"Время собирать камни".

Е.Никифоров: - Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Сегодня у нас в гостях два замечательных художника: академики Российской Академии художеств Дмитрий Анатольевич Белюкин и Сергей Николаевич Андрияка. Собрались мы сегодня ради важного события – 14 ноября открылась выставка на престижной площадке  в Академии художеств на улице Пречистенка, д.21, м.Кропоткинская. Выставка академика Д.А.Белюкина называется «Время собирать камни». И сегодня мы собрались, чтобы поддержать талантливого живописца и пригласить всех на эту выставку.

Е.Никифоров: Дмитрий Анатольевич, Ваша выставка называется «Время собирать камни», почему такое название? С чем это связано?

Д.Белюкин: - Я специально выбрал цитату, которая отвечает только части экспозиции. Ветхозаветные слова Экклезиаста в основном ассоциируются со Святой Землей, с библейскими пейзажами, и это тоже зрители увидят на экспозиции. Долина Иордана, Иудейская пустыня, Галилейское море… Мои любимые потайные тропы.

Е.Никифоров: - Потайные даже?

Д.Белюкин: - Да, мы с Сергеем Николаевичем имеем честь дружить с монастырем Марии Магдалины и с игуменьей Елизаветой с сестрами. Они пишут акварелью и периодически выезжают на этюды. На этюды мы  ездим в Галилею. Матушки показывают нам настоящие потайные тропы. Около развалин города Сусита часть холмов, не  разминированы после боевых действий, и туда ходить не рекомендуется. Эти места вообще не показывают туристам, так что это и есть потайные тропы Галилеи. И помимо этого -  пейзажи Афона, которые тоже отвечают теме «собирания камней». Но еще есть второй подтекст этого названия – в год 100-летия русской Смуты, когда страна не может, даже спустя 100 лет прийти к  единому мнению по поводу событий тех дней, мне не хотелось отвечать своей выставкой, которая совпадает с годовщиной этих событий - для кого печальных, для кого радостных, в любом случае, трагичных -  не отвечать  именно на этот юбилей.   Сказать, что сейчас другое время. Время, когда нужно собирать камни, прежде всего внутри себя, не в политике, не в государстве, не кого-то там учить, а подумать, остановиться,  осмыслить что-то, и привести свой внутренний мир в  порядок. Из моей белогвардейской темы будет только одна картина, 100% отвечающая теме выставки, это картина «Осколки», где мальчик на развалинах помещичьей усадьбы пытается сложить тарелочку из осколков. И все остальные исторические картины, так или иначе связаны с темой созидания, с тем, что государство остановилось и сделало паузу. Из представленных личностей у меня там будет и Суворов, и Кутузов, и Петр I, и Николай I, и самое главное –пейзаж святых мест, пейзаж России, который нас заставляет иногда остановиться и просто полюбоваться, и сам пейзаж говорит: нужна пауза, полюбуйтесь, это красиво.

Е.Никифоров: - Вы художник реалистической школы, как Вы отвечаете на проблемы, которые возникают перед нашим обществом, в частности, все сейчас обсуждают революцию 17-го года?

Д.Белюкин: - Вопрос очень сложный, Евгений Константинович. Конечно, именно этой выставкой я никак не отвечаю. Я хочу от этого уйти. Нам всё время навязывают какие-то обсуждения, ток-шоу – но это не то, о чем мы должны говорить и думать. О красоте никто не говорит. Выставку сейчас устроить, тем более выставку художника-реалиста - это подвиг, это почти нереально. Присутствующий здесь Сергей Николаевич подвиг совершил, его выставка преподавателей и студентов Академии изящных искусств, которая заполнила Манеж такой густой талантов, что я приходил на эту выставку трижды.

