Притча о сеятеле

Добрый вечер, дорогие братья и сестры! У микрофона публицист-катехизатор Сергей Комаров. Мы, друзья, говорим сегодня о литургическом чтении – притче о сеятеле. Очень хорошо разогревать душу, готовить ее к воскресной литургии размышлениями о апостольском или евангельском чтении. Чем больше мы готовимся к слушанию евангельского чтения, тем более перевариваем эту духовную пищу для себя, и тем лучше она усваивается. Почему Христос говорил притчами? Христос общался с очень разными людьми и понимал, что одно и то же может быть понято по-разному, потому что на разную глубину сердца человеческого ляжет. Поэтому Он говорил поучениями, которые имеют не только очевидный поверхностный, но и скрытый глубинный смысл, для понимания которого от слушателей требуется какое-то усилие. И вот по мере того, как человек это усилие в себе обнаружит, по степени усилия и будет вознаграждение от Бога. Кто-то мало усилия найдёт в себе, получит какой-то смысл полезный, но малый поверхностный. Кто-то найдет в себе направление воли к Богу более интенсивное, серьёзное. Кто-то спросит у Бога, как ученики у Христа, что значит эта притча. Притча в любом случае дает человеку нечто полезное даже на уровне рассказа назидательного. А для особо пытливых, особо любящих Господа, ищущих Его, дается многое-многое другое. Текст притч неисчерпаем! Их толкуют уже две тысячи лет, и все равно выходят все новые и новые толкования. Читая в очередной раз, убеждаешься, насколько премудро Божие, насколько бесконечно. Христос не говорит академическим, богословским языком схоластики, не излагает нам учебник догматики, чего тогда и не было. Он всегда ведет речь о том, что было хорошо известно окружающим. Отсюда и тон притчи – такой простой рассказ. Христос, очевидно, на что смотрит, о том и говорит. Вполне возможно, когда Он говорил притчу о сеятеле, где-то неподалёку колосились поля. Или, может быть, прямо эти сеятели ходили и бросали это семя. И Христос берет некие реальные примеры из повседневной жизни, использует для того, чтобы объяснить какую-то очень глубокую мысль. Здесь тоже есть мудрость. Человек лучше всего постигает информацию, когда он ее сравнивает с чем-то уже у него имеющимся, с каким-то определенным багажом знаний. Обращаясь к таким историям, Христос постоянно использует метод сравнения из области известного слушателям мира. Таким образом человек запоминает. Голый смысл притчи он бы не запомнил, а в зацепке с образом ему известным человек хорошо запоминает. Такие параллели используют и современные проповедники. Хорошая проповедь – та, которая имеет яркие запоминающиеся образы. Причем в одном и том же предложении Христос использует самые возвышенные, самые повседневные понятия. Он связывает в узел духовное и материальное, уча нас, соответственно, смотреть на окружающий мир. Окружающий мир – мир символический, который нам предлагает какой-то духовный смысл. Логос, творение, премудрый смысл, заложенный Богом при творении во всё, что мы видим, виден мудрому оку. Человек духовный может этот смысл прозревать. Допустим, святитель Тихон Задонский даже написал целую книгу «Сокровище духовное, от мира собираемое», где он смотрит на окружающий нас мир, на те вещи, которые мы сто раз в день видим, – солнышко, папа с детьми играется, дерево стоит. И он толкует это духовным образом. Если кто не читал эту книжку, обязательно почитайте. Святитель открывает нам, как действительно можно читать окружающий мир, – как некую книгу божественных смыслов. Он там в предисловии говорит, что Бог как бы книгу из двух страниц написал. Это небо и земля. Эти две страницы и надо научиться их читать. Там есть зашифрованный Божий смысл. Вот так. Поэтому и Христос говорит о пшенице, поле, горчичном зерне, о море, о рыбках, о дереве, обо всем том, что окружало в детстве каждого иудея, и открывает какие-то духовные смыслы, уча нас таким образом смотреть на весь мир и понимать нечто такое духовное, что вложено Богом в творение. Кстати, такие