Теперь весь мир при слове «икона» вспоминает не греческую, а русскую икону

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/10/17/20-00

Православные основы нашей русской культуры сформировали направленность национального сознания и характер человека, своеобразие исторического развития, что позволило России стать ярчайшим явлением среди великих мировых цивилизаций. Поэтому и будущее России зависит не столько от эффективности политических и экономических реформ, сколько от того, сохранятся ли традиционные культурные ценности. Русская икона дает нам высочайшие образцы отношения человека к Богу -  а, значит, и к истории, к культуре, к обществу в целом.

Судьба древнерусской иконы печальна. До нас дошло лишь несколько десятков подлинных творений древних иконописцев. Однако воздействие икон на русского человека осталось столь серьезным, что продолжает играть немалую роль в формировании национального архетипа. Передаю слово гостю программы - заслуженному работнику культуры России Н.Г. Бекеневой.

Надежда Геннадиевна долгие годы была хранительницей нашей национальной святыни – Пресвятой Богородицы Владимирской, что и доныне пребывает в храме святителя Николая в Третьяковской галерее.

- За время работы в галерее с иконами – а это почти полвека – 47 лет я отработала в отделе древнерусского искусства – мне часто приходилось слышать: Иконопись – это не искусство – а что же это  такое? Но однажды я нашлась и все-таки одному человеку возразила: Раз это не искусство-то мы все же видим кисти, краски – так что же это -  малярная работа, что ли? Нет, это искусство, и такого высокого ранга, что иконописцев причисляют к лику святых. В первую очередь – искусство. И когда готовую икону освятят – она становится предметом поклонения и культовым образом. Мы, люди верующие, понимаем, что Иисус Христос был в двух ипостасях: Бог и человек. Так и в иконе есть земное, материальное, которое надо хранить– и небесное, почему она есть высочайший Божественный образ.  И сейчас, слава Богу, мы дожили до того времени, когда возрождаются иконописные мастерские: работают они по-разному. Через сотню лет их творения, может, станут музейными раритетами, их тоже надо будет хранить – но те, древние образы, хранить надо обязательно. И, конечно, наверное, не случайно Господь Бог распорядился, что появились музеи, где хранятся иконы. Иначе мы потеряем те корни, те истоки, с которых сегодняшние иконописцы и начинают.

- Не во всем соглашусь с Надеждой Геннадиевной, в одном не могу согласиться, что икона есть произведение изобразительного искусства. С моей точки зрения, это есть явление сакральное, воссозданное средствами изобразительного искусства. Икона, как явление материальное, реагирует на температурно-влажностный режим. Люди приходят в храм с дождя, со снега, с жары, с мороза, и так далее. Кроме того, свечи горят. А поскольку икона состоит из красок – живопись, дерево реагируют на это. И сейчас Патриархия очень своевременно открывает в православных вузах отделы реставрации. Но, к сожалению, этих отделений мало, их не хватает, и поэтому священники вынуждены с Камчатки, с Чукотки присылать иконы на реставрацию. А в Москве только два учреждения: реставрационные мастерские Грабаря и ВНИИР - Всесоюзный институт реставрации и консервации.

- Которым руководит Савелий Васильевич Ямщиков?

- Да, да. ВНИИР обслуживает не только все храмы, но и все музеи Российской федерации. И сколько времени икона пролежит в запаснике, пока придет ее очередь? Поэтому, мне кажется, что этому надо уделять особое внимание.

