04.07.2019 10:47:26
22.06.2019 Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/06/22/21-00
Добрый день, братья и сестры. Поздравляю вас с праздником - днем Всех Святых.
Неделей Всех Святых заканчивается особый период в жизни Церкви. На протяжении 15 седмиц наши церковные службы основывались на двух богослужебных книгах: Постной и Цветной Триоди. С помощью этих книг мы прошли большой молитвенный путь. Там были покаянные воздыхания Великого поста, сопереживания Страстям Христовым, радость Пасхи, высокая радость Вознесения, Пятидесятница, наполненная Духом Святым. Сегодня мы перевернули последнюю страницу Триоди Цветной, наше праздничное путешествие окончено, мы возвращаемся в будни. Завтра начинается Петров пост, богослужение возвращается в нормальное русло, и скоро надолго воцарятся Октоих и Минеи – будничные, привычные богослужебные книги.
Церковь посвящает завтрашний день святым и святости. На эту тему мы и будем говорить сегодня. У микрофона Сергей Комаров, публицист, катехизатор.
Наша мудрая мать-Церковь неслучайно предлагает пост по окончании Цветной Триоди. Для чего это делается? Очевидно, для того, чтобы мы обдумали весь проделанный путь, собрали и оценили приобретенное. Мы большой путь прошли: вычитали и пропели две большие богослужебные книги. Через них Церковь нам дала то главное, что она имеет - опыт покаяния и радости о Господе. И теперь мы, как богатые купцы, должны правильно этим распорядиться. Осознать, что получили; применить этот опыт в собственной духовной жизни. Именно поэтому Церковь заканчивает длинный путь, который начался с Прощеного воскресенья, неделей Всех Святых. Церковь обращает наше внимание на главную цель христианской жизни, для которой нам дан Дух Святой.
Мы получили, обновили дыхание в нас Святого Духа на богослужении Пятидесятницы. Завтрашний день посвящен тем, кто правильно воспользовался дарами Пятидесятницы, кто совершил добрую куплю и употребил дары Святого Духа для своего спасения. В прошлое воскресенье мы как бы получили залог, а ныне нам Церковь показывает, как мы должны этим залогом воспользоваться – показывает в ликах святых.
Бог дал нам для спасения все. Дал Духа Святого, Церковь, Священное Писание, святых, которым мы должны подражать. В грядущем празднике Церковь нам показывает цель, к которой мы должны идти - святость. Церковь указывает нам
на тех, кто сделался святыми, и мы должны, взирая, думать, как мы можем им подражать.
Как вы думаете, есть сегодня святые? Несомненно, есть. Святые - это смысл существования Церкви, и даже мира. Как только в Церкви перестанут рождаться святые, то зачем тогда Церковь? Наверное, тогда и история мира закончится.
А почему же мы не видим святых? Где они - святые? У нас часто бывают превратные понятия о святости, из-за них мы можем святости не узнать, не увидеть и не понять. Давайте, для начала, разберемся с терминологией: кто такие святые, и что такое святость?
Если читать Писание - что оно говорит нам о святости? Святость - это одновременно и призвание всех христиан, и качество повседневной христианской жизни.
Всякий христианин уже немножко святой, потому что имеет в себе Духа Святого. Он крещен, миропомазан и причащается. Мы уже в себе имеем некоторую святость по причастию к Церкви, к жизни Духа Святого. Как говорит апостол Павел в послании к римлянам: «Ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец - жизнь вечная» (Рим.6,22). Например, в апостольских посланиях христиане называются святыми. И это не потому, что они уже стали совершенными в духовно-нравственном отношении. Они в том смысле святые, что они причастны к Церкви, они Христовы, веруют во Христа. Они имеют в себе Духа Святого, потому что участвуют в таинствах.
Но в то же время святость - это призвание. Бог призывает нас быть святыми, потому что Он свят. «Будьте святы, потому что Я свят» (Лев.11,45) – говорит Господь.