притчи в Израиле были практическим упражнением для учеников раввинистических школ. Ученики раввинов учились понимать притчи, учились толковать и учились их говорить, то есть ту или иную мысль облекать в форму притчей. Это такой интересный инструмент процесса обучения. Интересно еще, как Христос смотрит на природу в этих притчах. Христос-то Человек, но Человек без греха. И Он смотрит на природу не с точки зрения землевладельца или земледельца, не с точки зрения Того, Кто хочет властвовать над природой, обладать ей, то есть не с утилитарной точки зрения. Он смотрит на нее как на выражение премудрости Божией. Господь учит нас читать смысл красоты, видеть глубокие подтексты, которые вложены в окружающее творение. Поэтому большое число притч Христа основано на созерцании природы. Христос в этом смысле, если хотите, – художник. Он открывает нам окружающие нас картины в каком-то необыкновенном новом образе. Привычные нам предметы начинают сиять красотой духовного смысла. И мы видим единство всего творения так, как его задумал Бог. Даже самая профанная земля, допустим, по которой мы топчемся, продукты питания очень привычные могут сказать нам что-то о Творце. Вот это все нам раскрывает Христос, показывает, как земная история обретает небесное измерение. Христос никогда не предлагает абстрактных смыслов, не об отвлеченных идеях говорит. Он показывает, что наша жизнь тесно связана с замыслом Божьим о нас.

Итак, притча о Сеятеле. Мы будем читать из Евангелия от Луки. Она есть у трех евангелистов: Марка, Луки, Матфея, но с разными деталями немножко. В Евангелии от Луки притча – это восьмая глава. Собралось множество народа, Господь начинает говорить притчу. «Вышел Сеятель сеять семя Свое». Здесь уже можно остановиться и покопать. «Сеятель», как мы видим дальше, это Сам Христос. И перед нами притча, истолкованная Христом. Кстати, некоторые притчи Христос произносит без толкования, оставляя их на размышления ученикам. Некоторые Он толкует. Тут нам повезло, – перед нами притча, истолкованная Христом. Эта притча большая, с сюжетом, притча-история. Есть притча маленькая, без сюжета, некий срез - Паремия. Допустим, «Я дверь овцам». Говорит Христос. Используется притчевый язык. Я – виноградная лоза, а вы ветви. Сюжета нет, но  используется притчеобразный язык. Притча о сеятеле большая, с сюжетом, толкованием.

Итак, вышел сеятель. Сеятель, то есть Христос, выходит. Откуда и куда выходит? Можно думать, что речь идет о воплощении Сына Божьего, который приходит на землю в образе человека. Бог как бы выходит к людям, обнаруживая в Новом Завете особенную любовь и попечение о них. Вот такой выход Бога к людям с обнаружением этих качеств. В этом и состоит Новый Завет. Это любовь Бога к человеку до жертвы Бога за человека. С любовью выходит Сеятель в мир людей. Христос не зря изображается сеятелем. Вообще сеятель – большой трудяга. И Христос – великий труженик. За три с половиной года Своего служения Он совершает огромное количество дел, говорит огромное количество проповедей, постоянно трудится. Этот сельскохозяйственный образ нашего спасения тоже очень важен. Апостол Павел в послании к Коринфянам, например, говорит: «Вы Божья нива и Божие строение». Дальше апостол Павел подхватывает образ дома и говорит, что дом нашего спасения строится на основании веры во Христа, и каждый смотри, как строит на нем. Там Павел обращается к пастырям скорее, но в принципе этот смысл подходит и каждому верующему. Мы некоторые архитекторы, которые строят домик своего спасения с помощью Божьей. Фундамент, основание этого здания – вера во Христа. Никто не может положить иного основания, кроме веры во Христа, говорит апостол Павел. Но каждый смотри, как строит. И там дальше речь идет о материалах: горючих, негорючих. Первый образ, который Павел приводит, – поле. Вы – Божья нива, то есть Божье поле. И в другом месте у апостола Павла есть эти земледельческие сравнения. Он, допустим, говорит, «Я насадил, Аполлос поливал, а