Анализ мировой политической ситуации.

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/10/23/22-00

Известный политолог, обозреватель «России сегодня» Ростислав Ищенко в программе Евгения Никифорова рассказывает об истинном экономическом положении России, роли украинского фактора в мировой политике и опасном влиянии слабеющей Америки на мировые процессы.

- Ростислав Владимирович, Вы недавно приехали с конференции, происходившей в Ялте. Там обсуждались проблемы внутренней политики. Думаю, что Украина – одна из тех тем, которые там обсуждались. Наши СМИ чрезвычайно много внимания уделяют Украине, существует даже некая усталость в нашем обществе, иногда люди просто выключают телевизор и не хотят слушать эту тему. Вот, что это такое? Украина – это просто способ отключения внимания нашего «внутреннего гражданина» от наших собственных проблем - или же это сейчас действительно узловой момент в мировой политике?

- Ну, во-первых, вне пределов СМИ Украина не так уж много и обсуждается. Что уж обсуждать то, что и так понятно? Во- вторых, я считаю, что на Ваш вопрос Вам надо лично и ответить. Если бы, как вы говорите, народ, только услышав про Украину, сразу же выключал – то никто эту Украину в СМИ и не тащил бы. Поскольку у нас все СМИ зарабатывают – то никогда они бы не ставили Украину в сетку вещания, в прайм-тайм, тем более – все коллективно, тем более – на все свои шоу, если бы не получали бы на ней деньги. Если бы при слове «Украина» население выключало бы приемники – то никто бы эту Украину не вспоминал. Это будет продолжаться, пока будет спрос на эту тему.

- В таком случае – почему нашему слушателю и зрителю так интересна Украина?

- Я думаю – потому, что из всех регионов, где происходят конфликты, не более – и не менее важные с точки зрения интересов России – более важные в стратегическом плане, с точки зрения глобального позиционирования, она наиболее важна. Почти каждый гражданин России имеет родственников на Украине – племянников, двоюродных, троюродных братьев, и т.д. Поэтому вполне естественно, когда к этому относятся, как к происходящему в соседнем дворе за забором. Вам же не все равно, что за Вашим забором поселился алкоголик – идиом, который постоянно что-то жжет и пытается взрывать толовые шашки? Огонь может на Вас перекинуться, неприятности всякие будут.

Поэтому естественно, что население интересуется.

- В таком случае прежнее украинское руководство сделало все, чтобы эти ниточки интереса порвать. Как нынешние украинские власти решают эту проблему? Они продолжают линию Порошенко, или какая-то послабка вышла?

- Порошенко сделал все, чтобы порвать экономические, транспортные, производственные связи, личные контакты. А как Вы порвете личные связи? Если у Вас есть родственник – то нельзя издать Указ или принять Закон, чтобы объявить его больше не родственником. И даже если Вы с ним на политической почве поссоритесь – он все равно останется родственником. Потому и наблюдается такой острый интерес к событиям на Украине, что затрагивается это личное – вы не можете ни навязать, ни отвязать. Ни по телевизору, ни путем административного воздействия. Вот так.

Нынешние власти продолжают эту линию. Они больше озабочены не столько зачисткой политического пространства, которое на Украине и так зачищено, сколько решением своих финансово-экономических проблем. Причем не проблем страны, а своих личных. Чем они, в общем, более или менее успешно и занимаются. Если считать реальной властью не номинальные, а реальные власти, которые за порошенковской спиной заняли место номинальных.

- Современная украинская власть продолжает антирусскую политику, в общем-то – на 40% русскоязычной остается Украина, в школах запрещен русский язык – а общество молчит. Как такое может быть?

- А кто сказал, что 40%? Раньше была русскоязычной на 86%, а нынче 40%. А куда же делись остальные?

- Ну, скажем: этнические русские, вот так.

- Этнические русские - процентов 13, а если подходить с точки зрения логики развития исторического процесса – то, пожалуй, все 100%. За исключением греков, армян, евреев, немцев – кто там еще живет? Но это исчезающее малая доля. А остальные – это этнические русские, которые называют себя украинцами, так же, как сибиряки себя называют сибиряками. Они же от этого менее русскими не становятся?

