Почему свои запреты могут оказаться хуже, чем чужие санкции

Глава «Лиги Безопасного Интернета» Екатерина Мизулина подвергла критике нарастающую в последнее время практику блокировок популярных сервисов и игр.

Комментируя запрет популярного игрового сервиса Roblox, она сказала: «Дети сейчас просто перейдут на другие ресурсы, либо будут использовать Roblox методы обхода… Фактически тем самым они отдают свои данные непонятно кому, а скорее всего - мошенникам. Как тогда родители будут контролировать трафик, который идет через эти приложения? Ведь функция родительского контроля вряд ли будет работать в таком случае. ..Как пишут некоторые родители школьников, массовый обход блокировок еще и формирует в целом пренебрежительное отношение к решениям государства. С малого возраста закладывается понимание у детей, что есть некий иной вариант»

«Лига Безопасного Интернета» была склонна решительно поддерживать запреты в сети — и если даже Екатерина Мизулина выступила против недавних блокировок, ситуация явно зашла слишком далеко, и заставляет вспомнить как известную поговорку про дорогу в ад вымощенную благими намерениями, так и, аналогичный по смыслу, гениальный афоризм Черномырдина — «хотели как лучше, а вышло как всегда».

В чем же проблема?

Мне придется начать немного издалека. После 2022 года наши граждане столкнулись с санкциями — в том числе, в Интернете. Некоторые сервисы (например, редактор изображений Canvas или менеджер записок Notion) отказались предоставлять свои услуги в России, лишив некоторых пользователей привычных инструментов, а если они были неосторожны — то и многолетних наработок. Некоторые игры, к которым люди уже привыкли, стали недоступны. Стало невозможным покупать программы в Google play или Microsoft. Да и много еще где, из-за того, что по картам Visa стало невозможно оплачивать покупки вне страны.

По кому это больнее ударило — по продавцам или покупателям — отдельный вопрос. Заявленной целью было наказать россиян и побудить их выступить против властей своей страны.

Возможно, авторы санкций рассчитывали на то, что, лишившись некоторых привычных товаров и услуг, люди тут же подскочат и бегом понесутся штурмовать Кремль в интересах тех, кто эти санкции ввел.

Что же, такой расчет не оправдался — да и не мог.

Когда люди сталкиваются с попыткой причинить им мелкие неприятности (а мелкие неприятности раздражают сильнее, чем крупные), они, предсказуемо, злятся именно на тех, кто пытается эти неприятности причинять.

«Вы терпите неприятности от нас из-за вашего правительства, поэтому должны предъявлять претензии ему» — это связка психологически не работает.
Если кто-то подложит вам кнопку на стул в знак протеста против действий правительства, вы будете раздражены именно на него — а какие там у него претензии к правительству, и слушать не захотите.

Естественно, санкции вызвали раздражение и неприязнь против тех, кто их вводил — западных правительств и корпораций. Идея, что люди вдруг станут действовать в интересах тех, кто пытается их наказать за самый факт их гражданства, выглядит чрезвычайно глупой — и, возможно, санкции вводились для того, чтобы «сигнализировать добродетель», а не для того, чтобы чего-то добиться.

Едва ли люди поднимутся против своего правительства, потому что чужое стало делать им мелкие пакости. Это так не работает.

Вернее, работает наоборот — санкции только привели к росту лоялизма.

Люди вообще с раздражением реагируют на попытки заставить их делать что-то против их воли. Санкции, в итоге, оборачиваются против тех, кто их вводит — они теряют те возможности, которые имели бы, продолжая сотрудничество, а люди находят возможность получить то, что им нужно, из других источников или обходными путями.

Но можно представить себе (в порядке мысленного эксперимента) некие идеальные санкции — чтобы люди сталкивались с раздражающими мелкими неприятностями, затруднениями в работе, потерями денег и времени, горькими жалобами от своих домашних — но обвиняли в этим именно свои, а не чужие власти. Чтобы все эти не смертельные, конечно, но неприятные и унизительные вещи ассоциировались не с недружественными правительствами — а со своим собственным. Тогда недовольство людей обратится против их собственной власти, и цель санкций — раздражить людей простив их правительства — будет достигнута.

И вот мы оказываемся в ситуации, когда наши граждане сталкиваются, по содержанию, с теми же санкциями — лишением доступа к привычным сетевым ресурсам, которые они использовали для работы или развлечений — но это исходит уже не от стран НАТО, а от наших собственных надзорных органов.

Я ни в коем случае не хочу сказать, что они намеренно играют за другую команду — нет ни малейших оснований это полагать.

Однако эффект непродуманных и поспешных действий может выглядеть именно как «идеальные санкции».

Мне, например, нравится сама идея национального мессенджера — но попытки всех принудить пересесть на MAX, тупо задавив все другие варианты, воспринимаются даже однозначными лоялистами как неуважение к людям. Люди вообще не очень любят, когда их грубо принуждают.

Более того, создание инструментов тотальной компьютерной слежки опасно тем, что мы не знаем ни того, как эти инструменты будут развиваться, ни того, в чьих руках эти инструменты могут оказаться через пять или десять лет.

Конечно, Антихрист будет глобальным правителем — а не национальным. Однако, когда национальные правительства создают системы слежки и контроля, они создают инструменты, которые потом могут быть перехвачены правительством глобальным.

Это — еще одна существенная причина настороженно отнестись к тенденции властей в разных странах вводить все более плотный контроль за интернетом.

Конечно, на любой платформе, где люди общаются, будут появляться и преступники — мошенники, педофилы, наркоторговцы. Им необходимо противодействовать. Но лишать множество добропорядочных граждан доступа к привычным им ресурсам на том основании, что теми же ресурсами могут воспользоваться преступники — это не очень хорошая идея. Конечно, отрубив электричество и заставив всех сидеть при лучине, мы сильно ударим по киберпреступности. Но стоит ли оно того?

Более того, люди быстро учатся обходить любые санкции. Сейчас в России вряд ли осталось много людей, которые не умеют пользоваться VPN, а попытки задавить одни возможности обхода запретов быстро породят другие.

Запреты провоцируют все более изощренное сопротивление, и все большее, так сказать, затенение интернета — когда даже вполне законопослушные граждане уже и не ходят в сеть без маскировки. Чрезмерные усилия контролировать и запрещать могут загнать людей в такую тень, где контроль будет едва ли возможен.

Поэтому лучше, как и советует Мизулина, «…искать новые подходы. Например, задействовать тот же ИИ для поиска и установления личностей педофилов и преступников на ресурсах, как это делают уже в ряде стран»

Иначе лекарство оказывается намного хуже болезни.