С.Андрияка: - Сейчас общий поток совершенно другой, мир сильно изменился, особенно изменилась молодежь, мне с ней приходится работать, сознание изменилось. И недаром  совсем недавно было такое заявление Германа Грефа, что скоро человек перестанет видеть всё вокруг, он перестанет любоваться, он вообще перестанет обращать внимание на окружающий мир в связи с гаджетами, с той электронной жизнью, в которую сегодня погружен человек, особенно молодой. Мы, наверное, с Димой идем против этого. Почему? Потому что у нас другая задача – обратить взор  человека к той красоте Божьего мира, которая  тебя окружает. Ну как ты его не видишь?! Ведь ты живешь в этом. Ты же превращаешься в робота, всё замещается гаджетами, люди перестают общаться вживую. Я своей дочке, которая заканчивает сейчас мою Академию, стал рассказывать о композиции, что раньше молодежь собиралась на совместные праздники, где танцевали, веселились, общались. Она говорит: «Ты знаешь, а у нас сейчас такого нет. Все собираются, полная тишина, и все общаются через гаджеты. Люди даже не разговаривают между собой». Но это страшно, это уже пахнет кладбищем души.

Е.Никифоров: - Дмитрий Анатольевич, как Вы это оцениваете? Что это вообще такое происходит? Как Вы оцениваете эту ситуацию с гаджетами?

Д.Белюкин: - Я абсолютно согласен. Задача художника, которому дается как-то свыше не просто полюбоваться на пейзаж, а его достойно отобразить, чтобы было не просто похоже.   Чтобы внести ту мысль, которую Господь в виде облака на Афоне подсказывает мне, чтобы я это смог передать зрителю.

Е.Никифоров: - Но в гаджетах же тоже есть разные настройки улучшения, коррекции фотографии. Можно как-то творчески поработать.

С.Андрияка: - Это чистая фальшь. То, что касается гаджетов -  это чистая подделка. Потому что, на мой взгляд, Дмитрий Анатольевич Белюкин – это выдающийся художник особого плана, который учился у Ильи Сергеевича Глазунова.  У которого каждая вещь – это 100%  попадание.

Е.Никифоров: - А что означает «попадание»?

С.Андрияка: - А попадание – это абсолютный вкус, абсолютный слух. Знаете, как бывает абсолютный слух в музыке, так и здесь – абсолютно, образно, выразительно, чисто сделано. Я уж не говорю о дипломной работе «Смерть Пушкина» - это один из лучших дипломов, который вообще был. Это потрясающая работа,   и надо бы, чтобы люди ее видели как можно больше.   Эта вещь должна быть в музее на самом видном месте. И, конечно, это искусство, которое обращено к человеку, чтобы он от этой суеты информации, суеты своих телефонов, гаджетов, компьютеров остановился и сказал: «Господи! Как хорошо, что я живу, как прекрасно светит солнце, как замечательно это небо, как прекрасна эта природа! Я хочу жить! Я хочу это всё видеть!». Потому что художник, в первую очередь, заставляет человека видеть красоту.

Е.Никифоров: - А как Вы выбираете сюжет? Как Вы решаете, что написать? Как возникает желание поделиться?

Д.Белюкин: - О, это тема не одной передачи, но расскажу один краткий эпизод. Вот, например, как художник студии военных художников имени Грекова я получил заказ от Министерства обороны на картину приличного размера 1,5 на 2 метра по Крымской войне. И понятно, что у всех перед глазами великолепная панорама обороны Севастополя, какие-то еще вещи по этой теме, и вообще много уже сделано так, что перепевки просто не нужны. Во-первых, нужно подумать, какой эпизод, может быть,  еще не тронут, во-вторых, посмотреть с другого ракурса. И вот я выбрал эпизод (эта картина тоже на моей выставке), когда наше командование решило затопить при входе в севастопольскую бухту наши боевые корабли. Причем те, которые только что сошли со стапеля, гордость флота, но они уступали кораблям противника, у которых был паровой ход. Они поняли, что не нужно устраивать морское сражение. Этот драматичный эпизод, когда корабли открыли все люки, они тонули, с них сняли какие-то пушки, которые и помогли обороне Севастополя. Их перенесли на бастионы, команда плакала, когда затапливали корабли, некоторые не тонули, их расстреливали из пушек наши же … Вот такой эпизод. Но это можно по-разному подать. А как дальше? Куча эскизов, плывут лодки, мачты торчат из воды -  такие эскизы тоже были. Потом, наконец-то, я остановился на этом варианте – из-под воды ряд затопленных кораблей, мимо плывут дельфины, медузы, засматривают в эти окна иллюминаторов, там якоря висят, вот такая тема. Как это происходит?  Ну, мы же счастливые люди, мы можем сказать, что даже и не мы решили, а кто-то нам подсказал сверху это решение.  В этом случае именно так и было.

