Предсказуемость террора

На прошедшей неделе мы вспоминали годовщину “декрета о Красном Терроре” - вернее, кто-то вспоминал, а кто-то вспоминать не хотел, находя эту тему слишком болезненной и провоцирующей конфликты - в то время как надо стремиться к примирению.

Примирение, или, по крайней мере, невозбуждение общественных конфликтов - это очень важно. Именно потому, что это так важно, поддержание общественного мира должно опираться не на испуганное убегание от проблемы, а на анализ происшедшего.

Не для того, чтобы на кого-то показывать пальцем - в конце концов, как деятели красного террора, так и его жертвы давно мертвы, ныне живущих можно упрекать в ложной вере, но никак не в терроре как таковом. Но чтобы понять - примерно так, как это мог бы пытаться сделать ученый, рассматривающий через сильный микроскоп возбудителя зомби-эпидемии.

Важно понять, как ЧК, которая, по мнению ряда членов самой же партии большевиков, была “организацией, напичканной преступниками, садистами и разложившимися элементами люмпен-пролетариата”, приобрела такую чудовищную власть.

Важно понять, и какое место в нашей жизни занимают те остатки советского идеологического наследия, которые время от времени дают о себе знать - например, когда краснодарской школе присваивают имя Ф.Э.Дзержинского или когда ФСБ помещает на своем сайте материалы, восхваляющие этого деятеля.

Мы оказываемся в абсурдной ситуации, когда с ЧК и именем Дзержинского ассоциирует себя организация, миссия которой состоит ровно в том, чтобы пресекать деятельность молодых людей, желающих “делать жизнь с товарища Дзержинского”. Феликс Эдмундович - участник движения, имевшего целью насильственное свержение  государственной власти, терпел за это (впрочем, довольно умеренные) неприятности от защитников государства, был активнейшим участником захвата власти большевиками, после этого захвата организовал кампанию террора против сограждан - причем его деятельность как была террористической по существу, так и прямо обозначалась им как “террор”. Подробности зверств и мерзостей ЧК над гражданами России хорошо известны и приводили в оторопь некоторых из самих большевиков.

И вот почитать имя мятежника, государственного изменника и террориста в организации, которая для того и существует, чтобы бороться с  мятежниками, изменниками и террористами - и через почти тридцать лет после падения политического режима, для которого это было идеологически важно - это какой-то сюрреалистический абсурд.

Конечно, причины его понятны - это как с мавзолеем и телом Ленина. Идеология, для которой это была ее главная материальная святыня, уже давно не является государственной, но просто вынести тело и похоронить его по-людски - значит глубоко огорчить тех, может и немногих, но склонных к резким реакциям людей, которые отвергли марксистский тезис “практика - критерий истины” и, несмотря на крах всех обетований марксизма-ленинизма, сохранили привитую им в детстве веру в “дедушку Ленина”. Лежит, есть не просит, по ночам граждан не кусает - ну и пусть себе лежит, потом когда-нибудь, может, и уберем - а сейчас-то какой смысл устраивать из-за него конфликт.

Но беда в том, что - особенно в  отношении ЧК и тов. Дзержинского - ситуация не является позднесоветской. В СССР не было интернета, зато была партийная цензура, и люди, почитавшие Дзержинского и вообще чекистов, почитали именно образ, созданный пропагандой. В Сети много смеялись над восхвалениями “рыцаря Революции”, которые в молодости писала Светлана Алексиевич - но к этому можно отнестись с некоторой снисходительностью. Они еще не знали.

Теперь мы знаем про красный террор, про самого рыцаря, про Белу Куна, про Розалию Землячку, про всех этих “преступников, садистов и разложившихся элементов”, и продолжение их почитания неизбежно превращается в почитание гнусных и омерзительных преступлений против граждан, против страны и против государства - причем именно такого характера, предотвращением которых ФСБ и занимается.

Люди, которые пресекают деятельность мятежников и террористов, защищают гражданский мир и человеческие жизни, заслуживают нашей благодарности - а чего они точно не заслуживают, так это того, чтобы возводить их к кровавой банде мятежников и террористов, ИГИЛу* той эпохи.

