Принять и примириться

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в рождественском интервью призвал простить и принять релокантов, которые захотели вернуться:

«Не надо отталкивать человека, который согрешил, если он приходит с чувством покаяния, осознания своей вины. Если люди, покинувшие Россию, даже выступавшие где-то и говорившие что-то против, вернулись с пониманием того, что совершили ошибку, то Родина не может их отвергнуть. Другого подхода к этой теме, кроме христианского, я сформулировать не могу... Я говорю, обращая внимание на то, что среди них есть люди вполне достойные, которые ошиблись, или испугались, или действительно попытались найти в жизни что-то для себя более удобное, комфортное, но были посрамлены на этом пути. И если они с покаянием возвращаются в родной дом, то дело отца заключается в том, чтобы принять их»

Это высказывание Патриарха вызвало волну критики в социальных сетях — в том числе, со стороны людей, которые несомненно тяготеют к Православной Церкви.

Мысль о том, чтобы прощать людей, которые предпочли удалиться за границу, у многих комментаторов вызвала немалое возмущение.

«То есть и Чубайса простить? Как вообще в голову такое пришло патриарху всея Руси? Хочется спросить, а наши воины на это согласятся, пусть он у них спросит!» «Предавший раз, не задумываясь предаст в будущем!» «Я христианка, но подставлять вторую щеку никогда не буду. Я их презираю и брезгую, мне хочется от них отмыться» «Как уже задолбало это русское слюнтяйство! Предателей мы прощаем...» «Никогда не простим предателей!»

Эта реакция интересна во многих отношениях. С одной стороны, Евангелие, если использовать такой термин, контринтуитивно. Оно учит совсем не тому, что люди склонны считать по умолчанию правильным. С другой — оно часто гораздо более практично, чем люди думают.

Притча о Блудном Сыне, которую упоминает Патриарх, тоже, наверняка, во время земного служения Господа Иисуса вызывала возмущение у слушателей. Юный паршивец тяжко оскорбил отца, потребовав «свою долю имения», то есть долю наследства, которую он получил бы после смерти отца. Отец безропотно отдал ему — сын ничуть не устыдился, пошел в дальнюю страну, промотал все, и надумал вернуться только тогда, когда дошел до такой крайней нужды, что нанялся пасти свиней — предельный позор и унижение для верующего иудея. Но когда он, наконец, вынужден был вернуться, отец встретил его с радостью.

В притче есть еще старший сын — которого такое снисхождение возмутило. Как наверняка оно возмутило еще многих. Должна же быть ответственность! Должна же быть справедливость! Раз уж он такой попрыгун-стрекозел, пусть идет теперь плясать куда хочет!

Людей (особенно в патриархальном обществе того времени) наверняка пугало такое разрушение строгих общественных норм.

Как, наверняка, людей возмущали и другие проявления милосердия — от прощенной блудницы, которая омыла Его ноги слезами, до разбойника, которого Господь простил с Креста.

Эдак люди всякий страх потеряют, грешить начнут направо и налево.

Чтобы понять и принять милосердие Спасителя, нужно принять обличение — «ты этот человек!» Это ты — блудный сын, это ты — блудница, это ты — разбойник. Это ты отчаянно нуждаешься в прощении. Это для тебя провозглашается благая весть, что, покаянием и верой, ты можешь его обрести.

Верно и обратное — человек никогда не примет обличения, если он не верит в прощение. Если нет прощения, нет новой жизни, то все, что остается грешнику — это яростно настаивать на своей невиновности и совершенной чуждости грешникам.

Грешники — это вот они, пусть они катятся в ад! А я-то человек праведный, можно сказать, заслуженный! Меня-то с этими мерзавцами путать никак нельзя!

Иногда это желание проклясть и решительно отмежеваться связывают с наследием сталинских репрессий; это, видимо, неверно, потому что в США, где таких репрессий не было, а был, максимум, маккартизм, мы наблюдаем похожее явление — cancel culture, когда все бегут порвать и деловые, и личные контакты с человеком, за которым обнаружились грехи. Это могут быть реальные проступки или то, что в рамках cancel culture считается таковыми — но в любом случае от грешника надо отшатнуться как от зачумленного, чтобы не подвергнуться такому же социальному остракизму.

За желанием подчеркнуть свою кипящую ненависть к грешникам во всех этих случаях стоит страх, что тебя тоже к ним сопричислят, что недостаточно бурная ярость по отношению к оступившимся навлечет подозрения на тебя самого.

И вот Христос делает нечто прямо противоположное тому, что обычно делают люди. Он не отмежевывается от мытарей и грешников. Он ест и пьет с ними, он привлекает их благодатью, Он признает их Своими — и платит за это высочайшую цену, которую только возможно заплатить.

Люди нередко клянутся «не забыть и не простить», чтобы подчеркнуть верность своей стороне. Но здесь важно обозначить разницу между между поведением, направленным на демонстрацию верности своей стороне — и поведением, которое действительно приносит ей пользу. Демонстративная непримиримость может порождаться желанием показать свою верность и преданность — «Вот как сильно я ненавижу врагов и изменников! Зубами готов рвать!» — но быть на практике просто вредной.

Когда христианство начинает отражаться в политике, оно научает завоевывать умы и сердца, стремиться не к уничтожению противника, а к его привлечению на свою сторону. И этот, казалось бы, идеалистический образ действий, оказывается и практически верным.

После 24 февраля 2022 года страну покинули сотни тысяч людей. Это, в условиях ухудшающейся демографии, существенные потери. Конечно, в новостях чаще мелькают артисты и прочие деятели искусств — так что люди не уверены, так уж велика эта потеря.

Но в реальности среди уехавших — множество специалистов, которые нужны в хозяйстве и замену которым трудно быстро подготовить. Специалист годами учится, потом еще годами (и десятилетиями) набирает опыт.

С чисто государственной точки зрения, люди — это ценный ресурс, которым не стоит разбрасываться. Отказ уехавшим в возможности вернуться ослабляет, а не укрепляет государство.

Люди меняются — приобретают жизненный, в том числе, горький, опыт, осознают прошлые ошибки, становятся мудрее. Разумная политика состоит в том, чтобы привлекать, а не отталкивать, поднимать, а не затаптывать.

Но дело не только в этом — нам всем будет лучше жить в обществе, где есть милость и прощение. Потому что одна из неприятных особенностей cancel culture — никто не застрахован от того, чтобы быть обличенным в каких-то грехах и затоптанным. Принцип «у порядочного человека не оторвут носа» тут не работает. Он вообще не работает.

Поэтому напоминание Патриарха о ценности прощения важно и в духовном, и в прагматическом отношении. К нему стоит прислушаться.