Как правильно читать канон Андрея Критского?

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2021/04/13/21-00

о. Федор:  - Добрый вечер, дорогие братья и сестры. В эфире радио «Радонеж». В прошедший воскресный день четвертой недели Великого поста Церковь внимательно изучала наследие преподобного Иоанна Лествичника, игумена горы Синайской. Этот великий человек оставил нам труд, по имени которого мы его узнаем. Труд называется «Лествица». На церковнославянском это слово обозначает лестницу. В книге  каждая глава посвящена некоей добродетели или пороку, и показывает, как бороться с пороком и с грехом, как преодолевать страсть, как совершенствоваться в добродетели, чтоб к концу земного  поприща взойти на небо. Преподобный Иоанн написал эту книгу из своего опыта и из опыта огромного числа подвижников, имена которых нам в большинстве неизвестны.  Это книга по форме и стилю монашеская, а по сути законов духовной жизни, которые она освещает - общехристианская. Как говорил другой древний старец Авва Исайя, вошедший в историю под наименованием «Подвижник», монашествующие выполняют только заповеди Христовы, ничего, кроме это в монашестве нет. Многое из того, чему учил преподобный Иоанн Лествичник, для нас доступно, хоть и в меньшей мере, и полезно. Я рекомендую прочитать или перечитать эту книгу. Хочу для примера привести несколько выдержек:

Слово о рассуждении. «Господь во всех наших делах, как требующих скорости, так и отлагаемых на время, всегда взирает на цель нашу; и потому все, что чуждо пристрастия и всякой нечистоты, и делается единственно для Бога, а не ради иного чего-нибудь, вменится нам во благое, хотя бы оно и не совсем было благо». Господь везде смотрит на цель, на мотив. Святые отцы правильно говорят, что нож - это такой инструмент, которым можно убить другого – а можно отрезать хлеб, накормить и спасти голодающего. Движение одно, инструмент один, а мотив разный. Вспомним слова другого великого, Иоанна Златоуста, которые мы с вами услышим, если даст Господь, в огласительном пасхальном слове: «Бог и намерения целует», то есть приветствует. Как грех, совершенный в уме, еще не есть грех дел, не настолько он тяжел, но все же он совершен -  так и добродетель, о которой человек имеет твердое намерение, хоть еще и не исполнено, но она уже в душе совершена, решение принято. Как дела покаяния еще не совершены, но человек раскаялся, и Бог омывает его от грехов и принимает как разбойника, распятого со Христом. Он ничего не успел сделать, но только исповедовал свои грехи, сказав, что по делам нашим приемлем. А святитель Игнатий Брянчанинов говорит, что если человек принимает свой крест - это и есть истинное покаяние. Он говорит: «я достоин этого». Разбойник ничего больше не успел, кроме как сказать: «Помяни мя, Господи, во Царствии Своем». Но этого намерения раскаяния было достаточно, чтобы Господь сказал ему неложно – «Ныне будешь со Мной в раю». 

«Видел я немощных душою и телом, которые ради множества согрешений своих покусились на подвиги, превосходившие их силу, но не могли их вынести. Я сказал им, что Бог судит о покаянии не по мере трудов, а по мере смирения." Эти слова созвучны словам другого святого - Марка-подвижника, который говорит, что Бог дает человеку благодать Свою не за добродетели, не за труды, понесённые ради их приобретения, а за смирение, полученное во время этих трудов. Человек раскаялся, принес покаяние Богу и решил потрудиться, потому что видит множество своих грехов. Но не осилил, потому что слаб, потому что в намерении был грех гордости, и не получилось у него. Но если он смирился в этом, то по мере смирения оно и есть результат его трудов, даже если они не получились. Можно провести параллель с современным миром. Все, что продается или не продается, можно оценить валютой. Можно купить даже то, что продаваться не должно. Люди, не знающие Бога, считают, что у всего есть цена. Господь с такими двумя весами подходит к человеку: весы любви и весы смирения. Это одна и та же добродетель, но в разных преломлениях. Сколько человек приобрел смирения, много  ли он продвинулся в подвигах или мало - не так важно, но важно, сколько он приобрёл смирения.

