Глобальный идеологический картель

Удивительные события последних нескольких дней в США - где все ведущие онлайновые платформы забанили действующего президента страны Дональда Трампа и провели кампанию по энергичной зачистке аккаунтов его сторонников - привлекли всеобщее внимание. Альтернативная социальная сеть Parler, куда от такой цензуры убежали американские контрреволюционеры, столкнулась с жестким преследованием со стороны гигантов электронной индустрии - на момент написания этой статьи ее приложения удалены из AppStore и GooglePlay, войти на сайт parler.com невозможно ни через браузер на обычном компьютере, ни через ранее скачанное приложение на телефоне.

Трудно упрекать людей во всем мире, включая Россию, что они, оставив подгорающие котлеты и убегающее молоко, пристально следят за развитием событий в некогда великом граде на Холме. Зрелище жуткое и завораживающее; и попробуй какой-нибудь сценарист описать происходящее еще лет десять назад, его сценарий был бы отвергнут за крайнюю нереалистичность.

Но это не снится нам - на наших глазах Соединенные Штаты Америки мутируют во что-то, принципиально чуждое и враждебное той «земле свободных и родине отважных», которой Америка была - по крайней мере, в глазах своих граждан - еще недавно.

Историки еще долго будут выяснять, как такое стало возможным. Наблюдая же весь процесс в реальном времени, мы можем чувствовать себя несколько оглушенными масштабами катастрофы. Делать прогнозы - самое неблагодарное дело; мы не знаем, как все повернется. Никто не знает. Но мы можем обратить внимание на, хотя бы, некоторые важные аспекты происходящего - и на то, как это отразится на нас.

Мы видим, как электронные гиганты - Google, Facebook, Twitter, Apple и другие - образуют идеологический картель, подавляя неугодные мнения. Это новое явление в истории - раньше цензурой (как и идеологической пропагандой) занималось государство. Действия частных компаний, которые отказываются предоставлять возможности для распространения того или иного контента, еще недавно было бы странно называть цензурой. Не нравится - не ешь, не устраивают правила этого поставщика - иди к другому. Рынок - это саморегулирующаяся система, компании, которые предпочитают идеологию удовлетворению запросов потребителей, теряют их деньги и проигрывают конкурентную гонку другим компаниям - которые думают о том, как добраться до ваших денег, а не о том, как промыть вам мозги.

Конечно, уже очень давно было обнаружено, что компании могут вступать в картельные сговоры - обычно речь идет о задирании цен. Такие сговоры мешают тому, на чем капитализм работает - конкуренции - и преследуются по закону. Но сами эти сговоры преследовали вполне очевидную цель - заработать денег.

В наши дни мы наблюдаем такое интересное явление, как идеологический картель. С одной стороны, это именно картель - группа компаний сговорилась не допускать на рынок конкурентов, и расправа над Parler'ом тут очень яркий пример. С другой - главная цель этого сговора - не деньги. Компании, заинтересованные в клиентах, стремились бы минимизировать цензуру (как, например, Telegram). Те, кто печется о доходах своих акционеров, обычно пишут на своих дверях, как это делали содержатели салунов на Диком Западе, «All nations are welcome» - «Всем народам добро пожаловать», по мне хоть ирландец, хоть итальянец, хоть чернокожий, лишь бы денежки платил. Ну или, как в нашем случае, помогал формировать ту среду постоянного общения, в которой так легко продавать рекламу. Желание заработать требовало бы привечать всех - кроме явных уголовников с наркотиками или детской порнографией. Пусть все приходят и бурно ругаются между собой - а мы им будем показывать ненавязчивую рекламу.

Идеологический картель отрицает две фундаментальные особенности рыночной экономики - а) поведение участников рынка определяется желанием заработать б) между ними существует свободная конкуренция. Картель выгоняет пользователей и ставит свои доходы под удар - чтобы сформировать идеологически однородную среду.

В оправдание таких действий некоторые пользователи сети - в том числе, русской - говорят о том, что частная компания имеет право устанавливать свои правила.