Я своим коллегам недавно приводил пример, когда они начинали спрашивать. Первой территорией, с которой последовательно и неустанно воевало Владимиро – Суздальское княжество, было княжество Рязанское. Оно выделилось из Черниговской земли. Тоже такое русское, русее некуда. И совсем рядом находилось. И вот, как оно стало самостоятельным княжеством, как стала с ним Владимирская Русь воевать! Так это шло до тех пор, когда Великое княжество Рязанское не было поглощено Московским государством. И происходило это на протяжении трехсот лет подряд. И, наверное, более последовательного врага у Руси не было. С Ордой могли дружить – мириться, с Литвой могли воевать. С Рязанским княжеством либо воевали, либо входили в состав по итогам военных действий. Территория русская, деваться некуда, каждый защищал свое. Через некоторое время население осознало, что воссоединения русских земель в обозримом будущем не будет. Значит, каким-то образом все равно надо жить.

В итоге – два крупных государства в Восточной Европе претендуют на одну и ту же сферу влияния. В значительной мере эти два государства – пока промышленность Украины благополучно не угробили – они были конкурентами на международной арене. Плюс вопросы газового транзита – там тоже сталкивались интересы. Потому что Газпром хотел дешевле, Украина хотела дороже. Практически по каждому пункту интересы расходятся. Среди населения возникало чувство конкуренции.

Постепенно менялись поколения, вошло в жизнь то, при котором уже не было единого государства. При Зеленском во власть пришли 35- 40 -летние люди. А единое государство у нас фактически исчезло 30 лет назад. Им было по 5 – 10 лет, когда распался Советский Союз, они еще не осознавали его как отдельную страну. Они родились и выросли в государстве, которое находилось в противостоянии с Россией. Она была еще не врагом, но уже и не другом. И так формировались их психика, менталитет, политические предпочтения.

Когда случилась эта история с Крымом – часть населения восприняла это как откровенный грабеж. Право на решение своей судьбы можно реализовать только тогда, когда у тебя для этого есть силы и возможности. На Украине прекрасно понимали, что без поддержки России Крым никогда это право не реализовал бы: его бы попросту задавили.

Вот из таких частичек постепенно складывался массив откровенно враждебного по отношению к России населения. И не то, чтобы, как у нас говорили: «Приехали американцы, привезли мешки денег и всех купили!» Ладно бы, если бы здесь жили китайцы, а там - негры – можно было бы сослаться на расовые особенности. А то ведь живет один и тот же народ. Масса людей, которые родились в России, а потом переехали на Украину и поддерживают независимость. Короче, в каком государстве человек живет – того государства интересы он вроде бы защищает и поддерживает. А если интересы того государства сформулированы изощренно, но тут уж ничего не поделаешь.

- А успех будет в этой тотальной украинизации?

- Государство – это, прежде всего, экономика. Если государство способно существовать, опираясь на собственные ресурсы – то оно может делать все, что угодно. Если бы Украина была экономически состоявшимся государством – то такая возможность у нее была. Рано или поздно украинизация добьется полного успеха. Сменилось бы два-три поколения, лет 50 – и страна говорила бы на другом языке.

На протяжении нескольких десятилетий на Украине была нарастающая мода на изучение европейских языков. Понятно, что люди готовились работать в Европе и учили языки именно поэтому.

Сейчас моды на изучение русского языка на Украине нет. На бытовом уровне его и так все знают. Другое дело – что писать на нем не умеют. Им пользуются массы людей, миллионы, которые выезжают на заработки в Россию. Если вы приехали из Украины работать в Россию – вы можете очень любить украинский язык и на ночь читать на нем книги.

Но вам не с кем будет разговаривать по-украински, и вы постепенно этот язык забудете. Более того, вряд ли вы будете настойчиво учить этому языку своих детей. Будут, конечно, какие-то уникумы, которые будут стремиться сохранить национальные традиции в виде вышитой рубашки, расписных яиц и самостоятельного языка. Но их, этих уникумов, будет не так много. Будут сохранять какие-то общины, в Канаде, и т.д. Перспективная молодежь уезжает не потому, что не любит свой народ. Просто в его рамках не вырастешь высоко. Ты, например, никогда не станешь великим пианистом, если твой народ состоит из трехсот человек. Тебе надо состояться в рамках или империи, или какого-то крупного государства.

Здесь абсолютно то же самое. Не к чему привязаться – и язык будет исчезать. Перспективы украинизации безрадостны, но такими их сделали сами украинизаторы.

- Эти украинизаторы покусились на самое важное и святое – на Церковь, на веру. Создано это позорное обьединение: ПЦУ. Насколько у него есть перспективы?

- Даже если сейчас Варфоломей напишет: томос выдан по ошибке, верните его назад – все равно они будут существовать. Потому что когда создается какая-то структура – она начинает жить своей жизнью. Возникают люди, которые заинтересованы в существовании этой структуры. Множество епископов-самосвятов заинтересованы в существовании этой церкви. Какая-то паства у них есть, вот и возникает некий коммерческий проект, обычно – на псевдорелигиозной базе. Они будут развиваться постепенно, как Филарет. Он сейчас плачет: «Какое начинание загубили!»

