23.03.2021 23:39:44
Слушать: https://radonezh.ru/radio/2021/03/07/21-00
о. Олег: - Здравствуйте, у микрофона протоиерей Олег Стеняев и Владимир Носов. Знаю, был в Лавре праздник, связанный с движением Сорок сороков. Расскажите подробнее.
В.Носов: - Для нас это было знаковое мероприятие. Я координатор движения «Сорок сороков». Это второй слет координаторов, людей которые в своих городах представляют движение. Слёт прошел в Лавре, был насыщен встречами, общением, идеями, задачами. День начинался в 5.30 с молена, Литургии, потом в актовом зале Московской Духовной Академии мы собрались чтобы передать опыт, который у нас накопился. Получилось провести собрание не галочки ради, а очень продуктивно. Братья из Краснодарского края, Сибири, Урала, Волгограда, Иваново, Твери уехали наполненными новыми идеями. Мы делились опытом наших проектов движения «Сорок сороков». Например, «Православие и спорт», мероприятие которое собирает множество людей и не только в летний период. Начинаются эти мероприятия с молебна, потом выступают священники. В Коломенском в Москве в историческом месте, напротив храма Вознесения Господня, широкое прошло мероприятие. Есть и множество других проектов. Те же кормления бездомных, которое осуществляется проектом «Хлеб насущный». Бездомных мы кормим около московских вокзалов, в других городах, например Красноярске. Это тюремное служение. Проекты по гуманитарной помощи. Образовательные проекты. Братья учатся в Школе православных миссионеров, многие уже закончили. Также есть духовно-просветительский проект «Сорочинске встречи». На встречах этих люди имеют возможность задать вопросы священникам, которые не получается задать просто в жизни. Благодаря прямым трансляциям и записям получается большая аудитория. В данном случае удивительно само пребывание в Лавре. Оно возвышает и наполняет само по себе. Многие не только посещали Богослужения, но и приобщались Святых Христовых Тайн. Отдельная тема была - обсуждение слов архимандрита Кирилла Павлова, на могилу которого мы приходили каждый день, как возродить Россию? Он ушел в молчание, молился - это было ощутимо, и через некоторое время он вернулся с ответом: нужно повышать нравственность. Кратко, точно, емко, и чрезвычайно глубоко. Об этом мы на встречах наших тоже много говорили. Отец Олег, как бы Вы раскрыли этот вопрос? Что бы посоветовали?
о. Олег: - Думаю, архимандрит Кирилл видел, что его спрашивают молодые люди, поступил в духе апостола Павла, который писал наставления юному Тимофею. И давал совет юношеских похотей убегать. Для молодых людей это актуальный вопрос. Надо сказать прямо, что для каждой возрастной группы ответ на этот вопрос мог бы быть свой. Дело исправления мира и спасения нашей страны начинается с каждого из нас. И молодежь должна обращать внимание на нравственный вопрос, люди в возрасте имеют другие проблемы. Сегодняшнее Евангельское чтение было как раз о том, чтобы помогать жаждущим и алчущим, то, что вы делаете на трёх вокзалах. И надо совершать тюремное служение. Христос отождествляет Себя с жаждущими, алчущими, странниками, заключенными. Расскажите о тюремном служении движения? В чем специфика этого направления?