возрастил Бог». Опять же, Павел подразумевает под образом растительным дело нашего спасения. Мы, горожане современные далеки от этого. То есть мы в городе работаем городским трудом, с землей не соприкасаемся никак. Это не плохо и не хорошо. С другой стороны, все-таки у человека современного, у жителя мегаполиса, теряется естественное для человека состояние, ощущение того, как все в мире происходит. Как жили люди веками, тысячелетиями? Сеяли, ждали урожая. Есть время труда, есть время ожидания и молитвы. Люди понимали, что если не взойдет семя, если Бог не даст солнце вовремя, если Бог не даст дождя в нужном количестве… Люди понимали, что не все только от меня зависит. Наше безбожное сознание, надежда только на себя не были свойственны человеку древнему в силу самих обстоятельств. Он понимал, что он зависим. Образ сеятеля онтологически очень прочный, архетипичный, вековой. Христос сеет. Он тоже понимает, что семя бросил, и не сразу прямо оно прорастает. Человек услышал семя Слова Божьего и десятилетиями, может быть, оно бродит в нем, созревает, потом человек в храм приходит. Или крестили в детстве, а в храм пришел в 50. Вот эта благодать в нем постепенно давала всходы. Бог это понимает, и Бог умеет ждать. Мы порой этого не понимаем, не умеем ждать. Мы хотим, чтобы все сразу, даже и в церковной жизни. Как древние подвижники – стать, и всех простить, и всех любить, и так далее. И человек проходит через огромное количество разочарований в Церкви. И не каждый это может выдержать. В общем, это образ сам по себе замечательный, о котором можно размышлять очень долго. В первом своем пришествии Христос выходит сеять. А при втором пришествии Сына Божьего будет уже жатва. В этой жатве Христу будут помогать ангелы. Сейчас время созревания семян, время, когда Господь желает получать урожай наших душ. Но будет время, когда будет жатва и конец. Тогда уже будет поздно. Пока еще мы видим Сеятеля, который сеет. Он посеял и продолжает сеять духовно. Божие называется семенем. У израильского народа было такое понимание, что он, израильский народ, и есть семя, из которого прорастает миру нечто полезное. Из этого семени взойдет отрасль, то есть мессия, согласно древним пророчествам. А Христос показывает притчей, что семя может и не взойти, если почва плохая. Что не все так однозначно. Не говорите в себе, что «мы потомки, дети Авраама». «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму». Происхождение ничего не дает, а дает воля, направленная к Богу, любовь к Богу и желание спастись.  Божие называется семенем по объяснению Христа. Очень мощный образ. Семя в себе содержит жизнь, потенциал, сильный импульс к жизни. Хотя на вид оно и невзрачное бывает. Так и Божие бывает на вид простое. Но какую энергию в себе оно содержит? Какой это мощный детонатор смысла для человека? Одна фраза из Священного Писания может повернуть жизнь человека. Антоний Великий, будучи еще молодым человеком, зашел в храм и услышал «если хочешь быть Моим учеником, оставь все и следуй за Мной». Раздай имение своё и следуй за мной. Его как молнией поразили слова, которые, может быть, он и раньше слышал сто раз. Преподобный раздал имение и ушел в пустыню. И началась новая жизнь.  Божие имеет такую духовную ядерную силу, но только если человек даст место этой силе в своем сердце. Итак, Божие – это семя. Оно может прорастать. Тут можно остановиться и очень долго об этом говорить. То есть оно может зачахнуть, может взойти, может всходить быстро, если земля хорошо, удобренная, благополучная, может всходить медленно, но всходить. Может чуть-чуть прорасти и засохнуть. Может прорасти, а какой-то другой сорняк забьет молоденькое семя. В общем, Божие, несмотря на то, что имеет огромную живительную силу, все-таки в сердце человеческом очень тихо прорастает. Это очень нежный росток. Чтобы он возрос правильно, нужно его окучивать, нужно прилагать усилия. Само по себе оно не растет во что бы то ни стало. Многое зависит от почвы сердца человеческого.