Это трудно признать удачным доводом.

Во-первых, картель, объединяющий компании, занимающие практически монопольное положение на рынке, это что угодно, но не частная лавочка. Вы не можете пойти в другую, аналогичную частную лавочку. Не только потому, что аналогичной лавочки просто не существует - а еще и потому, что попытки такую лавочку создать картель давит, как тот же многострадальный parler.

Во-вторых, те же самые люди обычно верят в необходимость борьбы с «дискриминацией». То есть если какие-нибудь пекари (мелкая частная лавочка с двумя работниками) откажутся печь торт с ЛГБТ-символикой для «однополой свадьбы», то это невыносимая дискриминация, которую надо преследовать всей мощью закона. При этом таких лавочек, которые за ваши деньги испекут для вас все что угодно - пруд пруди, и никакого реального стеснения отказ одной из них вам не причинит. 

А вот картель крупнейших электронных корпораций мира вполне может причинить вам весьма реальные стеснения. Вы можете лишиться плодов ваших многолетних трудов, утратить связь с важными для вас людьми и быть практически изгнанными из общественной жизни.

Конечно, можно прочитать оптимистические  прогнозы, что, как сказал поэт, «жизнь сама таких накажет строго». Невидимая рука рынка хорошенько наподдаст компаниям, которые не уважают своих пользователей - а вот те, кто не вступил в картель, как, например, telegram, насладятся ростом за счет беженцев от цифровой диктатуры.

Конечно, число пользователей сетей, которые не подчинены картелю (если он не сможет их задавить) подрастет. Но будет ли это достаточно для его поражения? Нет. Антитрестовские законы потому и принимаются, что картельный сговор, обычно, вовсе не рассасывается сам собой - государству приходится вмешиваться, чтобы сохранить конкурентную среду.

Будет ли американское государство бороться с этим картелем? В том виде, в котором оно существовало еще некоторое время назад, это было бы вполне вероятно. Но ожидать от демократов, которые сейчас контролируют рычаги власти, борьбы с этим картелем - это все равно, что ожидать от советского государства борьбы с газетой «Правда».

Идеология картеля полностью совпадает с идеологией демократической партии. И это никак не идеология свободной конкуренции компаний, мнений, или убеждений. Это тоталитарная идеология, которая требует от своих верных адептов веры то, что брак может быть однополым, мужчину можно переделать в женщину (и наоборот) при помощи гормонов и операций, что мужчины могут рожать - а взрослые, которые вбивают в голову уязвимому и зависимому ребенку, что он «родился не в том теле»  достойны всяческого поощрения. Что главный герой и мученик страны, которому надлежит поклоняться в добровольно-принудительном порядке - рецидивист, погибший при задержании. Что всякий, кто, в сколь угодно вежливой и осторожной форме, выражает сомнения  - враг народа, злобный bigot, и вообще конченый негодяй, которого надлежит, как минимум, выгнать с работы, разорвать с ним все контракты, и, конечно же, забанить в социальных сетях, чтобы он не отравлял массы своими человеконенавистническими сомнениями.

Россия - как и традиционная христианская Америка, как и любая страна, дорожащая своей независимостью, национальной и религиозной идентичностью, является мишенью этой глобалистской идеологии, которая ищет поглотить весь мир.

Как нынешний президент страны Джо Байден говорил еще когда был вице-президентом при Обаме,  «Меня не интересует, какая у вас культура. Бесчеловечность остается бесчеловечностью, а предрассудки – предрассудками... Вы [ЛГБТ-активисты] представляете большинство, а те, другие, – это троглодиты».

Мы столкнемся с нарастающим давлением, политическим, финансовым, пропагандистским, чтобы заставить нас принять ценности дивного нового мира.

Недавно я зашел в официальный аккаунт instagram - радужных флагов там было несколько больше, чем красных флагов в журнале «Пионер» образца 1971 года, а основную часть натуралов, похоже,  составляли котики, которые одни только несколько разбавляли этот поток грубо накрашенных (и плохо выбритых) манерничающих молодых людей.

