О Главном храме Вооруженных сил России

При посещении Главного Храма Вооруженных Сил России - церкви Воскресения Христова я испытал целую гамму разнообразных чувств. Прежде, чем писать о своих впечатлениях, подождал, пока эти чувства улягутся. Имел неосторожность ознакомиться с разными мнениями в Интернете и, вместо того, чтобы вспомнить о собственных первых переживаниях, невольно втянулся во внутреннюю полемику с критиками. Даже если и есть повод говорить о недостатках (а они есть в любом деле) потрясает то, что после столетнего безбожия и гонения на Церковь, министр обороны  инициирует постройку храма-памятника в честь 75-летнего юбилея Победы в Великой Отечественной войне. Храма, а не стелы, не руки с факелом, не огромного изваяния солдата – того, как запечатлевался подвиг воинов в советские годы. И не только храма, но целого мемориального комплекса с музеем и парком. Здесь отражен каждый год и каждый день войны, помянуты миллионы ее участников от солдата да маршала. И список поминаемых пополняется и будет пополняться, пока не исполнится обещанное «никто не забыт, и ничто не забыто».

Описание места, где после долгого перерыва постоянно возносится молитва о мертвых и живых воинах, требует особого состояния души, а не полемического задора. Я, все же, попробую ответить тем, кому храм не понравился.

«Холодным» глазом можно многого не увидеть, а, в увиденном, найти повод для критики. В храмах для людей приходящих молиться, а не «ознакомиться с памятником культуры» срабатывает, с позволения сказать, «духовный амперметр» - устремляется ли душа в молитвенном порыве к Богу, или остается бесчувственной. Признаюсь: я вошел в Воскресенский храм со страхом Божиим и сразу почувствовал, как душа наполняется радостным трепетом.  Пел мужской хор. Это, как позже выяснилось, были  солдаты срочной службы, причем разных национальностей. Пели замечательно. У нас нынче не так часто услышишь в храмах мужские голоса. Даже в мужских монастырях нередко поют женщины.

До «Отче Наш» старался не отвлекаться, но, поскольку «горе имеем сердца», а, заодно и взоры, часто смотрел вверх, поражаясь высоте  и простору храмового пространства. Пока шло причастие, подошел к каждому из четырех приделов. Они посвящены Пророку Илье, Александру Невскому, Андрею Первозванному и Великомученице Варваре, ставшими покровителями родов войск.

Замечательный экскурсовод Игорь Зимин рассказал о многих интересных деталях и чудесной помощи Свыше во время строительных работ. Оказывается, посетители не просто поднимаются на паперть, а попирают оружие вермахта, которое вплавлено в чугунные ступени.

В храме и его убранстве все наполнено символикой, в которой совмещены духовные и исторические смыслы. На фасаде изображены сюжеты от Древней Руси до Великой Отечественной войны. В мозаичных панно отмечен каждый год войны. Не случайна высота колокольни. Храм построен в год семидесяти пятилетия окончания Великой Отечественной войны. Оттого и высота ее равна 75-ти метрам. А в диаметре барабана (19,45 метров) отмечен год окончания войны. Во множестве подобной цифровой символики критики узрели нумерологию. Подражая молодежному сленгу, я бы сказал им: «арифмометр вам в руки». Отмечать исторические даты в воздвигаемых памятниках – древняя традиция. Слава Богу, что о ней вспомнили.

Провал в следовании историческим традициям и традициям русского воинства был слишком долгим и болезненным. Но сам факт создания Воскресенского храма, свидетельствует о том, что провал этот преодолевается и во многом уже преодолен. Создан институт военного духовенства. Помимо Главного Храма Вооруженных Сил построены сотни храмов в частях, военных училищах и академиях. В храмах молодые военнослужащие приносят присягу. Это происходит и здесь. 

Некоторые считают, что создатели храма совместили несовместимое: воинскую символику и орденские знаки дореволюционной России с Россией большевицкой. Если в России воины защищали Веру, Царя и Отчество, то в Совдепе солдаты шли «убивать буржуев» во имя какого-то неведомого интернационала. Царя убили, восстали против Бога, даже отечества лишились (вожди сказали, что у пролетариев его нет). Слово Родина было запрещено. И как после этого совмещать красную звезду и серп  и молот со Спасом Нерукотворным?!

Нет, не серп и молот задружили с иконами, а в храме –памятнике, посвященном защитникам в Отечественной войне, соблюдена историческая правда. Да, под красными знаменами и серпами с молотками умирали воины, но не за интернационал, а за Родину и за други своя. И степень их жертвенности и героизма не уменьшается оттого, что знамена были красного цвета. Как заметил отец Александр Шергунов, в мае 45-го красный цвет стал цветом Пасхальным.

Есть символы вечные, а есть временные. В Отечественной войне победили символы вечные. А разве учреждение орденов Суворова, Кутузова, Ушакова, чьи имена четверть века были под запретом, не говорят о старании возродить историческую преемственность? Были возвращены погоны, напечатана Суворовская «Наука побеждать» и многие книги о героях-воинах России.

