Перейти к основному содержанию

11:55 28.03.2024

Двадцать пять лет на пути свободы совести

26.05.2015 11:27:52

Доклад на конференции РАРС «Двадцать пять лет на пути свободы совести», посвященной 25-летию принятия союзного закона о свободе совести.

26 мая 2015 г., Москва, Президент-отель

Регулирование вопросов, связанных со свободой совести, свободой вероисповедания и правовым положением религиозных объединений всегда было связано с политикой, и в России в большей степени определялось политическими подходами и административными методами, чем законодательными актами. Последние 120 лет принесли громадные потрясения в общественно-политическую жизнь России, сопровождавшиеся изменениями в духовной сфере, трагедией уничтожения сотен тысяч людей и страданиями миллионов в связи с их религиозной верой. И сегодня, совершив круг и в новом качестве, вопросы свободы совести и свободы вероисповедания остаются важными и порой болезненными и для России, и для ее граждан.

Отметим некоторые черты нашей истории, влияющие на состояние правовой системы. Ведь правовая система, охватывающая содержание нормативных актов, правосознание граждан и юридическую практику, определяет действенность норм, содержащихся в законах и даже Конституции. Политическая воля властей и пропаганда средств массовой информации могут глубоко изменить понимание закона, сделать его положения нелегитимными в глазах общественного мнения, и наоборот, придать видимость легитимности тому, что по сути являет собой беззаконие.

Россия складывалась как империя, в которую столетиями вливались народы вместе со своими национальными элитами, культурами и религиями. Правительство империи, государствообразующим народом которой был русский, православный, заботилось о главенстве православия и о сохранении статуса-кво национальных религий, как важных элементов управления иноверческими общностями. Выход из православия и переходы из одной религии в другую расценивались как преступления и подлежали уголовному наказанию. Вместе с тем, любой иноверец или иностранец, перешедший в православие, становился несомненным русским.

В советский период трудно доставалось всем религиям. Но особую подозрительность государство испытывало к тем религиозным объединениям, которые имели управленческие центры за рубежом. Соответственно их образ с помощью соцреализма чернился самым жестоким образом, что оставило прочный след в массовом менталитете.

Отсюда первая особенность массового сознания - восприятие россиянами как естественной нормы однозначного соответствия между этнической и религиозной принадлежностью и как ненормальности - нарушения такой однозначности. Поэтому часто упоминаемый многовековый опыт нашей страны по межрелигиозной дружбе (а на самом деле - опыт сосуществования разных народов в едином государстве) дополняется недоверием и неприязнью к разного рода инаковерующим, «сектантам». А атеисты верующими воспринимаются как заблудшие, которые если не сами, то в детях должны вернуться в свою религию.

Отсюда же вторая особенность - высокий авторитет Русской православной церкви, ее самоощущение как главенствующей, и высокая степень примыкания к светской власти, с некоторым давлением на власть в направлении от светскости к православной конфессиональности. Видение своей исторической миссии в качестве культуро- и государствообразующей религии приводит РПЦ к отрицанию равенства с новыми религиозными движениями, которые воспринимаются как «духовные агрессоры». Необходимость получения поддержки своих начинаний приводит к установлению РПЦ союзнических отношений с другими «религиозными традициями». В целом эта позиция Церкви воспринимается как легитимная, влияет на светские власти (в том числе на линию Министерства юстиции РФ) - хотя с конституционными нормами не сходится. Как говорится, тем хуже для Конституции, и порой уже звучат предложения о ее корректировке.

Пример православных собратьев вдохновляет и служителей ислама. Еще в 2011 году, выступая на первом заседании Совета Республиканского гражданского диалога «Путь к миру и согласию» в Махачкале имам Центральной Джума-мечети Махачкалы и глава Совета имамов Махачкалы Магомедрасул Саадуев заявил:

«необходимо в первую очередь на уровне государственной политики поддерживать повышение уровня религиозного сознания среди молодежи». «В конце концов, не имеет ли наша республика в рамках современной демократии права на свою религиозную идентичность? ... В нашей республике около 100% мусульман... Скажите людям, что наша республика, хвала Всевышнему Аллаху, мусульманская республика!». Со временем эта идея становится фактором повседневности, что подтверждено в ходе недавней дискуссии о многоженстве в связи с женитьбой одного крупного руководителя на несовершеннолетней.

