Евгений Никифоров, Эдвард Чесноков, Шота Горгадзе. «Об уголовном преследовании священника Андрея Стребкова»

Никифоров: - Здравствуйте, дорогие братья и сестры. У микрофона Евгений Никифоров. Мой гость Эдвард Чесноков. У нас экстраординарное, неприятное событие: в нашей Церкви редко такое бывает, хотя  мы еще помним процесс отца Глеба Грозовского в Питере, которого обвинили в педофилии, гадком грехе. Слово на слово. Но батюшка сидит в тюрьме. Мы совершенно не защищены от клеветы.

Нечто подобное только что произошло в Татарстане. Там за несколько дней до своего совершеннолетия воспитанница воскресной школы написала заявление об изнасиловании на своего священника из города Заинска отца Андрея Стребкова. Он знаменит тем, что проповедовал в автобусе-храме. Это единственный автобус-храм в нашей Церкви. В Татарстане он разъезжал на этом автобусе по удаленным приходам, где нет храмов, но живут крещеные татары, кряшены. Между ними есть внутренний спор - крящены считают, что они отдельный народ. Другие говорят, что они «татары, которые предали ислам».

Чесноков: - Я бы сказал, что это радикальные националисты, скорее, так говорят. Нормальные татары, конечно, подчеркивают, что Казань и Татарстан - это многонациональный дом многих религий. Но там, к сожалению, есть и экстремисты. Там были активны, например, до самого недавнего времени всевозможные террористы. Самый известный случай - в 2012 году на пороге своего дома был застрелен Валиулла Якупов, уважаемый мулла. Якупов-хазрат с огромным уважением относился к православию. Его проповеди зажигали в исламской молодежи именно пламя истинной веры, потому что он боролся с ваххабизмом. И, насколько мне известно, преступников, которые всадили в него шесть пуль, так и не нашли.

Никифоров: - Вы знаете эту ситуацию с отцом Андреем. Как Вы ее опишете?

Чесноков: - Я менее всего хотел бы давить на правосудие. Это уголовно наказуемое деяние. Именно поэтому мы не называем ни фамилию этой девушки, ни фамилии судей и следственной группы. В отличие от адвоката я даже не знаком с самим составом дела. Только знаю то, что писали в СМИ, знаю в пересказе. Даже этот, возможно в чем-то расходящийся с реальностью пересказ, заставляет усомниться в официальной версии.

Никифоров: - Что именно?

Чесноков: - Нам говорят, что якобы отец Андрей совершил этот чудовищный грех в 2012 году.

Никифоров: - Так давно?

Чесноков: - 2012-2013 году.

Никифоров: - А почему сейчас возникла эта тема?

Чесноков: - Это интересная история. Его православный стартап, этот автобус, переделанный в часовню, в которой люди могли причащаться Святых Даров там, где последние 80-90 лет храмов нет. И само это дело возникло после того, как по всем каналам вышел сюжет об этом автобусе, и после того, как Святейший Патриарх благословил сие начинание. Я, конечно, не стану утверждать, что после - значит вследствие, но очень может быть, что отец Андрей, как и Валиулла Якупов (я не хочу делить и ссорить православных и мусульман традиционного верования) — они стали кому-то неудобны. Всем известно, что Поволжье и Казань - это становой хребет России, а выньте позвоночник из тела, и что останется? До самого недавнего времени там был активен проект «Хизмет». Это организация Фетхуллаха Гюлена, известного проповедника, который одно время дружил с Эрдоганом, потом бежал в США и много лет живет в Пенсильвании. Несмотря на все попытки Турции добиться его выдачи, США его не выдает просто потому, что господина Гюлена курирует ЦРУ.

Никифоров: - То есть Гюлен не просто проповедник и профессор американский?

Чесноков: - Конечно. Самый что ни на есть радикальный исламист, можно сказать разрешенный ИГИЛ [запрещённая в РФ организация — ред.]. Безусловно, он яркий проповедник. Он же не просто проповедовал. Он создавал по всему миру в 90-е сеть своих школ проекта «Хизмет». Школы были хорошие, давали качественное образование. Они были в России, Турции, Средней Азии. Каждый день, каждый год учеников обрабатывали соответствующим образом. С тем, чтобы создать тайную организацию, которая могла бы перехватить управленческие контуры, просто продвигая этих талантливых молодых людей на должности. Лет через 20-30. Всё это описано в романе Бориса Акунина «Азазель».

