Глобализация, в студии Д. М.Володихин, С.С. Арутюнов, А.А. Музафаров

Д.Володихин: - Здравствуйте, братья и сестры. С вами в студии я, Дмитрий Володихин. Сегодня темой нашей передачи будет глобализация. Она обсуждается с 90-х годов, все нулевые, все десятые. Глобализация для значительной части нашего общества -  как красная тряпка для быка и, может быть, заслуженно. Наша Церковь -  и та обсуждает глобализацию. У Церкви есть свои тревоги по этому поводу.

Давайте сегодня окунемся в это понятие. А чтобы поговорить об этом с чувством, толком, расстановкой, мы пригласили замечательных гостей. Это Александр Азизович Музафаров, руководитель Центра просветительских и образовательных программ Фонда исторической перспективы. Второй гость – Сергей Сергеевич Арутюнов, сотрудник издательского совета РПЦ, доцент Литературного института.

 Начнем  с того, что о глобализации говорят много  хорошего, пытаясь приучить к ней как к феномену, несущему комфорт.  С другой стороны: глобализация - это унификация. Унификация напоминает бульдозер, асфальтирующий цветущую лужайку: станет ровно и ясно, но уже ничто не зацветет.

Мой вопрос Сергею Сергеевичу: что такое глобализация экономически?

С.Арутюнов: - Экономические схемы различных государств образованы на базе их собственных представлений о том, как должно развиваться хозяйство. Это та же самая проблема, что и с шириной подъездных путей. У нас рельсы и шпалы одной ширины, в Европе они принципиально другие. Это национально образуемая штука.

Почему именно такого размера ширины, длины и высоты должны быть  товары?

Они приспособлены под нужды населения, и промышленность старается соответствовать. Чем она и занимается десятилетиями, а то и веками. Промышленного развития в России мы насчитываем минимум два века. И все это время над нами нависает угроза национальному бытию.

Она  очень многообразна. То, что мы видим сегодня -  это не просто переформатирование  розничных и оптовых продаж. Это переформатирование системы внешних и внутренних платежей. Напомню, что самой большой коллизией в прессе накануне украинской бойни было вступление России в ВТО. Я был свидетелем того, как перед вступлением мы должны были пересмотреть наши национальные стандарты, метрологию. Ужать, урезать, подвинуть.  И только после этого мы вступили. Мы соглашались с ВТО, что наши основы производства отличаются от мировых, и поэтому мы старались привести их в соответствие.

Д.Володихин: - Насколько я понимаю, это одна из самых  неприятных вещей, связанных с глобализацией. Другая состоит в том, что где-то там далеко находится центр финансового контроля, который старается руководить экономикой страны помимо ее правительства, помимо   национальных интересов.
Допустим, мы хотим  построить несколько заводов.  А  нам   говорят:  у нас  есть  уже  пять  таких.  Они полностью перекрывают нашу надобность в этом товаре.

С.Арутюнов: - Так  случилось с Прибалтикой, которая имела довольно высокоразвитое по советским меркам производство.

Д.Володихин: -Хорошая была рыбоконсервная промышленность и рыболовецкий флот.

С.Арутюнов: - А  где Игналинская атомная станция? Она не работает с начала нулевых. Я был свидетелем того как ее в 1979 году начали строить советские специалисты. Она должна была снабжать не только Прибалтику, но и экспортировать электроэнергию в Финляндию, среди интересантов была даже Норвегия.

Д.Володихин: - А может быть и так. Какой-нибудь дядя, представляющий  финансовый дом с центральным офисом в Канаде или США говорит: «Ваше правительство тратит огромные деньги.   Их надо пускать на закупку товаров, технологий, платить зарплату менеджерам, которых мы поставим на ключевые места.  У вас долги, и вы не получите очередной транш». Гасить долги новыми кредитами -  это все равно, что заливать пожар бензином. Долгов становится больше, а денег меньше. Но, в общем, нам говорят, что с экономической точки зрения все это благо. Сергей Сергеевич, как Вы думаете?