Слово «святой», по-еврейски «кадош», по-гречески «агиос», в языке Писания имеет значение отделенности. Святой - отделенный для Бога, посвященный Богу. В Ветхом Завете, например, Бог иногда говорит Моисею: «Освяти Мне для жертвоприношения такое-то животное или предмет». Есть святые вещи - это предметы, которые отделены для Бога: например, священные сосуды в церкви, святой престол, жертвенник. А есть святые люди - отделенные, посвященные Богу. Они как бы иные, не от мира сего.
Если читаешь жития святых - приходится удивляться тому, насколько святость - непонятная, непредсказуемая вещь, иррациональная, часто незаметная и неузнаваемая в нашем грешном мире. Святость кажется чудачеством, ненормальностью. Сами святые часто не узнавали святости друг в друге. Это удивительно.
Например, был такой подвижник, святитель Епифаний Кипрский. Он очень не любил своего выдающегося современника Святителя Иоанна Златоуста (которого, кстати, многие не любили при его жизни). Епифаний считал его еретиком, открыто порицал, даже способствовал осуждению великого вселенского учителя и святителя на знаменитом Соборе под Дубом. Всю жизнь не могли терпеть друг друга блаженный Феодорит Кипрский и святитель Кирилл Александрийский. Они были идейными противниками в богословии и строили козни друг против друга. Златоуста святитель Кирилл тоже не любил. Когда в 407 году тело Златоуста, умершего в изгнании, было перенесено в Константинополь, то святитель Кирилл произнес печально известные слова: «Если Иоанн епископ, то почему Иуда не апостол»?
Сложно все было у святых. Порой они не видели святости друг друга, Господь закрывал ее. Святость - таинственная вещь. Главная тайна святости в любви к Богу, но как эта любовь проявляется - это тайна.
Есть такие святые, подвиг которых нам непонятен – хотя мы видим, что Бог прославил человека, у нас есть его нетленные мощи, ему молятся и получают помощь. Например, святой отрок Артемий Веркольский. Это был 12летний мальчик из благочестивой семьи, который не выделялся никакими подвигами. Однажды, когда он возвращался с поля, его убила молния. Односельчане думали, что гнев Божий поразил отрока. Они не знали, за что, но думали, что он, наверное, совершил грех, и Бог покарал его. Тело мальчика оставили на земле, набросав веток сверху. Т.е. его даже не погребли, думали, что он такой грешник, что его не надо и хоронить. А потом нашли его непохороненные мощи нетленными, благоуханными, пошли чудеса и исцеления. До сих пор этому отроку молятся и получают помощь. Чем он угодил Богу? Непонятно. Это тайна.
Смело можно сказать, что большая часть святых неизвестна нам, имен этих людей в календаре нет. Например, в Киеве мощами почивает в пещерах Иулиания, княжна Ольшанская. Ее история умещается в одном абзаце текста. Просто нашли нетленные мощи 16-летней девочки, о жизни которой почти ничего не известно. Чем она отличилась перед Богом среди множества других девственниц, умерших в ее возрасте? Но вот – мощи нетленны, люди молятся ей и получают помощь. Ее даже почтили такой честью - положили в пещерах, где лежат одни мужчины - монахи. Так что современники и Артемия Веркольского, и Иулиании Ольшанской не знали, в чем их святость - и мы не знаем.
Это неудивительно, потому что мир наш когда-то осудил Христа, в самом Христе не узнали святости. Его даже называли бесноватым. Не зря, когда мы читаем паремии в честь святого, мы произносим слова: «достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета, ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил Он из среды нечестия. Люди видели это и не поняли, и даже не подумали о том, что благодать и милость со святыми его и промышление об избранных его» (Прем.4,13-15). Сказано: видели святого и не поняли, даже не подумали. Мы, даже и видя, не видим, не понимаем святости потому, что она таинственная. Чтобы понять и почувствовать святость, надо иметь семена святости в самом себе.
Вопрос: - Что есть отправная точка для обычного человека, не будем брать епископов и священнослужителей, а просто мирян. Должна же быть у них отправная точка, желание начать путь к святости. В разговоре задавал этот вопрос, и люди пугаются: Да что вы, да куда нам! А с таким желанием и не станешь, наверное, святым.....Или станешь, даже если не хочешь?