Никифоров: - значит это не просто художественная фантазия Акунина?

Чесноков: - Я к тому, что эти гюленисты были чрезвычайно активны в Казани.  Там были и лицеи. Они были закрыты примерно в то же время, когда террористы убили Валиуллу Якупова. Можно закрыть лицеи, пересажать террористов, но напряженная ситуация и самое главное - бенефициары этой ситуации, находящиеся за океаном, и я не только про США, никуда не делись. Если они видят, что люди — и православные, и мусульмане — отвращаются от радикализма, если они видят, что общество крепнет и становится стабильным, то нужно, конечно, нанести контрудар. Я далек от мысли утверждать, что какой-то Гюлен из Пенсильвании был прямым заказчиком. Все сложнее. То что происходит, то давление на традиционные религии (и православие, и ислам в Поволжье), абсолютно соответствует этой повестке, повестке разжигания розни между религиями, повестке борьбы с подвижниками, такими как Валиулла Якупов или отец Андрей. Карта к карте - карточный домик.

 Давайте пройдемся по делу. Где-то в 2012-2013 году предположительно это произошло. Понятно, что никаких документов, никакой биологической криминалистической экспертизы, никаких следов биологических уже не найти. Их можно найти на дистанции максимум нескольких дней или недели. Соответственно мы опять имеем одно слово этой девушки. Она, кстати, 2001 года рождения - печальный символизм - дитя века. Слово её — и слово священника. Якобы это было в детском православном летнем лагере. Мы же все с вами были на природе, понимаем, что такое палатки, Селигер какой-нибудь. Можете ли вы поверить, что можно сделать что-то плохое, а если посмотреть на материалы дела, то там что-то ужасное делалось неоднократно, чтобы об этом не знали в соседней палатке?

Никифоров: - Я об этом хотел спросить - свидетели-то есть этому?

Чесноков: - Нет. Все построено на показаниях этой девушки. Вроде кто-то что-то говорил, но сторона защиты тоже имеет свидетелей, взрослых, которые были все время, говорили, что на всем протяжении лагеря царило такое благолепие, атмосфера любви. Конечно да, отец Андрей, как человек добрый, чадолюбивый, мог приобнять, потрепать по щечке, но, наверное, это естественно. Все в один голос говорят, что знают отца Андрея, и это просто невозможно. Те перверсии, о которых мы говорили, не проявляются вдруг. То есть был вот нормальный человек, а вдруг на кого-то напрыгнул. Нет. Они проявляются с началом полового созревания человека, сопровождают его в течение всей жизни. Иногда какая-то медикаментозная терапия может это купировать, но это не проявляется внезапно. Это проявляется в течение всей жизни. Есть методики выявления таких людей.

Но ничего этого здесь нет. Далее - огромная временная дистанция. Это очень странно. А вот если предположить, что деятельность отца Андрея просто стала вредить определённым людям? Давайте просто посмотрим: те люди, которые возбуждали это дело, — я не называю их фамилий, чтобы не оказывать давление на следствие, — не заканчивал ли кто-то из них школу Гюлена? Просто под знаком вопроса. Если окажется, что заканчивал, то это, простите, чистейший повод для отвода. Понятна тогда и ангажированность. Да, сейчас мы вступаем на тонкий лед. Легко девушку оклеветать. И мы не называем ее имени и фамилии, хотя она уже совершеннолетняя. Есть кадры в Инстаграме. Девушка настолько самолюбива, что она выложила кадры, где она едет в дорогой машине, и это при том, что ее семья не самая богатая. Отдельная история о том, что в русской глубинке русские мало получают. Опять же - я не смотрел документы, я пересказываю те журналистские расследования, которые мы видели, эта машина появилась у нее вскоре после того, как по ее показаниям было возбуждено дело и отца Андрея арестовали. Я не утверждаю, что после - значит вследствие. Но сам по себе этот набор деталей производит очень тяжелое впечатление.

Никифоров: - Машина появилась за несколько дней до совершеннолетия, когда она подала заявление.

Чесноков: - Это все очень странные совпадения. Я в них не верю.

Никифоров: - Чего они хотели бы добиться?

Чесноков: - Чтобы все видели публичное унижение и наказание «неудобного» священника.