Итак, вышел сеятель сеять семя свое. То, что он сеял, о чем говорил, он не прочитал в книжках, не выучил в каких-то древних летописях, рукописях. Это не чье-то учение. Его никто не учил. Как он говорит, не учившись, удивлялись фарисеи. Он не учился у Гамалиила, как апостол Павел, допустим. То, что говорит Христос – это Божье. Потом начинается перечень видов почв, которые представляют архетипы религиозного сознания, поведения и, по-другому говоря, состояния сердца человеческого. Всего предлагается четыре вида почвы. Мы понимаем, что это не в чистом виде какие-то архетипы, которые встречаются в жизни. Скорее всего, все это есть в нас в той или иной мере, в том или ином проценте. И в те или иные периоды нашей жизни мы становимся больше похожими или на первый тип, или на второй, или на третий, или на четвертый. То есть это такой маленький перечень, калейдоскоп типов религиозного развития человека. Может быть по-разному. Первый вид почвы неблагоприятный. Мы видим, что семя погибает. Его поклевали птицы небесные. Сразу можно задать вопрос, а почему сеятель сеет на заведомо неблагоприятную почву, зная, что семя не прорастет? Посмотрите, только три вида почвы плохие, только один вид почвы хороший. Три к одному. Смысл сеять на затоптанную эту дорогу, на каменистые места, на тернии и колючки? А вот Господу угодно, чтобы семя Слова Божьего попало везде. Пусть оно погибнет, но оно должно упасть на любую почву. Подобно тому, как Господь светит солнышко, на плохих и хороших, и дождь дает во все времена всем людям. Также он желает, чтобы  Божие услышали все. Тут возникает вопрос, а кто же его скажет? Это  Божие, кто его передаст другим? Конечно же, мы. Потому что после вознесения Христова Его миссию на земле продолжает Церковь. Именно Церкви Господь говорит «идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа». Церковь – это все мы, это не только архиереи или священники, но народ Божий в целом. Конечно, архиереи, священники, пастыри – это как некие офицеры в большом воинстве под названием Церковь. Мы все – Божья армия, армия спасения, которая должна благовествовать о Господе. «Вера от слышания, слышание от слова Божьего. Так как слышать без проповедующего? Как проповедовать, если не будут посланы?» Так говорит апостол Павел. «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, проповедующего благое». Мы часто слышим, что проповедовать нужно жизнью. И это, безусловно, так. Иногда без лишнего слова человек своей святой жизнью может обратить не то что отдельных людей, но целые народы в христианство. Но, мне кажется, иногда нужно иметь смирение признать, что мы не таковы, что мы обычные христиане, живём обычной жизнью. И если мы при молитве на метр от земли не поднимаемся, если от нас фаворский свет не исходит, если наша кротость и любовь не поражают окружающих и не обращают их в православие, то нужно спуститься с небес на землю и говорить людям иногда в приемлемой ситуации обычное простое  проповеди. То есть обычное свидетельства о Христе. Для этого не обязательно быть семи пядей во лбу и прочитать какие-то толстые книжки, хотя это все не повредило бы. Для этого нужно искреннее желание помочь ближнему, неподдельная любовь, участие сердца в спасении другого человека. Если бы мы все были немножко активнее в миссионерском плане!? Конечно, я имею в виду правильную активность. Не «пойди в церковь, пойди в церковь», а иную, деликатную, тактичную, мудрую, взвешенную, основанную действительно на духовном опыте, на опыте любви. Тогда верующих в нашей стране было бы гораздо больше.