Не давая оценку этим событиям, только отмечу, что рядом с «северно- православной» правовой системой (нормативными актами, правосознанием, юридической практикой) появляется «южно-мусульманская» - в которых две составляющих уже заметно отличаются, что не только затрудняет и без того непростое законодательное регулирование, но и может способствовать расколу России по религиозному признаку.

В общем, как говорил в октябре 1990 года митрополит Ювеналий в интервью, посвященном принятию закона СССР «О свободе совести и религиозных организациях» - «закон-то хороший, а вот какая линия будет?»

Обращаясь к истории принятия закона о свободе совести и о религиозных объединениях отметим, что необходимость изменений в государственно-церковных отношениях назрела в начале XX века и отразилась в манифестах 1903 года и 1905 года и указе о веротерпимости, в декрете Временного правительства 1917 года. Состоявшийся в 1917 - 1918 годах Поместный Собор выразил видение будущего Православной церковью, но оно оказалось неприемлемым для новой, советской власти, выступавшей с лозунгом «светского государства». Эта власть 23 января 1918 года приняла «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви», и отказалась от диалога с Церковью. Попытки митрополита Сергия в 1926 году вести диалог с государством завершились его посланием к пастве о признании советской власти (декларацией). Однако органы церковного управления, как и вообще религиозные общества, оставались для ОГПУ и НКВД политическими организациями, нежелательными в социалистическом обществе, и в январе 1929 года Политбюро приняло секретное постановление «О мерах по усилению антирелигиозной работы», санкционировав силовое давление на религиозные организации. А 8 апреля принято постановление ВЦИК и СНК «О религиозных объединениях», которым духовенство и верующие были отнесены к врагам системы. В 1929-1936 году осуждено 50 тысяч человек, расстреляно 5 тысяч.

Некоторые попытки обсудить и узаконить положение верующих в стране возникли в связи с всенародным обсуждением проекта Сталинской Конституции 1936 года. (Ст. 124. «В целях обеспечения за гражданами свободы совести Церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами»). Комиссия П.А.Красикова разработала законопроекты, которые несмотря на дискриминационное содержание поддержки не получили. Зато от граждан, одурманенных антирелигиозной пропагандой, были даже предложения отменить все акты о религиозных объединениях, выведя их из правового поля вообще. А пожелания верующих остались без рассмотрения.

Но ответ на них состоялся - в 1937 - 1938 годы 200 тысяч репрессированных, 100 тысяч расстрелянных. Такой «диалог» обходился без полноценного законодательного акта и со стороны государства велся административными органами.

Поворот произошел в 1943 году, когда власть отказалась от планов уничтожения церкви, нуждаясь в политическом и духовном союзнике в тяжелейшей ситуации Отечественной войны.

В послевоенные годы РПЦ использовалась во внешнеполитических акциях СССР. Но сотрудничество на основе взаимности шло до 1954 года, когда было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения». Потом в 1958 году вышли постановления «О монастырях», «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей» (в результате из 63 осталось 16). В 1961 году была проведена реформа государственно-церковной политики, отменены все законодательные акты, принятые с 1943 года, направленная на разрушение церковного организма, снижение влияния церкви. Н.С.Хрущев обещал показать последнего попа - да, он старался.

Однако в последующие годы, не смотря на периодические обострения, государство несколько снизило давление на религиозные организации, начинались процессы демократизации и перестройки.