Но ведь ни УАПЦ, ни Киевский патриархат умирать не хотят. Самоликвидироваться они все равно отказываются, и находятся люди, которые заявляют: «Нет! Мы хотим жить именно здесь!» В рамках епифаньевской структуры, а не филаретовской. И эта умирающая структура может пережить и самого Филарета. Выберут себе нового патриарха. И будут бороться уже в рамках трех псевдоцерквей друг с другом, и со всеми окружающими. У них нет будущего как у Церкви.

- Поясните, пожалуйста.

- Варфоломей поставил себе задачу: восстановить православное папство. Он хочет воссоздать доминирование Константинопольского Патриархата и придать ему те права и функции, которых у него отродясь не было. Он художник, он так видит, да? И понимая, что в рамках мирового православия этот вопрос решить нельзя, он стимулирует расколы в каждой Церкви. Для того чтобы сказать: «Вот это мое православие, а это – ваше».

Понятно, что рано или поздно возникнет вопрос взаимного непризнания. И раскол в православии уже неизбежен, даже если Варфоломей завтра умрет. Но он уже сделал достаточно для того, чтобы его преемники и последователи шли по тому же самому пути.

- А где линии раскола?

- По самосвятским церквям. Всегда в любой церкви есть какая-то оппонирующая группа. Раньше многие опасались становиться в их ряды, понимая, что в этом случае будут никем не признаны, маргинализированы не только в своем государстве, но и в мировом православии. А сейчас у них появляется отдушина. Мол, у нас есть Константинопольский Патриарх, который всех нас признает, выдаст нам автокефалию - а мы его за это признаем самым главным Патриархом среди всех Патриархов.

Теперь все эти группы активизировались. У Варфоломея есть надежда на то, что раз Элладская церковь признала его томос – то она уже вошла в противостояние с РПЦ. Признает еще кто-то – они тоже войдут в это противостояние. Таким образом, он раскалывает православие, как откалывая от него отдельные церкви, так и раскалывая эти церкви на различные части. «Вот, это мое. Это и есть истинное православие от отцов Церкви» - примерно так он и его преемники будут говорить.

Неважно, сколько именно он себе отколет. Все равно, это будет достаточно существенный кусок. Все равно это будет альтернативное предложение. Это будет весомый кусок, достаточный для того, чтобы говорить о политическом влиянии Константинопольского патриархата в мире. Он целенаправленно к этому идет. И мы можем только бороться за то, чтобы как можно больше православных церквей (и людей) осталось в истинном православии.

Но все равно кто-то уйдет – тысячами и десятками тысяч.

- Но эти люди – не неучи. Они знают отлично каноническое право, историю Церкви. Что же за этим стоит – духовная поврежденность, цинизм духовный, политика? А если так, то кто стоит за этой политикой? Это внутренние противоречия – или внешние центры воздействуют на Константинополь?

- Если нет внутренних противоречий – то внешние центры не придумывают противоречия. Они берут существующие и пытаются с этим играть. Но вспомните великий раскол христианства 1054 года. И до раскола определенные различия были и в будущем католицизме и в будущем православии. Но, тем не менее, до того момента все признавали Церковь единой. А сам раскол как таковой состоялся в результате амбиций нескольких человек. Которые стали бороться за лидерство, в том числе - используя служебное положение в своей Церкви. Здесь то же самое – если бы Варфоломей не был таким амбициозным человеком – он бы вряд ли решил восстанавливать вселенское значение Константинопольского Патриархата. Причем в виде, более могущественном, чем когда бы то ни было в истории. Но, тем не менее, у него такая идея родилась.