«Иное дело – сокрушение сердца; другое дело – самопознание; а еще иное – смирение». Эти слова о том же. Сокрушилось сердце у человека, он раскаялся. Медленно неся труд покаяния, годами и десятилетиями трудясь и не получая результата, он познает себя и приходит к смирению. Вот это и есть результат.

 Смирение - духовное учение Христово. Словами чувственными его невозможно изъяснить. Все Евангелие сводится к заповеди: «блаженнии нищие духом», к смирению, которое ты должен приобрести. Смиренномудрие - дверь в Царствие Небесное. Она вводит туда приближающихся к ней.

«Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не престанем самих себя испытывать и истязывать; и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас».

«Невозможно пламени происходить от снега; еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном, или еретике».

Это удивительно. Поскольку это учение Христово, то оно может быть только в члене истинной Церкви; исправление принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным.

«Многие называют себя грешниками, а может быть и в самом деле так о себе думают; но сердце искушается уничижением (от других)». То есть, ты сам себя смиряешь, говоришь о себе как об окаянном. Но попробуй кто-то назови нас окаянными! И мы сразу взвиваемся - как нам это тяжело переносить. Интересно, что смирение по мысли преподобного Иоанна «это богатство и красота души». А гордость есть крайнее убожество души. На самом деле речь идет  о нищете, о ничего неимении.

В чем выражается поиск смирения? Человек видит свою волю искаженной и ищет того, кто ему может помочь исправить. Отсюда рождается добродетель послушания. Она иногда прямолинейно копируется в миру живущими людьми, а на самом деле она не может быть послушанием только духовному отцу. Как в той же самой «Лествице» указывается мотив послушания, когда у каждого из нас есть кого слушаться: жена должна слушаться мужа, дети - родителей, работник - начальство, священник - настоятеля, настоятель - благочинного, благочинный – архиерея, и так далее. Почему? «Послушание есть неверование себе во всем добром даже до конца жизни своей».

 Когда человек обнаруживает после некоторых трудов, насколько поражена его воля- он прибегает к Богу за очищением этой воли. Он видит, что самая главная беда его в том, что он знает, как надо, но не хватает сил так поступить. И он ищет Того, Кто бы это исправил. Но воля – это не только тело или чрево, есть воля ума. И человек понимает однажды, что он не знает, как надо, и перестает доверять себе в том, что считает добром. Он начинает доверять своему духовному отцу, потому что в начале пандемии кричали, что всё выдумки и ничего нет, и по Христу надо бы на все это плевать. Когда им говорили, что их архиерей им так благословил - то они фыркали и говорили, что это неправильно. Эти слова о недоверии себе - как против шерсти. Кривятся люди, когда я говорю об этом, и некоторые ушли - не смогли принять. Прежде всего - искажена душа. Не только тело, но прежде - душа, которая не понимает правды и воли Божией, а если видит, то не может исполнить - сил не хватает. Чтоб исправить это, нужно найти того, кто лучше знает волю Божию. В этом и есть основа послушания.

«Как брак и смерть противны друг другу; так и гордость и отчаяние между собою несогласны; но по злоухищрению бесов, можно обе эти страсти видеть в одном человеке». Самые причудливые сочетания страстей как сочетание  болезней разных бывает в одном человеке, так и сочетание страстей.

«Все сотворенные существа получили от Создателя чин бытия и начало, а для некоторых и конец предназначен; но добродетели конец беспределен». Подлинно, если некоторые доброделатели пойдут от сих деяний в силу ведения, если любовь никогда не престанет, если Господь хранит вхождение страха твоего и исхождение любви твоей - то явно, что и конец сей любви бесконечен; и мы никогда не перестанем преуспевать в ней, ни в настоящем веке, ни в будущем, светом всегда приемля новый свет разумений».

То есть он говорит о том, что сколько бы человек ни жил в Царствии Небесном после спасения, на которое все мы уповаем и надеемся - он будет все более преуспевать в знании Бога и восхождении к Свету. «Бог не есть ни виновник, ни творец зла. Посему заблуждаются те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе; они не разумеют того, что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти.

 По естеству, например, мы имеем семя для чадородия, а мы употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев на древнего оного змия, а мы употребляем оный против ближнего. Нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали добродетелям, а мы ревнуем порокам.  От естества есть в душе желание славы, но только горней. Естественно и гордиться, но над одними бесами. Подобным образом естественно душе и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддержать жизнь, а не для сластолюбия». Большинство наших страстей и пороков есть извращенные или не в меру творимые добродетели. 