Первый законопроект, отражающий перемены, под названием «Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о религиозных культах появился в 1981 году. Второй вариант появился под руководством К.М.Харчева в 1986. Проект вызвал резкую критику с противоположных позиций - за отход от ленинских позиций, неправомерное предоставление религиозным организациям юридического лица с одной и за несоответствие потребностям демократизации, совершенствования политической системы - с другой. Подобные полярные противоречия в оценке законопроектов в сфере свободы совести сохраняются и теперь. К таким идеологическим противоречиям добавлялись разные подходы к решению религиозных вопросов в союзных республиках. В 1986 году был создан СПДР РСФСР, который в значительной степени противостоял реформаторскому курсу СПДР СССР. В ходе обострения борьбы между позициями республик, которые сами и по-своему хотели регулировать отношения с религиозными организациями, и центра, искавшего равновесие, и родился тот проект, который был в итоге внесен в Верховный Совет СССР в 1990 году.

Разработка проектов законов СССР о религиозных организациях (ответственный - депутат А.Е.Себенцов) и об общественных организациях (ответственность взял на себя председатель Комитета Ю.Х.Калмыков) - была включена в план работы Комитета Верховного Совета СССР по законодательству на 1990 год. В связи с этим была создана рабочая группа Комитета, проводившая изучение и проработку имевшихся проектов - еще не внесенного в Верховный Совет, но достаточно известного проекта Совета по делам религий СССР, авторских проектов, среди которых был проект научного сотрудника Института государства и права АН СССР д.ю.н. Ю.А.Розенбаума и ряда других предложений. Но Комитет не выступал с собственной инициативой, ожидая официального внесения законопроекта Советом Министров СССР, хотя уже фактически принял его в работу, как наиболее профессиональный. Проект Ю.А.Розенбаума был подвергнут детальному изучению с участием автора и забракован.

Наконец, 30 апреля внесение состоялось, и 18 мая 1990 года для доработки проекта и подготовки союзного закона была образована комиссия Верховного Совета СССР из 18 человек, под руководством председателя подкомитета Комитета ВС СССР по законодательству А.Е.Себенцова, в состав которой входили еще 9 народных депутатов, в том числе

Аверинцев Сергей Сергеевич - народный депутат СССР, член-корреспондент Академии наук СССР, заведующий отделом Института мировой литературы Академии наук СССР.

Мухаммад-Юсуф Мухаммад-Содик - Председатель президиума Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана.

Палджян Вазген Абрамович - Верховный патриарх, католикос всех армян Вазген Первый.

Ридигер Алексей Михайлович - член Священного синода Русской православной церкви, митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий.

А также Христораднов Юрий Николаевич - председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР, представители Генеральной прокуратуры, МИД, Минюста, науки.

Благодаря имевшейся проработке, уже 30 мая законопроект был принят в 1м чтении и 6 июня опубликован в печати для обсуждения, результаты которого должны были быть обобщены до 15 сентября, после чего Комитету Верховного Совета СССР по законодательству с участием других комитетов Верховного Совета СССР и постоянных комиссий палат надлежало доработать проект Закона с учетом предложений и замечаний, высказанных народными депутатами СССР и поступивших в ходе обсуждения, и представить доработанный проект Закона на рассмотрение Верховного Совета СССР.

Законопроект вызвал глубокий общественный интерес. Оценки, замечания и предложения поступали от самых разных граждан - священно- и церковнослужителей, преподавателей духовных образовательных учреждений, религиозных центров, ученых, рядовых верующих, от республиканских советов по делам религий и глав религиозных организаций, публиковались в печати. Состоявшийся в июне 1990 года Поместный Собор РПЦ также высказал свое отношение к проекту.

Комиссия работала параллельно с обсуждением, рассматривая предложения по мере поступления. Порой митрополита Алексия (в скором времени - Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси) на ее заседаниях подменял другой народный депутат СССР, митрополит Кирилл, ныне Святейший Патриарх Московский и Всея Руси. Так что союзный закон был подготовлен с максимальным учетом пожеланий и интересов всех заинтересованных сторон.

