что и мои друзья, и семья - все для моего исправления. Это что-то невозможное, как к этому относиться?

о.  Сергий: - Относиться к этому нужно с радостью. Если весь мир для моего исправления, значит, я на правильном пути. Я в состоянии неисправленном. Если я это осознал, то понимаю, что сам не смогу исправиться, сколько ни старайся. Я возлагаю моё исправление на Бога. У меня включается совесть, и я начинаю исправляться. Тогда Господь мне дает ситуации, чтобы я не осуждал. Исправление - правый путь. Был левый, не туда шел - в сторону погибели. И вот мои ближние, ситуации делают меня чуть лучше. Может, я того и не замечаю. Да, Господь нас и не будет судить за результат, но за процесс, за состояние сердца, мирное или мятежное, Божие или антихристианское, дерганое, суетливое, не жалеющее думать о вечности. Никто не может сказать, что у него нет времени думать. Сколько-то времени есть у самого занятого человека! Господи, помилуй и спаси меня! Это каждый может сказать.

Вопрос: - Рассмотрели, что чудо Благодатного огня это вовсе и не чудо.  Так?

о.  Сергий: - А ездили Вы туда сами?

Вопрос: - Нет.

О.  Сергий: - А Вы съездите, а там и поймете все сами. А то кто-то там говорит. Каждый год там одно и то же - все пытаются что-то говорить. Лучше самому убедиться. У нас Божией милостью Благодатный огонь чудесным образом доставляется из Иерусалима и успевает на нашу ночную Литургию. Бывает, удерживают целый год лампадки. Так вот интересно, что все могут отметить, что этот огонь другого цвета, что у него другая яркость. Он другой. А наговорить можно что угодно, не будем смущаться.

Вопрос: - Я одинокая мама воспитываю сына годовалого.  Многие говорят, что воспитать сложно одной. Я воцерковилась и пришла к Богу с рождением ребенка. И как это передать ребенку и дать пример, чтоб он вырос с Богом?

о.  Сергий: - А мы помолимся за Анастасию и младенца Глеба. Сложно одной воспитывать. Я сам рос без отца. Но женщине с мальчиками особенно нужна мудрость. Мальчишки от женщин с трудом воспринимают жесткость. В нашем представлении мужчине нужна любящая женщина, не воспитательница, руководительница, а просто та, кто любит просто так, без всяких условий, что мне надо, чтоб ты ходил, делал, говорил.

Это же касается и воспитания мальчиков. Мальчик от отца это воспримет нормально. Мудрость нужна и молитва. Бога надо просить, чтобы Он Сам дал инструмент для воспитания. Ключевое - чтоб было по любви. Они должны вас слушаться не потому, что вы раскричитесь и включите интернет, а потому что вы по их поводу будете расстраиваться. А надо чтоб ни одна слезинка из маминых глаз по твоему поводу не пролилась! Все сделай для этого, ты же любишь ее.

Дети это все хорошо понимают. И отношение другое становится. Они понимают, что они личности. Я плохо переношу, когда детей называют мелкими. Говорил уже это, но повторю еще раз. Это личности, православные христиане, но просто маленькие, это лист, на котором надо написать, это дерево, которое должно принести плод, а я могу поучаствовать в этом. Тогда будет любовь к этому человеку. А мелкий только под ногами путается. Есть тысяча причин, почему нужно назвать вещи своими именами. Не просто так имя дано каждому предмету, а мы порой халатно к этому относимся.

Вопрос: - Если у Господа что-то просим, а потом добавляем: «да будет воля Твоя», то не выходит ли, что отказываемся от помощи?  И поясните, пожалуйста, слова: «просите - и дано будет вам».

о.  Сергий: - Вопрос важный. Когда мы просим чего-то, что касается земли (экзамен завтра, например) то тогда мы логично добавляем, что Господь сделал так, как Ему ведомо и как мне полезно.  Если провалю экзамен- меня выгонят, а я смиряюсь перед Ним здесь на земле, то через много лет Господь дает человека или обстоятельства, которые объясняют, почему моё хотение было мне неполезно.  И как не прославить Бога, какой же промысел Его был о мне! А вообще просить у Господа надо трех вещей: прощения грехов, милости Божией и спасения души. Вот эти три вещи мы получаем - всё! Больше ничего не надо.  Большая радость и комплект. Житейское мы, конечно, просим. Побед в войне, побед над короновирусом. Но в первую очередь просим любви, чтоб мы могли спокойно жить мирно, спасаясь, а не погибая. Спасибо за вопросы! Спаси всех Господь!