Православие в Африке: Мы должны принести им православие

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2023/08/06/19-00
Смотреть: https://youtu.be/kNyX5JmAh0U

Е. Никифоров: У нас сегодня гость с совершенно экзотическим титулованием - председатель Миссионерского отдела Патриаршего экзархата Африки. Вы батюшка, кажется, и жару нам принесли. А в Африке действительно так жарко?

о. Георгий: Не везде. Месяц назад я был в Африке, так там было вполне прохладно – зима все же ниже экватора. Зимой там бывает +5 – вполне можно и замерзнуть. Есть места, где в Африке бывает прохладно, в Аддис-Аббебе всегда прохладно, так как место расположено высоко над уровнем моря, но есть и много жарких стран.

Е. Никифоров: Где ваша столица в Африке?

о. Георгий: Мы присутствуем в 25 странах Африки - одной стране мы предпочтение не отдаем. Координируется работа из Москвы.

Е. Никифоров: Как вас африканцы встречают?

о. Георгий: Прекрасно!

Е. Никифоров: В чем была нужда основания Африканского экзархата?

о. Георгий: Когда Александрийская Церковь не признавала украинских раскольников, мы находились в хороших отношениях. Потому и русских, которые в Африке проживали, мы направляли в греческие храмы. И африканцев, которые к нам обращались с тем, чтобы стать членами Русской Православной Церкви, мы отправляли в Александрийскую Церковь. Я сам помогал греческой миссии годами, отправлял туда людей. Когда же Александрийская Церковь объединилась с раскольниками, мы уже не могли к ним отправлять людей. Это было бы нелепо просто. У нас не осталось выбора – пришлось установить присутствие Русской Православной Церкви на африканском континенте. Вообще-то это присутствие длится с конца 19 века. Нашим старым приходам уже больше ста лет. Мы просто восстановили наше присутствие, и это было промыслительно.

Е. Никифоров: Почему?

о. Георгий: По словам многих африканских священников, с которыми я беседовал, православие в Африке умирало в силу проблем, которые были в греческой Церкви из-за их недолжного руководства и организации жизни церковной, иногда авантюрного характера, ошибочного устроения и администрирования.

Е. Никифоров: Например?

о. Георгий: До того, как оказаться в Африке, я был большим фанатом греческой миссии на африканском континенте. Разумеется, я читал только то, что об этом писали сами греки. Я видел фотографии греков в окружении чернокожих людей, их вели крестить – и конечно, я радовался. Сердце отзывалось. Я восхищался таким долгим трудом, бескорыстной заботе о людях. Но когда я приехал туда сам и стал общаться с самими православными африканцами, то я был поражен, насколько реальность отличается от картинки, которая возникла у меня в голове и которую греки сами создавали своими рассказами. По большому счету это одна большая потемкинская деревня. Не хочу всех под одну гребенку – среди греков там были прекрасные люди, сейчас, наверное, тоже есть. Но мы не про исключения, а про систему. Задачей их присутствия там является сохранение наследия эллинизма в Африке. В рамках этой задачи интересы африканцев оказались на периферии.

Е. Никифоров: Опять такой греческий национализм?

о. Георгий: В общем-то да. Когда я слышал рассказы о греческом расизме или подобные вопиющие истории, я верить не спешил – мало ли, кто чем недоволен. У нас тоже недовольство встречается. Но когда я общался с разными людьми в разных странах, мирянами и священниками, то картина получалась целостная и объективная. Все говорили похожее. Обижены были не двое-трое - проблема была общей. Меня удивил один момент. Греческих епископов нам всегда ставили в пример. Наши, мол, как князи, короли, а греческие - добрые дедушки, близкие к народу. Это правда. В Греции я тоже это видел и слышал - они выходят, общаются очень открыто, сплошное очарование. Но послушайте истории, как они обращаются с африканцами, как в глаза называют черными обезьянами - вывод напрашивается один. Мы говорим про одних и тех же греков? Это один народ? Разве так бывает? Африканцы мне отвечали, что если в Африке грек придет к греку, то отношение будет обычное, а если придет африканец, то даже отдельный стол накрывается для черных. Немыслимые в наше время вещи. Это лишь одна из проблем. У них были задачи не просвещать африканцев, а действовать «для галочки». Епископы этих стран почти все в этих странах и не живут, они как импортированные епископы, которые приезжают два раза в год – на Рождество и на Пасху. Соберут голытьбу, раздадут бисквиты, пофотографируют и уезжают в Грецию, чтобы показывать фото и собирать деньги. Деньги на миссию они собирали со своих же греков. Я еще давно задавался вопросами по этой проблеме. Как-то давно прочитал интервью с епископом, назначенным в Ботсвану. Думал, как отлично, что теперь там епископ, значит приходов много, епархия созрела. Читаю интервью, а там сказано, что когда епископа назначили в Ботсвану, там не было ни одного прихода! Как же это так? Сейчас, зная реалии, я понимаю, что это просто франшиза, которую Патриарх Петр раздавал кому надо.