Дальнейшая подготовка законопроекта и сопровождавшего его постановления Верховного Совета СССР к рассмотрению (по действовавшим правилам, вопросы вступления закона в силу и организации его внедрения, переходные положения не включались в текст закона, а оформлялись отдельно) были проведены в кратчайший срок - и закон был принят по результатам детального доклада и пристального постатейного рассмотрения на заседании Верховного Совета СССР, (постановление Верховного Совета СССР от 1 октября 1990 г. N 1690-1)

Но судьба закона оказалась не очень счастливой, что связано с активностью республик, начавших принимать собственные законы в сфере государственно-церковных отношений и вести собственную политику. Так, в июне 1990 года ВС Литовской ССР принял как закон «Акт реституции положения Католической церкви в Литве». Обострилась религиозная обстановка на Кавказе и в Средней Азии. Церкви стали принимать значительное участие в политических процессах. У союзного центра оставалось все меньше возможностей влиять на обстановку в республиках - и в результате союзный закон стал для ряда республик всего лишь моделью, каркасом, на который республиканские законодатели монтировали свои нормы.

Особая обстановка сложилась в отношениях союзного Верховного Совета и ВС РСФСР.

В июне 1990 года провозглашена Декларация о государственном суверенитете России, стартовала разработка ее Конституции.

До сентября ВС РСФСР не занимался подготовкой своего законопроекта и спокойно относился к работе, ведущейся в ВС СССР. А председатель профильного Комитета ВС РСФСР по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности В.С.Полосин даже несколько раз участвовал во встречах рабочей группы Комитета ВС СССР. Но в сентябре политическим руководством РСФСР было принято решение о срочной разработке своего законопроекта, который должен был отличаться от союзного. И за неимением времени для новой разработки В.С.Полосин призвал Ю.А.Розенбаума с его авторским законопроектом, заведомым достоинством которого было его отвержение рабочей группой ВС СССР.

Обогнать стартовавшую ранее союзную команду было невозможно, на привлечение общественности к проработке текста времени не оставалось, и в результате труд Ю.А.Розенбаума не пропал даром, его проект с минимальными изменениями был принят как Закон РСФСР от 25 октября 1990 г. N 267-1 "О свободе вероисповеданий".

Примерно через полтора года, когда выявились неожиданные результаты этого закона, перед Комитетом ВС встал вопрос его доработке. Необходимость ее мотивировалась тем, что закон РСФСР был написан для республики в составе СССР, имел в виду действие под его более высокой юридической силой, а в новых условиях государственного суверенитета России нужен закон, соответствующий новому статусу государства. В Комитете ВС РФ под руководством В.С.Полосина была развернута подготовка такого проекта, первоначально заимствовавшего положения союзного закона, но далее становящегося все более жестким и дискриминационным. Этот путь пришел в тупик в 1993 году, когда на принятый ВС РФ закон о внесении изменений в закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» было наложено вето Президента Российской Федерации, а Верховный Совет, уже лишенный Указом Президента законодательной силы, находясь в осаде, проголосовал за преодоление «вето» Президента.

Но жизнь не остановилась, а крупнейшие российские религиозные организации все больше высказывали недовольство сохраняющим действие законом о свободе вероисповеданий.

Кратко основные недостатки закона.

Неясность базовых понятий: вероисповедание - это принадлежность человека к некоторой религии или религиозная организация со своим вероучением; закон говорит о свободе вероисповеданий, а конституция - о свободе совести.

Субъектом закона были «религиозные объединения» от 10 человек до миллионов участников, между которыми закон не делал правовых различий.

Отсутствовали нормы, касающиеся порядка и условий формирования местных религиозных обществ, любая группа могла попасть под определение «религиозное объединение» вне зависимости от действительной сферы ее деятельности (ст. 17,18)

Ч. 1 ст. 8 запрещала создание государственных органов и должностей, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповедания. Запрет регулятивных функций и прав государства в этой сфере общественных отношений предопределял хаос и произвол, невозможность реализации демократических правовых норм.

Предоставленные законом свободы способствовали появлению на российской почве множества новых религиозных движений, как отечественного, так и зарубежного происхождения, деятельность которых не укладывалась в представления о норме поведения, а сам факт распространения в национальных средах вызывал неприятие (с учетом особенностей менталитета, о которых говорилось выше).