В.Носов: - Специфика во внутреннем отношении. Есть у людей барьер - надо признать, что это место грубое, жесткое, со своими порядками. Достаточно сказать, что туда и не попадешь просто так без проверки. Но перед тем, как попасть внутрь режимного заведения закрытого типа, нужно пройти 3-5 кордоном в полным обыском, клацаньем замков, страшными ударами железных дверей. Атмосфера запах ни на что не похожи. Смесь сигаретного дыма и духоты. Если говорить про следственный изолятор «Бутырка», СИЗО 2 в Москве, то мы приходим со священником, который окормляет эту тюрьму, чтобы совершить Богослужение - это главная цель. На службу выводят и много подследственных, еще не осужденных, подозреваемых, их выводят из камер, чтобы они могли поучаствовать в Литургии. Но не для всех есть возможность такая. В тюрьме порядка двух тысяч человек. Это на 100 процентов мужской приход. Я вспоминал, что таких у нас несколько: в армии, на Афоне, в тюрьме. Где наши мужики все? Почему ими не набиты храмы, но рестораны и стадионы? А здесь приходы мужские.. А исповедь. Ты не слушаешь, но видишь, как люди каются. Смысл - общаться. Мы после Литургии пьем чай с теми, кому это доступно, разрешено. Мы разносим по камерам литературу, молитвословы. Общаемся, насколько это возможно. В тюрьме открывают так называемые «кормушки» - окошки для передачи пищи. И через них мы общаемся. Предлагаем им Евангелие, крестики, молитвословы. Чаще мы останавливаемся на духовной литературе. В какое-то время мы вели переписку с 50-ю колониями по России, куда так или иначе требовались свечи, ладан. Практически во всех колониях есть храм или молитвенная комната, есть священник, который окормляет, приходит туда раз или два в месяц, совершает Богослужение и Таинства.
о. Олег: - А служение бездомным? В районе трех вокзалов одни и те же люди или разные, новые?
В.Носов: - Есть костяк, который приходит постоянно, каждую неделю, регулярно, есть новенькие. Там мы тоже стараемся в первую очередь накормить. Нельзя начинать беседовать с человеком, который не помнит, когда он ел последний раз. Человек голодный лишен основного, нет хлеба, воды, горячей пищи. Сначала кормим. А потом уже читаем Писание, рассказываем о праздниках, святых, стараемся приободрить, говорим, что для них ничто не кончено и не потеряно. У всех нас волосы на голове посчитаны. То, что происходит с ними - все под контролем Царя Царей. Им нужна надежда. Потому что часто там люди в унынии. Тем не менее, многие борются, не падают духом, принимают крест с благодарностью.
о. Олег: - А кроме православных их кто-то кормит?
В.Носов: - Да, мы узнали, что расписание кормлений плотное. Каждый день не раз приезжали разные люди, в том числе не традиционных конфессий баптисты, евангелисты. Коллективы диаспора армян приезжали и кормили со своих ресторанов, которые у них есть. Радостно, что люди откликаются и исполняют заповедь Христову.
о. Олег: - А бывает так, что кто-то из бомжей не крещен, но хочет покреститься.
В.Носов: - Да, бывает. Есть проблема, что этих людей, как правило, грязно одетых, не очень чистых, не пускают в храм где-то, они начинают в храмах просить милостыню, что тоже не очень допускается, так вот мы и стараемся договариваться со священством, чтобы или совершали Таинство Крещения или Исповеди и Причастия. Но кто хочет менять свою жизнь с Божией помощью, могут это делать. Но было замечено, что большинство вполне довольно своим состоянием.
о. Олег: - Помню, лет 15 назад было много беспризорных детей.
В.Носов: - Беспризорных детей мы не видим, как правило. Есть центра социальной адаптации, где люди могут обогреться, помыться. Там существуют свои правила, нельзя нарушать режим, пить, не все выдерживают. Но сейчас много делается и в лоне нашей Церкви. Движения, общины, коллективы, которые просто хотят исполнить заповедь и внести свою лепту.
о. Олег: - Это важно, особенно зимой проявлять о них заботу. Люди вообще нуждаются в поддержке, окормлении. А с кем сложнее работать? С бомжами или заключенными?
В.Носов: - В заключении, наверное, попроще, потому что люди, которые совершили проступок - обычные люди, которые во множестве нас окружают на улице. Совершили оплошность и оказались в заключении. Связь социальная с ними не потеряна. Они полгода - год в заключении. Связь с ними легко настроить. Для них потрясение, которое они испытали - благотворна почва для слышания Евангелия, исправления жизни. Многие берут Евангелие в руки только в тюрьме. Жизнь меняется в миг, за тобой закрывается железная дверь, понимаешь, что реальность теперь другая, ты не понимаешь, как и когда ты отсюда выйдешь и выйдешь ли вообще. Такие вопросы людей в корне меняют. А люди на улицах тоже такие же, как мы, но они часто пребывают в этом состоянии долго. Впрочем, и среди заключенных такие бывают. Появляется специфика. Разное общение с людьми, которые сидят год и 20 лет. В последнем случае ты можешь ощущать себя как перед прибором сканером, который тебя насквозь видит.