Е. Никифоров: Какое лукавство…

о. Георгий: Да здесь и лукавства нет, по сути, они и не скрывали целей от африканцев. Это такое было разочарование. Мне иногда шлют фото: греческий епископ крестит несколько десятков человек. А где сейчас эти люди? Ходят ли в храм? Этого уже никто и не видит. Ситуация тяжелая, но африканцы терпели, потому что верили, что находятся в канонической Церкви. Когда они объединились с раскольниками, то у африканских священников возник вопрос, а чего ради им это все терпеть. Они верили своим пастырям, что те ведут их в Царствие Небесное, а раскол туда не ведет.

Е. Никифоров: Серьезное понимание там? Образованные священники?

о. Георгий: Там уже более 200 человек. Очень разные все. Молодые, старые, с образованием и без. Уровень разный, но я говорю о том, что мы с ними всеми обсуждали.

Е. Никифоров: Сами африканцы – такие вот улыбчивые, какими мы их видим, или они гораздо более реалистично смотрят на жизнь?

о. Георгий: Я недавно был в Зимбабве. Услышал от русских, которые там проживают, что остается еще достаточное количество белого населения, которое там со времен Родезии еще осталось. Ясно, что их намного меньше, чем было тогда, но они есть. Русские там говорят, что им местные черные ближе, чем местные белые. По менталитету, поведению, отношению. Так что пересечения есть. Африка разная - страны, народы, культуры, менталитет, традиции, законы. Все сильно разнится.

Е. Никифоров: Там более 200 приходов. Есть ли общий язык общения?

о. Георгий: Общего единого не может быть. В Африке есть бывшие английские, французские, португальские колонии. Языки разные.

Е. Никифоров: Кто ваши прихожане? Православные русские, украинцы или уже местное население?

о. Георгий: В основном сами африканцы. Русских в Африке мало. В Азии я был в миссии, так там русских намного больше, конечно. В черной Африке, которая ниже Сахары, очень мало русских. Мы окормляем их духовные нужды, но больше африканцев, безусловно.

Е. Никифоров: На каком языке вы служите?

о. Георгий: Везде по-разному. Кения, Танзания – служба на суахили, Нигерия – английский. В одной стране в разных приходах могут служить на разных языках.

Е. Никифоров: Как африканцы реализуют в своей жизни православие?

о. Георгий: Думаю, как и мы. Через молитву, изучение Писания, жизни по воле Божией. Им намного сложнее, чем нам, их толком греки не учили. Задачи, которые стоят перед нами – помочь им больше узнать о вере православной. Мы этим и занимаемся. Мне из одной страны рассказывали, что там теперь так говорят: если хотите бисквиты получить, идите в греческую Церковь, а если хотите узнать о вере – идите в русскую. Мы пока только в начале пути, предстоит еще многое, но наш упор на знания о вере, практике благочестия, если они стали православными, их право быть таковыми должно быть полным. Греки туда принесли не православие, а что-то обрезанное, огрызок какой-то.

Е. Никифоров: А в результате что?

о. Георгий: Исповеди нет в принципе, а ведь это ключевой момент духовной жизни. Священники не знают, как исповедовать, верующие не знают, как исповедоваться. Этого нет! Служб кроме Литургии нет, вечерних служб нет, всего разнообразия богослужебной традиции нет, научения в вере нет, катехизической литературы нет, любой духовной литературы нет. Богослужебные тексты они перевели да, кое-что сделали. Но кроме этого я там ничего не видел, никто из отцов и не видел, чтобы греки там что-то делали на этой ниве. А люди не знают своей веры, не имеют возможности очиститься в таинстве покаяния, и конечно они ничего не чувствуют, поэтому отток такой большой там из православия. Храмы пустые, текучка огромная, отток большой.

Е. Никифоров: Не получится, что вы предлагаете нашим священникам и прихожанам некоторые избыточные требования?

о. Георгий: Конечно, если мы говорим о священниках, которым придется переучиваться, это будет нелегко. Любой привык служить так, как привык. Но в основном они понимают, что это необходимость, займет какое-то время, не случится мгновенно. Наш экзархат существует полтора года, и за это время уже 215 приходов, больше 200 священников. Не сказать, что мы совсем медленно движемся.