«Должно испытывать, каким образом и доколе, когда и так же ли раскаяние в добрых делах уничтожает оные, как и раскаяние в злых истребляет сии последние?»  Оказывается, если человек раскаивается в злом деле, то Господь принимает это покаяние и делает его яко небывшее, но оказывается раскаяться можно и в добром деле. Если мы оказали милостыню и потом об этом жалеем, то теряем этот плод. Мы в нем раскаялись. Мы изменились, но не лучшую сторону, а в худшую. «Воздержание есть матерь здравия; а матерь воздержания есть помышление о смерти и твердое памятование желчи и оцета, который вкусил наш Владыка и Бог». «Поменьше ешь и здрав будеши», как говорил Тихон Задонский.

Я вспоминаю дивный эпизод в Ялте, который произошел 28 лет назад.  Мы с супругой и одним еще тогда нашим ребеночком попали в дендрарий удивительной красоты с невероятными цветами. После слякотной Москвы это было потрясающе. Жара, немыслимые запахи, сок смолы цветов и деревьев, и к концу 1,5 часовой экскурсии всех нас стало клонить в сон. Экскурсовод, замечательная дама, которая много лет там водила экскурсии, рассказала нам такую историю.

 Была у нее группа, где были два интересных персонажа. Один крепкий, огромный, здоровый мужик, а второй - седой старичок. К концу экскурсии также почти все заснули, включая и силача, но не заснул этот мужичок. И тот говорит ему: «Отец, откуда у тебя столько сил? Ты оказываешься здоровее всех нас». Тот посмотрел, улыбнулся и говорит: «Поменьше ешь и никому не завидуй».

«Неприлежная молитва есть погибель,  а память о последнем суде рождает усердие».

«Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо».

«Как облака закрывают солнце, так и греховные помыслы помрачают и губят ум».

«Как носящий ароматы обнаруживает благовонный запах и против воли его: так и имеющий в себе Духа Господня познается по словам своим и по смирению».

Конечно, увидеть это может только тот, у кого есть обоняние, кто ищет добродетели смирения, поэтому праведники узнают друг друга безошибочно.

«Кто говорит, что имеет правую веру, а между тем грешит, тот подобен лицу, не имеющему очей. А кто, не имея истинной веры, совершает некоторые добрые дела, тот подобен черпающему воду и вливающему ее в худой сосуд».

«Прощение грехов многие скоро получили, но бесстрастие никто скоро не  приобрел, ибо для приобретения его нужно долгое время, великое усердие, многий труд любви и помощь Божия».

«Чувство души есть естественное свойство ее; грех же есть оглушение чувства. Сознание производит или прекращение зла, или уменьшение оного. Сознание же есть порождение совести; а совесть есть слово и обличение Ангела-хранителя, данного нам при крещении. Посему-то мы и примечаем, что непросвещенные крещением не столько бывают мучимы в душе за свои злые дела, сколько верные».

И знаменитое его слово о молитве: «Молитва по качеству своему, есть пребывание и соединение человека с Богом; по действию же она есть утверждение мира, примирение с Богом». А вот совет нам всем очень прикладной: «Когда идешь предстать пред Господом (то есть на молитву) -да будет вся риза души твоей соткана из нитей, вернее же сказать - из залога непамятозлобия. Если не так, то не получишь от молитвы никакой пользы. То есть если ты помнишь о чьем-то зле, даже очевидно тебе сделанном, то ничего не будет». Он советует, как обращаться к Богу, чтоб Он нас услышал, хотя эти слова неверны: нас Господь всегда слышит, просто иногда Он нам не отвечает, потому что мы не готовы или мы не можем Его услышать по страстям или грехам. Хочется, чтоб был ответ, хотя б как веяние хлада тонка. Как этого добиться? 

«Прежде всего, изобразим на хартии нашего моления искреннее благодарение Богу; потом исповедание грехов и сокрушение души в чувстве; после сего да представляем Царю всяческих наши прошения. Сей образ молитвы есть самый лучший, как одному из братий от Ангела Господня было показано». То есть сначала благодарение, потом покаяние, потом сама молитва. Одно слово мытаря умилостивило Бога, и одно изречение, исполненное веры, спасло разбойника. Многословие при молитве часто развлекает ум, и наполняет его мечтаниями, а единословие обыкновенно собирает его».