Никифоров: - Кто благополучатель?

Чесноков: - Это один из базовых приёмов информационной войны - уничтожить (не физически, к счастью) — морально уничтожить одного подвижника, чтобы все видели, чем эти старания оканчиваются. Но еще один пример, одна деталь, в которую я долго не мог поверить. Рассказывали, возможно, что-то перевирая или экзальтируя, что задерживать отца Андрея пришли во время службы. Та группа силовиков, которая это делала, публично, громогласно во время службы объявила, что он подозревается в этом и этом, будто это всё времена какого-нибудь Юлиана Отступника, если Вы понимаете, о чем я. Зачем!? Чтобы нанести удар. Чтобы все видели. Чтобы скомпрометировать его. Каждая из этих деталей по-отдельности похожа на перегиб, но когда мы видим явно обвинительный уклон правосудия; когда мы видим, что создание дела произошло параллельно с невероятным успехом его православного автобуса, курсировавшего по республике Татарстан; когда мы видим, что совершенно невероятным образом у ключевой свидетельницы из небогатой семьи появляется дорогой автомобиль. Как это объяснить кроме как тем, что за этим стоят какие-то силы. Силы, бьющие по православию точно также, как они бьют по исламу.

Никифоров: - Надо опозорить человека, притом, что свидетельств никаких...

Чесноков: - Возможно, я предполагаю, что можно сделать психологическую экспертизу, но опять, там 100% зависит от психолога. Эксперт абсолютно как захочет, так и может повернуть. И скорее всего, даже если суд назначал девушке психологическую экспертизу, скорее всего, эксперт привлекался из того же региона.

Никифоров: - А дело уголовное возбуждено?

Чесноков: - Наверное, тут нужно  проконсультироваться с адвокатом, но насколько я знаю, сейчас все находится на стадии суда.

Никифоров: - Уже суда, а не следствия?

Чесноков: - Подчеркну - по процессуальной части нужно спросить адвоката, могу ошибиться.

Никифоров: - Мы обязательно спросим. Его адвокат известный Шота Горгадзе, который обязательно будет у нас в эфире, и мы спросим его профессиональное мнение.

Чесноков: - И понятно, что адвокат - не враг себе, он бы не заработал тут серьезных денег, он бы не стал брать себе такое чудовищное дело, если бы не ознакомившись с материалами дела, он бы сам не был уверен в полной невиновности своего подзащитного.

Никифоров: - Тут уже профессиональная честь.

Чесноков: - Но это тоже очень важно.

Никифоров: - Я об этом и говорю. Любой адвокат боится что его дело быстро рассыплется, он не сможет защитить. Любой адвокат, тем более такой знаменитый, как Шота Горгадзе, выбирает дела не проигрышные. Интуитивно по крайней мере чувствует, что тут есть, что защищать. В этом случае, какие Ваши наблюдения по поводу того, что вообще происходит в Татарстане?

Чесноков: -  Чрезвычайно сложные процессы. С одной стороны, мы видим, что Татарстан это, безусловно, витрина России. Там строится метро, там строятся объекты к Универсиаде и к Чемпионату мира по футболу. Если вы проедете до Чувашии, а дороги там 2,5 часа до Чебоксар, и прямо будет видно, что дороги лучше в Татарстане. Сравните: какой прекрасный новый аэропорт в Казани и какой жалкий — в Чебоксарах. А из Йошкар-Олы вообще вынуждены в Казань ездить, потому что оттуда самолёты всего пару раз в неделю летают. Или сравните: сколько станций метро построено за последние 20 лет в Казани — а сколько в Самаре, Нижнем или Екатеринбурге. И так примерно во всём.

Но возникает вопрос: а как так получается? Жители других соседних регионов, чуваши, русские — «ленивые и плохо работают», а татарстанцы так хорошо работают, что у них все расцветает? Нет, это связано с чрезвычайно сложными отношениями Федерального центра и регионов. В 90-е годы местные элиты опираясь на такой этнический национализм, когда «святой» Ельцин предлагал брать столько суверенитета сколько угодно. И татарстанские элиты продавили Федеральный центр на то, чтобы межбюджетные отношения были совершенно другие. Условно говоря, обычный регион 90% своих доходов отдает в Федеральный центр и получает остатки назад, скажем, на федеральные проекты и т.д. В Татарстане это соотношение, условно говоря, 50% на 50%. Я сейчас не могу их упрекать — разве можно упрекать человека, который хочет, чтобы развивались не только столицы, но и его малая родина.

