О дружбе

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2025/05/24/21-00

Добрый вечер, братья и сестры! Христос в воскресе! Вы слушаете Радио «Радонеж». У микрофона Сергей Комаров. Хочу о дружбе говорить сегодня. О дружбе как о даре Божьем, как о большой радости для человека, о дружбе в христианском понимании. Человеческая душа на земле одинока и очень от этого страдает. И это страдание одиночества знакомо любому человеку, даже самому счастливому в какие-то периоды жизни. Любой человек это ощущает в той или иной мере. Господь создал человека, и после вот этих всех «хорошо» (увидел Бог, что всё хорошо), после «хорошо весьма» появляется «нехорошо». Господь говорит «нехорошо быть человеку одному». Еще ничего плохого не происходит, человек еще не согрешил, но Господь уже предупреждает его самом тяжелом и страшном состоянии этой жизни. Нехорошо быть человеку одному. Это сказано в преддверии брачной темы, в преддверии создания Евы. Тем не менее, звучит Божье определение того, что же в этой жизни может быть для человека нехорошо. Это может быть как некое пророчество о том, что человека впереди ожидает. Все-таки Господь знает, что будет, что человек согрешит, отойдет от Бога, встретит смерть. Смерть – не только физическое отделение души от тела, но духовное отделение души от Бога. Первое следствие второго. В грехопадении душа Адама от Бога отойдет по собственной воле, потому что он избирает другого господина. Кто кем побежден, тот тому и раб. Он отказывается видеть далее в Господе Отца, милующего Друга, прячется от Него в кустах, и те прежние отношения, когда человек с Богом беседовал в раю, уже пропадают. Адам теряет первого истинного и совершенного Друга – Бога, по сути становится экзистенциально одиноким. Он даже на Еву потом смотрит со стыдом. Они смотрят после грехопадения друг на друга как на симпатичных чужаков и вынуждены придумывать одежду. То есть происходит какой-то раскол, как   говорят наши богословы, человек после грехопадения принимает в свою жизнь четыре разрыва. Разрыв с Богом, разрыв с миром, разрыв с самим собой (человек сам не знает, что хочет, он разобран изнутри) и разрыв с другим человеком. Такие четыре трещины человеческой жизни. Одна из них –- одиночество. Человек от Бога отходит, а Бог-то от человека никогда не отходил. Но как любить того, который тебя не любит? Как дружить с тем, который не ищет твоей дружбы? Она для него будет мучительна. Поэтому и Господь промыслительно отходит от человека, впрочем, не переставая хранить его, а человек остаётся один, вроде двое, но внутренне – один. Можно думать, что Господь этой фразой пророчески сказал о будущем экзистенциальном ужасе, который охватит человека согрешившего. Он не будет знать, что делать и куда бежать. Он сядет перед воротами рая, как говорит нам богослужебный текст, и будет там оплакивать свою судьбу. Увы мне, увы раю, мой раю. Душа человеческая после грехопадения чувствует себя покинутой, заброшенной, ей плохо. Поэтому каждый духовно живой человек ищет истинной дружбы на земле. Этой дружбой все-таки он бывает счастлив, потому что в какой-то мере перекрывается бездна одиночества согрешившего человека. В какой-то мере в рамках нашего согрешившего мира, который возле лежит, исполняется заповедь Божья. Не заповедь, а вот это «нехорошо быть человеку одному», которое можно и как заповедь рассматривать. В дружбе этот разрыв, один из четырёх, заглаживается. Человек испытывает некое экзистенциальное счастье, когда находит себе подобного и участвует в совершении Божьего обетования. По сути человек участвует в обновлении и преображении этого мира, исполняя волю Божью.   