«Если ты в каком-либо слове молитвы почувствуешь особенную сладость, или умиление, то остановись на нем; ибо тогда и Ангел хранитель наш молится с нами». Сладость, о которой пророк Давид говорит «да быша паче меда и сота словеса Твои, Господи».

«Если почувствуешь совершенную кротость и безгневие, то немного будешь трудиться, чтоб освободить ум твой от пленения». Если ты не перед кем ни на кого зла не имеешь, кротко всех простил и сам себя перед всем считаешь виноватым, а прежде всего перед Богом, то ты быстро будешь собирать ум на молитву, а если нет, то можешь вообще не собрать. Начало молитв в том, чтобы отгонять приходящие помыслы при самом их появлении. Средина же ее в том, чтобы ум заключался в словах, которые произносим. А совершенство молитвы есть восхищение ко Господу, то- есть, когда слов уже нет. Интересно, мне однажды пришлось слушать запись реконструкции средневековой сербской Литургии с пением иссоном, то есть одноголосьем. В средневековой сербской традиции имеется такое славянское преломление византийского пения: обычно гудят на одной ноте басы, а тенор поет песнопения. Поскольку большинство песнопений на церковно-славянском, но в принципе они понятны. После «Вонмем, святая - святым», когда поется запричастный стих, после этого молитва достаточно долгая, пение без слов - или «ай-не-не-не» или просто «а—а-а-а». Я сначала думал, что же это такое, как это можно без слов, что за распевание такое? А знающий человек мне объяснил, что это- как раз образ того, как душа настолько восхищена молитвой, степень молитвы такая высокая, когда нет слов. Молитва славит Бога только этой незапоминающейся дивной мелодией.

Для младенчествующих такое делание невозможно, говорит он о высокой молитве. Посему мы, как ни совершенны, с качеством молитвы должны соединять и количественное множество. И дальше важнейшие слова: «второе бывает причиною первого, ибо сказано: Дающий молитву чистую молящемуся неленостно, хотя бы и нечисто, но с утруждением».

Бог дает молитву молящимся - это из первой книги Царств глава 2, стих 9. И если молимся, как нам кажется иногда - и ничего не получаем, тем не менее постепенно наша  молитва становится другой, мы становимся способны слышать Бога. Здесь важное наставление: «Долго пребывая на молитве и не видя плода, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше всего - прилепляться ко Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним?  Не столько осужденный боится изречения своей казни, сколько ревностному молитвеннику страшно предстояние на молитве». Чем больше человек молится - тем ему страшнее. Бог открывается. А когда человек вдруг начинает понимать пред Кем он стоит, конечно, страх Божий входит в него».

«Поэтому, кто премудр и благоискусен, тот, помня о сем предстоянии, может отвращать от себя всякую досаду и гнев, попечение, суетные заботы, скорбь и насыщение и искусительные помыслы». Кто познал этот страх, тому значительно преодолеть искушения.

«Восстав от миролюбия и сластолюбия, отвергни попечения, совлекись помышлений, отрекись тела; ибо молитва есть не иное что, как отчуждение мира видимого и невидимого».

Вопрос: - Наступают времена, когда приходят в храм люди очень образованные. Я с детства научилась читать вдумчиво, это помогает читать Писание. Постоянно обращаюсь к уже прочитанному. Начинаю разбираться. В итоге жизни не хватит, толкования различны. И прихожу к тому, что хорошо и достаточно уже знать десять заповедей и им следовать. Истина одна, и этого достаточно. Господь Сам говорил о простоте веры «как у детей». И вопрос такой: в каком возрасте приходить к Библии, помогают ли детские книги? Как выбирать книги? Как справиться с современными объемами?