Это один аспект, второй – у нас недавно, как вы знаете, была выставка византийской иконы. Там была икона, которая называлась:  «Гостеприимство Авраама». И греки, которые приезжали, замечали, что эта икона XIV века во 2-ом зале абсолютно повторяет «Гостеприимство Авраама». Повествовательная форма, в которой иконописец пластическими средствами воплощает, что происходило у Мамврийского дуба: первое Богоявление. Как дорогих гостей приглашает к себе Авраам, которому стало известно, что у него родится сын, хотя он был в пожилом возрасте. Как они готовят праздничный обед, прислуживают вместе с женой Саррой дорогим гостям, и так далее. И вот та икона, которая была на византийской выставке - она современница Андрея Рублева. 1415 год ее создания. Только называется она не «Гостеприимство Авраама», а все-таки уже «Троица». Почему? Потому, что изображение раскрывает сакральный смысл того, что изображено на иконе. Оно всегда раскрывает смысл евангельских слов: « В начале было слово». Не раз и не два в Евангелии Бог изображается термином Слово. И это определило главное в иконографии и вообще в русской культуре: главное – не то, «как» изображается, а «про что» это изображение, т.е. главное - в содержании.

- Это не совсем так. Канон в живописи создавался веками.

В ростовской Троице изображено, как Сарра месит хлебы, Авраам несет чашу, а слуга собирается резать тельца. Показано повествовательно. Рублевская же Троица раскрывает сакральный смысл происходящего: заклание Тельца прообразует жертвоприношение Авраама, когда он собирался принести в жертву Господу своего единственного сына  - повествовательно. А у Андрея Рублева раскрывается смысл Евхаристии как жертвоприношения Агнца. Церковь именно поэтому утвердила икону  Рублева как образец для последующих списков.

- Вы хотите сказать, что рублевская Троицы идейно выше…

- Да. Она богословская по своему содержанию. Не иллюстрация, а богословская идея…Конечно, к иконе XIV – XV века у нас сложилось особое отношение как требующей особенного внимания.

- Да, домонгольских икон у нас осталось меньше 30. А что касается XVIII века – это уже не икона, а религиозная живопись: Боровиковский, Рокотов и т.д.  Здесь уже используется светотеневая моделировка.  А образа XIX – XX веков – они считаются иконами позднего времени, и к ним уже отношение соответствующее.

Я вспоминаю историю с Албазинской иконой Божией Матери – она очень поздняя, 1892 года. Дело в том, что икона живет своей жизнью, и не мы определяем эту жизнь. И вот она сто лет молчала. А на 101-ый заговорила! И скольких она излечила, скольких спасла! Это все сейчас, с 90-х гг. -  огромное количество приношений этой иконе. Она находится в кафедральном соборе г. Хабаровска. Иногда ее возят по всему краю, она многим помогла и продолжает помогать.

Более того, лет 10-15  тому назад была создана икона Николая II – по нынешним временам это новодел, созданный 5 минут назад. И она уже замироточила, она уже стала чудотворной! Это я к тому говорю, что священники должны очень внимательно относиться не только к древним иконам, но и к новым, потому, что мы не знаем, какова их судьба, какова их жизнь.

А поскольку, как Н.И. сказала, что это наши корни – мы должны сохранить в целости и сохранности это наше достояние. И передать последующим поколениям, так же, как и музею. Это доверенные лица государства. Государство им доверило на хранение это наше национальное достояние.

- А я хочу поспорить с Мариной Владимировной. Дело в том, что с XVIII века существовала эта религиозная живопись – Рокотов, и Боровиковский, и другие. Но в это же время были созданы иконописные центры, где продолжалась древнерусская традиция. Даже в шкатулочках в советское время была сохранена эта традиция – в XIX-м то веке! Палехские иконы развозились во все концы России – и в Сибирь, и где их только не было! Эта иконописная традиция, как существовала в XIX веке – так и продолжает существовать.

- Не прервалась?

- Нельзя сводить к тому, что религиозная живопись заменила икону. Эти образы выполнены в древних традициях, но содержание не сразу расшифровывается. Он становится тем, что Трубецкой называл «Умозрение в красках». Он в иконах часто совмещает какие-то умозрительные темы, новые детали, новые сюжеты. Развитие иконы идет вовсю. Образы получают новое сакральное наполнение. Они выполнены в древних традициях. Но содержание не сразу даже расшифровывается. Марина Владимировна говорила про иконы Новомучеников. Например –  есть икона  «Царская Семья», а над ними – Спас в Силах. Сейчас много появляется сюжетов, которые мы не видели, и видеть не могли.