Конечно, мы бы натянули сову на глобус, что называется, если бы оставили без внимания изначальный контекст этой фразы. Господь говорит это в преддверии создания Евы, указывает человеку на некую недостаточность его жизни. Потом приводит к нему разных животных, человек называет им имена, проявляя свою прозорливость, данную Богом. Он проникает в сущность каждого творения Божьего и дает ему свое название. И Адам замечает, что нет помощника ему. Все зверушки милые, но с ними дело постоянно иметь не очень интересно. Чего-то не хватает в жизни, чего-то веселого, динамичного, экстремального. И Господь наводит на него сон. С греческого это слово можно перевести как «экстаз», некий религиозный экстаз, таинственное определение. И из части Адама или из ребра, по другому переводу, творит Еву. Адам, когда открывает глаза, издаёт вопль, который по-русски очень трудно передать. В синодальном переводе скудно «вот», которое на самом деле ничего не передаёт. В еврейском языке фраза очень интенсивная, которую можно перевести как «Ого-го!» или «Вот это да!» или «Ой-ой!» Вот что-то такое. Такой возглас вырывается, восхищение и удивление и радости из уст Адама, когда он видит перед собой Еву!? Ничего себе, думает Адам!? Он пророчествует: вот кость от костей моих и плоть от плоти моей. Адам же не видел этой «операции», как это все происходило. Она будет называться «женой, взятой от мужа». Происходит восполнение человеческой жизни в браке, закрывается тема одиночества. Брак подразумевает любовь, но и дружбу тоже. Плох тот брак, где нет дружбы, потому что   любовь – это такое большое понятие. Начинаются отношения человеческие скорее с влюбленности, с некой химии. Потому что любовь подлинная, как жертвенное чувство, как направление воли, как преодоление себя, будет в браке только потом. Только в браке тренируются мышцы вот этой подлинной любви духовной. А поначалу увлечённость, которая обязательно должна соседствовать с дружбой, поскольку если нет дружбы между мужем и женой, то на каком ресурсе они будут ехать дальше? Должно быть сходство интересов, удобность в общении. Им вместе должно быть хорошо. Отец Иоанн Крестьянкин, насколько помню, советовал года два встречаться перед браком, чтобы вот эта вся «химия» чуть-чуть отошла, чувство влюблённости немного успокоилось, чтобы люди просто увидели друг друга и пообщались и проверили, насколько им хорошо вместе, как они чувствуют взаимную необходимость. Бывают ситуации, когда связываются люди, которые совсем друг к другу не подходят, не разглядев, не поняв ничего. Тут, конечно, сложный вопрос такой возникает, как? Вот была воля Божья на такой брак? Или Бог попустил? Был случай, мне запомнился в биографии Розанова Василия Васильевича. Первым браком он женился крайне неудачно на Апполинарии, бывшей любовнице Достоевского. Это была такая неординарная женщина старше Розанова на 19 