Е. Никифоров: Судя по протестантским приходам в Америке, они могут выдержать богослужение, только пританцовывая, распевая. Это желание двигаться здесь то же? Или все же это миф на американской почве?

о. Георгий: Это свойственно африканцам в целом. В их жизни и культуре это занимает несоизмеримо большее место, чем в нашей. Но мы северный народ, это у нас не так сильно выражено. Даже южные европейские народы имеют большую практику танца. Тем более в Африке. Но во время Литургии у нас никаких танцев нет. После – можно, это часть культуры, которую мы не подавляем. Литургия же неприкосновенна. Моя задача помочь православным и тем, кто только хочет им стать, стать таковыми. Я не знаю, как и что у протестантов, католиков в Африке. Мне некогда это узнавать. Но православные любят сочинять песни на жития святых. Тем не менее они все равно находятся под влиянием западной культуры. В Кении говорили мне о том, что некоторые ребята хотят развиваться в пении. Хорошо, но ведь это все западная культура, мотивы эти. А можно узнать что-то другое. Они хотят. Я замыслил их познакомить с нашей певческой культурой, и речь не о служебном песнопении. Есть же пласт православных песнопений хороших русских. Африканцы очень певучие и узнавать новое им нравится.

Е. Никифоров: Сколько Вы посвящаете времени работе в Африке?

о. Георгий: Командировки бывают часто. Скучать не приходится.

Е. Никифоров: Какие на самом деле африканцы? Из американской литературы на нас смотрит только раб ленивый и ничего не желающий.

о. Георгий: Большая часть там живет в селе. Сильно распространено там сельское хозяйство. Любой, кто с этим знаком, понимает, что тут если будешь лениться, то ничего не получишь. В общем, много работящих людей и ленивые тоже есть. Скажем, существует общая такая безынициативность. Думаю, это последствия колониальной политики, наследие колонизаторов. Колонизаторам и неоколонизаторам, которые продолжают контролировать Африку по сей день, невыгодно иметь Африк умную, образованную, активную, хорошо организованную. Выгоднее ленивые, полностью зависимые, неорганизованные, необразованные, постоянно воюющие друг с другом, голодающие, сидящие с протянутой рукой.

Е. Никифоров: Мы пришли к ситуации, в которой то же само пытаются проделать с белым населением Европы. Европейцы превращаются в чистых потребителей, а креативный класс, точнее глобальная элита, не нуждается в большом населении, чтобы управлять миром.

Вопрос: - Как восприняли греки нашу миссию в Африке? Есть ли какое-то взаимодействие?

о. Георгий: Взаимодействия между нами быть попросту не может. Они состоят в единстве с раскольнической Церковью, и наша Церковь приняла решение, что мы прекращаем с ними евхаристическое общение. Они со своей стороны приняли такое же решение. У нас сейчас нет общения с Александрийской Церковью, которая отнеслась резко негативно к возобновлению присутствия Русской Православной Церкви. Ни местные католики, ни протестанты, ни мусульмане, ни местные власти не имеют с нами никакого совершенно сопротивления, никаких проблем. Только греки частенько ведут себя враждебно и пытаются противодействовать. Не везде. Две-три страны.

Конечно, греки были недовольны. Пытались угрожать лишением сана. Клоунада, конечно. Не вы нам давали, как вы можете нас чего-то лишить? Только та Церковь, которая сан дала, и может судить. Да и православный священник раскольникам неподсуден в принципе. Мы продолжили работать. Они пытались требовать, взывать, чтобы местные не общались с Русской Церковью. Но в глазах африканских властей Церковь греков в Африке не является какой-то особо уважаемой, а часто люди вообще не знают о ее существовании. Греки там находились по 70 лет и больше, но за это время о православии там не стало известно толком ничего. У нас один престарелый священник сейчас проходит обучение. Он рассказывает, что всю жизнь прожил бок о бок с греческой церковью, но он не осмеливался туда заходить, потому что это была «церковь для белых людей». Прошлая деятельность греков, неэффективная, им сейчас аукнулась: противодействие нам не дает результата. Патриарх Федор поехал жаловаться в Америку.

Е. Никифоров: Почему именно туда? В Стамбул хотя бы… Вселенский патриарх все же там.

о. Георгий: А он-то кому может помочь? У него самого ничего нет. Никакого влияния на Африку он вообще не имеет. Письма к лидерам африканских стран можно было писать, но они бы не поняли даже, кто автор послания. У американцев больше возможностей там напакостить. Не удивлюсь и морально готовлюсь к возможным провокациям. Но даже если и будет противодействие, дело Божие нужно совершать.

