Как «трещотка» защитила честь Государя

В марте 1917 года генерал граф Фёдор Артурович Келлер  направил Государю Николаю II две телеграммы, в которых предлагал подавить беспорядки силами своего корпуса и восстановить власть законного монарха

Телеграмма – это, на первый взгляд, всего лишь набор слов или предложений. А вот отправка телеграммы - это уже поступок. Так, в радиотелеграмме сосредоточены «слово» и «дело» - две составляющие, коими Православный христианин либо оправдается, т.е. сумеет сохранить свою честь (и достоинство) или же осудится, т.е. честь свою замарает.

Общий вид радиотелеграфной станции с антенной – «трещотки», в расположении III кавалерийского корпуса под командованием генерала графа Фёдора Артуровича Келлера; автор фото Борис Келлер, 1915; ЦГКФФА Украины им. Г.С. Пшеничного

Существуют несколько точек зрения на отрешение Страстотерпца Государя Николая Александровича от престола. Согласно одной из них, «отречение» преобразилось в духовный подвиг Императора, о чем было предсказание старца Серафима Саровского, прославленного самим Царём. Другая же заключается в том, что отречения не было, а была, якобы, подделка документа, и Государь не подписывал никакого отречения. По другим свидетельствам, Государь вынужденно подписал «отречение за сына в пользу брата» карандашом, будучи уверен, что кандидатура Великого князя Михаила Александровича не соответствует правилам престолонаследия. Государь предполагал, что наверняка последует длительный процесс анализа положений о престолонаследии Государственной Думой, после чего власть будет возвращена законному монарху. Государь знал, что выиграет время столь неожиданным своим решением, принятым под дерзким нажимом заговорщиков. Вместо этого, произошел февральский государственный переворот 1917 года с установлением Временного правительства.

Исследователи полагают, что «отречение» Государя – насильственное отрешение от трона - произошло по заранее разработанному сценарию. Несколькими месяцами ранее имело место отречение короля Греции в пользу сына. Вдовствующая Королева Эллинов Ольга Константиновна – Великая княжна Российского Императорского Дома - пребывавшая после кончины Августейшего супруга в России, получила послание настоятеля храма Св. Троицы в Афинах. В начале января 1917 года русский священник писал из Италии в Россию об отречении Греческого монарха Константина в пользу сына Александра: «Слава Богу, что Он положил на сердце Его Величеству Королю такую любовь к общему умиротворению! Недаром сказано «Сердце Царево в Руце Божией!».

На наш взгляд, не случись событий в Греции тремя месяцами ранее, Николай II, движимый «любовью к общему умиротворению», едва ли уступил заговорщикам, дерзнувшим заманить Государя, словно заложника, на тупиковую железнодорожную станцию с требованием «отречения в пользу сына». Российские либералы пытались «разыграть» (вместо трезвых государственных поступков) греческий сценарий, имевший место несколькими месяцами ранее в Афинах. Подробнее:

 https://radonezh.ru/2025/09/26/rossiyskoe-pokrovitelstvo-elladskoy-cerkvi

 Сбоев в реализации чудовищного заговора в России практически не было, не считая двух (или трех) телеграмм. Против насильственного Государева отречения открыто высказались командир III кавалерийского корпуса генерал граф Федор Артурович Келлер и командир Отдельного Гвардейского кавалерийского корпуса генерал-адъютант Хан Гуссейн Нахичеванский. К сожалению, до Государя эти верноподданнические телеграммы так и не дошли.

Следует сказать, что, согласно сохранившимся сведениям, перед началом Великой войны в Русской Императорской армии имелось семь отдельных искровых  (радиотелеграфных) рот, игравших важную роль в системе связи. В ходе войны их количество значительно возросло. На вооружении в армии было 17 стационарных радиоустановок, около 100 полевых и более 30 легких кавалерийских. На приведенном нами снимке сын графа Фёдора Артуровича Келлера – Борис – фотограф-любитель, запечатлел портативную искровую радиостанцию двуколочного типа для кавалерии, так называемую КСТ. Дальность её действия до 80 км, диапазон волн приемника – 200-1500 м, антенна зонтичного типа – четырехлучевая с противовесом, высота телескопической мачты 15 м. Современный связист СВО, располагающий портативными приборами связи, будет поражен видом радиостанции чуть более чем 100-летней давности! Великая война начала века XX была совсем иная… Осознание офицерской чести в той войне и в войнах нынешних, наверняка отличаются так, как разнятся радиостанции… Впрочем, каждый из нас ныне является обладателем портативной радиостанции в виде мессенджера в мобильном телефоне. Но каждый ли задумывается о собственной чести?