лет. Она его очаровала, он женился, и брак этот оказался очень тяжелым. Брак разрушил жизнь Розанова. Он вспоминал этот период с огромным ужасом впоследствии. Семь-восемь лет продлился их союз, в итоге она убежала от него, всю жизнь не давала ему развода, мучая его, ибо он не смог второй раз вступить в брак законно, поэтому и дети у него были впоследствии незаконнорождённые. Когда Розенов беседовал с одним другом, то сказал, что ж, Господь же дал мне ее. Друг не выдержал и в сердцах воскликнул, что не Господь, а сам дьявол дал ему эту женщину. В общем, там явно не было этой дружбы, которая действительно скрепляет подлинный брак.  Вот почему я о браке все-таки вспомнил: любая дружба в основе имеет любовь. По сути, что-то тут есть от брака, кроме естественно половых отношений, кроме взаимопритяжения полов. В целом, друзьям интересно друг с другом, они скучают друг по другу, – это некий модус любви. Дружба – это некий модус любви, некое проявление любви. Только это не брачная любовь, а другая. Вот у греков было как минимум четыре слова, которые обозначали разные виды любви. Там сторга – семейная любовь, эрос – понятно, эротическая, филео – дружеская любовь, а гапао – духовная любовь. А у нас всё – любовь, любовь, любовь. Люблю жену, люблю родину, клубнику. Одно слово за все отвечает. В греческом лексиконе удобнее подобрать слова для обозначения любви. Поэтому дружба не чужда любви. Льюис в своей замечательной книге «Просто христианство», по-моему, рассуждает о дружбе и интереснейшим образом ставит ее выше любви. Хочу вам даже прочитать эту цитату, замечательное рассуждение. «Дружба но природе своей не интересуется ни нашим телом, ни всем тем «расширенным телом», которое состоит из родных, прошлого, службы, связей. Вне дружеского круга мы не только Петр или Анна, но и муж или жена, брат или сестра, начальник, подчинённый, сослуживец. Среди друзей все иначе. Влюблённость обнажает тело, дружба — самую личность. Этими обусловлена дивная безответственность дружеской любви. Я не обязан быть чьим-нибудь другом, и никто не обязан быть моим. Дружба бесполезна и не нужна, как философия, как искусство, как тварный мир, который Бог не обязан был творить. Она не нужна жизни; она — из тех вещей, без которых не нужна жизнь». Прекрасно, да? В свойственной ему манере он подчёркивает уникальность этих отношений. Тут нет взаимовыгоды, отношений рынка, обладания. Вот я, вот ты, мы общаемся. Как бы и непонятно для чего. То есть выхлопа какого-то практического, корыстного здесь нет. Это действительно просто общение, просто любовь, просто христианство, просто общение. Этим дружба прекрасно высока и действительно уникальна. Существует ли дружба в Священном Писании? Конечно, еще как. Это очень важная категория. Допустим, мы знаем, что праведники некоторые имели друзей и очень с ними дружили. Например, Давид и Иоаннафан, сын Саула, врага Давида. Вот так сложилось, такие бывают в жизни сложные виражи. Иоаннафан – это настолько близкий для Давида человек, что он… плакал и чуть не умер от горя, когда узнал о смерти Иоаннафана. И вообще отношения между ними настолько нежны, как они описываются в книгах Царств, что просто это будто бы действительно любовь, максимально воплотившаяся в нормальных