Е. Никифоров: Есть на кого опереться? Паства растет?

о. Георгий: Мы уже отправили десятки семинаристов учиться в Россию. Третья группа уже рукополагается в России. Это священники, рукоположенные в Русской Православной Церкви. Работа идет! Не зависим от греческого наследия, которое нам перешло, а рукополагаем своих священников.

Е. Никифоров: Есть ли какая-то в Африке русофобия?

о. Георгий: Там русофилия! Это было для меня приятным открытием – как хорошо там относятся к России и русским. Даже там, где правительство официально занимает не пророссийскую позицию, а прозападную, сам народ на нашей стороне. В половине стран Африки я был, там везде такая картина. Нарративы русофобские, которые распространяют в Африке наши оппоненты, работают прямо противоположно задуманному. СМИ там под контролем запада. Рассказывают, что война, ужасы, Россия виновата, но на африканцев это не производит такого впечатления, как на тех же европейцев. В Африке войной никого не удивишь. Там постоянные войны. Они понимают, что это плохо, но воспринимается это как приемлемое решение политических споров. С другой стороны, они искренне не понимают, почему события, происходящие за несколько тысяч километров от них, должны их как-то возмущать, на что-то настраивать. Белые люди много обращают внимание на войны в Африке? Им плевать было. Более того, они это инспирировали, поддерживали, и продолжают. Африканцы видят это лицемерие, которое очень их раздражает. Если человек, которого вы не уважаете, про кого-то говорит плохо, вы начинаете уважать больше того, о ком говорится плохое. Африканцы не дураки, у них есть память. Они помнят добро. Отчасти такое хорошее к нам отношение связано с тем, что они помнят, что в советское время русские специалисты приезжали, помогали, доктора лечили, инженеры помогали строить. Многие президенты учились у нас и говорят по-русски. Есть страны, где из 15 министров 13 говорят по-русски. Я знал, что это было, но был уверен, что забыли. Посмотрите на Балканы – для некоторых там народов русские сделали гораздо больше, чем Союз для африканцев. Однако же далеко не все они помнят, хранят благодарную память. Мне казалось, что если уж наши единоверные забывают… Сербы помнят, конечно, а вот Румыния, Болгария… В общем, я не ожидал, что помнят африканцы. Это оказывает положительное влияние на то, как нас принимают.

Е. Никифоров: Благодарность это одно, а симпатия чуть иное. Есть ли симпатия? Что им в нас симпатично?

о. Георгий: Консервативная позиция России. Все безобразия, извращения, которые на западе продвигаются, там не встречают понимания. Трансгендер, гомосексуализм, радикалный феминизм – все это не близко африканскому менталитету. Россия предлагает здоровое консервативное миросозерцание, которое многим по душе не только в Африке, но и в Латинской Америке, Азии. Просто человеческое естество. Это им симпатично. Кроме того, это подход в духе взаимоуважения. Русские на них не смотрят свысока. В целом черная Африка до сих пор задушена колонизаторами, которые якобы дали ей свободу, а по сути, продолжили контролировать все, что дает хоть какую-то прибыль. Отсюда нищета, преступность, коррупция, из чего люди вырваться не могут. С Россией же они связывают возможность другого выбора. Есть надежда, что Россия откроет двери к новому порядку. Допустим, вы президент страны, бывшей колонии Франции. Так вы можете работать только с французами и больше никак. Они диктуют условия, которые выгодны только им. Будете рыпаться, завтра вас просто свергнут, в лучшем случае бежите, в худшем – убьют. Таких вещей в 20 веке было проделано множество. А люди это видят, они от этого просто устали. Они хотят иметь возможность самостоятельно выбирать, что им лучше для своей страны. Сейчас наступает этот момент. Это связано не только с Россией, но и с Китаем, который очень активно приходит в Африку. Пусть они сами выбирают, с кем и как сотрудничать! Это нормальная политика, которая выбивает западную монополию. Да, колонизаторы могут продолжить присутствие в Африке, но уже не на правах господина, который диктует и угрожает.

Е. Никифоров: Вы говорите о том, что требует больших средств. На что живет Церковь в Африке?

о. Георгий: Патриарх мудро назначил начальствовать владыку Клинского Леонида, который провел 9 лет в Африке, прекрасно знает континент, работу с ним. Я счастлив, что вопросы финансов занимают только его голову. Есть и люди, которые поддерживают. И мои знакомые в том числе. Общие нужды закрывает экзархат, а частные вопросы мы решаем как-то с помощью людей.

Е. Никифоров: А как насчет строительства новых храмов?