Из четырех видов почвы, куда попало семя, три плохие, одна – хорошая. Не знаю, можно ли употребить такое математическое сравнение. Если пофантазировать, то четвертая почва, благоприятная, это когда человек сразу слышит Божие и сразу, грубо говоря, идет в храм. Как в церковь пришли мы? Думаю, большая часть радиослушателей согласится, что в церковь мы пришли не из детства. Это редко. Но чаще нас привели, нам помогли, то есть дали книжку, побеседовали, или мы услышали радиопередачу, посмотрели фильм, или интервью какое-то прочитали, услышали. В общем, мы столкнулись с каким-то свидетельством. Неважно в каком формате, электронном или в живом, непосредственном. Сказал ли  пастырь, проповедник или просто верующий человек – нам передали палочку по эстафете, кто-то уверовал и передал нам эту палочку веры и сказал, беги дальше и передай другому. И как важно все-таки эту палочку при жизни кому-то передать, детям, внукам, мужу, жене, знакомым. Привести, способствовать приходу в церковь хотя бы одного человека. Иначе как нам, верующим, размножаться? Богу угодно, чтобы люди приводили людей. Если бы Бог захотел Сам лично привести к вере народ, Он бы сделал! Для него не проблема послать Архангела Михаила на Красную площадь, в какой-то праздник, чтобы он сказал, «кайтесь, грешники». Все бы покаялись! Но это не наш метод, это религиозное насилие. И Бог так не делает, не хочет так делать. Он желает, чтобы люди помогали другим людям приходить к вере. Не зря! Он выбрал 12 человек, плюс 70 апостолов, и они заквасили христианством весь мир. То есть Господь начал, а люди продолжили. Люди помощники Богу в этом. Есть известная притча о старце святой жизни, который служил в Литургию с еретическим Символом веры. И ему ангелы  сослужили при этом. И потом друг пришел к этому старцу и говорит, что он читал еретический Символ веры. Как это? Мне ангелы прислуживают! А ты у них спроси в следующий раз. Старец спросил. Ангелы признали, что был еретический Символ веры. Что же вы мне раньше не говорили? А Богу угодно, чтобы люди приводили людей к истине.

Когда сеятель сеял семя, и оно упало при дороге, было потоптано. И птицы небесные поклевали его. Какой тип людей, какой тип религиозного мышления, религиозной практики имеется здесь в виду? Спаситель начинает с самого тяжеловесного вида верующих, которых трудно и верующими назвать. Придорожную землю эту Христос уподобляет натурам грубым, животного склада, у которых цель жизни – это поесть, попить, поспать, одеваться. То есть цели исключительно материальные. Вот дорога потоптана, то есть сердце потоптано. Что туда ни сей, как сухой горох, он будет падать, как на асфальт и будет там лежать. Семя не способно войти глубоко в землю этого сердца, потому что земля потоптана грубыми наслаждениями, исканием одних лишь развлечений. Если человек интересуется религией, это какое-то праздное любопытство. А как это – кит Иону проглотил? Правда такое было? Да не может быть… Каменистая почва, может быть, подразумевает проезжую дорогу, людей рассеянных, в которых нет чего-то основного, центрального. Рабы минутного каприза. Сегодня одно, завтра другое. И у всех этих людей общее то, что семя Слова Божьего не проникает в сердце. Сколько ты ни сей, хоть тонны, оно не проникнет. Бесполезно. Говоришь с человеком, пытаешься, но видишь, бесполезно. Он закрыт. Вот эта закрытость, очевидно, по мысли Спасителя подготовлена, потому что дорога потоптана. То есть, был некий процесс вытаптывания этой дороги. Человек рождается с нежным, чувствительным сердцем, но в течение жизни он может землю этого сердца затоптать. Это не то, что мы сейчас кого-то там обвиняем. Мы, опять же, про себя говорим, потому что частично это про всех нас. Но кто из нас не любит поспать, поесть, развлечься? И иногда для отдыха что-то такое