И это ответ - почему в Татарстане многое лучше, чем в соседних регионах. Походите, посмотрите - Казань действительно очень красивый город, где прокладываются новые линии трамвая и метро. И это прекрасно. Но возникает вопрос дисбалансов развития. В Вологде, Ярославле люди спрашивают, почему они также не могут, почему им нельзя отдавать не 10% доходов, а больше, чтобы они тоже развивали общественный транспорт и приглашали столичных урбанистов?

И эта асимметричность нашего регионального устройства, как и любое перераспределение средств, имеет бенефициаров, — но она имеет и тех, до кого средства НЕ доходят. На самом-то деле было бы хорошо, если бы всем было хорошо, а НЕ кому-то одному. Конечно, татары не виноваты. Я помню одну историю. Это был новый 2016 год. Раис Сулейманов, которого Валиулла Якупов считал одним из своих учеников, исламовед, молодой и яркий человек, который сражался с ваххабизмом силой своей публицистики, был абсолютно по беспределу в Казани посажен в СИЗО за то, что он в соцсетях разместил ссылку на свой материал, где он критиковал запрещённый ИГИЛ. Тот был тогда на подъеме. Материал был проиллюстрирован фотографиями ИГИЛа, чем же еще? И там «прилинковалась» эмблема, флаг этой организации, — и Раиса за демонстрацию эмблемы запрещенной организации посадили. Может быть, по букве закона, это и правильно, но по тогда нужно сажать всех абсолютно, кто на Первом канале тогда делал похожие сюжеты.

Никифоров: - Надо смотреть контекст.

Чесноков: -  Разумеется. И абсолютно во всех СМИ вышли материалы, включая и нашу «КП», с гневным осуждением такой странной линию казанских силовиков. И только после этого Раиса Сулейманова выпустили. То есть говорить, что «татары притесняют русских», — чудовищная ошибка. Вот татарина притесняли за его традиционную консервативную позицию. Он, кстати, к православию тоже очень хорошо относится. Вы про мечеть аль-Ихлас в Казани слышали?

Никифоров: - Нет.

Чесноков: - Она была чуть ли не в здании котельной, там вполне откровенно проповедовали ваххабиты. Да, это было до 2012-2013 года, потом ее прикрыли. Слава Богу, наше государство, которому мы пеняем, хоть что-то делало. Еще в 90-е по Казани проезжали автопробеги с зелеными флагами Хизб ут-Тахрир и другие запрещенные организации. Слава Богу, что сейчас этого нет. Но мы, например, видим, что радио «Свобода» существует в соответствии с актом о порабощенных нациях, принятым в 59-м мохнатом году американским парламентом - так называемый закон №86-90. То есть само радио «Свобода», конечно, раньше появилось, но на этот акт оно безусловно ориентируется. Прочитайте, там написано все. А именно: с точки зрения американского государства этот акт никто не отменил, в России, оказывается, есть порабощенные нации, русских среди них почему-то нет, но есть казаки, Идель-Урал и так далее, полностью повторяя названия одноименных батальонов СС.

Я заговорил про радио «Свобода» потому, что оно делает интервью на «день взятия Казани», что там это день траура, скорби и так далее. Зачем? Целенаправленно разжигая. Самая оголтелая русофобия, конечно, находит подпитку, друзей на западе. В Турции тоже сложная ситуация, хотя формально Турция нам союзник. Я общаюсь с адекватными турками из партии «Ватан». Это единственная партия, которая выступает за всеобъемлющую дружбу с Россией и признание Крыма. Но там до сих пор осталось Гюленовское подполье, там до сих пор многие люди были бы не прочь реализовать пантюркистский проект. А возникает вопрос. А русские где? Они кто? Русским можно гордиться только Великой Отечественной Войной или чем-то ещё? Мы не видим помимо «абстрактного патриотизма», что есть и другие ценности? Но на каком базисе нам строить нашу национальную идентичность, наши ценности? Непонятно. И вот сейчас благодаря тому, что все-таки у нас в Кремле поддерживают традиционные ценности, ситуация несколько подморожена, законсервирована, но что будет дальше - непонятно.