Комаров: - Действительно, этот вопрос главный - как нам стать святыми, как стремиться к святости или богатыри - не мы? Хочу для начала напомнить уже проговоренную мысль: мы святые по факту крещения и миропомазания, мы отделены от мира для Бога. Если человек в Церкви, значит, он уже отделен от мира для Бога. В этом отношении он - святой. Не зря перед Причащением священник возглашает: «Святая святым». Святая - это двойственное число. В древних языках есть такое двойственное число, когда имеется в виду не много предметов, а два. Святая – это Тело и Кровь Христовы. Святая дается святым, то есть церковным, крещеным. И в этом смысле мы уже святые.
А насчет святости как призвания – это и есть цель христианской жизни. Все, что мы делаем в Церкви, мы делаем для достижения святости. Богослужение, участие в Таинствах, чтение Евангелия, милостыня, выполнение заповедей, соблюдение постов, молитва и все прочее - все это только для одного, для достижения святости.
Насчет святости в миру - это самая интересная тема. В ней интересно следующее.
«Дары различны, но Дух один и тот же» (1Кор.12,4) - писал апостол Павел. И Дух Святой не устает творить новые формы святости в Церкви. Надо сказать, у нас есть некоторая зашоренность во взглядах на святость. У нас полно стереотипов в этом плане. Мы считаем, что святой - это обязательно монах, епископ, старец. Что он должен быть обязательно с бородой, в рясе. Необязательно! Это в календаре у нас большинство таких. Преподобные, святители, то есть в основном монахи, мученики, юродивые. Но если в прошлом процветали такие формы святости - это не значит, что в будущем не появятся другие. В I, II, III веках монахов как таковых не было. Были, в основном, мученики. Потом появились святители, преподобные, юродивые. Дух Святой – а дары различны.
Форма святости могут быть разные. Говоря о святости в современном мире, нам придется ломать стереотипы. Надо понять, что святость в миру может проявляться по-разному. Тут все очень разнообразно и интересно.
Когда мирянин совершает свои обычные мирские труды ради Господа и ближних с молитвой и переживанием за людей, то это уже выводит нас за пределы общечеловеческих добродетелей, это именно путь к святости. Например, многодетная мама, которая трудится весь день ради детей, а потом ночью о них читает Псалтирь. Эта мама - святая. Пожарник, который идет в пламя с молитвой на устах, ради ближних и Господа; который служит ближним во имя Господа и Богу через ближних. Он - святой.
Мы могли бы говорить о святости университетского преподавателя, который под образованием понимает открытие образа Божьего в человеке и старается реализовать эту мысль в своей педагогической работе. Например, как-то прикровенно людям говорит о Боге, как это делали в советское время верующие учителя. Мы могли бы говорить о святости солдата, идущего под пули за веру и Отечество. О святости врача, который во имя Господа за годы работы уговорил многих молодых женщин не делать аборты. По сути, мы можем говорить о любой профессии, в которой семя веры рождает новые смыслы и превращает эту профессию в богослужение. Такая святость не очень-то заметна. О ней может знать только Бог.
Была такая удивительная в этом отношении святая из новомучениц и исповедниц - Татьяна Николаевна Гримблит. В чем ее подвиг состоял? В том, что она на протяжении около 20 лет почти каждый день носила передачи в тюрьму (насколько ей позволяла гражданская свобода, потому что она три или четыре раза была в ссылке). Каждый день! Она была обычная советская женщина, работала в детской колонии, а после работы покупала что-то и несла в тюрьму. И так каждый день, всю жизнь. У нее была маленькая зарплата. То, что она откладывала для заключенных, быстро заканчивалось, она шла на паперть и просила, как нищая. Потом на пожертвованные деньги опять покупала продукты и приносила в тюрьму. С ней не знали, что делать, ее брали на допросы, составляли акты - а что с нее взять? Женщина просто ходит в тюрьму, и жертвует всем без различия. Хотя потом выяснилось, что она больше помогала религиозным заключенным. Она была глубоко верующим человеком. Кто не знает, поинтересуйтесь этой святой. Ее расстреляли на Бутовском полигоне в 1937 году. После ее смерти выяснилось, что она писала замечательные духовные стихи.