о. Федор:  - Господь сказал, что если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное. И также: исследуйте Писания. И слова пророка «Пойте Богу разумно». Думаю, что это все вполне сочетаемые вещи. Когда призывает быть как дети, Он не говорит не о том, чтобы не знать ничего, но быть цельными, искренними. Святые именно такие люди без второго дна, которые что думают, то и говорят. А это проверяют и заповедями Божиими. Для них это главное. Другой системы ценностей у них нет. Если человек одарен пытливым умом, если он умеет хорошо думать, то этим он очень много может  послужить Церкви. Чтобы прийти к вере интеллектуалу, ему надо найти такого же верующего. Вот человек физик по образованию. Он будет долго ходить, пока не встретит верующего физика, лучше священника-физика по первому образованию. И те слова, которые он от другого не воспримет - от этого он воспримет. Или будет искать художника, или спортсмена, или бывшего военного. Я много раз с этим сталкивался. Потом он может пойти уже к другому, но вначале это нужно для проповеди. Величайший из проповедовавших апостолов, Павел - это книжник из книжников, величайший интеллектуал своего времени. Такие люди нужны Христу. Кто может проповедовать в МГУ? Человек, окончивший МГУ. Духовенство, которое служит при Татьянинском храме при МГУ- это люди, имеющие образование МГУ. Для тех, кто там может быть прихожанином этого храма - это важно. Разум человека не надо выключать, когда мы подходим к Господу. Это не противоречит истинной и детской даже вере. Надо быть образованным. Более того, если человек одарен интеллектуально и пренебрегает этим, это как раз говорит  о зарывании таланта в землю. Господь дал ему дар, и он должен его удвоить или утроить. А даже если он вернет столько же, то услышит «лукавый и ленивый раб. Ты должен был умножить, но не умножил». Поэтому нужно оставаться искренним и цельным и в то же время быть хорошо образованным. Вспомним, какой колоссальный след в СССР оставил своей верой святитель Лука Войно-Ясенецкий. Почему он имел такое влияние на людей своим только лишь присутствием? Он столько людей смог обратить ко Христу, потому что был одним из лучших хирургов и ученых. Для людей неверующих, которым объясняли, что православие - вера бабулек, они вымрут - и тогда мы покажем последнего попа по телевизору, даже просто наличие сталинского лауреата премии в рясе уже все это опровергало.

Что касается детской Библии - все написанное детям читать сразу нельзя. Это возможно понять только через призму некоторого жизненного опыта.  Читать же им то, что они вполне могут усвоить - надо. Я веду класс в воскресной школе, мы читаем книгу Бытия, про Авраама, Исаака, Иакова, обсуждаем, детям это интересно. То, что из жизни взрослых им можно рассказать, я рассказываю. Но есть что-то, что лучше придержать. Через призму Нового Завета нужно обязательно изучать Ветхий Завет, это важно и нужно. Вся проповедь Христова и апостолов- в контексте закона. Христос сказал, что Он не нарушить пришел, но исполнить. Текст Священного Писания и Ветхого Завета даже не умеющие писать простолюдины- а часть апостолов не умела- знали наизусть. Это была драгоценность великая.

Вопрос: - Как правильно читать канон Андрея Критского? Я люблю его читать на старо-славянском и переводить. Перевод читать мне не нравится.

о. Федор:  - Если читать и знать Ветхий Завет, особенно книги Бытия, Исход, Царств, Судей, то всё в каноне Андрея Критского будет и так ясно. Все аллюзии, отсылки к прошлому будут понятны. При слышании дивного славянского извода они сразу будут возникать в голове, не надо будет никуда ходить. Там ведь не только это важно, но и разные  аскетические вещи. Например, «Делаша на хребте моем вси начальницы страстей, продолжающе на мя беззаконие их». Страшный текст. Он основан на пророческом тексте. Человек повержен, он лежит лицом на землю, и на его хребте пляшут победившие его враги. Кто это? Демоны, падшие бестелесные духи, их мучения заключаются в том, что они одержимы страстями, а тела, чтоб исполнить их-  нет, и они продолжают лить на человека свои беззакония, и в этом находят демоническую сладость. Страшная картина. Таких примеров много. Конечно, славянский текст прекрасен, он должен быть несколько поправлен. Есть слова, которые поменяли радикально свой смысл и стали звучать неподобающе, оскорбительно, непонятно. «И пребыла еси у Бога в райские жизни». Человек, когда слышит душа, ты пребыла у Бога в райские жизни, а в тексте убога значит нища, то есть ты обнищала –и  потеряла райскую жизнь. Это надо переводить.