С.Арутюнов: - Мы помним великолепного дядю Сороса, которому не понравилось, как идут дела в Азии. В 90-х он устроил там падение акций ведущих азиатских компаний. Это катастрофа получила свое название. Ему не понравилось, он устроил глобальное падение. Около полутора лет они пытались набрать очки на биржах. И у нас такое может случиться.

Д.Володихин: - Вот мы и поговорили о том, что глобализация делает в экономике. Можно сказать, есть поводы для тревоги. Александр Азизович, теперь вопрос к Вам. Мы говорили об экономической унификации, когда кто-то издалека управляет тем, что сложилось у тебя в стране. Но, наверное, речь не только об экономике. Унификация потоков товаров и сервисов требует унификации потребностей, а они в значительной степени диктуются культурой населения. До какой степени глобализация приносит нам унификацию в культуре?

А.Музафаров: -  Я бы сказал, что, в принципе глобальная система удобна -  все ее ячейки имеют одинаковый характер: одинаковый образ  жизни, стереотип потребления и поведения, стереотипы мышления, потребления, культуры. В данном случае глобализация - это не столько угроза, сколько вызов. Вызов, раз мы говорим про Россию, русскому обществу. Когда глобальная модель на тебя надвигается -  у общества есть два выхода. Можем поддаться, как в Прибалтике, отдать все, раствориться в глобальном потоке. А можем противопоставить этому свое. Это творческое созидание альтернативы.

 Ответить на такого рода вызов можно только собственным развитием. И противодействием навязанным стандартам с помощью своих собственных. В глобальном мире выигрывают те, кто умеет создавать такие стандарты, держаться их самим и навязывать соседям, продвигать их разными способами. Это серьезнейший вызов русскому обществу. У нас есть большие проблемы. Глобализаторская деятельность в России началась не в конце ХХ века, а в его начале, после большевистской революции, когда большевики начали радикально переделывать образ жизни русского человека.

Мы сталкиваемся с новой волной глобализации, которая их навязывает уже не такими активными методами, как большевики, но через рекламу. И ей противопоставить что-то, можно только  создав свое. Это касается всего -  не только образа и стиля жизни, но и культуры. Появляются глобальные культурные продукты -  вернее,  представляющиеся глобальными. И есть два пути. Можно просто плакать о смерти российского кино, литературы, а можно создавать свое, такое, что создать можем только мы, и что будет находить отклик у нас. И мы знаем успешные примеры сопротивления национальных культур глобализации. Можно много смеяться над индийским кино, там, где все начинает петь и танцевать -  но, тем не менее...

Д.Володихин: - В советское время в Закавказье, в  Средней Азии, когда привозили в кинотеатры индийские фильмы -  кинотеатры были полны до такой степени, что люди сидели в проходах. И индийское кинопроизводство было более кассовым, чем Голливуд. 

А.Музафаров: - Совершенно верно. Это один из примеров того, как  национальная культура может противостоять процессу глобализации, создавая что-то свое, чтобы ты смотрел, и неважно, смотрит ли это сосед, но тебе это милее, чем глобальный продукт. Именно таков вызов, который стоит сейчас перед Россией.

Д.Володихин: - А вот вы говорите, директивы, навязывать. Я говорил о некоем условном менеджере из финансового интернационального центра. Но нам  могут возразить, что глобализация -  процесс, который никем не управляется и не заказывается, не манипулируется.  Народы этого хотели -  народы это получили. Это похоже на правду?

А.Музафаров: - Надо учитывать, что термин «глобализация» очень размытый. Купцы возили товар из одной страны в другую еще в античную эпоху. Корабли, самолеты, поезда стали совершеннее, поэтому товарооборот усиливается, но это естественный процесс.  Другое дело, что складывающуюся структуру пытаются использовать различные центры силы для продвижения своих интересов. Идея создания глобального центра, который будет управлять всем миром, вполне реализуема. С другой стороны железного занавеса высказываются подобные же идеи глобальной демократии, в которой растворяются народы и получается такое единое монолитное общество.

Д.Володихин: -  Кстати, государство с правительством тоже растворяются.  