о. Олег: - Там обостряются чувства?
В.Носов: - Конечно. Люди чувствуют, видят насквозь. Искренность поэтому очень важна в этих местах. Тот посыл, с которым ты приходишь важен. Когда они видят, что люди пришли по зову совести жертвовать своим временем, пытаются помочь, не требуя ничего взамен, они раскрываются и могут за пятнадцать минут открыть сердце настолько, что так они не откроются никому. Это сложная группа лиц, не всегда слова подираются легко. Каждый человек - вселенная, трагедий не бывает одинаковых, у каждого своё.
о. Олег: - На каждой зоне есть авторитеты. Есть у них представления о том, что человек имеет право на религиозную жизнь. Не чинят ли они препятствия?
В.Носов: - Есть касаться тюремных законов, понятий, то крест - свято, непререкаемо, вне разговоров и интриг. Конечно человек, который имеет авторитет, своим личным отношением и свойствами влияют на людей, могут давать толчок, способствовать или препятствовать, распускать слухи, чинить интриги. Там распространены мифы о том, что приходит священник и свою исповедь он понесет куда-то - люди боятся, что кто-то узнает. И вот тут тот самый момент веры - кается искренне Богу, не боясь ничего. Мы знаем, что есть тайна исповеди, она священна. Но для тех, кто впервые в храме, конечно исповедь - подвиг. Но жизнь заставляет, и многое в голове меняется в этих условиях. Бывает, за несколько лет люди становятся совершено другими.
о. Олег: - Я недавно общался с человеком, он был под следствием, сидел в тюрьме, давно посещает храм, но только в это время он прочитал Библию целиком. На свободе у него не получалось. И он воспринимает эту отсидку как Божие попущение, как возможность переосмыслить свою жизнь. Я слышал, что люди обращаются к Богу, как происходит это, какой механизм? Вам приходилось помогать таким людям?
В.Носов: - Конечно, мы много общались, будучи в СИЗО и колониях, с теми, кто находится там подолгу - 10 и 15 лет. Мне запомнилась история. В Тульской области монахи совершали пешее паломничество в Оптину проходили мимо поселка и увидели высокий храм, крест, решили зайти помолиться, но не могли - не давал забор с колючей проволокой колонии строго режима. Они договорились тогда с администрацией, чтобы их пустили пообщаться с верующими, которые находились в колонии. В таких местах всё очень сжато и аскетично. На 40 метрах там может проживать 20 человек. Увидев это всё монахи говорили, что там как в монастыре, только не все к Богу обращаются, не того ищут, что в монастыре, куда все приходят, ищут смирения, исправления, Бога. А тут борьба за выживание, много гордыни, желания поставить себя выше других, желания состязаться в словесности. Интереснее еще то, что есть история-продолжение. Из этого лагеря человек, который в криминальной среде был авторитетом, ушел в монастырь потом, его постригли после того, как он совсем не много времени провел там послушником. Я задавался вопросом, а сколько же всего людей ходит в храм в этих условиях заключения? Примерно мы подсчитали по причастникам: на 1200 человек в заключении причастников было 50-60 человек. Но, это и в обычной жизни так - очень немного людей ходят в храм. А места заключения - сжатый такой микромир, сжатое наше общество. Поэтому это показатель такой в масштабе. Для меня было откровением узнать, что в 80-х в тюрьме было непринято ругаться матом. Ругались, но о таких говорили, что они просто не могли выразить мысли свои красиво и правильно из-за проблем с интеллектом, а потому спускались до уровня оскорбительных и матерных слов. Нравственность тех времен все же была не такой. Лежачего не били. Сейчас есть печальный опыт. В места заключения попадают и наркотики, и чинится всяческий беспредел там, и уровень нравственный и культурный соответствует местам этим. Хочется сказать, что многие там очень жаждут встреч. Священников не хватает. У них не получается делать это настолько часто, как есть запрос заключенных.
Вопрос: - Как складываются ваши отношения с администрацией тюрем и СИЗО? Насколько среди них есть воцерковленные люди?
