О Миклухо-Маклае

И. Сергеев: У нас сегодня гость из Петербурга Дмитрий Орехов, писатель и преподаватель литературного мастерства в Санкт-Петербургском государственном университете. 17 июля в России отмечается День этнографа. Сегодня мы поговорим о самом известном для советских детей учёном Николае Николаевиче Миклухо-Маклае. Я в детстве еще задавал себе вопрос – откуда такая интересная фамилия? Это как-то связано с шотландцами?

Д. Орехов: Да, фамилия действительно связана с шотландцами. Когда родился будущий великий путешественник, то он был просто Николай Миклуха. Но когда он начал заниматься наукой, поехал в Германию, стал учиться у Геккеля и планировать свои путешествия, он подумал, что человеку с такими интересными замыслами нужна не менее интересная фамилия, фамилия, которая как-то выделит его... Ведь Миклуха — довольно распространенная на Украине фамилия. Например, в городе Стародубе — сейчас он относится к Брянской области — был целый переулок, где жили люди с такой фамилией. И вот в Германии Николай Николаевич вспомнил семейную историю, которая передается из поколения в поколение уже несколько веков, — историю о далеком предке, который попал в Россию с Британских островов. Этот человек был из Шотландии, имел фамилию Маклай, звали его Майкл. Он не был старшим сыном, а в те времена младших сыновей старались куда-то отправить, потому что наследниками становились старшие сыновья. Младших же обычно отправляли на войну. Тогда была война поляков с Богданом Хмельницким. И Майкл Маклай стал наемником в войске поляков. Он попал в плен, женился на казачке, обрусел... Рассказ об этом передавался у нас в семье из поколения в поколение. Я тоже его слышал.

И. Сергеев: Вы — родственник Николая Николаевича?

Д. Орехов: Мой прапрадедушка был братом путешественника. Мы не потомки, конечно, потомки живут в Австралии, но тем не менее у нас об этом родстве не забывают. Есть рисунки, письма, фотографии, которые достались от прапрадедушки Михаила Николаевича, младшего брата путешественника, которого последний, кстати, очень любил.

И. Сергеев: На кого учился в Германии Николай Николаевич?

Д. Орехов: У него был широкий профиль, тогда не было узкой специализации. Он был биологом, мог бы потом стать доктором. В какой-то момент он и собирался подрабатывать врачебной практикой. Как биолог он занимался сравнительной анатомией. В эти времена еще не все фундаментальные открытия  в биологии были сделаны. Надо было сравнивать живые существа, препарировать... Миклухо-Маклай занимался губками, изучал мозг рыб, внёс большой вклад в этой области.

И. Сергеев: Как получилось, что он попал в Юго-Восточную Азию? Я, честно говоря, забыл, что это было за место, где он прославился как этнограф, и что сейчас там? Что это за страна?

Д. Орехов: Берег Маклая находится в Океании. Сейчас это Папуа Новая Гвинея, независимое государство. Николай Николаевич туда отправился совсем молодым человеком. Это было самое неисследованное на тот момент место, можно сказать — самое яркое белое пятно на карте. Там не ступала нога белого человека, считалось, что там живут дикие люди, которые безнадежно застряли на каких-то ранних стадиях развития, говорили даже, что это не совсем люди, а переходное звено между обезьянами и людьми. Миклухо-Маклай этой точки зрения не разделял и, как ученый, хотел все увидеть своими глазами. Когда он увидел, он убедился, что там живут такие же люди, как и везде.

И. Сергеев: Они там живут до сих пор?

Д. Орехов: Папуасы? Да, конечно.

И. Сергеев: А что это за этнос? К какой расе они относятся?

Д. Орехов: К австралоидной, к веддо-австралоидной.

И. Сергеев: Не полинезийцы?

Д. Орехов: Полинезийцы — другие, они ближе к монголоидной расе. Папуасы темнокожие, а полинезийцы светлые.

И. Сергеев: Они людоеды?

Д. Орехов: Нет. Людоедов практически нигде и никогда не было. Это такая распространенная байка, которая очень нравилась колонизаторам. Понимаете, очень трудно объяснить, почему ты хватаешь человека, заковываешь его в кандалы и заставляешь на тебя работать. Но стоит произнести волшебное слово «людоед», и всем сразу все понятно. Людоеду в цепях всяко лучше — не будет никого есть. На Новой Гвинее Миклухо-Маклай, конечно, обнаружил отдельные случаи людоедства, но это явление не носило массовый характер. Как, собственно, и во всем мире…

И. Сергеев: Как ему удалось с этими людьми, дикими, найти общий язык? Он же не знал языка? Или он выучил?