А.Музафаров: -  Здесь в чем обман этих глобализаторов? Когда говорят: ты человек, мы тебя освобождаем. А от чего? Освобождаем от социальной группы, в которую ты входишь, от семьи, от государства. Перед любым центром силы ты  остаешься один на один. Ты беззащитен перед любой глобальной силой, за тебя некому заступиться, нет механизмов горизонтальной солидарности, начиная с семьи. Потом община, общество, народ, государство. Они ведь  не только накладывают на человека обязательства, но и защищают его. Если это все упразднить, то человек оказывается беззащитен перед лицом глобальной силы.

Д.Володихин: - Сергей Сергеевич, Ваше мнение: из кого будет состоять подобный глобальный центр управления? Понятно, что если упраздняется государство, правительство, семья и корпорации социального характера -  то это все не материал для строительства такого центра. А что может послужить материалом? Люди из какой среды?

С.Арутюнов: - В принципе за последние 300-400 лет структура управления планетой не изменилась. На самом деле богатейшие люди нескольких империй – это Германия, Франция, Великобритания -  сформировали свои состояния в период глобального накопления капиталов. Они наиболее крупные землевладельцы. Их собственность огромна: десятки тысяч акров земли, движимой и недвижимой собственности. Поэтому в их интересах - многие публицисты это предвидят -  сокращение населения. Это можно сделать при помощи особенной экономической политики, в том числе продуктовой. То, что наши ведущие и не ведущие торговые сети являются собственностью иностранных владельцев, как правило -  из Европы, не из США даже, говорит о том, что ни о какой продовольственной безопасности в наше время речи быть не может. В любой момент может порваться ниточка снабжения товарами -  от сладостей до салатов. И тогда от  такого полупридушенного голода мы пойдем на уступки.

Д.Володихин: -  Если не установим у себя солидный режим импортзамещения,  в том числе в этой сфере.

С.Арутюнов: - Я был свидетелем того, как формировалась программа импортзамещения. Первыми рапортовали крупнейшие корпорации, монополии в сфере добывающей. «Газпром», который в 2011-2012 году  говорил, что у него столько-то процентов импортного оборудования, без которого он не может функционировать. Они  хотели довести с 30% до 2% за несколько лет. И если сейчас посмотреть на цифры импорта, которые получает тот же «Газпром», «Роснефть» и другие наши корпорации в масштабах России, окажется, как ни парадоксально, что цифры этого импорта увеличились.

Д.Володихин: - Иными словами идея была правильной, а выполнение- сомнительным.

С.Арутюнов: - Прямо противоположным.

Д.Володихин: - Хорошо, а давайте все же поразмыслим над тем, что Вы говорили до этого. В сущности, прозвучало: глобализация - плод усилий чрезвычайно богатых людей. Вы говорили об акрах, движимости и недвижимости, но, в конечном итоге, это деньги. Если я Вас правильно понял, то некий глобализирующий планету центр власти, это, прежде всего, центр власти денежного мешка?

С.Арутюнов: - Это распределительный центр.

А.Музафаров: -  Давайте мыслить проще. Существует 20-30, даже 300 «золотых поясов». Центра, может, нет, потому, что они никак не договорятся о распределении мест и власти. «Золотые пояса» Новгорода устраивали побоище на мосту через реку Волхов, эти тоже устраивают побоища в парламентах подвластных государств.

С.Арутюнов: - В горячих точках, кстати говоря.

Д.Володихин: - Так, «серьезные люди» распределяют бюджет США, но иногда делят его  с помощью тактических войн на Ближнем Востоке, например.

С.Арутюнов: - Да, это довольно большая касса, которая каждый год и отчетный период пускается в дело. Население, работающее на воспроизводство этих денег, нужно кормить и лечить. Но каким будет качество этого кормления, лечения, и, допустим, образования - полностью прерогатива тех, кто делит.

Д.Володихин: - Речь идет о минимальных расходах на тех, кто не член семьи и  не доверенный менеджер... Я хотел бы задать последний вопрос. Мы говорим с точки зрения экономики и культуры, но «Радонеж»  - радио православное.  Мы собрались за этим столом, три православных человека, давайте попробуем подумать, что означает глобализация для христианства, православной Церкви, и есть ли здесь основания, чтобы рассматривать глобализацию как вызов, который ожидает серьезного ответа.