Как назвать этот тип святости? Татьяна Гримблит не отличалась аскетическими подвигами, длинными молитвами, постами, чем-то внешне ярким и выдающимся. Но каждый день она совершала незаметный подвиг малого доброделания. Очевидно, это какой-то новый тип святости, пока не поддающийся классификации. Дух Святой не устает придумывать для нас новые формы служения Богу и ближнему. В любых условиях, если у человека есть любовь к Богу - этот корень святости- формы святости появятся.
В этом отношении интересен вопрос святости мирян. Я бы такой образ привел - Христос предлагает каждому человеку драгоценный подарок, некий компас, в котором стрелка ориентирована на спасение. Этот компас - вера. Любая негреховная профессия, которая духовно направлена по указанию этого компаса, может привести человека в Царствие Божие. Тут все зависит от решимости, как говорил Серафим Саровский. Мы все можем быть одеты в разные одежды - белый халат медработника, костюм официанта, фартук хлебопекаря, форму проводника, мундир летчика - неважно. Если в руках у нас этот компас веры, то мы движемся в одном направлении - к Богу, к святости. И этот путь открыт вообще для всех.
В Церкви, наверное, всегда будут святые епископы, боголюбивые священники, бесстрашные мученики, исповедники. Но рядом с ними должны стоять и обычные миряне, которые не выпускают из рук компаса веры, которые освящают верою весь свой жизненный путь и превращают его в послушание Церкви и служение Богу. В слову, прекрасный пример святости в миру - святые Царственные страстотерпцы. Как они жили, какие были благочестивые царские дочки, как они в последние два месяца жизни реагировали на унижения. Вот она - мирянская святость. Таких примеров много, их надо изучать, думать, брать пример.
Вопрос: - Все мы крещеные, помазаные, многие в церковь ходят и обращаются к таинствам, но ведь есть и личные грехи. Как это можно сопоставить с ними?
Комаров: - Конечно, этот вопрос всем приходит на память, когда мы говорим о святости. Святость не означает безгрешность. Святые не были безгрешными. Всяк человек ложь, и я тож, говорили на Руси. У святых тоже были грехи, в которых они каялись, переживали. Впрочем, там другой уровень греховности. Там грехи в помыслах, чувствах, движениях души, не грубые, не смертные. Хотя - случалось всякое в жизни святых.
Но, главное то, что милосердие и любовь Божии - это океан, а наши грехи - капля. Святые знали, что такое океан Божьей любви, потому что сами любили Бога больше жизни. Поэтому они имели дар веры и покаяния. Они каплю своих грехов умели утопить в милосердии Божием и в любви, потому что у них был контакт с Богом, было богообщение.
Приведу такой образ. Например, маленький сын сделал пакость. И он - к папе, признается. Что, папа его убьет, или что? Поругает, может быть, но простит. Вот эти сыновние отношения между святыми и Богом есть основа их святости, когда человек сердцем ощущает, что Бог - это Отец. Что бы мы ни сделали, Он – любящий нас Отец.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что грех - ерунда. Нет. Грех убивает, изнутри взрывает человека и губит. И святость – это не безгрешность, а направление жизни. Это когда упал, встал и идешь дальше, к Богу. Что бы ни случилось, говоришь: Господи, помилуй – и идешь к Богу, потому что идти больше некуда. «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин.6,68) – как сказал апостол Петр Христу. Тот Петр, который предал Христа, но все же имел дар веры и любви к Богу, чтобы этот грех отдать Христу. Петр верил, что милосердие Божие выше всякого человеческого греха. Помните, как его Христос трижды спрашивал: любишь ли ты Меня, Петр? Три раза спросил. Такой немой вопрос - если любишь, чего же предал? А Петр говорит - Ты все знаешь, Господи. Ответ как бы такой, что я не знаю, почему я предал; предал, да, но я люблю Тебя. Я согрешил, но люблю я Тебя, Господи. А грех ненавижу; хотя я зависим от него и слаб, но я Тебя люблю, Господи.
Вот тайна святости - не терять образ Христа перед глазами, даже когда мы согрешили, потому что наши грехи - ничто перед милосердием Божиим.