Д. Орехов: Языка он не знал, выучить было негде – никто ведь местного языка не знал. Он как раз и был первым, кто этот язык выучил… А как он нашел общий язык… Понимаете, это как раз очень интересная, очень русская история… Ведь фактически он основал в очень далеком месте что-то вроде колонии...

И. Сергеев: То есть он там был не один? Там были еще русские?

Д. Орехов: У него был слуга-швед и еще мальчик-полинезиец. Но на берегу Маклая бывали русские моряки — они построили дом путешественнику. И вот очень интересно, как Николай Николаевич повел себя с местными жителями. Понимаете, когда с ним переписывался Лев Толстой, он сказал очень правильные слова. Он написал путешественнику: «Дорогой, душевно любимый мною Николай Николаевич, я не знаю, сколько пользы вы принесли той науке, которой сами служите, но вы принесли много пользы той науке, которой служу я». Толстой имел в виду отношения между людьми, общение… Ведь Миклухо-Маклай, по сути, перевернул историю. До этого считалось, что есть цивилизованные люди и есть дикие. Цивилизованный приходит к диким и их подавляет — силой, оружием и так далее. Миклухо-Маклай пришел к ним как друг и остался их другом. С них, папуасов, он не получил ни копейки. Он лечил их, помогал им, давал инструменты, привозил домашних животных... У него был проект создать папуасское государство во главе с советом старейшин. Он хотел развить хозяйственную деятельность этих людей до такой стадии, чтобы они могли на равных контактировать с другими народами, и чтобы они не попали в рабство. Вот что поразило Толстого. И на Новой Гвинее до сих пор Миклухо-Маклая помнят в таком качестве. Когда через 50 лет в те места приплыли путешественники-европейцы, их встречали криками «Маклай»! Через 100 лет было тоже самое… Сейчас Николай Николаевич включен в систему мифологии, он стал у папуасов чем-то вроде культурного героя. Это момент очень интересный, невероятный, связанный с тем, как возникают религиозные представления. Там, на Новой Гвинее, был миф о Манупе и Килибобе. Это два близнеца, культурные герои, которые всему папуасов учили. Когда появился Маклай, некоторые посчитали, что он – Килибоб, светлокожий брат, который уплыл за моря, но обещал вернуться. Другие подумали, что он отец Манупа и Килибобы...

И. Сергеев: Интересно, что у индийцев тоже есть такое поверие, что их всему научил белый человек, который уплыл за море и обещал вернуться, почему и европейцев они сначала встретили радостно. Почему появилась эта легенда?

Д. Орехов: Понимаете, близнечные мифы есть абсолютно у всех народов. С этого начинается мифология. Мышление начинает работать так: черное – белое, вареное – сырое, холодное – горячее... Как ответить на это первобытному человеку, живущему в лесах? Мифологическое сознание дает ответ: мир создали два брата близнеца. Один был хороший, другой плохой, один - черный, другой – белый и так далее...

И. Сергеев: У индейцев этот белый учитель был один, без брата?

Д. Орехов: Возможно, это просто другая легенда. У папуасов братья-близнецы оказались связанными с Маклаем... Это естественно, когда у тебя темная кожа, то ты создаешь образ кого-то светлого. Он принесет тебе что-то полезное, потому что отличается от тебя.

И. Сергеев: Почему российское правительство не устроило там полноценную колонию? Это было время, когда почти каждая европейская держава имела колонию в Африке, Америке, а Британия еще и на евразийском континенте...

Д. Орехов: У Британии где только не было колоний: в Азии, в Африке, в Австралии, в Океании, в Америке, на Карибах... Идея англичан была в том, чтобы захватать прибрежные территории, устроить колонии, заселить англичанами весь мир, истребить низшие расы... Они прямо об этом говорили и даже гордились тем, что они «истребляющая раса». Они надеялись, что со временем появится мировой парламент, в котором будут заседать представители английских колоний. У нас все не так, мы старались по возможности мирно распространяться в рамках сухопутной цивилизации. Далекие морские проекты, которые предлагал Маклай, были странными для царского правительства. В принципе Александр III был не против, у них были дружеские отношения с Миклухо-Маклаем, но правительство подсчитало затраты, и колонию признали невыгодной. Решающим был аргумент: если там будет наша колония, то для того, чтобы добраться до коммуникации наших противников, придется истратить весь уголь, который будет в этом месте погружен. В итоге Миклухо-Маклаю отказали. Путешественник, конечно, продолжал бороться за русскую колонию — он надеялся уберечь папусов от европейской колонизации.