нужно. А иногда это затягивает, затаскивает. И в храм зайдешь и чувствуешь, что ты уже не принимаешь Божье. Вот читает батюшка, клирос поет, а ты не принимаешь – закоснел, ожестел. Чувствуешь, что ты не в форме духовной. Тебя как бы нет в храме. Присутствуешь, а тебя нет. Не можешь зацепиться мыслью за молитву. Евангелие читают, а тебе как горох об стену. Иногда, увы, с людьми это бывает в течение всей жизни. Вот так зациклился на материальном и в этой перспективе человек и живет. Исключительно материалистической. Вот это потоптание дороги. И мы видим птицы небесные тут как тут. Зловещие птицы небесные. Нет ничего высокого и одухотворенного в этом образе. Это какие-то нехорошие птицы. Вот они поклевали, и все. И как будто не было этого семени Слова Божия. Человек забыл. Ему сказали, или он услышал, подумал разок, что-то непонятно, и забыл. Вот и все. Вот и весь сказ. Такая угроза – всем нам, никто не застрахован, в любом возрасте. Человек может устать, человек может ожесточитьс, и его сердце превращается в эту дорогу. Кто способен превратить хорошую плодородную вспаханную землю в дорогу? Допустим, вал ненужной информации. Это особенно про наше время. Каждый день новости. Раньше мы новости вечером по телеку смотрели или в газете утром читали. Теперь круглосуточно. Целый день лезешь в этот телеграмм. А что там? А что на войне? А что там? А это? И проводя жизнь в этом и реальном поле, из реальности как бы уходишь. Это тоже затаптывает дорогу в сердце. Постоянная жизнь с чувствами и эмоциями. Человека хлебом не корми, дай новые чувства, переживания, путешествия, яркое, необычное, новенькое. Скучно просто так жить. В эту топку постоянно нужно что-то бросать. Время идет, а сердце превращается в дорогу, по которой ходят табуны какие-то. Постоянная потеря времени, мельтешение, суета, мирская суета. И дорога затоптана. Время проходит, человек уже просто ни на что не годен. Как-то ему и вроде хочется, он чувствует под конец жизни, что есть что-то, как говорится, а сердце уже немощно – не может, потому что затоптано все. Силы у сердца нет. Трагичная картина. Падает при дороге и потоптано. Птицы небесные поклевали.

Дальше – иное упало на камень. Случай получше немножко, всходит все-таки семя, но засыхает, потому что не имеет влаги. Здесь, очевидно, имеются в виду люди, которые имеют стремление к добру.  Божие находит в них какую-то реакцию. Человек слышит и зажигается. Ух ты! Спасение,  Божие, Христос, Библия. Интересно! Но все равно почвы не хватает, под ней камень, влаги нет. Непостоянство какое-то. Нет стержня, как говорят. Тут интересным образом пересекается душевное с духовным. Очевидно, мы говорим о постоянстве, терпении, о том, что человек привык ставить цели и достигать их, о том, что он умеет работать над собой, о том, что он какой-то глубокий, понимает цену времени, умеет организовать время. Правда же? Это же важно тут все. А ведь это просто личностные качества, душевные. Эти качества, вроде бы мирские, обычные, могут нам пригодиться в жизни духовной. Как важно это человеческое воспитание человека. И мы говорим в перспективе отдельной личности, но ведь можно говорить и шире – в перспективе принятия семени слова Божьего целыми народами, целыми цивилизациями. Любопытно, оглядываясь в прошлое, делать выводы из того, какой народ принял Христа. Какое сердце народное, состояние этой почвы народное. Допустим, мы видим первый век, Церковь, большей частью, иудейская. Потом начинают набирать обороты Церковь языков. То есть, Церковь Малой Азии, на Балканах, в Греции, в Египте и так далее. Совершенно другая культура, не иудейская, греко-римская культура очень даже замечательно принимает Божие. В исторической перспективе все-таки происходит взрыв. Православие становится государственной религией. Потом, по