Никифоров: - Путин утверждает сейчас в последних своих заявлениях, что русский народ - государственно-образующий народ.

Чесноков: - Тут ему нужно только спасибо сказать.

Никифоров: - Этого же не было до сих пор. Таких последовательных ярких и убедительно сказанных слов. И кроме войны, чем мы еще можем гордиться в нашей стране?

Чесноков: - Пожалуйста. Есть Вероника Крашенинникова. Человек, который является членом Высшего совета в партии «Единая Россия» - правящей партии, которая вроде как за консервативные ценности. При этом, когда канал «Незыгарь», с которым я сотрудничаю, брал интервью у представителя немецкой партии «АДГ», Вероника Крашенинникова стала писать посты в духе, ах кошмар, ужас, фашизм, вы предали отцов и дедов - это примерный смысл. А потом совершенно неожиданно через несколько недель после того поста и ее истеричной реакции — Лавров встретился с руководством партии «Альтернатива для Германии». Ну, видимо, Лавров, с ее точки зрения, тоже фашист. Это всего лишь один пример. Но когда в Высшей школе Экономики и Европейском Университете в Санкт-Петербурге преподается гендерная теория!?

Вот прямо сейчас открываю сайт ВШЭ, дословно зачитываю. Ни убавить, ни прибавить, выводы делайте сами:

Выбрав майнор «Гендерные исследования», студенты с различным образовательным бэкграундом будут исследовать социальную реальность через призму гендерного подхода, узнают, почему у феминизма столько последователей и «хейтеров», представлять, чем история женщин отличается от истории мужчин, понимать как политики манипулируют общественным мнением с помощью гендерных вопросов, разбираться, что стоит за гендерными стереотипами.

А что это такое на самом деле — гендерные теории? Это лжеучение о том, что оказывается не два пола, мужской и женский, а есть некий набор гендеров, которые являются не биологическими конструктами, а социальными. Сегодня ты крестьянин, завтра рабочий, сегодня ты мужчина, а завтра — гендерфлюид. Я очень рад, что Владимир Владимирович, Сергей Викторович, и Сергей Кужугетович поддерживают традиционные ценности, мы видим результат. Но когда на нашем любимом Первом канале, а было это тоже давно довольно, но до сих пор ничего не изменилось, 5 вечеров подряд обсуждают изнасилование Дианы Шурыгиной, причем, в таких подробностях, что православному человеку да и любому иудею, мусульманину просто непотребно слышать на федеральном канале. Когда репера Хаски, который поддерживает Донбасс и который за Россию, арестовывают в Краснодаре, абсолютно по беспределу, то создается впечатление, что эта установка на традиционные ценности осталась где-то там, в верхних эшелонах власти, а до низших эшелонов она не дошла, а может, ее просто заблокировали.

Никифоров:  Давайте теперь предоставим слово адвокату отца Андрея Шоте Горгадзе.

Горгадзе: - Да, Евгений Константинович, здравствуйте.

Никифоров: - Рад Вас приветствовать. Эдуард Чесноков с нами в студии сегодня, он рассказал свое видение этого дела, основную канву. Как Вы как адвокат могли бы прокомментировать то, что происходит?

Горгадзе: - Я хочу сказать, что если мы на минуточку абстрагируемся от мотивов преследования отца Андрея, мы просто посмотрим на ситуацию с правовой точки зрения, то мы этим уголовным делом можем открыть ящик Пандоры. Любой взрослый совершеннолетний человек, если совпадает по возрасту и по цифрам, может ткнуть пальцем и сказать, что 7-10-15 лет назад этот человек меня изнасиловал или вступил со мною в сексуальные отношения, когда мне не было 14 лет. Все. Уголовное дело обеспечено. Не нужны никакие доказательства, если исходить из того, что на сегодняшний день происходит с отцом Андреем, не нужны никакие разбирательства.

Никифоров: - Оказывается, мы полностью беззащитны?

Горгадзе: - Если будет вынесен приговор, то я повторяю, что это будет открытый ящик Пандоры. Получается, что мы беззащитны перед произволом и перед желанием кого бы то ни было посадить другого.

Никифоров: - Но здесь же слово на слово других оснований для такого приговора не вижу.