И. Сергеев: И в итоге все-таки колонизация состоялась?

Д. Орехов: Да, состоялась. Это печальная история. Миклухо-Маклай сделал все, что мог, но как один человек мог противостоять огромной машине? Незанятых кусочков земли уже не оставалось, Германия торопилась урвать, что плохо лежит… И здесь случившееся немного напоминает религиозный сюжет.  Ведь папуасы считали Маклая каким-то небожителем. Он их всему учил, останавливал войны... Они считали, что огромные деревья на берегу он посадил... Его называли «человеком с луны»... И он был первым христианином, который там оказался! Его поведение познакомило папуасов с нашей христианской православной культурой. Да, конечно, он не был миссионером, он был ученым, и мыслил, как ученый, но для местных жителей он стал первым примером христианского служения. У него были друзья, близкие ученики… И в этой истории есть свой Иуда — немецкий ученый Отто Финш. Миклухо-Маклай считал его единомышленником, потому что Финш выражал сходное мнение, говорил, что нельзя жестоко обращаться с темнокожими людьми, что нельзя их колонизировать... Миклухо-Маклай ему поверил, а Отто Финш его предал. Понимаете, там существовала специальная система знаков, которую ввел Миклухо-Маклай на тот случай, если на берег явятся европейцы. Уезжая, он сказал папуасам: как только приплывут белые люди, хватайте жен и детей и бегите в горы. Он отлично знал, что такое европейская колонизация, и чем она заканчивается… Но он также сказал — если европейцы предъявят специальные знаки, то это будут уже друзья. Финш выведал у Миклухо-Маклая эту систему знаков, приплыл на берег Маклая, буквально за ящик гвоздей приобрел у папуасов участки земли и провозгласил берег немецкой колонией. Маклай был потрясен, возмущен... Он послал известную телеграмму Бисмарку: «Туземцы берега Маклая отвергают германскую аннексию». Это чуть ли не единственный случай, когда от лица этих туземцев был направлен протест против колонизации. Но Бисмарка это, конечно, не остановило... Маклай пытался сыграть на противоречиях Англии, Германии, все последние годы жизни он бился, чтобы создать автономное образование, но у него ничего не получилось. Он умер в холодном зимнем Петербурге в 1888 году. Ему было 41 год.

И. Сергеев: Как сложилась его личная жизнь?

Д. Орехов: Его жена была автралийской англичанкой, дочерью  губернатора Нового Южного Уэльса. Ее звали Маргарет Кларк. Она была из высшего слоя британской аристократии, той самой, которая управляла Австралией... Поэтому ее родственники не слишком хорошо восприняли этот брак, но она искренне полюбила русского путешественника. Маргарет была очень красива. Сам же Миклухо-Маклай был не геройской внешности: маленького роста, не широк в плечах, довольно слаб физически. Он даже плавать не умел. Но огонь в нём горел. Ему случалось и драться, и побеждать в военных стычках. Однажды — он жил тогда на юго-западном, индонезийском берегу Новой Гвинеи — был набег враждебного пламени, погибли папуасы, соседи Миклухо-Маклая. Маклай с пистолетом и с несколькими друзьями бросился вдогонку, поймал негодяя-вождя на каком-то острове и сдал его голландской колониальной администрации. Этот огромный человек спрятался в лодке, но Миклухо-Маклай схватил его и приставил к виску пистолет.

И. Сергеев: Как сложилась судьба Новой Гвинеи? Немцы сделали остров колонией, а сейчас там независимое государство? Как оно себя чувствует?