А.Музафаров: - На мой взгляд, да. С  унификацией образа жизни тихо прослеживается унификация и мировоззрений. Мы знаем, что наша вера православная, христианская и истинная. А нам говорят: нет, истин много. Вер много.

С.Арутюнов: - Ваша истина зарегистрирована под 78 номером.

А.Музафаров: -  Есть язычники. Все вы  одинаково хорошие, а точнее -одинаково плохие. По большому счету человеку не нужно ни во что верить. Для нас это вызов в том, чтобы устоять против информационной экспансии в наше культурное пространство.    

Д.Володихин: - Если потребуется, будем крестить мир по второму разу.

А.Музафаров: -  Почему «если потребуется»? Этой обязанности с нас никто не снимал. Д.Володихин: -  В этом смысле наша работа в некотором смысле - христианская Реконкиста.

А.Музафаров: -  Да, христианская проповедь и обращение, возвращение мира к христианству, и продвижение христианства туда, где его еще не было.

Д.Володихин: - Но глобализация на это отвечает словами Марка Твена: религия будет существовать и через 1000 лет - в виде чучела в музее. Христианство стараются маргинализировать. «У них там священники сплошь педофилы, моральные уроды, у них там архаика, первобытное или средневековое устройство Церкви. Это несовместимо с современной свободой и демократией!» Где не получается -  там не маргинализируют, там музеефицируют. «Хорошо, пускай у вас будет  вера и церковь, ходите с вашими крестными ходами, духовенство пусть попышнее одевается.  Наряды, этнография-  это все прекрасно. Даже будем выделять небольши е деньги на религиозные манифестации. Но давайте всё это будет, как часть национального костюма. Носите вашу Церковь, как в Мексике носят сомбреро. И отвяжитесь от нас».

А.Музафаров: -  Не руководствуйтесь христианством в жизни.

Д.Володихин: - Руководствуйтесь тем, что вон там «можно прекрасный крестик купить».   Кстати, «мы уже наладили индустрию: вот вам пластиковый вариант, вот крестик с распятым бесом, вот из хрусталя, вот со стразами, вот здесь вделан экранчик, помните, страсти Марии Магдалины в одном фильме были представлены?» -  нажимаете кнопочку, и можно смотреть. Относитесь к этому, как к прекрасному сувениру». Что Вы скажете, Сергей Сергеевич?

С.Арутюнов: -  Зайдите в Елисеевский, на Тверской улице. Оцените тамошний алтарь. Этот магазин сделан в виде храма. Так на русскую землю пришла новая религия, которая сейчас, уже спустя сто с лишним лет, пытается доминировать. Это религия потребительства. А  православие несовместимо с потребительством никоим образом.

Д.Володихин: - Слово «мамона» в голову приходит.

С.Арутюнов: - Да, да, именно. Помните, что Лесков пессимистично предсказал, что блоха наша, модернизированная нашим русским умельцем, танцевать не будет? А, может, и не надо этой блохе танцевать?

Д.Володихин: - Да, хватит плясать, посиди уже тихонечко....

С.Арутюнов: - Да, как-то образуйся, соотнеси себя с небом, подумай. На вызовы вере нельзя ничем отвечать, кроме веры.

Д.Володихин: - Верно. И, полагаю, это прекрасная подводка к завершению нашей передачи. Действительно, когда мы говорим, что глобализация несет в себе разнообразные вызовы вере и Церкви, то в данном случае нам не надо ходить на собрания людей, которые возглашают свои истины. Сказано же: блажен муж иже не идет на совет нечестивых. Рассматривайте это как своего рода армейский устав. Тактика блаженного мужа - непосещение советов нечестивых. Там победить в споре невозможно, поскольку фанатик или купленный идеолог никогда вам не уступит. У  нас есть вера, и ничего нечестивого в нашей  судьбе не случится. Глобализация отдельно от нас? -  прекрасно.  Пускай они ею и балуются.

А мы пойдем на воскресную Литургию, и благо нам будет.

Спасибо нашим гостям. Мне остается поблагодарить вас за внимание, братья и сестры, и до свидания!