Не хочу быть владычицей морскою, а хочу быть архиепископшей кентерберийской...

Недавнее избрание главой англиканской церкви, архиепископицей кентерберийской дамы Сары Маллалли еще раз обращает внимание на то, что женское священство и епископат — очень неудачная идея. Конечно, существуют чисто богословские возражения — которые в свое время излагал, например, англиканин К.С. Льюис — но мне бы сейчас хотелось остановиться на другом.

Беда еще и в том, что принимая женское священство и епископат, вы принимаете все, что идет в комплекте с этим — а что это за комплект, видно на примере новой архиепископини Кентерберийской. Сара Маллалли известна своей про-абортной позицией и поддержкой «церковного» благословения однополых пар. Это случайно так совпало? Никоим образом.

Если вы принимаете определенные руководящие принципы, они неизбежно ведут вас в определенном направлении.

Когда люди спрашивают «а почему женщина не может быть епископом», на это, конечно, можно дать развернутый богословский ответ — но перед перед этим стоит поставить другой вопрос : «а почему нужно менять существующую традицию?» Если вы требуете перемен — это ваша задача обосновать их необходимость, а не задача сторонников status quo обосновывать их ненужность.

Если вы требуете, скажем, заменить луковичные главы церквей на пирамидальные, люди не обязаны объяснять вам, почему этого не надо делать. Это ваша задача — обосновать необходимость такой замены.

Церковь славит превыше всех сотворенных существ, превыше Херувимов и Серафимов, именно Женщину — Матерь Господа нашего Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу и Приснодеву Марию. Но сам Христос — мужчина, Он избрал Своими Апостолами мужчин, и их преемники, Епископы, все эти две тысячи лет — тоже мужчины. Епископ (или священник), который произносит «сие есть тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов» произносит слова Христа и являет Его Церкви.

Если вы хотите поломать двухтысячелетнюю традицию, вы обязаны объяснить, почему — ответ «а почему бы и не поломать?» тут вряд ли можно будет счесть удовлетворительным.

Чем же обосновывается необходимость рукоположения женщин в священный сан? Ответ, который на это дается — женщины должны иметь равные права. Но этот ответ предполагает определенный взгляд на служение клирика. Равные права при найме на работу предполагают ситуацию конкуренции за более престижные и доходные места. Эта конкуренция должна быть, по возможности, честной — человека нельзя исключать из состязания на основании качеств, не имеющих отношения к профессиональной компетентности, таких, как раса или пол.

Мир корпораций — это мир конкуренции, а не любви и смиренного служения, и закон должен делать эту конкуренцию, хотя бы, честной.

Требовать «равноправия» в доступе к священническому и епископскому служению — значит видеть в нем именно доходную и почетную должность, за которую люди конкурируют. Но Церковь видит это служение совершенно иначе — быть пастырем Церкви это жертвенное служение, к которому призывает Бог.

Священник подражает Христу, о Котором сказано «Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Евр.5:5) Христос избирает Апостолов (Иоан.15:16) — а не сами они подают резюме, чтобы продвинуться по корпоративной лестнице в Царстве Божием. «Полагать жизнь свою за овец» (Иоан.10:11) — это не доходная должность. Служение пастыря, на котором лежит забота о людях, в том числе, тяжелых в обращении, необходимость решать множество вопросов, связанных с поддержанием храма и общины, является очень трудным. Чтобы нести его, нужна очень искренняя и серьезная мотивация — и, прежде всего, любовь к Богу и людям.

В корпоративном мире нормально настаивать на своих правах, требовать повышения зарплаты, отвергать чрезмерные нагрузки — в конце концов, работник пришел на это место зарабатывать деньги, а не душу полагать, и если условия здесь его перестанут устраивать, он найдет другое место работы. Нет ничего в принципе неправильного в том, чтобы настаивать на своих правах — но вы не делаете этого в контексте своей семьи, перед людьми, которых вы любите. Вы служите им с любовью, а не в обмен на почет и деньги.

Священник работает не ради денег и не ради карьеры — он работает ради Христа. Прихожане должны его содержать, чтобы он мог нести это служение — но речь не идет об обмене услуг на деньги. Речь идет об общении любви.