Д. Орехов: Немцы колонизировали только северо-восточную часть острова. Южную часть, близкую к Австралии, колонизировали англичане. Западную часть — голландцы. Когда индонезийцы прогнали голландцев, то они потихонечку забрали и западную часть острова. Это сейчас республика Индонезия. Что касается восточной половины острова, то государство Папуа Новая Гвинея, действительно, получило независимость. Неполную, конечно, потому что главой государства является английский монарх. Папуа Новая Гвинея входит в Британское содружество. Сейчас некоторые страны покидают содружество, но я не слышал, чтобы в Папуа всерьез говорили о том, чтобы отказаться от власти Британии. Вместе с тем, там свои органы управления, своя культура, свои чиновники, свои писатели, свои СМИ. У нас с этой страной дипломатические отношения. Я помню, как посол Папуа Новой Гвинеи в России однажды сказал: «Ваш соотечественник хотел, чтобы мы стали независимыми, и вот наконец у нас все получилось». Миклухо-Маклая в Папуа действительно помнят, любят, в его честь стоят памятники, его именем называют улицы.

И. Сергеев: У нас выходят книги о Миклухо-Маклае? Что почитать нашим слушателям?

Д. Орехов: Я бы советовал читать самого Миклухо-Маклая, который написал выдающееся произведение, шедевр в жанре литературы путешествий. Его книга - документальный роман, она называется «Первое путешествие на Новую Гвинею». Она рассказыввает о том, как к берегу Новой Гвинеи подошел русский корвет, как Миклухо-Маклай отплыл на шлюпке к папуасам, как он подарил первому из встреченных им туземцев отрез красной материи, как уплыли наши моряки, как Миклухо-Маклай остался там с двумя слугами, как папуасы грозились его убить... Когда корвет уплыл, действительно, начались проблемы. Заболел и умер мальчик-слуга. Оказалось, что дом построен неудачно. На этом мысу, где поселился Маклай, папуасы не жили – место было нездоровое, малярийное. Много было и других неприятностей. Но в какой-то момент Маклай вылечил Туя, который пострадал от дерева, упавшего в лесу. Папуасы понимали, что их соплеменник не выживет, а Маклай его поднял на ноги. И вот он лечит папуасов, помогает им, становится их другом… В итоге его стали считать белым папуасом, одним из своих. В честь него даже устраивали пиры. Это одна сюжетная линия. Вторая: Маклаю всё хуже, он слабеет, часто падает в обморок от усталости, у него кончаются припасы... Один его слуга все время болеет, другой уже умер. И так в этой книге рядом идут эти две линии – с одной стороны, отношения с папуасами улучшаются, это уже настоящая дружба; с другой стороны, маленькая колония приходит в упадок, дела все хуже и хуже, болезнь делает свое дело... В кульминации приходит русский корвет. Миклухо-Маклай прожил на Новой Гвинее 15 месяцев. Неудивительно, что его еще в девятнадцатом веке называли «русским Робинзоном Крузо»...

И. Сергеев: Герой романа Дефо был рабовладельцем. Меня во взрослом возрасте уже, когда я прочитал книгу без купюр, поразило, как Робинзон, очень религиозный человек, совмещал торговлю людьми и их безжалостную эксплуатацию со своим христианством.

Д. Орехов: Все верно, но это очень даже укладывается в протестантскую версию христианства. Там есть доктрина предопределения. Если человек богат, влиятелен, если у него есть свой корабль, то Бог ему помогает; если же это туземец, то с ним все просто и его можно использовать, как  ресурс.

И. Сергеев: Кажется, Кальвин выдвигал такую идею предопределения. Чем-то на иудейство похоже, они тоже считали, что богатство – благословение Божие.

Д. Орехов: Совершенно верно. Неслучайно есть выражение «британский Израиль». Английские протестанты были большими любителями Библии, особенно Ветхого Завета, где описывается, как евреи жестоко избивали те народы, которые уже жили в земле обетованной. Англосаксы, попадая куда-то в другие страны, примеривали эту ситуацию на себя. Мы — «избранное племя», «британский Израиль», а нам противостоят люди, которых можно уничтожать. У протестантов такое было возможно, потому что они очень почитали Ветхий Завет. У католиков этого было гораздо меньше. Поэтому, кстати, можно говорить о трех типах колонизации. Протестантская – самая жестокая, самая отвратительная. Более лайтовая – католическая. И православная, представителем которой как раз и является Миклухо-Маклай.

И. Сергеев: Агрессия туземцев, которая была адресована ему, почему она проявилась?