о. Георгий: Это больная тема. Мы на стадии получения регистрации, потом должны получать землю для храма, а затем только строить храм. Пока два первые стадии не пройдены, говорить о третьем преждевременно. Сейчас мы подошли к такому этапу только в Уганде. На саммите Россия – Африка мы представляли большой проект духовно-просветительского центра, где будет храм, госпиталь, училище, школа. На встрече владыки Леонида с руководством страны Русской Церкви был передан большой участок земли. Как раз на нем проект будет реализовываться. Учитывая то, что стран много, ситуация может складываться по-разному. Где-то землю нам не дадут, придется покупать, это большие деньги, строить – то же. У греков есть хорошие храмы в Африке, но чаще всего они строили халупы в деревнях. Это не соответствует достоинству православия. Убежден, в столицах должны быть красивые храмы, которые были бы украшением этих городов. Конечно, это потребует денег. Надеюсь, Господь пошлет. Хотелось бы, чтобы у кого-то из наших бизнесменов как-то загорелось желание помогать.

Е. Никифоров: В Африке есть наш бизнес?

о. Георгий: Пока не так много. Но насколько я понимаю, есть тенденция. Нашим предлагают работать в Африке. В Европе уже так не поработаешь. Африка - не Европа, риски есть, но ведь индусы, китайцы, американцы там делают бизнес. Почему бы нашим не делать? Но каково дело?! Построить первый православный храм в стране?! Это сразу войти в историю. Мне встречалось, что на одном месте пять храмов построил один человек. Прихожан столько нет, а ему хочется. Это прекрасно, но 4 из этих храмов можно было построить в Африке или Азии. Сейчас, разумеется, многие силы наших граждан идут на поддержку СВО. Нет много возможностей, но рано или поздно, верю, они появятся. Знаю одного африканского бизнесмена, который изъявил готовность поучаствовать финансово в строительстве нашего храма.

Е. Никифоров: Жалко, что греки так отнеслись к строительству храмов. А мы если будем строить, что это будет? Неовизантийский стиль или что-то в африканском стиле? Если мы агрессивно начинаем строить на не наших территориях, где сложился уже архитектурный стиль, это будет воспринято неоднозначно. Помните, что в Таллине построили храм. В этом маленьком средневековом Таллине. И естественно храм вызывает раздражение. Нужно было аккуратно рассудить, что и как строить. Вы учитываете этот фактор? В строительстве, в облачении священников?

о. Георгий: Моя позиция – мы должны принести им православие. Нельзя поделиться тем, чего не имеешь. Греки заигрывали с этим. Носили облачения, расшитые африканскими узорами. Наплевать. Ты бы лучше заботился о том, чтобы людей научить жить нормально. Это несерьезно и не то, что нужно Африке. Сразу видно, что Вы не бывали в африканских столицах. Я приведу пример Монголии, Улан-Батора. Там построили русский православный храм. Большой и очень красивый, он стал украшением города. Это объективно самое красивое здание города. Такого мнения придерживаются и сами монголы. В результате, как только в СМИ речь заходит о христианстве, то сразу вылезает картинка нашего храма, как самого красивого, как символа христианства. Так что если в Уганде мы построим наш храм, он будет встречен позитивно, как украшение города. И потом, там сложно говорить о том, что есть единый архитектурный стиль. Где-то в части Мали были свои зодческие решения, но это исключение. Ничего такого обычно нет. Наш храм не будет чем-то неестественным. Столицы там молодые. Архитектурного изящества там немного и наш храм будет украшением любого города.

Е. Никифоров: Это та часть миссии, которая заключается и в распространении культуры среди населения. Пение сложное – глубокая наша тысячелетняя культура. Живопись церковная – культура, которая требует серьезных знаний и школы. И кроме того – молитва как центр духовной жизни. Мы видим общее агрессивное бескультурье. Разрушительные процессы происходят. В Ватикане в части современного христианского искусства - никого, смотреть на убогие инсталляции невозможно, зато все бегут глядеть на Рафаэля и прочие прекрасные образцы.

о. Георгий: Африка это еще только формирующееся общество. Какого-то большого культурного конфликта здесь быть не может. Они открыты ко всему новому. И наша культура может стать частью их наследия, если они это примут. В Африке нам не хватает православного радио, как наш Радонеж. Радио там люди уважают. По какой-то традиции радио слушают люди работящие, а телевизор - люди ленивые.

Е. Никифоров: Радостно и неожиданно, что Африка совсем не такая, какой нам ее представляют в американском кино, например. Это продукт Америки, но не Африки. Благодарим отца Георгия, что нашел время рассказать нам о прекрасной стороне, где с радостью принимают русского человека, священника и сердечно принимают православие. Помоги Бог!