Или: «пребыла еси Дево доящи». Доят у нас корову или козу. Говорить эти слова сейчас о пресвятой Богородице как-то оскорбительно, поэтому можно вполне, как святейший Пимен переводил, «млеком питающая». И в принципе даже  Евангелие XVIII века издания у нас на престоле в Храме центрального алтаря там есть сноски, где слово, которое утратило привычное понимание или поменяло радикально свой смысл, заменяется. Таких слов много в Писании. Например, Христос говорит Петру после исповедания Его «Ты Сын Божий». На слова Христа о распятии Петр говорит «да не будет с Тобой этого». Христос говорит «отойди от меня, сатана». По славянски это «иди за Мною, сатано». То есть смысл совсем другой.

«Чадо Тимофей, гони правду». Гони - делай усиленно. У нас у старшего поколения осталось в памяти выражение гнать план. Сейчас этого уже никто не делает. И слова изменились. Это можно и нужно редактировать, а в остальном красоту церковно-славянского языка и его смысл должно сохранить. Славянский перевод Ветхого Завета часто значительно более духовно точен, чем русский перевод XIX века, хотя и Синодальный перевод это колоссальный труд и подвиг прежде всего Филарета Московского и его сподвижников.

Почитаем еще преподобного Иоанна.

«Как земному царю мерзок, кто, предстоя ему, отвращает от него лице, и со врагами владыки своего беседует: так и Господу мерзок бывает предстоящий на молитве, и приемлющий нечистые помыслы».

«Во время молитвы не рассматривай даже и нужных и духовных вещей, если же не так, то потеряешь лучшее».

«Кто непрестанно опирается о жезл молитвы, тот не преткнется, а если бы это и случилось, то не падет совершенно. Ибо молитва есть благочестивое понуждение Бога». Какие прекрасные слова! Бога кто может понудить? Никто. Он абсолютно всеблажен и самодостаточен. Но благочестиво понудить Бога можно. Вспомним описание того, как молился преподобный Иоанн Кронштадтский. Он приходил к умирающему ребенку, становился на колени и начинал буквально спорить с Богом, понуждать Его: «Ты не можешь забрать, посмотри, сколько людей просят Тебя. Яви милость!» Это не дерзость, но дерзновение. Так и Моисей в Библии описан. Наверное, праведный Иоанн оттуда брал пример: «Господи, если Ты погубишь народ, то и меня с ними. Мне тогда незачем жить без народа». И Господь ради Моисея оставляет народ в  живых.

«Чистота соделала ученика своего Богословом, который сам собой утвердил догмат о пресвятой Троице».

«Слово Господне, дарованное от Господа, чисто и пребывает во век века; не познавший же Бога разглагольствует о Нем по догадке».

«Любящий Господа прежде возлюбил своего брата; ибо второе служит доказательством первого». То есть если нет второго - любви к ближнему, то нет и первого. Иоанн Богослов об этом и говорит: если ты говоришь, что любишь Бога, а брата своего ненавидишь, то ты лжешь. Может, и себе лжешь.

«Сребролюбие есть поклонение идолам, дщерь неверия, извинение себя своими немощами, предсказатель старости, предвозвестник голода, гадатель о бездождии». А сребролюбивый собирает деньги чтоб не голодать тогда, когда у всех будет голод и бездождие, неурожай, чтобы у него было что есть и чтоб подольше пожить в старости, подальше от старости. Нет, поскольку это дщерь неверия, то есть человек, которой не доверяет Богу в том, что Он о нем печется и заботится, человек хочет опираться на что-то другое. Не может он от сердца произнести слова «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Это трудно всем нам. Нам всегда хочется опереться на что-то еще. Именно поэтому монашество обязательно дает обет нестяжания. Это человек, который чтобы получить дары, которые ему приготовил Бог, должен полностью возложить упование на Бога. И старость будет обеспечена кем-то и когда-то, и ты на это не накопишь. Каждый из нас должен думать об этих словах о хлебе насущном. Мы не верим, что Господь нас завтра пропитает, каждый из нас знает, как это трудно, требует большого подвига веры. Извинения себя своими немощами: «Да, Господи, я немощен, потерпи, прости».  Предсказатель старости -неверие отводит от человека благодать Божию, и поэтому сребролюбие есть предвозвестник голода и гадатель о бездождии.