отношениях благочестивых мужчин. Вот такую любовь имел Давид к Иоаннафану, другу своему, и Иоаннафан платил ему взаимностью. Другом Божьим называется Авраам. Вот как интересно. Друзья Божьи перед нами появляются. Авраам назван в книге Паралипоменон «другом Божьим». В Новом Завете это повторяется. Но здесь почему он друг Божий? Потому что волю Божью творил. И Бога слушал, и с ним разговаривал. Конечно, здесь не имеется в виду панибратское какое-то отношение, а дружба как очень тесный такой контакт, нежный. Как вот апостол Павел пишет, «будьте братолюбивы друг к другу с нежностью». Вот какие-то такие отношения очень личные и интимные были у Авраама с Богом, если уж он руку на сына своего поднял, едва не заколов его ради Господа, то вот можно представить себе, насколько трепетные отношения были у этого человека с Богом, и он действительно назван в Ветхом Завете другом Божьим, что с удивлением и отмечает апостол. Христос называют друзьями апостолов. Да, не сразу. Они должны были три года вместе проходить, преодолеть трудности, увидеть чудеса Христовы, понять, скорее, предчувствовать его божественность. И перед страданиями своими он называет их друзьями Божьими. Апостолы – друзья Христовы. Что они сделали? Мы знаем, что оставили все и пошли за Христом. Оставили не только имущество, хозяйство, большое, небольшое, неважно, но родственников, а кто-то жену. У Петра теща была, например. То, что тещу оставил, это, может, не самая большая беда, а жену-то?! Они оставляют всю свою жизнь, потому что пойти за странником, за скитальцем, это значит стать таким же странником, во имя чего? Потом они поняли Его божественность, а поначалу была уверенность его мессианскости и дружба. Дружба, то есть любовь. Они духовно влюбились в него, в его проповедь, в его чудеса, в его образ. И Христос отвечает им человеческой взаимностью. Потрясающе, очень трогательно. Он не просто им говорит, так, я Господь, все на колени. Нет, говорит «вы – друзья мои». Еще у Христа был персональный друг Лазарь. Он не входил в число 12 апостолов, но сказано о нём «друг Божий». Христос его любил. Очевидно, как-то сошлись они, опять же, в благочестии, в устремлении помыслов. Лазарь, очевидно, был человек, который очень Бога любил, мечтал о том, чтобы Мессия спас Израиль. Он воплощал в себе все лучшие чаяния лучших людей этого народа. И они со Христом сходятся, и тоже тайна некая. Стать другом Господа Иисуса Христа, с Которым ему не скучно. Ведь друг это тот, с которым тебе хорошо, с которым можно и поговорить, и помолчать. Это очень тесный какой-то контакт. Если мы говорим не о приятельских отношениях, а о дружбе настоящей. Друг – человек, которому ты доверяешь, не боясь, что он предаст. А как еще? Дружбой все-таки нельзя обольщаться, конечно. Нужно помнить, что мир возле лежит, всяк человек ложь, и я тоже. Да и всякое бывает в этой жизни. Это мы знаем и помним все. Тем не менее мы доверяем нашим друзьям и верим в них. Надо верить в человека, да, не только в Бога, но и в человека! Если мы с подозрительностью относимся, не доверяем и не верим, то что за дружба такая? Знаем мы, что всяк человек немощен и все может быть, знаем. Хотим этого, не хотим. Доверяем, пытаемся доверять человеку, иначе жизнь превратится в полную тьму.