Горгадзе: - Совсем никаких оснований нет, потому что в моей практике и не только в моей, огромное количество адвокатов и коллег говорят о том же - спустя 7 лет доказать как виновость, так и невиновость невозможно практически. Обычно все происходит в кратчайшие сроки. Неделя, месяц назад произошло то, о чем ребенок рассказывает, ведут к психологу, врет - не врет, либо биологические какие-то материалы получают у мужчины, ребенка, проводят экспертизу. Здесь девочка жила спокойно 7 лет, счастливая после этого жила, написала заявление, семья получила «БМВ» откуда-то, а совокупный доход семьи не превышает 40 тысяч в месяц. После возбуждения уголовного дела против отца Андрея у взрослого ребенка вдруг появляется новенький «БМВ»! Я могу здесь говорить о какой-то группе лиц, которые делают все, чтобы вывести неугодного, излишне активного занимающегося миссионерской деятельностью священника из поля деятельности.

Никифоров: - Насколько я знаю, у этой девочки с отцом Андреем была интернет-переписка, где она до того, как подать заявление, грубо говоря, шантажировала его, предлагая решить дело до заявления и следствия.

Горгадзе: - Она написала, что она собирается писать заявление. На его вопрос, о чем вообще речь, она ответила, а не хочет ли он как-то решить этот вопрос. Отец Андрей сказал, что вообще не понимает, о чем речь и переписка на этом прекратилась.

Никифоров: - Каков процессуальный статус дела?

Горгадзе: - Все, мы выходим на прения сторон. Ближайшие пару дней состоятся прения со стороны государственного обвинения, то есть суд, к сожалению, завершается.

Никифоров: - Насколько я понимаю, ситуация катастрофическая. Если дело доходит до суда, вероятность оправдательного приговора в России в среднем 1%.

Горгадзе: - Хочу сказать, что мы бы попали в этот 1%, если бы нам обеспечили объективное судебное разбирательство. К сожалению, рассчитывать на то, что дело в отношении отца Андрея будет рассмотрено объективно справедливо и беспристрастно, нам не приходится. Мы очевидно видим, что суд настроен осудить его, несмотря на полное отсутствие доказательств его вины. Мы рассчитываем, что сможем добиться справедливости только после того как выйдем из региона, не раньше. Полагаю, это возможно. Буду очень удивлен, если Верховный Суд РФ утвердит обвинительный приговор, потому что в Татарстане будет очень сложно, такая уж специфика. Но как только по кассации мы выйдем за регион, у нас уже повышаются в разы шансы. К сожалению, все это время отцу Андрею придется провести в следственном изоляторе.

Никифоров: - Какие шансы у нас?

Горгадзе: - В Татарстане?

Никифоров: - В целом. Я иначе сформулирую, я же не юрист. Ваша интуиция как адвоката, который многие дела провел и выиграл их, Вы верите в его виновность?

Горгадзе: - Нет, я убежден в его невиновности. Я не просто не верю в его виновность, я убежден у его невиновности. Для меня очевидны мотивы, по которым его преследуют, вся абсурдность. И для этого не нужно быть адвокатом, чтобы увидеть абсурдность обвинения. По поводу моей интуиции скажу риторически: обеспечьте мне беспристрастный суд и я обеспечу полное оправдание. К сожалению, я вижу, что три судьи, которые рассматривают это дело, очевидно настроены на обвинительный приговор, для меня как профессионала это вино сразу.

Никифоров: - Спасибо! Эдвард, а Ваша интуиция что подсказывает?

Чесноков: - Я сталкивался с фальсифицированными делами и писал по ним материалы для КП. Я думаю, что даже если случится худшее, его осудят, он окажется в тюрьме, то значит, это то испытание, которое послал Своему послушнику Господь. Я желаю отцу Андрею, чтобы эти испытания лишь укрепили его в вере и чтобы он и дальше нес свет добра и любви Божией людям.

Никифоров: - Призываю наших слушателей горячо молиться об отце Андрее, священнике, который является до сих пор настоятелем Свято-Троицкого храма в городе Заинске в Татарстане. Проявим солидарность, помолимся о том, чтобы правда и справедливость восторжествовали. Ни в коем случае не буду брать на себя высокую миссию желать ему перенести эти испытания. Больно уж не хочется, чтобы что-то такое с ним произошло. Будем следить за этим делом. Спасибо, Эдвард, спасибо, Шота! До свидания.

Эфир – 21.02.21 в 22.00 мск.