Со стороны проявления этой идеологии - все эти «трансгендерные женщины», то есть, нередко, вполне сохранные мужчины, которые ломятся в женские туалеты и душевые, маленькие мальчики, усыновленные знаменитостями, которых они воспитывают как девочек, и все остальное выглядит чистым, беспримесным безумием. Но в этом безумии есть своя логика. Цель идеологии - не в обеспечении чьих бы то ни было прав, а в достижении и удержании власти.

Принуждение верить (или, по меньшей мере, симулировать веру) в явную чушь есть эффективное средство приучения людей к покорности. Так устроена человеческая психология. Людям больно верить в то, что они поддались давлению, что их убеждения навязаны им другими, что они действуют из страха потерять работу или подвергнуться другим формам социального остракизма.

Поэтому они начинают верить - горячо и искренне - что никто их не принуждал, что они действовали по велению разума и совести, а те, кто с ними не согласен - плохие, очень плохие люди, которые просто избирают явное зло. Люди склонны защищать свои решения - даже явно глупые и не вполне добровольные. Когда на алтарь единственно верного прогрессивного учения принесены серьезные жертвы, признать их напрасными невыносимо. Дочь, которая настучала на свою трампистку-мать (как Хелена Дьюк) должна быть непоколебимо уверена, что поступила правильно.

Если учение неверно, то его горячие адепты оказываются дураками, а то и преступниками. Никому не хочется ощущать себя преступным идиотом - поэтому любые сомнения подавляются на корню, те, кто их сеют, вызывают искреннюю ненависть. Преданность великому делу изъявляется с бурным и несколько истерическим энтузиазмом.

В этом нет ничего принципиального нового - мы видели это во время самых разных социальных бедствий - нашей революции 1917 года, национал-социализма в Германии, «культурной революции» в Китае, недавнего Майдана на Украине. 

Разница в том, что тоталитарная идеология утверждается в стране, которая остается самой могущественной и влиятельной в мире, а тот электронный картель, о котором мы говорим, носит глобальный характер. Когда ассоциация Ассоциация адвокатов штата Нью-Йорк начинает процесс по исключению адвоката Трампа Рудольфа Джулиани за «его безосновательные попытки от имени Трампа поставить под сомнение честность президентских выборов» мы можем смотреть на это со сложным, но несколько отстраненным чувством - у нас такое было, но эти мрачные времена давно прошли, разоблачение подлой банды трамписких выродков - это где-то за три тысячи миль от нас.

Но когда западные сети вводят идеологическую цензуру - занимаясь продвижением определенной идеологии и подавлением несогласных - они делают это по всему миру, включая нашу страну.

В лице этого картеля мы сталкиваемся с новым типом власти, которую никто не выбирал, которая легко проницает государственные границы, которая может причинять хотя и не смертельные, но существенные неприятности ослушникам, и могущественно поддерживать своих.

Что с этим делать на юридическом и техническом уровне - вопрос, который заслуживает подробного рассмотрения. Но пока что стоит остановиться на другом.

Эта идеология сделала такие успехи в США потому, что люди, у которых нет сложившихся убеждений, не видят причины подвергать себя риску хоть малейших неприятностей, противясь угрозам и посулам новой власти.

И нам важно понять для самих себя, во имя чего мы им противимся. Каковы наши ценности и наша идентичность. На чистой гордости и антиамериканизме далеко уехать нельзя.

Мы призваны осознать наше наследие и наше место в мире как христианской страны, части христианской цивилизации. Мы верим в Небесный Иерусалим - и именно поэтому противимся очередной инкарнации Вавилона Великого. Конечно, это требует определенной оценки катастроф и падений нашей собственной истории - тем более, что в США мы наблюдаем тот же типаж «комсомольцев 20-тых».

Переболев в ХХ веке страшной болезнью богоборческой идеологии мы должны, наконец, обрести иммунитет. Иммунитет, который поможет нам  устоять перед новой волной идеологического поветрия.