Вопрос: - Говорится, что оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей. Ведь тогда никакого отца и матери не было у Адама и Евы. Был один-единственный создатель, Господь. Это то, что говорилось последующим поколениям? Если это им говорилось, то не имеет смысла как-то никакого. У Бога, конечно, всё имеет смысл, но как здесь это объяснить? Спасибо.

С. Комаров: - Это пророчество о устроении человеческой жизни в будущем. До конца непонятно, это говорит Адам или это говорит Бог, или Бог через Адама. Но поскольку Христос эти слова повторяет в Евангелии как Божьи, мы понимаем, что это сам Господь изрек. То есть вот о том, как дальше жизнь людей будет идти. Мужчина будет оставлять свой дом, оставлять отца и мать, заводить свою семью, устраивать свой дом. Так будут и так должны жить люди. Заметим, что здесь сказано, что не жена оставляет,   отца и мать и прилепляется к мужу своему. А как бы наоборот, это некоторых смущает. Как так? Кто же главный-то? Так тут и сказано, что да оставит человек, то есть мужчина отца своей матери, прилепится к жене своей, будут двое, одна плоть, потому что мужчина создает семью. Ясно, что они вместе создают семью, но главный человек, который принимает волевое решение, делает предложение – мужчина. Делает предложение, берет жену и создает новый дом, новую, как говорили в Советском Союзе, ячейку общества. Это мужчина. Здесь пророчество также о Христе и Церкви. Ведь апостол Павел уподобляет отношения мужа и жены отношениям Христа и Церкви. В послании к Ефессянам и в послании к Коринфянам эта мысль мелькает. Здесь потрясающий такой глубокий смысл. Да оставит человек отца своего и мать, как Христос оставляет, но это уже мы переходим, знаете, в такую экзегетику образную, оставляет Отца Небесного, то есть не оставляя Его, понятно, воплощается здесь на земле. Сын Божий, оставляет Мать, то есть Пресвятую Богородицу, поскольку у Христа нет Матери по вечному рождению и нет Отца по земному рождению, но есть Мать по земному рождению и есть Отец по небесному рождению вечному. И вот Он оставляет Отца и Мать и прилепляется к жене своей – Церкви. Церковь – невеста Христова. Не невеста, убранная для жениха своего, как в Апокалипсисе говорится, приготовленная. И вот он ее берет. Подобно тому, как из ребра первого Адама создаётся Ева, подобно этому из ребра второго Адама, Господа Иисуса Христа, нового Адама, истекает кровь и вода. Это, по сути, указание на таинства Церкви, мистическое указание на рождение церкви. Вот жертва Христова приносится, и именно она рождает Церковь новозаветную.   Та же аналогия: там ребро и тут ребро. Там Ева, а тут Церковь. Там мужчина прилепляется к Еве, первый Адам, тут второй Адам прилепляется к Своей вечной супруге – Церкви. И апостол Павел говорит, что между мужем и женой должна быть такая же любовь, как между Христом и Церковью. Это потрясающе. Высший пилотаж, действительно. Это тайна, как апостол говорит, «я разумею Христа и Церковь». Но в отношении брака говорится, что это тайна. Соломон говорил, что есть вещи, непонятные для него. Он перечисляет путь орла на небе, путь змеи на скале и путь юноши к сердцу девушки. То, что не понимал сам премудрый Соломон. Действительно, как это происходит? Как люди, которые никогда друг друга не видели, из разных семей и родов, разного воспитания, увидев друг друга, прилепляются друг к другу настолько, что становятся единой плотью на всю жизнь оставшуюся. Это некая тайна, тоже вложенная Богом в жизнь человеческую, тайна под названием «брак». Соломон удивляется этой тайне, и апостол павел говорит, что это великая тайна, подобная тайне отношений Христа с Церковью. Возвращаемся к теме дружбы. Христос называет друзьями апостолов, Лазаря, а еще был апостол, о котором сказано, что Христос его любил, это Иоанн Богослов. Иоанн созерцатель, чистейший юноша, ангел на земле. Он действительно был ближе всех ко Христу по такой чистоте, девственности и нежности своей души, по обращённости ее к Богу. Поскольку Христос есть Господь, это естественно, что Иоанн к нему прилепляется так, что себя не помнит, и Христос отвечает, поскольку Он же человек тоже, и ничто человеческое, кроме греха, Ему не чуждо. Он к Иоанну дружбой   прилепляется. Здесь дружба старшего наставника к молодому ученику. Христос любит в нем чистоту, любовь к Богу, устремленность к вечности, девственность его и духовную, и телесную. Иоанна нельзя не любить. Сама Любовь воплотившаяся любит Иоанна, и Иоанн любит Христа и посвящает ему всю жизнь. Вот такое мы знаем из Завета Нового.