Появление на почитаемой своей собственностью «канонической территории» нежелательных, часто неплохо финансируемых из-за рубежа конкурентов в борьбе за души возмутило руководителей традиционных российских конфессий.

Несмотря на недостатки закона, предоставленная гражданам свобода привела к взрывному росту числа религиозных организаций. Возникающие в их деятельности вопросы вызывали недовольство действующим законом РСФСР.

В этих условиях под эгидой Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации в 1994 году была создана рабочая группа из представителей 9 религиозных организаций, министерств и ведомств, ученых, юристов, приступившая с участием представителей Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций к разработке новой редакции закона. Изобилие противоречий интересов отражалось в формулировках законопроекта, а его проведение через палаты Федерального Собрания проводилось под флагом защиты государственных интересов Российской Федерации. В июле 1995 года законопроект был внесен в Государственную Думу Правительством, одновременно были внесены еще 3 альтернативных законопроекта. Согласование разногласий было поручено созданной в Думе комиссии, но ее работа почти не могла продвигаться из-за глубины противоречий. После года работы законопроект прошел первое чтение в июне 1996 года, ко второму чтению поступило более 400 поправок. Борьба над ними продолжалась до июня 1997 года, когда прошло второе чтение.

Трудности продвижения законопроекта были связаны с развернувшейся в обществе кампанией против иностранных миссионеров и «деструктивных сект», попытки различных государственных и общественных организаций ограничить через суды деятельность «нетрадиционных» религиозных объединений. Существенные разногласия возникали и между традиционными религиозными объединениями. В этих условиях Комитет Государственной Думы снизил уровень демократического обсуждения законопроекта, без чего его продвижение было невозможным, и на заседание Государственной Думы были приглашены представители только перечисленных в преамбуле «традиционных» религий. В результате возмущения остальных религиозных организаций и правозащитников ситуация скандализировалась донельзя. Только от россиян в адрес Президента РФ поступило 13,5 тысяч писем и телеграмм, из которых 10% закон поддерживали, а 90% резко критиковали.

Принятый Государственной Думой и одобренный Советом Федерации закон вызвал весьма шумную реакцию, обращения к Президенту Российской Федерации от российских правозащитников, сената США, Римского папы - что привело к вето Президента от 24 июля 1997 года. Сложная ситуация была преодолена корректировками текста, к чему приложили руки заместитель Руководителя Администрации Президента РФ М.В.Комиссар, начальник управления Администрацию Президента А.В.Логинов, митрополит Кирилл, председатель Комитета Государственной Думы РФ В.И.Зоркальцев и полпред Правительства в Государственной Думе, заместитель председателя Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве А.Е.Себенцов. Рабочая группа из членов Совета при Президенте РФ по взаимодействию с религиозными объединениями внесла в 14 статей законопроекта 37 изменений, сохранив основные положения, и он был опубликован в Российской газете 16 сентября, а 19 сентября законопроект еще раз прошел рассмотрение в Думе, 24 - одобрен Советом Федерации, 26 сентября подписан Президентом и вступил в силу с 1 сентября 1997 года.

В начале 1998 года был разработан и опубликован комментарий к закону, подготовленный участником всех его обсуждений А.Е.Себенцовым, который содействовал «мягкому» вхождению его в юридическую практику. Хотя органы юстиции, на которые была возложена функция проведения перерегистрации совершили ряд отказов, выставивших Российскую Федерацию в весьма глупом свете в Европейском суде по правам человека, до которого дошли судебные споры по поводу неправомерных действий государства.

В новой редакции Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» обеспечивает (несмотря на продолжающуюся критику) правовые условия для деятельности религиозных объединений, но подвергается изменениям на двух направлениях: в связи с развитием правового регулирования в смежных сферах (например, в связи с изменением порядка регистрации юридических лиц) и в связи возникающими проблемами в вопросах, непосредственно связанных с религией (например, в связи с введением правил деятельности религиозных организаций в учреждениях, исполняющих уголовные наказания.