Построение частей III-го кавалерийского корпуса под командованием генерала графа Келлер, Бессарабская губерния, автор фото штаб-ротмистр 10-го драгунского Новгородского полка П.А. Болтин; ЦГКФФА Украины им. Г.С. Пшеничного

Согласно воспоминаниям генерала Н.А. Епанчина, Хан Нахичеванский не лично отправлял свою верноподданническую телеграмму, а посредством начальника штаба полковника А.Г. Винекена, за отсутствием командира. По закону, начальник штаба имел право, в случаях, не терпящих отлагательства, принимать именем своего начальника решения, а затем докладывать о них. Увы, после доклада Хан Нахичеванский проявил недовольство в такой степени, что отважный полковник ушел в свою комнату и застрелился…

С телеграммой графа Федора Артуровича Келлера все обстоит иначе. Точный ее текст долгое время не был опубликован. Однако о содержании телеграммы имелись свидетельства очевидцев. Наиболее известное содержится в написанных в 1920-1921 гг. в Париже «Записках белого партизана» генерал-лейтенанта А.Г. Шкуро. «...Когда в Петрограде произошла революция, - вспоминал Андрей Григорьевич, - граф Келлер заявил телеграфно в Ставку, что не признает Временного правительства до тех пор, пока не получит от Монарха, Которому он присягал, уведомление, что Тот действительно добровольно отрекся от Престола».

Согласно воспоминаниям генерала А.Г. Шкуро, близ Кишинева в марте 1917 года были собраны представители от каждой сотни и эскадрона: «- Я получил депешу, - сказал граф Келлер, - об отречении Государя и о каком-то Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить на гибель армию и Россию. Вот телеграмма, которую я послал Царю (цитирую по памяти): «3-й конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от Престола. Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя». - Ура, ура! - закричали драгуны, казаки, гусары. - Поддержим все, не дадим в обиду Императора. Подъем был колоссальный. Все хотели спешить на выручку плененного, как нам казалось, Государя. Вскоре пришел телеграфный ответ за подписью ген. Щербачева - графу Келлеру предписывалось сдать корпус под угрозой объявления бунтовщиком».

Как видим, в своих мемуарах генерал А. Г. Шкуро цитировал телеграмму «по памяти». Были еще очевидцы - П.П. Васецкий и И.П. Иванов - два доблестных офицера 10-й кавалерийской дивизии, входившей в состав III конного корпуса. Летом 1957 г. в Бразилии вышел эмигрантский журнал. Оба офицера дали свое согласие на оглашение их свидетельства, связанного с телеграммой графа Келлера, свидетелями чему они непосредственно были.

Построение частей под командованием генерала графа Федора Артуровича Келлера перед отправкой телеграммы Государю, март 1917, Бессарабская губерния; автор фото штаб-ротмистр 10-го драгунского Новгородского полка П.А. Болтин; ЦГКФФА Украины им. Г.С. Пшеничного

По словам офицеров, III конный корпус, состоявший из трех дивизий (в числе которых находилась и 10-я кавалерийская дивизия) под  командой графа Келлера, в январе 1917 года был снят с Румынского фронта и отведен в район города Оргеева Бессарабской губернии на отдых для приведения себя в порядок и пополнения частей, долго и безсменно несших боевую службу.

3-го марта в штабе корпуса была получена телеграмма из Ставки, извещавшая об отречении Государя Императора от Престола. Генерал Келлер тотчас же вызвал от всех полков корпуса унтер-офицеров под командой одного офицера от каждого полка дивизии. По прочтении полученной телеграммы и убежденности в непоколебимой преданности унтер-офицерского состава своему Государю (в офицерском составе он не сомневался), граф Келлер вызвал на 4-е марта свой корпус в район города Оргеева, где корпус был построен в каре, а впереди него была установлена войсковая радиостанция, в просторечии называемая «трещоткой». Во всеуслышание всего корпуса, граф Келлер продиктовал офицеру-передатчику следующую телеграмму: «Ставка. Его Императорскому Величеству. III-й конный корпус повергает к стопам Вашего Величества свои верноподданнические чувства и просит Ваше Величество не покидать Престола. Граф Келлер». Этот торжественный момент хорошо помнили оба его свидетеля. Они допускают в этом тексте ошибку какого-либо слова в телеграмме, но настаивают на том, что приведенный текст совершенно точно и верно передает смысл телеграммы. По передаче телеграммы, обращаясь к корпусу, генерал Келлер громко провозгласил: «За здоровье Его Императорского Величества Государя Императора и Главнокомандующего Русской Армией! Ура!» Двенадцать хоров трубачей заиграли «Боже, Царя храни!» и поле покрылось громовым несмолкаемым «Ура!».

Скоро выяснилось, что в тот же момент в городе Оргееве проходила демонстрация с красными флагами, устроенная 5-м запасным полком. Не задумываясь, граф Келлер направил туда две сотни 1-го Оренбургского казачьего полка (4-й полк 10-й кавалерийской дивизии), которые молниеносно разогнали манифестантов, загнав в казармы распущенные банды, отобрав у них красные тряпки. К сожалению, будучи по дороге перехвачена, телеграмма графа Келлера не дошла до назначения.