Да, грех отлучает от Бога. Каждый мой грех делает меня слабее. Но - мне кажется, что в нашей духовной жизни мы слишком зациклены на грехах. Нам не хватает христоцентричности. Мы даже в покаянии часто движемся ко греху, а не ко Христу. Для нас покаяние - ковыряние в себе и поиск грехов. Но настоящее покаяние - путь ко Христу, на котором мы устраняем преграды, то есть грехи; разбираемся с тем, что запинает нас на пути к Богу. Слишком много нашего внимания отдается грехам. У нас покаяние грехоцентричное, а не христоцентричное.
В связи с темой святости хотелось бы сказать несколько слов о завтрашнем апостольском чтении. Оно посвящено святым, причем ветхозаветным. Это глава 11 послания к Евреям, в которой апостол Павел перечисляет множество святых и часто употребляет слово «вера». 11 глава - это гимн вере. «Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин… Верою Енох переселен был так, что не видел смерти… Верою в будущее Исаак благословил Иакова и Исава. Верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова…» - т.д.
Павел подчеркивает, что основа подвига ветхозаветных святых - их вера. Вера Богу, вера в Бога, вера в Мессию, доверие Богу - тут много смыслов. Апостол вначале называет имена праведников: «Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках». А потом он вместо имен называет подвиги, которые совершили те или иные святые.
Как интересно! Вместо имени - подвиг. Давайте поугадываем, посмотрим, как мы знаем Ветхий Завет. Угасил силу огня - кто? Три отрока в печи Вавилонской. Потом: избегали острия меча. Кто у нас в Ветхом Завете избегал острия меча? Илия-пророк, например. Потом: укреплялись от немощи - Иов, царь Иезекия, который смертельно болел, но выздоровел; Давид, который стал слепой, но потом прозрел. Были крепки на войне - кто такие славные воеводы? Маккавеи, Давид, Иудифь, которая убила Олоферна. Получали умерших своих воскресшими - вдова сарептская, суннамитянка некая (это истории из книги Царств). Испытали поругание, побои, узы и темницу – здесь о ком? Иосиф Прекрасный сидел в тюрьме, Навуфей, Иеремия, Михей.
Дальше Павел говорит: те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. Это место говорит нам о том, что святые - это не только новозаветные святые, но и ветхозаветные тоже. Мы все одна Церковь.
Апостол Павел в своих посланиях называет ветхозаветных праведников «отцами». Представьте себе, что эти древние евреи - наши отцы по вере. Как Павел говорит: «Отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море» (1Кор.10,1-2).
Это все говорит о том, что Ветхий Завет надо знать. Это все для нас Священное Писание, оно имеет такую же цену и вес, как и Новый Завет. Иногда у нас несправедливое разделение - считается, что надо читать Новый Завет, а Ветхий Завет это не так важно. Я недавно с преподавателем катехизаторских курсов разговаривал, был у нас теологический спор. Я ему привел цитату из пророка Иеремии. Тот недовольно ответил: это ж Ветхий Завет, он как бы отжил свое. Подождите, как отжил свое? Это же все Священное Писание, о котором в Новом Завете много раз говорится. Христос призывал исследовать Писания. Писания какие? Ветхий Завет, конечно. Или, например, апостол Павел говорит: Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков» (1Кор.10,11). «С ними» - имеются в виду ветхозаветные праведники. Их истории - образы для нас. В этом надо разбираться, читать, это для нас написано. Как говорил блаженный Августин: Новый Завет в Ветхом скрывается, а Ветхий в Новом раскрывается.
Действительно, все книги Писания имеют удивительную взаимосвязь. Без книг Ветхого Завета мы не сможем адекватно понять ни одной новозаветной книги. Кстати, откройте первую страницу Нового Завета - что там? Родословие Иисуса Христа, долгий перечень героев дохристианской библейской истории. Если не знать книг Царств, Бытия, Исход - для нас эти имена будут китайской грамотой, и мы не поймем Нового Завета с первой же страницы. Поэтому Ветхий Завет нужно любить и знать.