Конечно, реальные клирики могут проявлять человеческие грехи и немощи — но одно дело не дотягивать до идеала, другое — отменять его.

Человек (будь то мужчина или женщина) который стремится к служению клирика именно как к выгодному рабочему месту, просто не имеет надлежащей мотивации для такого служения.

«Я требую, чтобы сделали по-моему, чтобы тут все переделали ради меня» — это очень неподходящая мотивация с самого начала.

И когда она проникает в религиозную общину, она меняет все — в центре оказывается не Бог и не поиски Его воли, а запросы людей на самореализацию и успех.

Это, естественно, приводит к пересмотру библейского учения о сексуальности и браке — если все должны переделать ради меня, то почему не это? И о неприкосновенности жизни в утробе — почему нельзя сделать так, как взрослым людям удобнее?

И пример с избранием Сары Маллалли как раз показывает этот дух эгоизма. Многие англикане (особенно за пределами Британии) все еще стараются держаться библейского учения, и для них про-абортная архиепископиня — серьезный, и, возможно, окончательный аргумент разорвать всякое общение с Кентербери.

Как сказано в заявлении объединения консервативных англикан GAFCON, «Это назначение разочаровало англикан по всему миру, поскольку Церковь Англии выбрала лидера, который ещё больше разделит и без того расколотое сообщество... Мы надеялись, что Англиканская церковь ... выберет того, кто сможет объединить расколотую Англиканскую общину. К сожалению, этого не произошло....

Хотя некоторые приветствуют решение назначить епископа Маллалли первой женщиной-архиепископом Кентерберийским, большинство членов Англиканского сообщества по-прежнему считают, что, согласно Библии, епископы должны быть только мужчинами. Таким образом, её назначение сделает невозможным для архиепископа Кентерберийского роль центра единства в сообществе.

Однако ещё большее беспокойство вызывает то, что она не соблюдает свои обеты, данные при рукоположении. Когда её рукоположили в 2015 году, она дала клятву «изгонять и отвергать все чуждые и ошибочные учения, противоречащие Слову Божьему». Однако вместо того, чтобы изгонять такие учения, епископ Маллалли неоднократно продвигала небиблейские и ревизионистские взгляды на брак и сексуальную мораль...

Англикане верят, что Бог наделил церковь властью устанавливать обряды и церемонии, а также разрешать споры о доктринах, «и всё же церкви не подобает устанавливать что-либо, противоречащее Слову Божьему» (Статья XX). Церковь не может благословлять или утверждать то, что осудил Бог (Числа 23:8; 24:13). Однако именно это и пыталась разрешить епископ Маллалли»

Иными словами, избрание Маллалли оттолкнуло от Кентерберри многих англикан и сильно ухудшило уже имевшиеся разделения.

И это вызывает вопрос — неужели нельзя было найти менее скандальную фигуру, которая бы позволила англиканам по всему миру продолжать считать Кентербери своим духовным центром? Почему бы не сказать «мы вот за женский епископат, но многие англикане считают это противным Писанию (1Тим.3:2), давайте, ради того, чтобы сохранить общение с этими нашими братьями, сделаем им такую уступку — поставим архиепископом мужчину умеренных взглядов»

Либеральная шведская епископиня Ева Брюнне предлагала убрать с Церквей кресты, чтобы «не обижать мусульман» (хотя они об этом не просили), и вообще, как показывает опыт, адептов либерального богословия отличает крайний и всеохватный экуменизм, который готов всем уступить, всем пойти навстречу — мусульманам, буддистам, индуистам, шаманистам и вообще кому угодно. За одним исключением; есть группа, навстречу которой они не пойдут, и на которую эта воля к диалогу и любви не распространяется — консервативные христиане.

Тут никаких компромиссов — либеральный флаг должен гордо реять, а кому это не нравится, могут убираться.

Собственно, они и убираются — либеральные общины стремительно теряют прихожан, молодые англикане сбегают к православным или католикам. Горделивый принцип «не хочу быть владычицей морскою, а хочу быть римскою папою» проявляется не только в требованиях женского епископата — но в полном разрушении христианской веры.