сути, вся Римская империя, а на то время самый цивилизованный мир, огромный, становится христианским. Вот как это семя возрастает там! А большинство иудеев все-таки не принимают семя слова Божьего, то есть Евангелие. А греки и римляне принимают, потому что Господь эту почву, которая могла показаться с самого начала неблагоприятной, ее готовил именно этими личностными качествами, душевной премудростью, философией, если хотите. Хочу зачитать, что писал замечательный мыслитель III века Климент Александрийский в своих «Строматах». У него была такая идея, что Господь грекам и римлянам послал философов вместо пророков. Пророков они бы не услышали. Поэтому пророки были посланы к иудеям, богоизбранному народу, но и этих Господь не оставил, послал им философов, которые подготовили таким образом греко-римскую цивилизацию, чтобы она в исторической перспективе небольшой, в относительно короткий срок, принимает христианство. И семя Божие даёт такие глубокие всходы, что мы до сих пор поражаемся этому. Большая часть святых отцов наших – святые Римской империи. Или греки, или латиняне, чуть меньше сирийцы. Это все Римская империя. Вот что он пишет. Философия была дарована эллинам в качестве особого рода и наиболее приличествовавшего им завета, в качестве подготовительного фундамента, на котором должно строиться и возвышаться здание христианской философии. Философия есть посредница истины, но не всей, а лишь части ее. Более того, все, что содержится хорошего в искусствах, исходит от Бога. То есть Климент считал, что искусство великое греко-римское, философия, их книжная премудрость, все, что там было прекрасного, это действительно высочайшие цивилизационные достижения. И поэзия, и скульптура, и архитектура, и музыка – все у них было развито так, что сегодня мы можем только удивляться. «Философия была нужна грекам ради праведности до прихода Господа. И даже сейчас она полезна для развития истинной религии, как подготовительная дисциплина для тех, кто приходит к вере посредством наглядной демонстрации. Ибо Бог – источник всякого добра, либо непосредственно, как в Ветхом и Новом Завете, либо косвенно, как в случае философии». Дальше он вообще даёт оригинальную мысль. «Возможно даже, что философия была дана грекам непосредственно, ибо она была детоводителем эллинизма ко Христу, тем же, что закон для иудеев». Представьте, Павел говорит, что закон - детоводитель ко Христу, а Климент говорит, что философия - детоводитель ко Христу для эллинов. Каждый народ, каждая цивилизация, это тоже определённая почва. Вот почва славянского мира к тому времени ещё не созрела. Но мы выстрелили в начале второго тысячелетия. А как раз греко-римский мир изменился с тех пор. Семя рискует увянуть… Восторженный, увлекающийся человек, который не имеет постоянства и не может как-то доводить ничего до конца, боится скорбей, боится искушений. Опять же, о чем мы говорили, – человек не хочет менять свою жизнь. Ему нравится  Божие, какое оно все-таки красивое и правильное. И вообще, в принципе, христианином быть не то, что модно сегодня, но как-то прямо против христианства высказываться, – все-таки сродни какой-то глупости. Так или иначе, люди маскируют себя под христиан. Мне кажется так. Мало кто сегодня будет так нагло и хамовато спорить со Христом. Люди уже понимают, что это вариант глупый. Но чтобы действительно менять жизнь по евангельским заповедям, чтобы семя взошло и не засохло, на это мало кто готов. И это тоже про нас с вами, потому что мы все прихожане храмов и все Евангелие читаем, но как живём, так и живем. Каждый из нас знает, что, наверное, далеко не все получается. И на то есть причины. Нерешительность, маловерие, привычки. Кто-то, наоборот, считает, что у него все получается. Это еще хуже. Декларация есть, форма есть, содержания мало.