Дальнейшее развитие законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях шло за счет актов по вопросам, затрагивающим те или иные стороны деятельности религиозных организаций, что тоже сопровождалось иногда нелегкой борьбой. Прежде всего, это касается Налогового и Земельного кодексов, а в недавнее время Уголовно- исполнительного кодекса. Бывали и ошибки, к которым можно отнести внесение по результатам многолетней работы группы цивилистов (Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации"), изменений в ГК РФ, относящих религиозные организации к унитарным юридическим лицам. Эта ошибка была устранена Федеральным законом от 6 апреля 2015 г. N 80-ФЗ стараниями профильного комитета Государственной Думы под руководством Я.Е.Нилова. К важнейшим законам такого рода отнесу закон об образовании в РФ, о памятниках культуры, акты о передаче имущества религиозного назначения религиозным организациям из государственной и муниципальной собственности. Серьезную общественную дискуссию вызвали изменения Уголовного кодекса по введению ответственности за преднамеренное оскорбление религиозных чувств. Далеко не однозначно в части религиозной литературы и деятельности религиозных организаций работает законодательство о противодействии экстремизму. Поскольку религиозные организации относятся к классу некоммерческих, их затрагивают и изменения, вносившиеся в закон «О некоммерческих организациях». Пока не ясно, как может отразиться на религиозных организациях только что подписанный Президентом РФ Федеральный закон от 23.05.2015 N 129-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ", в соответствии с которым деятельность иностранной или международной неправительственной организации при определенных условиях может быть признана нежелательной в России.

Непосредственно в сам закон о свободе совести вводилось сравнительно немного изменений - за 18 лет 17 изменений. Один законопроект, № 480736-6, находящийся на рассмотрении, касается совершенствования правового регулирования порядка создания и государственной регистрации религиозных организаций - в том числе исключает 15-летний кандидатский стаж, необходимый некоторым религиозным группам для преобразования в организации.

Наиболее значимыми являются те, которые отражают опасения государства относительно влияния иностранных недоброжелателей и развития экстремизма в деятельности религиозных организаций. Они касаются ограничения прав учредительства религиозных организаций, введения рекомендательных норм о наличии религиозного образования для священнослужителей, контроля за финансами вообще некоммерческих организаций и религиозных в частности. Бесспорно, тема эта острая, но законодательные находки в борьбе с экстремизмом пока трудно признать удачными, а помехи в законной деятельности религиозных организаций создаются реальные.

К сожалению, нормотворческая деятельность Министерства юстиции РФ за немногими исключениями направлена на усложнение условий деятельности религиозных организаций. Можно считать удачей, что не все его инициативы, в том числе сомнительные с точки зрения соответствия Конституции Российской Федерации находят поддержку при их предварительном обсуждении. Так, видимо, сходят на нет попытки запретить миссионерскую деятельность. Крупнейшим недостатком проектов, создаваемых Министерством, представляется юридическая неопределенность составов правонарушений, да и нечеткость формулировок, которые на практике могут трактоваться совершенно по-разному. Примером может служить изменение статьи 16 во исполнение Постановления Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2012 г. № 30-П, внесенное Федеральным законом от 22 октября 2014 г. № Э16-ФЗ. Вместо четких формулировок, решающих поставленный Судом вопрос, сам вопрос, оставленный без ответа, внесен в качестве регулирующей нормы.

Также сомнительными представляются основная идея и формулировки, содержащиеся в законопроекте № 781271-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и иные законодательные акты Российской Федерации. Подмена обычных уголовно-процессуальных действий, проводимых Следственным комитетом или ФСБ в случае обнаружения признаков экстремизма на проводимую Минюстом проверку экономической деятельности религиозных организаций вызывает удивление. Неопределенность формулировок может привести к неправомерному и произвольному их применению. В сумме - возможности создания помех религиозным объединениям вне решения задачи противодействия экстремизму.

Отмеченные особенности еще раз подчеркивают, что тема государственно-церковных отношений продолжает быть актуальной…

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Комментарии

03.06.2015 - 12:55 :

Хорошая статья. Прочитал с удовольствием. Детально изложена история вопроса. С оценками проблем - полностью согласен с А.Е. Себенцовым.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
1 + 6 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+