Он может даже считать себя отшельником, подвижником или почти святым. Искренне считая, что он возвращает православие к истокам. Но я смотрю – в греческих церквях у его позиции достаточно большое количество сторонников. Понятно, почему это происходит – они себя идентифицируют с Византией. Несмотря на то, что нынешние греки очень далеки от ромеев. На самом деле к ним ближе турки, которые захватили достаточно большую часть бывшего греческого населения Малой Азии. Но, тем не менее, они себя идентифицируют с Византией, они считают, что Константинопольский Патриархат играет доминирующую роль, чего никогда не было. И у них есть идея вернуться к главенству Константинополя. Многие из них могут быть в этом вопросе вполне искренними. Хотя проходимцев там тоже хватает. Но самое опасное – это амбиции искренних людей. Проходимец обычно соизмеряет свои возможности и свои желания. И пытается как-то договориться, чтобы при меньших затратах энергии получить больший материальный эффект. А для нейтрализации подобных течений мировое православие материальных ценностей не пожалело бы: «Ну, и отцепись!» А как раз люди, уверенные в своей правоте – они всегда идут до конца. Вот, возьмите наш церковный раскол – это ведь тоже амбиции! Патриарха Никона и протопопа Аввакума. Сошлись две сильных личности, из которых каждая смотрела по-своему на будущее Церкви. «Что такое хорошо и что такое плохо». Они столкнулись, в результате за каждым пошло некоторое количество людей. А в конечном итоге мы имеем раскол, который до сих пор не уврачеван. И, наверное, долго еще будет существовать, и неизвестно, прекратится ли когда – нибудь вообще. То есть, все такие проблемы обычно связаны с амбициями адептов определенной точки зрения. Понятно, что к этому прибиваются церковно-политические проходимцы. Всегда на этом начинает играть внешняя сила. Без поддержки США Варфоломей не мог бы совершить то, что он совершил. Он бы сидел со своими мечтами в своей резиденции в Фанаре и только мечтал бы о своем великом предназначении. А так он получил ощутимую поддержку – дополнительные ресурсы для того, чтобы раскалывать мировое православие.

- А американцам-то это зачем?

- После ликвидации Византийской империи Россия стала центром мирового православия. В диптихе можно и на втором месте держать, и на десятое опустить, но объективно она – центр мирового православия. Словом, если Вы боитесь России – то естественно бороться с Русской Православной Церковью, которая является мощным рычагом влияния России во всем мире. Так что межгосударственные связи – это мощный рычаг влияния, тем более, что партнеры РПЦ в свою очередь пытаются ее использовать для получения поддержки от России как государства. Соответственно, с Россией также поступят – стремятся если не расколоть, то преуменьшить влияние Русской Православной Церкви.

Чего бы не попробовать, тем более, что возник такой хороший инструмент, как Варфоломей?

- Да, сейчас, вот месяц назад такое возникло движение Элладской православной Церкви. С точки зрения наших интересов дробление невыгодно. Ослабление США показало себя и на внешней арене.

Дальнейший раскол США ничего радостного с собой не несет. Во-первых - потому, что это бардак в стране с большим ядерным арсеналом. Во-вторых, уже сейчас видно, что американские трудности косвенно воздействуют на их союзников по всему миру. Потому, что раньше все знали, что надо просто ориентироваться на США. Поэтому американские союзники совершенно спокойно получали через посла указания и начинали их выполнять.

А сейчас в США две позиции, если одни говорят: «Надо делать так» - то другие говорят: надо действовать прямо противоположным образом. Безусловно, раскол США для нас, как и для всего мира – ничего с собой радостного не несет. Одни говорят: «Надо поддерживать республиканцев, Трампа» - а другие-нет, надо поддерживать демократов, потому, что у них больше возможностей прийти к власти. Они потом придут и всем отомстят. Надо их поддерживать». То есть, это уже показывает их влияние на стабильность в мире. Конечно, с точки зрения наших интересов такое ослабление США, сосредоточение их на внутренней проблеме на данном этапе нам выгодно. Но негативная составляющая американского раскола в дальнейшем будет только нарастать, создавать большие трудности, в том числе – и нам тоже.

- А какие для нас трудности?

- Пока американцы были едины – то светлое будущее было нам понятно. Но теперь Америка слабеет. Они будут огрызаться, кусаться, переходить в контратаки. Будут терять позицию за позицией и сдавать эти позиции организованно.

Сейчас не только в США происходит бардак, он транслируется на полмира, на всех американских союзников. Мы в любой точке земного шара имеем дело с группировками, которые не только борются между собой, но и к нам приходят с разными предложениями. Кто-то может быть вашим врагом, кто-то – другом, но это одна сторона. Вот, сейчас Борис Джонсон борется с собственным народом, в последний раз это было в Великобритании при Карле II. Его преемник Иаков не стал испытывать судьбу и уехал в эмиграцию. Это было в XVII веке, а сейчас XXI-ый.

В Европе такая же картина. Только усложненная Брекситом. И так практически по всему миру.

- А Россия?

- Она являет собой островок стабильности. И это неплохо. Небольшой, но устойчивый рост. Правда, растет население за счет внешней миграции. В Россию ломятся. Если бы не приток мигрантов – у нас было бы 120 миллионов населения.

Происходит потеря управляемости процессами во всем мире. Это очень опасно.