Еще читаем, как друзья пришли к Господу с расслабленным. Знаем, что они прокапывают крышу, опускают постель под ноги Христу из-за многолюдства. Христос исцеляет расслабленного по молитве, по желанию друзей. Там даже про молитву не сказано, но понятно, что есть устремлённость ко Христу и вера в Него этих четверых друзей. Может быть, расслабленный тоже как-то выражал свое желание ко Христу приблизиться. Но мы точно в тексте видим инициативу друзей. Вот любовь дружеская, особенно обращённая к Богу. Если мы говорим о христианской дружеской любви, то она без отношений с Богом невозможна. Она творит чудеса. Недаром апостол Павел многократно просит молиться за него в своих посланиях. Казалось бы, такой титан духа – апостол Павел, кому там за него молиться? Он сам за всех помолится. Но вот нет, он пишет, братья, молитесь за меня, молитесь за нас. Неоднократно просит. Ему нужна эта молитва. Вообще, коль мы коснулись Павла, были ли у него друзья? В одном месте он говорит, что, придя в некий город, он не нашел брата своего Тита. И Он очень скорбел из-за этого. В послании к римлянам апостол Павел в конце передаёт приветы множеству-множеству своих учеников, находящихся в Риме, и передаёт приветы от своей команды, которая с ним рядом находится. Там и переписчик Тертий, другие люди. Духовные друзья у апостола есть. Он не работает, как одинокий волк, как такой гордый проповедник. Пришел, врезал, ушёл. Нет, ему помогают другие люди, он в них нуждается. Дьяконисса Фива письмо несет из Коринфа в Рим. Потом там Аполлос с Акилой и Прискилой, которые тоже упоминаются. Павел одно время шил с ними палатки и проповедовал. Они были по ремеслу, так сказать, друзья, нашли друг друга по общности ремесла. Вообще Церковь первая, христианские, первые общины они очень дружные и очень активные в миссионерском плане. И у апостола Павла были такие духовные друзья. Это важно, особенно в наш век такой разобщённости, атомической, пиксельной. Норма христианской жизни общинной, когда, по слову наших великих славянофилов, богословов Самарина, Хомякова, других, Церковь является живым организмом, в котором каждая клеточка – это приход, это община. И сам приход, по сути, тоже такой церковный организм. Единство членов прихода должно быть такое, как единство членов в теле. Это образ апостола Павла. Церковь – из тела Христова, мы в нем члены. Сегодня об этом много говорят, но как-то не очень все сдвигается в целом в том, что приходы должны стать полноценными общинами. То есть знать друг друга люди должны, любить друг друга, помогать друг другу, дружить, жертвовать и помогать. Если бы приходы были по-настоящему общинами, то нас бы никто никогда просто не одолел. Церковь была бы самая несокрушимая в мире. Это норма церковной жизни и в то же время сверхзадача для нас достижение приходской дружбы. Люди когда-то приходят впервые в храм на тот или иной приход, порой вообще не понимают, что делать. Им очень нужна поддержка просто дружественная. У нас есть иногда настройка на некую гипердуховность. Человек должен прийти, в нем должен быть такой посыл к Богу покаянный, что он должен не видеть никого вокруг себя, прийти и на коленях с Богом разговаривать. Но такое же не всегда бывает. Не каждый же созревает к такому уровню отношений с Богом сразу. Особенно молодёжь, ребята заходят, смущаясь. Люди заходят, осматриваются, первый раз может быть. Им обязательно нужна рука поддержки. Потому что они уйдут, и непонятно, когда придут. Понятно, что промысл Божий есть обо всех людях, Господь ведет как-то, но мы должны делать то, что от нас зависит, а от нас нужна как раз дружба. Помоги, протяни руку, познакомься, улыбнись, спроси братец, чем помочь. Вот за здравие, вот за упокой не перепутай. Ну и так далее. Нам иногда этого не хватает. А братья наши меньшие протестанты как раз-таки этим очень пользуются. Даже, может быть, даже слишком. Потому что остального у них нет, таинств нет, благодати нет, литургии нет. Собственно, ничего нет, кроме проповеди этих организационных моментов. Но что касается дружбы, это у них чрезвычайно развито. Там, где можно чему-то учиться даже у тех, кто нам учителями не являются, учиться нужно.   И это очень хорошо. Душевность, которую мы минуем, иногда себя считая высокодуховными, очень важна. Вначале душевное, потом духовное, пишет Павел. Там другой контекст, конечно, но эта фраза идет к контексту нашему.