В.Носов: - Хороший вопрос. Очень важно духовное состояние тех, кто представляет администрацию и принимает решения конкретные. Люди воцерковленные, которые есть там, в системе УФСИН, заинтересованы в нас сами. Приглашают и нас, и священников. Духовное состояние заключенных напрямую влияет на их работу, обстановку. Маленький периметр, на котором собраны тысячи отъявленных воров, убийц, насильников, мошенников. Сохранить коллектив в мире, без убийств, суицидов - важно чрезвычайно и трудно. Реальный факт, когда люди верующие там меняются сами, то это воспринимается как чудо настоящее. Человек, отсидев 30 лет за убийство, это несколько сроков, менял свое место в иерархии криминальной, тюремной на чтеца в храме, он мыл полы, читал вечерние и утренние правила. Это всё производило впечатление и на сотрудников администрации. Есть и множество других примеров. Увы, люди незнающие, нецерковные, бывает, стоят препоны. Враг через всех может действовать, через них тем более. Отрадно, что система УФСИН сотрудничает с Церковью, доступ священников свободен, конечно, с условием обязательных проверок. Сегодня можно сказать, что есть такая симфония между УФСИН и Церковью, и теми, кто неразрывно вязан с Церковью и исполняет ей служение. Наше братство в помощь священникам, потому что их сил не хватает. Физически священник не может пообщаться со всеми, кто желает этого. Мы его не заменяем, конечно. Но когда есть голод душевный, не с кем поделиться своими внутренними проблемами, переживаниями, то просто в верующих мирянах они видят братьев. Даже когда видят впервые - благодарны до слез. Сейчас мы готовимся к посещению женского изолятора. Тема отдельная. Тут слёзы. Есть такое понятие как мамочки - те, кто родили детишек в тюрьме. И там они находятся с малютками своими. Без слез смотреть тяжело. Там всегда нужда во всём бытовом, да и в духовном окормлении, литературе духовной.
о. Олег: - Интересно, что вы говорите, что общее число участников Евхаристии в тюрьме соотносится с числом участников по стране. 4-5%.
В.Носов: - С тем различием только, что здесь сугубо мужчины.
о. Олег: - Согласен, но само по себе это очень интересно. И я бы хотел это связать с тем, что администрация тюремная понимает важность окормления этих людей, а хорошо бы, чтобы и администрации городов, областей тоже понимали важность участия священников в общественной жизни. Это реально может умиротворить людей. Это видно по примерам того, что происходит на зонах. Не думаю, что все представители тюремных администраций должны быть набожными, чтобы понимать необходимость и пользу того, что священник приходит в места заключения. Назначение христиан осолять этот мир, предохранять от гниения и разложения. Владимир, расскажите о специфике женских колоний.
В.Носов: - Мы в основном общаемся с заключенными изолятора №6 в Печатниках. Большого опыта нет, потому что мы мужчины и больше работаем с мужскими колониями. Но всё же мы проводили и футбольные встречи в изоляторах Москвы 2018 году. Играли в СИЗО в футбол с заключенными. В женском СИЗО оказались заключенные, с которыми мы сыграли. Специфика в основном в том, что условия жуткие. К ним привыкаешь совсем чуть-чуть, когда часто появляешься там. Но есть диссонанс, когда ты в таких страшных условиях видишь женщин, тем более, когда они с детьми. Тяжело внутренне это принять. Этот маленький прогулочный дворик для мам с детьми.
о. Олег: - До какого возраста ребёнок находится с матерью там?
В.Носов: - Мы видели, что лет до 2-3 дети там. Когда нет опекунов, бабушек, дедушек, им приходится там пребывать. Но взрослых детишек там уже нет. По всей видимости, по достижении определенного возраста детей отправляют в детдом.
Вопрос: - Существует ли служба, которая может человека брошенного, неодетого забрать с улицы?
В.Носов: - Здесь все очень непросто - нужны вводные, в какой связи человек оказался на улице. Он пьян, умалишён, ограбили его? Отталкиваясь от этого, можно обращаться в службу. На 112 можно звонить. Если человека вы видели несколько раз, то может у него есть проблемы с психикой.