Древние христиане хоть и знали деление на Ветхий и Новый Завет, но читали они Писания - все библейские книги. Какие книги больше всего толковали древние святые отцы, такие, как Василий Великий, Златоуст, Ефрем Сирин? Там книги и Нового, и Ветхого Завета. Их одинаково интересовало и то, и другое, потому что это Писания. Здесь все в теснейшей взаимосвязи. Например, как понять книгу Апокалипсис без Ветхого Завета? Невозможно. Там в каждом абзаце аллегории, ассоциации или прямые цитаты из Ветхого Завета. Или послания Евреям - в каждом абзаце, на каждой странице отсылки к Ветхому Завету.
Кстати, если почитать Павла - он все время свою доказательную базу строит на Писании, на книгах Ветхого Завета. И как нам понять святого Павла без Ветхого Завета? А послания апостола Павла - это большая часть Нового Завета, 14 посланий. Большая часть Нового Завета написан Павлом, который твердо стоит на ветхозаветной экзегезе, на текстах. Поэтому христианину должны быть одинаково интересны и понятны и любимы книги не только Нового Завета, но и Ветхого. Думаю, что с этим у нас есть проблема.
Вернемся к святости. Почему Церковь в апостольском чтении предлагает нам вспомнить ветхозаветных праведников? Павел говорит: «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех» (Евр.12,1). Оказывается, ветхозаветные святые должны быть примером для нашего движения к святости. Святые отцы служат нам, нашему спасению своим примером, прежде всего.
Взаимоотношения христианина со святыми отцами, вообще со святыми - интересная тема. Кажется, у нас часто странное отношение к святым - такое потребительское. Мы молимся больше тем святым, которые помогают. Чем тут пахнет? Язычеством.
Вспоминается один случай. Знакомый диакон рассказывал, что он служил сорокоуст в одном монастыре. После службы трапеза, на которой духовенство общается друг с другом на всякие темы. Сам диакон - интересный человек, из протестантов. Он живо интересуется тем, что есть в Православии, все время открывает что-то для себя. И он спросил отцов, почему мы молимся только узкому кругу святых (имеется в виду народное почитание): Николаю Чудотворцу, Варваре великомученице, Матроне Московской, еще можно назвать несколько имен… - Но святых ведь тысячи! Почему мы не молимся с такой же интенсивностью Симеону Новому Богослову? Это же великий святой, тайнозритель Тайн Святой Троицы, уникальные вещи писал. Или, скажем, Феодориту Киррскому – он ведь всю Библию истолковал? А один из батюшек диакону отвечает: А что им молиться, они разве помогают?
То есть в отношении к святым нас интересует, чтобы помогали – вот и все. А в чем? Молчу, о чем мы просим. Материальное всё - чтоб тут не болело, чтобы дочка не пила, чтоб сын женился. Это все нормально, такие просьбы могут быть, но у нас, как правило, акцент на требование помощи материального, временного характера. А ведь святые - члены большой семьи под названием Церковь, к ним отношение должно быть как к родным братьям и сестрам.
Вернемся снова к семейной модели. Например, маленький сын хочет себе велосипед. Он может его попросить у папы? Может, конечно. Правда, он знает, что вел себя плоховато последнее время, и как папа поступит - неясно. И вот он просит старшего брата попросить за него. И папе, и брату это будет приятно, потому что все это свидетельствует о любви, о взаимной привязанности. Мне нравится такая семейная модель - святые наши сродники, духовные родственники, они наши старшие братья - они ближе к Богу, они любимы Им. Не то, что мы их ставим между собой и Христом. Нет, мы молимся именно Христу. Но они наши сомолитвенники, помощники, участники в деле нашего спасения.
Нас со святыми должны связывать отношения любви. Святых просто любить нужно, не потому, что они нам помогают, хотя это есть, и слава Богу. Но их надо просто любить, потому что их любит Бог. Настоящая любовь бывает не почему-то или из-за чего-то – а просто потому что мы любим. Например, вот как не любить преподобного Сергия Радонежского? Можно ничего у него не просить, а просто любить - и он больше даст нам за эту любовь, чем если бы мы у него просили.
У отца Андрея Ткачева была в одной книге фраза: Бог решает наши проблемы не тогда, когда мы думаем о проблемах, а когда мы забываем о проблемах и думаем о Боге. Приблизительно то же можно сказать и о святых. Отношение к святым не должны быть потребительскими, полуязыческого характера.