О приходской дружбе хотел сказать, о ее необходимости. Бывает человек лет 15-20 в церкви, и он одинок. Ну как так может быть? И приходит раз в неделю на службу, постоял, и рядом с ним люди, которых он видит уже лет 20, и не знает, кто они, ему неинтересно, им неинтересно. Причастились, разошлись, вот такое индивидуальное освящение получили. Конечно, слава Богу, что человек в Церкви, но как бы нам этот момент подтянуть? Это очень важная норма жизни церковной – братство. Как Златоуст пишет, – таинство брата. Не везде оно есть. А бывает и наоборот – склоки, сплетни, ссоры, выяснение отношений, предательство, дружба во вред.

Святые, скажу в продолжение темы духовности и душевности, уж насколько они были людьми духовными, высокодуховными, да тоже нуждались в дружбе. И у них были друзья. Мы знаем такие пары друзей, как Василий Великий и Григорий Богослов. У них там свои были недоразумения, но в целом это крепкая духовная дружба.

Вопрос: - Что дружба!? Сейчас и семей нормальных нет. Было крестьянство здесь впереди. А в городе жить трудно, да и город-то другой тоже стал. Откуда же хорошим приходам быть?

С. Комаров: - падение семейной жизни связано с дружескими отношениями. Наша русская общность, социум на чем строился в былые века? На духовном единстве, на том, что люди жили православными. По-всякому жили, но по крайней мере нормы жизни, идеалы жизненные были православные. Евангелие, учение Церкви. Большие благочестивые семьи, которые дружили между собой. Была, в принципе, культура этой дружбы. Почитайте переписки великих людей. Как это сладко читать? Например, я сейчас читаю переписку Розанова со Страховым. Розанов Василий Васильевич неудачно женился, и когда супруга его бросила, он остался в плачевном состоянии. Никому не известный преподаватель, в Ельце он тогда преподавал, еще не великий, известный всем Розанов, еще не печатаются его статьи, никто его не знает. Он выпустил книгу о понимании, называлась «Огромнейший философский труд», по размерам как Библия. Розанов его писал, по-моему, три года ночами. Этот огромнейший труд лег на полку. По всей России купили его два или три человека. Никто даже не поинтересовался, никто не дал рецензии. Розенов переживает, что его труд никому не нужен оказался. Жена от него ушла. Кромешное одиночество, позор, гимназисты не понимают, преподаватели не понимают. Он как-то пришел на дружескую вечеринку, организованную преподавателями гимназии, думает, ну хоть так как-то развлекусь, а там его начали унижать и оскорблять. Кто-то из преподавателей, подвыпив, нашел книгу о понимании, Розанов ему ее подарил когда-то, и со словами «вы знаете, мы тут тоже что-то понимаем» взял и, прошу прощения, помочился на эту книгу. В таком состоянии живет Василий Васильевич. Тогда еще у него разные взгляды были по жизни. Христианский, потом антихристианский, потом снова христианский. В то время он – глубоко верующий русский консерватор, очень близкий к славянофильской мысли. И вот он пишет письмо великому, известному в то время, старшему его раза в два, наверное, Страхову, знаменитому публицисту. Розанов никогда его не видел, никогда ему не писал.  И вот вдруг пишет. Я у себя в блоге недавно публиковал. Хочу зачитать фрагмент, письмо большое. Обратите внимание, как писали люди, какая культура дружбы была, как сходились русские люди, как великодушно и с каким смирением и простотой читают.   «Многоуважаемый Николай Николаевич! Несколько раз собирался я уже писать Вам, но всякий раз письма мои оставались недописанными, часто по неуверенности, что они дойдут к Вам, часто от сомнения: что из этого выйдет, и до писем ли посторонних людей Вам.

Есть бесконечно много вопросов, о которых мне хотелось бы слышать ваше слово, но из них главный – о причинности и целесообразности, как в их применении к органическому миру, так и в применении второго вопроса о целесообразности к жизни самого человека.

Я очень много думал об этом и знаю, что вы также думаете об этом. В течение долгого ряда лет я ни разу не имел случая говорить с кем-нибудь об этих вопросах. И думаю, что беседа о них с человеком интересующимся есть не только высшее наслаждение, но и высшая радость жизни.

Но и не этот теоретический интерес есть главная причина настоящего письма. Уже давно, будучи студентом третьего курса, я прочел вашу книгу «Борьба с Западом». Ваша нравственная личность стала несказанно дорога для меня, и то, что вы, столь любящий науку, столь тревожащийся за наш народ и за текущую действительность, все еще остаетесь одиноким в нашей литературе (глас вопиющего в пустыне), внушало мне какое-то смешанное чувство любви и жалости к вам.