Вопрос: - Когда Путин поставил Мишустина премьером, тот через кратчайшее время после назначения уже определил русских сирот в Израиль? Что делает человек, который в патриархии отвечает за вопросы по семье?
о. Олег: - Насколько я знаю, сейчас человек, который отвечает за детей, это православная женщина, женя священника, я про правительство говорю. Это реальность. А если говорить в целом, куда отправили детей, хотят ли всех отправить в Израиль, то надо сказать, что сегодня много бывает фейков, слухов, которые распространяются, чтобы вывести людей из равновесия. Попытка поддерживать какое-то нервное состояние. Мало того, что карантин, так будут будоражить людей и по другим поводам. Любая информация нуждается в проверке.
Вопрос: - Какая тайна исповеди, если в храмах и монастырях всё время камеры стоят теперь?
о. Олег: - Такая реальность сегодня, что на храмы совершаются нападения. На Сахалине человек с оружием стал расстреливать прихожан. Если брать храмы в некоторых исторически значимых монастырях, там древние иконы, старинные храмы с ценностями культурными и религиозными. Видеонаблюдение - часть системы безопасности. Не думаю, что камеры препятствие для исповеди. В храме стоят люди, которые видят, что Вы идете на исповедь, Вы не все их знаете. Не думайте, что за каждой камерой скрывается человек, который следит. Их никто не просматривает просто так, но только тогда, когда совершается правонарушение. Тогда поднимают записи и просматривают. Если же речь о настоящих христианах, они не стыдятся своей веры, не скрывают её. Тайна исповеди - святое. Мы всегда придерживаемся этого. Когда я служил в большом храме в центре Москвы, в храме в честь иконы «Всех скорбящих Радость», и киллеры заходили на исповедь, и те, кто совершал ужасные поступки. Как правило, такие люди в один храм ходят молиться, а в другой на исповедь. Потом быстро уходят. Но мы, священники, даже не обсуждали между собой какие-то такие случаи. Пришел человек, ушел, это тайна исповеди. Даже в советские времена от священника не требовали открывать тайну исповеди. Правда говорят, что в современном либеральном обществе на Западе требуют от священника, чтобы он сообщал в полицию. Есть даже перечень преступлений. Если их исповедовали, то священник обязан докладывать. Но православные, римо-католики стараются оберегать тайну исповеди.
Вопрос: - Неделя о Страшном Суде. Господь спросит, как вы помогали больным, страждущим, заключенным. Не все могут заниматься таким миссионерством, но могут помогать материально, например. Как можно помочь, внести лепту?
В.Носов: - Наша организация «Сорок сороков» состоит из православных христиан, мирян. Один из наших проектов - тюремное служение. Есть фонд «Сорок сороков». Мы представлены в соцсетях. Публикуем, что мы делаем. Отчитываемся за то, что нам жертвуют. Были покупки колоколов в лагеря, икон, литературы. С нами можно связаться, найти реквизиты и помочь. Довольно скоро Благовещение, в преддверии этого праздника всегда по храмам собирается помощь нуждающимся. Понимаю, физически иногда сложно помочь.
о. Олег: - А если человек хочет присоединиться к вам, участвовать в тюремном вашем служении?
В.Носов: - Человек не обязательно должен состоять в движении Сорок сороков, но мы как минимум должны быть знакомы, нужно побеседовать. Есть же ответственность определенная. Место режимное. Но приобщиться к нам можно легко. На сайте можно форму заполнить, оставить координаты для связи. Батюшка, а я хотел бы Вас попросить о напутствии - скоро уже Сырная седмица, Масленица, Великий пост.
о. Олег: - По поводу Масленицы есть пословица: к теще на блины. Иногда христиане задаются вопросом, что если во время поста кто-то попадает в гости и ему предлагают что-то, то как быть. По церковному закону ты должен есть всё, что тебе предлагают, но с одним условием - во время поста по гостям не ходят. Для этого Масленица есть. Можно зайти даже к теще на блины, чтобы потом, когда тебя будут приглашать, ты бы говорил, что на Масленицу мы пообщались, а теперь уж давайте на Пасху. Друзья, завершайте походы в гости, навестите всех, кого вы планировали навестить, чтобы потом было все спокойно. С Богом!
Добавить комментарий