Конечно, у нас всех перед глазами пример “декоммунизации” на Украине, где под лозунгами борьбы со злом, уже давно неактуальным, поднялось зло живое, энергичное и жаждущее свежей крови. Памятники Ленину оставались артефактами ушедшей эпохи, и связанные с ней ужасы - делом прошлым, а вот те, кто понеслись их крушить - деятелями вполне актуальной и разрушительной смуты.

Но если старое и неактуальное зло не стоит крушить - его также не стоит и поддерживать. Пусть оно и остается неактуальным - а его остатки постепенно удаляются.

У нас, в России, наши местные майдановцы находятся в сложных отношениях с большевизмом, и эпизодически (например, выступая против Церкви) вполне готовы терпеть в своей среде красные знамена. Но по большей части они говорят о “декоммунизации” и используют имя ЧК в качестве ругательства.

И тут мы видим вторую часть нашего парадокса  - силы закона и порядка, аналогичные царской охранке, которая боролась (и, увы, недоборолась) с тов. Дзержинским и другими мятежниками и террористами, силы, выступающие под двуглавым орлом и триколором, продолжают тащить на себе грязные красные пятна - в то время, как ближайший аналог самого Дзержинского со товарищи - нынешние борцы с режимом - предпочитают яростно отрицать свое родство с большевиками и ЧК.

Люди, которые делают жизнь с товарища Дзержинского, к самому Дзержинскому относятся с демонстративным негодованием. Такова уж особенность революционной субкультуры - принципиальный внутренний запрет на нравственную рефлексию или хотя бы прогнозирование ситуации.

Прекраснодушные революционные интеллигенты конца XIX - начала XX века, остро переживающие несправедливости и насилия царизма, полные благородного негодования - “всякое насилие, котором я узнавал, было как бы насилием надо мной лично” - полностью и в мелких деталях воспроизводятся нынешним поколением борцов с режимом.

Мы знаем, как процесс развивается дальше - из светлоликих людей, остро негодующих на всякую ложь и насилие, выходят особенно жуткие палачи и головорезы. Если вы сомневаетесь - почитайте дневники того же Дзержинского, ознакомьтесь с биографией Якова Свердлова или Розалии Землячки.

Чекисты - это именно победившие революционеры; но сами революционеры это видеть отказываются. Это как юный глупец, который вкалывает себе первую, а потом и вторую, дозу, думает, что уж он-то не превратится в гниющего наркомана - остальные превращаются, он это видел, а вот он почему-то составит исключение.

Борцы с самодержавием, добравшись до власти, очень скоро намного превосходят в уровне репрессий это самое самодержавие - и это неизбежно, как и приобретение власти откровенными психопатами и садистами. Такова логика процесса. Как говорит характерное сообщение из эпохи красного террора, ЧК города Себежа ликвидировала «16 кулаков и попа, отслужившего молебен в память кровавого тирана Николая II». Со стороны глядя, нельзя не изумиться этому негодованию на “кровавого тирана Николая II” прямо в ходе совершения кровавого акта террора, который при “тиране” был бы просто немыслим. Но чекисты не то, чтобы сознательно лгут - они искренне не видят, что их собственные действия намного более кровавы и тираничны чем все, что можно было инкриминировать Царю. Революционное сознание - и до, и после победы революции - блокирует любую рефлексию, любую самооглядку, любое сомнение в своей абсолютной этической праведности.

В самом лучшем случае революционер может счесть что-то “перегибами” со стороны конкретных товарищей, но никак не свидетельством порочности самой революции.

Борец с тиранией, ее успешно свергнувший, почти неизбежно (если не сваливает из борцов) мутирует в что-то такое, что еще полгода назад вызвало бы у него искренний ужас - но отказывается это замечать, а еще раньше - отказывается это предвидеть.

И когда нынешние борцы с режимом воспроизводят абсолютно ту же самую самоправедность и безответственность, ту же неспособность оглянуться на себя и спрогнозировать свое личное развитие, ту же исступленную ненависть к “вате”, которую они видят как “благородное негодование”, остается только обратить внимание, что этот процесс мы неоднократно наблюдали - и дальнейшие его стадии хорошо известны. Это дорога в ад - и в отношении страны в целом, и в отношении конкретных душ. И ее нужно покинуть как можно быстрее.

*Организация, запрещенная в РФ