Дальше. А иное упало между тернием, выросла терния и заглушила его. Третий вид почвы – это, очевидно, люди, которые желают жить по законам Божьим, но и по законам мира. Такое трагическое раздвоение, которое есть, наверное, в каждом из нас, когда тебе и с миром хочется дружить, и с Богом. Как говорит апостол, что дружба с миром есть вражда против Бога. Это нам очень трудно принять, конечно. Мы бы хотели и в райочку, и в мирочку. Чтобы и вкусно, и спокойно, и комфортно, и особо ни с кем не спорить, не воевать, чтобы все было хорошо, и чтобы в Царстве Божьем. Но радикальность Евангелия никуда не денешь. Евангелие предъявляет человеку очень высокие духовно-нравственные требования, на которые мы подчас не очень готовы, а хотим на самом деле какого-то лайтового христианства, среднего варианта. Но так не всегда может быть. Христианство – это заповеди блаженства, духовная программа. Там как бы всё против мирской логики. Блаженные нищие духом, блаженные плачущие, блаженные кроткие, блаженные алчущие и жаждущие правды, блаженные изгнанные... Какие-то такие категории, которые нам не обещают никакого счастья в этом мире, а счастья же хочется. Вот это самое тонкое искушение, не зря – последний вид почвы. Тут уже говорится о людях, очевидно, верующих, которые что-то делают, пытаются. Но вот между тернием падает это семя, и оно, очевидно, тоже растет, а терние растет больше. Можно привести цитаты самого Спасителя, что «упавшие при пути – это суть слушащие, к которым потом приходит дьявол и уносит из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись». Вот второе – это «упавшие на камень», которые, «когда слышат, с радостью принимают, но не имеют корня», временем веруют, а во время искушения отпадают. И вот толкование третьего вида почвы самим Христом, про упавших в тернии: это те, которые слушают, но отходят. Были у Христа ученики, которые слушали и были с Ним, а были, которые послушают и отойдут. Какая-то мера у них была маленькая, не могли вместить много. Послушают – и красиво вроде, но отходят от Христа, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода.

Вот названные враги, а врага надо знать в лицо. Под заботами имеются в виду чрезмерные житейские заботы, когда человек растворяется в них, веру теряет, Бога забывает. Заботы, заботы, заботы – это точит его. Богатство – это даже не про миллионы, а просто про желание стяжать. Мало! Ещё надо! Плоть и похоть, гордость житейская. Ничего не меняется… Семя подавляется и не приносит плода. Очевидно, Господь ждет от нас выбора в пользу Его логики, Его заповедей, Его блаженства. Мир предлагает тоже своего рода «блаженство», мутное семиминутное удовольствие, которое быстро заканчивается, и человек плохо себя чувствует потом. А Христос предлагает более дальнюю перспективу. Полетаешь на крыльях первый год в Церкви, но потом это уйдет, и останется борьба. Но в этой борьбе предчувствуется сладость Царствия Божьего. Человек начинает любить эту борьбу, эти заповеди просто по факту, потому что они прекрасны, они Божьи. Либо заботами, богатствами, наслаждениями, житейскими это все подавляется. Вот так ищем себя в трех видах почвы.

Бывает и так, что «иное упало на добрую землю, и взойдя принесло плод сторичный». Спаситель объясняет потом, что упавшие на добрую землю – это те, которые, услышав, хранят его. Нужно сохранить, запомнить. Оно должно стать сокровищем сердца, святынькой, семенем постоянным, развивающимся в сердце. Хранят его в добром и чистом сердце. Сердце должно быть доброе и чистое. Блаженны чистые сердца, они Бога узрят. И приносят плод в терпении. Вот опять эта сельскохозяйственная логика: терпеть, молиться, ждать, просить. Кто имеет уши слышать, да слышит. Прекрасное чтение! Настоящее пиршество Слова Божьего. Читаем, просвещаемся, заглядываем в толкования. Это все то, что меняет наш ум. Как апостол Павел говорит, «преобразуйтесь обновлением ума вашего». Где же нам менять ум, как не в Слове Божьем?