Слава Богу, мы дожили до времени, когда стали храмы не взрывать и осквернять, а восстанавливать и строить новые. А новая эпоха с кардинально изменившимся строем жизни требует новых форм и в храмостроительстве. К счастью, мы не пошли по пути католиков и протестантов, у которых в церквях-новоделах порой невозможно узнать Дом Божий. У нас все же при поиске новых форм превалирует стремление следовать старым традициям.

А в Главном храме Вооруженных Сил России это следование традициям удачно сочетается с талантливым новаторством. Идея Сергея Кожугетовича Шойгу воплощена главным архитектором храма Дмитрием Михайловичем Смирновым и его помощником и соавтором от Русской Православной Церкви протоиереем Леонидом Калининым, который является Председателем Экспертного совета по церковному искусству. Они привлекли лучшие художественные силы России – профессионалов высочайшего уровня и построили величественный храмовый комплекс за полтора года. Срок немыслимый.  Дай Бог здравия и спасения всем создателям храма, а, так же жертвователям (их, судя по мемориальным доскам, на которых выбиты их имена, около пятидесяти тысяч)!

Кого-то смутила нестандартность этого храма-памятника. Меня, жителя Петербурга, трудно удивить новыми решениями в церковной архитектуре. Относительно цвета, так взволновавшего многих критиков, утверждающих, что храмы в России должны быть непременно белыми, могу посоветовать посмотреть на храмы Северной столицы, чтобы убедиться, что это не совсем так. Петропавловский собор – желтого цвета, Смольный, Никольский, Сампсоньевский, Андреевский и другие – голубые, а Казанский – трудно определяемого темно-серого колера. Приблизительно такой же и Исаакиевский собор. Так что серо-зеленый цвет храма-воина, по мысли создателей напоминающий защитный цвет воинского облачения, вполне оправдан. Есть еще один момент, доказывающий правоту выбранного решения – это цвет храма, опаленного огнем самой  кровопролитной войны в истории человечества. А, поскольку, это храм-памятник, то это еще и цвет траура и скорби по миллионам убиенных в этой войне. 

Неслучайно нижний храм, освящен в честь Великого Князя Владимира. Русь нынешняя выросла из Киевской Руси, переросла её во Владимиро-Суздальской Руси, превратились в самобытную христианскую русскую культуру, выразившуюся в новых для того времени формах: храма Покрова на Нерли, Димитриевского и Успенского соборов Владимира и Храма Георгия Победоносца Юрьева монастыря. Именно эти формы и орнаменты легли в основу архитектурно-художественного замысла нового Воинского храмового комплекса. Но Нижний, Свято-Владимирский храм, остался напоминанием о Крещении, как первом шаге на пути к Богу и о временах начала русской святости, положенного святыми основателями христианской Руси.

В нижнем храме установлена купель. Владимир крестил Русь. А здесь будут крестить военнослужащих, а, заодно, и всех желающих.

Грандиозность и значение Главного храма Вооруженных Сил для судеб российской армии и всей страны мы, к великому сожалению, не можем сейчас оценить в полной мере. Век человеческий короток, а время ретроспективного взгляда для правильной оценки слишком мало, но со временем Воскресенский храм будет восприниматься нашими потомками в одной череде с Казанским собором в Петербурге и московским храмом Христа Спасителя, построенными в честь победы в Отечественной войне 1812 года.

Очень скоро храм станет намоленным, яркие детали обретут благородную патину, выявленные недостатки исправлены. Вокруг него вырастут поселки, и их жители пополнят число постоянных прихожан. Уже сейчас радует то, что в храм и музей приезжает немало народа. В первых числах января посетителей было около полумиллиона. Но главное – воины, чья цель жизни в защите Родины, теперь имеют место, где обретается для  этой цели необходимый дух. Дух воинов Христовых.

Люди далекие от армии и от Церкви даже не подозревают, насколько изменилась наша армия. Мы наслышаны о новых видах вооружений, догадываемся о выросшем профессиональном мастерстве наших воинов,

но ничего не знаем о том, как изменилась духовная основа воинского служения. Я вспоминаю, как 45 лет назад на пляже сочинского санатория имени Ворошилова офицеры били студента за то, что тот пришел на море с крестиком на шее. А сейчас на фотографии выпускников военно-космической академии имени Можайского, снятой в прошлом году, мы видим около ста православных священников. Один из них, отвечая журналисту на вопрос «почему офицеры вашей академии становятся священниками?» пошутил: «Наверно, потому, что мы ближе, чем танкисты к Богу». Я знаю и бывших танкистов, сменивших комбинезон на подрясник, и артиллеристов. Знаком с  митрополитом – отставным капитаном второго ранга. А бывший суворовец  и выпускник общевойскового командного училища недавно напомнил мне слова Суворова, которыми он руководствовался все 25 лет службы: «Молитесь Богу! Он наш генерал. От Него победа»!