От всех ваших сочинений за последние годы веет какой-то невыразимую грустью, безнадёжностью. Я думаю, вам невыразимо тяжело жить. Вы столько любили и любите, а Вам отвечают равнодушием. И вот мне хотелось сказать Вам, что не так одиноки Вы, как можете думать, и что никакая любовь не проходит, и здесь на земле напрасно. Ваша жатва придет. Но, быть может, это и хорошо, и необходимо было в историческом развитии, чтобы Вы не нашли сочувствия у окружающих: имей Вы успех, и общество, народ наш, будущие поколения не имели бы лучших страниц Ваших сочинений. Я хотел сказать вам, что все ваши мысли считаю истинными. Ваше душевное настроение есть и мое душевное настроение.

Ваше отношение к окружающей жизни, к нашей науке, литературе мне дорого и близко. Разница между нами та, что вы уже на краю могилы, а я еще молод. И я хотел сказать вам, что сколько бы я ни жил и что бы ни сделал, я всегда буду делать то, что вы одобрили бы. Всегда буду помнить вас, ваши мысли, ваши чувства.

Простите за нескромность, но ведь я вам пишу как человеку, с которым я сошелся мыслью и чувством, и который мне дороже и ближе, чем физически близкие люди».

Впечатлённый Страхов мгновенно ответил Розанову, и между ними завязалась переписка и дружба, которая продолжалась до смерти Страхова. Они впоследствии встречались с Розановым. Посмотрите, как сходились люди, какая культура отношений, культура слова, если хотите. А какая непосредственность. Взял и написал. Никому не известный учитель великому на то время мыслителю. И тот оценил и принял. И нашел время. Это вообще культура общения, культура отношений, культура жизни. Достаточно высокая, но которую мы растеряли, наверное, но я верю, что потенциал русского человека великий. Мы это сейчас все можем собрать все заново, пересобрать себя с помощью Божьей. И обстоятельства так поворачиваются, что мы вынуждены это делать. Потому что если мы сейчас сами себя не пересоберём, как народ, как общность, как православную общность, в системе таких простых самоотверженных непосредственных отношений, то, наверное, у нас нет будущего. Но я верю, что оно есть, и мы пересоберем таки. По-другому никак.

Хотел я еще обсудить много вопросов практического характера. Как найти друзей? Есть ли дружба между мужчиной и женщиной, например? Ничего не успеем. Ну, давайте, что успеем. Как найти друзей? Настоящий друг – подлинный, духовный, с которым о вере можно поговорить. А можно ли дружить с неверующим? Может быть, какая-то взаимная общность, заинтересованность по спорту, например, в собирании пластинок, марок. Но это скорее приятельские отношения. Другу же можно полностью душу раскрыть. Человеку верующему, который живет всем этим, беспокоится о своем спасении, Евангелие читает, в сфере этих смыслов живет, это важно. Как он может открыться человеку, который этого не знает, это не уважает и не чувствует. Я не вижу, как это может быть. Поэтому, очевидно, если речь идет о человеке церковном, мы говорим о дружбе с другим церковным человеком. Такую дружбу Бог дает, и о ней можно просить, как женщина просит о женихе, а жених просит о невесте, молиться Богу. По важности это приблизительно одно и то же. Наличие такого друга духовного – огромная помощь в жизни, огромный дар Божий, поддержка тогда, когда вроде бы все подпорки вокруг рушатся. Давид к Богу вопил, может быть, после смерти Иоаннафана. Друг искренний был у него один, Иоаннафан, и того не стало, и Давид вопит к Богу. Вот это важно, и об этом можно молиться. Такое же дело, как и с поиском невесты, жениха. Надо что-то для этого делать. Бог дает или не даёт, но от нас тоже что-то зависит.