Д. Орехов: Представьте, что там живут разные племена, разговаривают на разных языках, сферы их интересов пересекаются, у них бывают войны, что всегда связано с захватом трофеев. Когда на твоем берегу высаживается человек, его воспринимают как чужака, представителя другого племени. Но не все места, которые посетил Маклай, были такими. Особенно его поразил Архипелаг Довольных людей — это названия дал островам сам Миклухо-Маклай. Там жили люди, которые ни с кем не воевали, были дружелюбными, радушными, мирными. Они жили очень обособленно, на островах, и никому не были интересны как объект завоевания.

И. Сергеев: Получается, папуасы не такие ангелы?

Д. Орехов: Ангелы на небе, где же в мире им быть… Но Миклухо-Маклай всегда был на стороне папуасов, и предметом его защиты было традиционное общество. Он сравнивал традиционное общество с западноевропейским, причем не в пользу последнего. Это было большой редкостью в те времена. Тогда была невероятная популярность прогресса, цивилизации... Европейцы считали, что только они живут правильно, что они высшая раса. Это был расцвет Британской империи, и все восхищались англичанами. Дескать, они сильные, смелые, не боятся применять насилие… Если англичанин хочет, он «идёт и берёт». А Миклухо-Маклай находил в традиционном обещстве больше человечности и порядочности. И меньше греха. Он говорил о том, что в традиционном обществе люди живут более целомудренно, в них нет злобы...

И. Сергеев: Путешествия в другие земли он описал где-то?

Д. Орехов: Я назвал только одну книгу, а у него есть собрание сочинений в шести томах. Там все его путешествия, дневники... По сути, он совершил путешествие вокруг света. А основном, конечно, он путешествовал по Океании и Юго-Восточной Азии... В этой истории есть потрясающие сюжеты. Вот, например, государство Вануату, потерявшее свою культуру. Причем культуру свою вануатцы потеряли потому, что белые миссионеры ее не одобряли. Когда же они получили независимость и стали искать свое культурное прошлое, то оказалось, что огромную часть их культурного наследства сохранил Миклухо-Маклай. Его рисунки стали основой, по которой работали мастера, восстанавливая традиционную резьбу по дереву, орнаменты, сюжеты и тому подобное...

И. Сергеев: Наша беседа подошла к концу. Возможно, о чем-то еще следует сказать, о чем я забыл спросить?

Д. Орехов: Очень интересно, как воспринимали Миклухо-Маклая в России. Он был очень известен, когда совершал свои путешествия. Толпы людей собирались его послушать, а если им было не войти, они буквально ломали двери. С ним были знакомы многие наши писатели. Кого-то он знал лично, с кем-то состоял в переписке. И вот очень интересно отношение к нему русских классиков — Толстого, Тургенева, Чехова. С Тургеневым у него были дружеские отношения, со Львом Толстым он переписывался. С Чеховым он совсем не был знаком, но поразительно, что из трёх этих писателей угадал и понял характер Маклая именно Чехов. Тургенев, например, считал, что Миклухо-Маклай – выскочка. Он оставил о путешественнике такую нелицеприятную запись в своём дневнике: дескать, «этот человек пуф и ничего после себя не оставит». Это Тургенев сказал об очень значительном ученом, в день рождения которого теперь празднуется День этнографа... То есть Тургенев по поводу Миклухо-Маклая ошибся. Что касается Толстого, то он считал, что Миклухо-Маклай — представитель его учения о непротивлении злу насилием. Но это абсолютно не про Миклухо-Маклая. Чехов же в своей небольшой заметке написал, что Миклухо-Маклай – человек подвига, что такие люди нужны как солнце, потому что в эпоху, когда все сомневаются, жизнь некоторых избранных представляет собой редкий и ясный пример того, как надо жить... Чехов писал, что имя Миклухо-Маклая известно каждому школьнику, что по по путям, где проходит такой человек, о нем слагают легенды. Кстати, поездка Чехова на Сахалин, и дальше — Гонконг, Сингапур, Цейлон — была отчасти вдохновлена Миклухо-Маклаем.

И. Сергеев: Чехов – великий психолог. Насколько он мог изобразить простого человека, проникнув в его ум, душу, - такой талант потрясающий. Спасибо большое за прекрасный рассказ о великом путешественнике и этнографе Николае Николаевиче Миклухо-Маклае, чей день рождения празднуется 17 июля вместе с замечательным Днём этнографа.