Советский историк Э.Н. Бурджалов в своей книге о февральском перевороте 1917 года цитирует конец телеграммы графа Ф.А. Келлера (всего одно предложение) со ссылкой на архивный документ. По этой ссылке авторы капитального научного труда «Граф Келлер» обнаружили полный текст телеграммы, расклеенный на трех бланках. Из служебных пометок следует, что телеграмма была отправлена из Оргеева 6 марта в 13 часов 50 минут. В верхнем правом углу чернилами написана переадресовка: «Военному министру Гучкову». Имеется и рукописная резолюция, свидетельствующая о знакомстве Гучкова с телеграммой на следующий день, 7-го марта: «К делу 7/III».

Полный текст телеграммы:

«Царское Село. Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю Александровичу.

С чувством удовлетворения узнали мы, что Вашему Величеству благоугодно было переменить образ управления нашим Отечеством и дать России ответственное министерство, чем снять с Себя тяжелый непосильный для самого сильного человека труд.

С великой радостью узнали мы о возвращении к нам по приказу Вашего Императорского Величества нашего старого Верховного главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича, но с тяжелым чувством ужаса и отчаяния выслушали чины конного корпуса Манифест Вашего Величества об отречении от Всероссийского Престола, и с негодованием и презрением отнеслись все чины корпуса к тем изменникам из войск, забывшим свой долг перед Царем, забывшим присягу, данную Богу, и присоединившимся к бунтовщикам.

Поручик Г.Н. Хвостиков, впоследствии Галлиполиец (1-ый справа), рядом с ним, с телефонной трубкой, поручик М.Л. Жигалин с солдатами на позиции во время военных действий, 1915; автор фото Борис Келлер; ЦГКФФА Украины им. Г.С. Пшеничного

По приказанию и завету Вашего Императорского Величества 3 конный корпус, бывший всегда с начала войны в первой линии и сражавшийся в продолжении двух с половиною лет с полным самоотвержением, будет вновь также стоять за Родину и будет впредь также биться с внешним врагом до последней капли крови и до полной победы над ним. Но, Ваше Величество, простите нас, если мы прибегаем с горячей мольбою к нашему Богом данному нам Царю. Не покидайте нас, Ваше Величество, не отнимайте у нас законного Наследника Престола Русского.

Только с Вами во главе возможно то единение Русского народа, о котором Ваше Величество изволите писать в Манифесте. Только со своим Богом данным Царем Россия может быть велика, сильна и крепка и достигнуть мира, благоденствия и счастья.

Вашего Императорского Величества верноподданный граф Келлер».

Несмотря на то, что телеграмма из Оргеева была перехвачена по дороге, этот поступок графа не остался неведомым Государю. Сохранилось свидетельство Юлии Александровны фон Ден, правнучки Кутузова, подруги Императрицы, остававшейся вместе с Царской Семьей в марте 1917. Вернувшись после вынужденного отречения в Царское Село, Царь поведал тем, кто решил разделить с Ним заключение в Александровском дворце, о том, что «после опубликования текста отречения Он получил множество телеграмм. Значительная часть была оскорбительного содержания, иные были проникнуты неистребимым духом верности и преданности. В телеграмме от графа Келлера указывалось, что 3-й конный корпус, которым он командовал, не верит, что Царь мог добровольно оставить армию, и готов прийти Ему на помощь. Граф отказался присягнуть временному правительству, сказав: “Я христианин, и думаю, что грешно менять присягу”, - после чего сломал саблю и швырнул обломки наземь».

Внимательный анализ воспоминаний и документов, свидетельствует о том, что генерал граф Фёдор Артурович Келлер направил телеграмму дважды: первую 4 марта перед всем корпусом, построенным в каре, когда впереди была установлена войсковая радиостанция-«трещотка». Судя по всему, именно эта короткая телеграмма и прибыла к Государю. После осмысления произошедшей катастрофы, два дня спустя, 6-го марта, граф Келлер направил вторую - обширную – телеграмму, чтобы подтвердить свою позицию. Не исключено, что обе телеграммы были отправлены в один день, 4 марта, а пометка на найденном оригинале телеграммы, где сохранилась дата 6 марта – указание даты её получения «военным министром» заговорщиком Гучковым…

Созданные во время Великой войны 1914 – 1917 фотографии, включая снимки радиостанции и связистов, Борис Федорович Келлер поместил в фотоальбом, который преподнес отцу к 60-летию в Харькове в октябре 1917 года. Военный фотоальбом был на столько дорог легендарному командиру, что чета Келлер – Фёдор Артурович и Мария Александровна (рожденная кж. Мурузи) - привезли подарок сына с собой в Киев год спустя. Талантливому 18-летнему фотографу удалось на уникальных снимках запечатлеть отца таким образом, что глядя на них можно сказать: вот доблестный рыцарь - офицер и дворянин.