И у нас есть много святых, не открытых для всеобщего церковного почитания, не открытых самим церковным народом. Они прославлены, но как-то мы их игнорируем в нашей молитвенной практике. Кто из нас молится тому же Симеону Новому Богослову, или Феофилакту Болгарскому, или Кириллу Александрийскому? А это величайшие святые, которые всю жизнь Писанием занимались, перетолковали огромное количество священных текстов, сказали тысячи проповедей. У них ум был действительно очищен Духом Святым. Мне кажется, что как раз для христиан-мужчин, которые обязаны, по идее, веру изучать и глубоко погружаться в богословие, больше всего должны быть интересны великие богословы древности – и им ведь тоже нужно молиться! Это великие люди, академики Православия в своем роде. Выходит - они нам не нужны?
Вопрос: - Есть люди, которые, может, и не помнят о Боге каждую минуту, но в жизни они - как святые. Как к этому относиться?
Комаров: - Апостол Павел пишет в послании к Римлянам, во 2 главе: «Не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим.2,13-15). Когда язычники, атеисты или крещеные, но нецерковные делают что-то по совести и исполняют по сердцу закон Божий, не зная закона Божьего - по сути, это христиане до Христа.
Конечно, мы понимаем, что мы спасаемся не добрыми делами, но верою в крестную смерть Господа нашего Иисуса Христа. Тем не менее, вопрос нравственности христиан в нашей жизни очень остро стоит. Он придавливает своей тяжестью - как же мы, верующие во Христа, живем хуже язычников, неверующих, атеистов, или представителей других конфессий? Как же так? Если христианство - самая красивая и правильная, как мы считаем и веруем, религия, то жить мы должны лучше всех. Тут получается коллапс - огромная разница между тем, кто мы должны быть, и тем, кто мы есть на самом деле. Тут только плакать остается.
Вера во Христа главнее добрых дел. Но если есть вера, но нет добрых дел, и если нет христианской нравственной жизни - это трагедия. Помню, Алексей Ильич Осипов, когда еще в конце 90х пошел благочестивый обычай часто причащаться, начался такой литургический бум, евхаристическое возрождение, то он метко выразился - а когда же христианское возрождение начнется? Когда мы жить начнем по-христиански? Причаститься нетрудно, а жить по совести трудно.
Кстати, слово «совесть» из нашего православного лексикона ускользает, замечаете? Мы больше оперируем профессиональными православными понятиями, какими-то специфическими церковными фразами, а вот совесть - это где-то в стороне. А ведь жить по совести - самое трудное. Нам до заповедей еще далеко, по совести бы начать жить.
Вопрос: - Относительно людей, которые живут по совести, но невоцерковленные. Хочу сказать, что важна среда, в которой люди выросли. Меня воспитывали дедушка и бабушка, оба родились до революции, оба из ортодоксально православных семей. У нас не было дома икон, о Боге не говорили, но влияли своим образом жизни. Они давали пример, сами того не ведая.
Комаров: - Наши бабушки и дедушки ближе стоят ментально к эпохе христианской империи, чем мы. Советский союз еще насаждал постхристианскую нравственность. Нравственные критерии были те же: не убей, не укради, люби ближнего, помогай бедному. Идея Бога не декларировалась, но как бы подразумевалась. Она была слишком впитана в толщу народного сознания.
А мы сейчас дальше отошли от норм христианской жизни, чем наши неверующие бабушки и дедушки. Это опять коллапс, это странно. Мы свободно ходим в храм, ставим свечки, исповедуемся и причащаемся - а живем хуже, чем наши родители, которые в Церковь особо и не ходили. Странный и тяжелый вопрос.
Что ж, вот такая сегодня у нас получилась тема - непростая, тяжелая, болезненная. Святость – это наше призвание, и в то же время главная трудность нашей жизни. Будем думать об этом, беспокоиться об этом. И, по нашему доброму беспокойству, Господь обязательно поможет и даст со временем ответы на все полезные для нас вопросы. Думаю, что стоит в это верить.
Всего вам доброго, до свидания!
Добавить комментарий