В Академии художеств «Катехизис» и «Мифология» преподавались как отдельный предмет, и все художники блестяще знали язык христианской символики. Там каждый цвет имеет по нескольку значений. И более того – они прекрасно знали символику утвари церковной, которую мы не знаем. Иногда и прочитать эти иконы мы не можем. Это наша беда, и мы об этом знаем.

- А современные иконописцы?

- Я думаю, они должны это знать. Я, например, эту символику узнала из четырехтомника, изданного Почаевской Лаврой несколько лет тому назад – там одна из книг называлась: «Служебник для ежедневного применения священником». Там и была изложена вся эта азбука.

Более того, в начале ХХ века Алексей Степанович Уваров тоже издал книжку о христианской символике  растительности. О деревьях. Виноград, например. Христос часто об этом говорит.

Почему береза считается символом русского пейзажа? Потому, что она считается олицетворением чистоты, невинности, девства. Это ассоциируется с Богородицей. И не случайно Нестеров в росписи Марфо-Мариинской обители – там его росписи, панно огромное -  изображая путь к Христу, показал, как за крестом вырастает целая огромная роща.  Тот же Перов на картине «Проводы покойника» маленькую елочку дает, как символ надежды. Так что они все это прекрасно знали. Мы этого всего не знаем, поэтому многие иконы XIX века прочитать не можем.

- Но существовали всегда иконописные подлинники,  в которых было расписано, кого из святых как надо писать. В каких одеждах.

- Прориси, опять же, были. Они соблюдали этот канон.

- Я вас слушаю и думаю: наверное, от патриотических чувств пришло на ум, что выше нашей русской иконы на свете нет.

- Именно, именно. Я всегда читала XVII век в своих лекциях. И учила: канон мы взяли у греков, но взяв канон, в начале X-XI века, вскоре после Крещения Руси, мы уже в XIII – начале XIV века создавали свои иконописные образы. Мало того, возьмите рублевский лик Христа: он написан уже не по греческому канону, мы видим уже русифицированные черты лика. Это совершенно русский лик!

- Я, когда смотрю на лик Христа – в отличие от европейских художников, которые утрируют страдания, на этом лике я как бы читаю всю Его земную жизнь, чисто по-человечески - над всеми этими страданиями – Любовь. Это главное, что одухотворяет этот образ. Он несет эту любовь людям, утверждая, что это есть самое главное в нашей земной жизни. Поднимает, одухотворяет этот образ и делает его действительно великим. Мы понимаем, что это – Бог. Что Он претерпел все, что выпало на Его земную долю. Это одно из тех обстоятельств, которые делают этот русскую икону великим явлением.

- Я хочу вернуться к нашей теме. Мы взяли каноны у греков, наполнили своим содержанием, и теперь весь мир при слове «икона» вспоминает не греческую, а русскую икону. Это главное – любовь. Оно перекрыло все греческие каноны, все представления о божестве. Так что наша русская икона  является нашим вкладом в мировую сокровищницу искусства.

- И культуры. Вот, есть «Распятие» Дионисия. Обычно всегда европейские художники, начиная с эпохи Возрождения, рубежа XV- XVI  веков показывали необычайные страдания Христа на кресте, били по нервам со страшной силой.

Руки Христа провисают, потому что поднятыми их держать просто невозможно, кровь от тернового венца, агония, боль адская. Но если мы возьмем нашу икону «Распятие» - это XV век, кстати, это первый иконописец -  немонах.

- Это Дионисий Премудрый?

 И его «Распятие» - впервые воплощает главную идею Евангелия: положение рук Христа таково, как будто Он обнимает нас, все человечество. Впервые в Православии освящается не сам подвиг духовный, а плод этого подвига: Он взял на крест все грехи, которых у Него нет, и распял похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую. И более того, мало того, что Он нас очистил, будучи на Кресте, Господь указывает Богородице на любимого ученика Своего Иоанна: «Се сын Твой», а указывая на Богоматерь, говорит Иоанну: «Се Матерь твоя»,  и этими словами мы все породнились между собою – сделавшись братьями и сестрами. Именно так христиане называют друг друга с тех пор.

