Добрый пример Яна Таксюра

Освобождение (по обмену) видного украинского православного писателя, Яна Ильича Таксюра стало огромным утешением для всех нас, а его согласие выступить в эфире нашей радиостанции — особенной радостью для сотрудников «Радонежа».

Ян Ильич — православный христианин, пострадавший за свою верность Церкви Христовой. Причиной, по которой его — пожилого и тяжело больного человека — бросили в тюрьму, где он бы и умер, если бы не обмен — была именно его открытая защита Украинской Православной Церкви.

Он постоянно — и убедительно — обличал созданную властями ПЦУ, и именно из-за этого его обвинили в «государственной измене». В эфире радио «Радонеж» он — очень сдержанно — рассказал о своем опыте пребывания в тюрьме. При том, что сам Ян Таксюр ничуть не стремится подчеркивать перенесенные им страдания — а, напротив, склонен их преуменьшать — картина возникает чрезвычайно тяжелая.

Большинство из нас не переживало ничего подобного — и нам трудно даже представить себе, каково это. Тем более огромную ценность представляет для нас его пример — пример христианского отношения к происходящим трагическим событиям.

Социальные сети в эти месяцы наполнены яростью, гневом, ненавистью, мстительностью, призывами беспощадно уничтожить и стереть с лица земли — причем эти призывы исходят, по большей части, от людей, пребывающих в полной безопасности и лично никак не пострадавших.

Впрочем, нельзя сказать, что никак — психологически новости о происходящем кровопролитии воспринимаются очень тяжело, люди встревожены и выведены из равновесия.

Но — хотя это психологически тяжело, мы не находимся в том положении, в котором побывал Ян Таксюр. Мы не сидим среди уголовников в кишащей тараканами камере, над нами не висит тяжкий и неправый приговор, мы не страдаем от болезней которые в тюрьме не могут получить надлежащего лечения, мы не сталкиваемся каждый день с ненавистью и угрозами со стороны людей, во власти которых оказались.

И нам стоит обратить внимание на пример человека, который по-настоящему пострадал. И первое, что бросается в глаза — полное отсутствие мстительности, ненависти и озлобленности. Первые слова, которые мы слышим от Яна Ильича — это слова о Боге, и слова благодарности Патриарху и другим людям, которые содействовали его освобождению.

Все информационные агенства страны передают его слова: «Радость, радость, просто обычная человеческая земная радость! Свобода просто рядом!». «Господь слышит молитву… Если ты хоть немного любишь его и ты делаешь к нему шаг, он делает к тебе тысячу шагов навстречу. Это я свидетельствую не словами, а моей жизнью»

Здесь он показывает — не преднамеренно, просто так из сердца вырвалось — что для него является самым важным, и что должно быть самым важным для всех нас, православных христиан. Бог и Евангелие.

Оказавшись на свободе, Ян Ильич выступает не с политическим заявлением, не с осуждением и гневом в адрес тех, кто бросил его в тюрьму — а со свидетельством о Боге, Которому Он молится и Который отвечает на молитву.

Это необходимый пример для всех нас — так бывает, что эмоциональная буря совершенно поглощает верующего человека, и, хотя нельзя сказать, что он потерял веру, его слова и поступки диктуются чем угодно, но не Евангелием. Говорящими головами в телевизоре или youtube, яростными сообщениями из телеграма, геополитическими рассуждениями «экспертов» — а богообщение, молитва, заповеди Божии, вечное спасение уходят куда-то в тень. Не до Бога становится, не до Христа.

И вот Ян Таксюр показывает нам, как «течение совершить, веру сохранить» — страшное внешнее давление не только не отвлекло его от Бога, но и укрепило его веру. Он непрестанно молился в тюрьме — и продолжает пребывать в молитве, выйдя на свободу.

Наверное с этим — с молитвой — связано и поразительное в наши дни отсутствие ненависти и озлобленности. Ян Ильич говорит о своих страданиях удивительно спокойно, мягко и благодушно.

В обращении, записанном сразу после освобождения, он говорит о своем обмене:

«когда был обмен, я смотрел на тех молодых мальчишек, которые меня меняли, и тех, которых возвращали, на тех и на других, и вы знаете, у меня в сердце была одна только мысль: как сделать, чтобы примирить этих людей, которых — и тех, и других — я люблю. Я думаю об этом давно, думаю постоянно. Столько наворочено всякой лжи, столько злобы. Мне кажется, человеческими усилиями это неразрешаемо. У нас часто говорят сейчас о необходимости идеологии, государственной идеологии и так далее. Я тоже считаю, что нужно. Но я, честно говоря, не думаю, что идеология может примирить людей. Не верю совсем. Это мой опыт человека, которому уже за семьдесят. Кто и что может примирить людей? Я думаю, может примирить только Христос. Только Христос и молитва к Нему. И Христос — Он сам любовь. И только Он, как Бог-Любовь, может разрешить это страшное противоречие.

Скажу сразу, что мне глубоко чужды элементы расчеловечивания, когда призывают... убивать тех или иных людей. Все это элементы расчеловечивания народа, который для меня дорог. Я не участвую в этом. И не собираюсь участвовать»

Эти слова — знак удивительной победы христианина над духами злобы поднебесной. Потому что духи злобы стремятся, прежде всего, не к тому, чтобы победить нас внешне — но чтобы разложить нас изнутри, заразить нас своей ненавистью к творению Божию, сделать нас злобными, как они.

И мы видим, как активно они себя ведут в наши дни — и как многие терпят от них поражение. Причем степень озлобленности мало зависит от того, пострадал ли человек лично. Один в полной безопасности и комфорте исходит ненавистью, другой, много претерпев, сохраняет мирный, кроткий и человеколюбивый дух.

Но Ян Таксюр показывает нам, как можно оставаться христианином, жить по Евангелию, ставить Бога на первое место — хотя, по человечески говоря, он имел причины для озлобленности. Он показывает, что следовать Евангелию — и вообще нравственной традиции Православия — возможно. Нужно только решиться на это и искать помощи Божией.

И его прибытие в Москву нельзя не назвать промыслительным — мы все нуждаемся в его примере.