«Сребролюбец есть хулитель Евангелия, и добровольный отступник. Стяжавший любовь расточил деньги; а кто говорит, что имеет и то и другое, тот сам себя обманывает».

«Победивший страсть сию отсек попечения; а связанный ею никогда не молится чисто». Потому что всегда есть это попечение о другом. Это может быть просто, когда речь о тебе одном. А когда есть попечение о других - как предать Господу. Это сложно, это путь жизни.

«Если видим, что некоторые любят нас о Господе, то перед ними мы наиболее должны сохранять скромность; ибо ничто так не разоряет любви, и ничто столь скоро не производит ненависти, как вольность в обращении». Святые отцы говорят, что вольность в обращении или как мы называем это «панибратство» есть продолжение потери страха Божия. Как ты не боишься Бога, ты перед ним вольно себя ведешь, так и перед образом Его. И это уничтожает любовь.

«В случающихся с нами искушениях бесы борют нас, чтобы мы сказали или сделали что-нибудь безрассудное; если же не могут одолеть нас, то, тихо приступивши, влагают нам тайно гордое благодарение Богу». Даже благодарение Богу бывает гордым.

«Некоторые, по непостижимому Божию промыслу, получили духовные дарования прежде трудов; другие в самых трудах, иные после трудов, а некоторые уже при смерти. Достойно испытания, кто из них смиреннее прочих?» Это неведомо, конечно, но в Евангелии не описано ни одного чуда Иоанна Предтечи, хотя Господь говорит, что из рожденных женами не восставал больший. Но такая тайна!

«Совершенно очистившийся от страстей видит даже душу ближнего, хотя не самое существо ее, но в каком она находится устроении, и каковы ее расположения и чувствования; а преуспевающий еще судит о душе по телесным действиям». Когда прозревает, это то, что мы называем прозорливостью.

«Наставления, которые мы получили с младенчества, воспитание и занятия наши, когда мы придем в возраст, способствуют нам или препятствуют в приобретении добродетели и в житии монашеском». Какой бы путь человек не избрал, если с детства в него вложен добрый пример святых, то потом это ему поможет во всех делах.

"Видел я неискусного врача, который скорбного больного обесчестил и тем ничего более для него не сделал, как только ввергнул его в отчаяние. Видел и искусного врача, который надменное сердце резал уничижением и извлек из него весь смрадный гной». Речь о том, что по любви и рассуждению человек должен знать, кого как можно обличить, а кого нельзя. Есть люди, которые могут выдержать обличение наедине, но не могут на людях, тогда обличивши их, возложивши на них нестерпимую ношу, мы их ввергаем в отчаяние, а есть те, кто готов это вынести - это уже преуспевший в смирении, а есть те, кто и наедине не готов вынести. Бывает так, что старец уничижает ученика, так как покажет его преуспеяние. В монастырях это обычная практика. Это не то, что по гордыне один другого нарочно топчет. Люди просто помогают друг другу в приобретении смирения.

 Помню давно, летом 93 года, я был полгода как священник, отпуск мы проводили с матушкой и ребенком в деревне неподалеку от Псково-Печерского монастыря. Я был совсем молодым, борода только-только стала расти. Я взял благословение у благочинного послужить. Пошел сослужить иеромонаху, который служил тогда. Причастился, прочитали благодарственные молитвы. Пошли в трапезную, а там отдельный стол для духовенства, и отдельный для монашествующих и послушников. И после служб он сел туда. Я снял крест, чтоб он не бился об стол во время еды, положил его рядом. Батюшка, который служил, срочно убежал куда-то. Я остался один. Пожилой монах посмотрел на меня и стал смирять: куда ты сел, кто ты такой? Я понимал, что если такое происходит после Причастия и Литургии, значит, Господь лечит тебя от твоей гордыни. Я не стал спорить. Но я понимаю, что-то не так. А он продолжает меня воспитывать, строго так. Наконец я понял, что не то - как он по-доброму смотрел! Он завел эту обычную пластинку, чтобы помочь мне увидеть обычную гордыню мою, которая во мне, конечно, сразу проснулась. И при этом -добрый взгляд. Человек понимал, что и кто может выдержать. Всем советую обратиться к этой великой книге и сделать ее настольной. Ее нужно читать много раз, каждый раз находить что-то новое. С Богом!