- Как раз тогда возникло понятие «гуманизм». Что оно обозначает?

- Гуманизацию, очеловечение образа Христа. А что такое «очеловечение» образа Христа? Это Его разбожествление. Отсюда эти физические, ощущаемые нами, страдания. Мы все понимаем, что там, на Кресте – Бог. Но Его Божественная природа в этот момент как бы отходит, и проявляется человеческая природа Христа.

И в дальнейшем, уже в XIX веке, в своей картине «Христос в Гефсиманском саду» по этому же пути пойдет великий русский живописец Перов. Он покажет, как жизнь оставляет плоть, и выявляется Божественное начало в природе Христа.

- Ну, а другие художники – Вы же нам рассказывали  - не устояли.

В середине XIX века к нам пришло это движение – разделение на западников и славянофилов. Когда я рассказывала о творчестве Александра Иванова – то подчеркнула, что высокая исповедальная нота впервые зазвучала именно в этой картине. Когда художник исповедуется в своих мыслях, чувствах, переживаниях не по поводу данного сюжета, а представляет исповедь своей религиозной души. Можно говорить о том, что одна из особенностей искусства второй половины XIX века – это его исповедальность. И это оказалось палкой о двух концах, потому, что с одной стороны –  это исповедь данного художника, а с другой – какого, собственно, Христа он исповедует? Богочеловечество Христа или Его человекобожие? Так это все и раскрывается.

- Я хотела бы немного добавить по поводу XVIII века. Начиная с XVII века, многие русские мастера копировали привезенную с Запада так называемую Библию Пескатора. Но в XVII веке в ткань произведения вносилась какая-нибудь маленькая деталь: строение, фрагмент пейзажа, колесница, поворот лошадиных фигур.

В XVIII веке часто копировали полностью какую-нибудь из картин из Библии Пескатора, но одежды писали по древнему канону, растворенным золотом прописывая складки. В таких полностью скопированных из Библии Пескатора картинах помещали фигуры святых, немного их русифицируя. Так что много было подобных явлений в работах мастеров XVIII – XIX веков. В столичных мастерских этих явлений было, конечно, больше.

- В XVII веке многие из наших художников ездили в Европу, собирали коллекции. Например, Симон Ушаков.

Икона Богоматери «Великая Панагия» типа Оранты известна с XII века. Там скопировано подножие, как выяснил наш известный реставратор Алексей Николаевич Свирин, украшенное орнаментом, привезенным из Европы. Никто же не воспринимает это как присвоение! Ведь икона Великая Панагия осталась иконой, моленным образом. В XVII веке такие заимствования попадаются все чаще и чаще.

- Помните, у нас была выставка «Сокровища Ватикана», и на ней- прекрасная картина Паоло Веронезе «Святая Елена»? Живопись – искуснейшая, мастерство – высочайшее. Живописец так играет с фактурой материалов – шелк, бархат, мраморные колонны! Но какое отношение это имеет к Святой Елене – я так и не поняла. Но на картине есть маленький ангел, который принес Елене крест. И какая связь ее с крестом, с этим ангелом? За что ее так прославили? Ничего не поймешь. А между тем она же подвиг совершила! Ей было уже под 70, когда она совершила эту поездку в Иерусалим. Это была, так сказать, государственная командировка. В те времена, IV век нашей эры, чтобы найти кресты, три креста – начали копать. И Господь послал ей знак– в то же время  рядом мать хоронила единственного сына. Елена решила, что крест Христов обязательно себя явит. Крест приложили ко гробу - и юноша ожил. Всего этого на картине Веронезе нисколько нет. Красивая девушка, красивый интерьер – и все. Ни подвига, ни чуда.

Вот в этом и отличие нашей иконописи, нашего религиозного искусства от западного. Наши мастера знали, что главное. Одухотворенный и очищающий душу плод их трудов.

                                                                   Подготовила Марина ВАСИЛЬЕВА