Е.Никифоров: - Т.е. художественная интуиция?

С.Андрияка: - Это даже не интуиция, это озарение, я бы сказал. Потому что художник обычно как работает? Он работает, всё делает добросовестно, что-то умеет, и потом – вдруг что-то происходит, причем непонятно от чего.   Никаких внешних посылов нет, чтобы это произошло. И вдруг он что-то делает, сам не понимает, почему, но делает что-то другое, новое, и не знает, хорошо ли это, плохо ли…

Е.Никифоров: - Сергей Николаевич, зная Вас очень близко, путешествуя вместе с Вами, наблюдая ежедневно Вас с этюдником, мольбертом, кисточкой, карандашом,  акварельными красками… Ну что, так ежедневно и озарения?

С.Андрияка: - Нет, нет… Я всем художникам желаю как можно больше озарений. Это происходит, но не постоянно. Это было бы счастьем, если бы оно постоянно происходило.

Д.Белюкин: - Так не бывает.

С.Андрияка: - И такого не может быть. Знаете, это как моменты счастья, мгновения жизни, когда ты ощущаешь полноту духовной радости.   Она быстро проходит, она, к сожалению, посещает тебя лишь на мгновение.

Е.Никифоров: - Тут уже практически религиозный элемент. Как Вы считаете, это божественное вдохновение? Можно ли описать творчество реалистического художника в религиозных терминах?

Д.Белюкин: - Вдохновение связано, я бы сказал, не с религией, а с верой. И озарение связано с верой.  Я, как и Сергей Николаевич, воспринимаю это как помощь Божию. Мы, как православные, об этом и просим на молитвах. Мы просим, чтобы в тех монастырях, где нас знают, любят, тоже о нас молились. Помните слова Гоголя, когда он говорил: «Умоляю вас, молитесь, мне очень трудно». Я недавно прочел его письмо, и даже стало страшно -  у него не хватало сил,  он криком кричал:  молитесь! Поэтому я так люблю пейзаж святых мест в православии, когда ты в этом потоке, в этой общей атмосфере. Особенно на Афоне, где ты не можешь жить по другому уставу, ты обязан встать, если не в 3 утра, то хотя бы к литургии уже в 5-5.30, отстоять, потрапезничать с монахами. А на Афоне постные дни помимо среды и пятницы еще и понедельник, на столе хлеб, вода и оливки – вот трапеза. Потом кто-то после литургии может отдохнуть, а мы идем рисовать, идем счастливые, Господь помогает.  И вдруг появляется облако -  если бы не было в этот момент облака, пейзаж, может, и не состоялся бы. Постоянно ловишь себя на мысли, что тебе помогают. Это большое счастье.

Е.Никифоров: - «Остановись мгновение! Ты прекрасно!» - восклицал Фауст у Гете. Вот это мгновение прекрасного, оно ли является побудителем к творчеству? Или вот такая религиозная публицистика внутри там как бы проворачивается, и ты проговариваешь какими-то образами? Это мышление словесное, вербальное или мышление какими-то чисто изобразительными образами? Что привлекает внимание прежде всего?

Д.Белюкин: - И то, и то. Вот когда ты выходишь на этюды, еще не зная, что ты будешь писать, и просто надеясь на то, что какое-то окажется облако, или ракурс, или что-то еще… ты можешь пройти несколько километров в ожидании какого-то вида, или ты предполагал, что будет солнце, а пошел дождь – это одно. Ты в таком радостном ожидании, что тебе сейчас подскажут. А параллельно с этим идет огромная работа художника, мысли прокручивают  исторические темы, , компонуются исторические сюжеты. Ты можешь быть на пейзаже на этюде, но вдруг пришла какая-то мысль по той же белогвардейской теме по Галлиполи, ты не мог решить что-то, в голове всё это держится. И вдруг решение приходит, и ты сел, набросочек сделал, и потом продолжил пейзаж.

Е.Никифоров: - Меня в Вашем творчестве всегда удивляло, как Вы умудряетесь делать исторические дидактические картины, картины публицистические, может быть, это всегда такое мощное высказывание, где ясные персонажи, с ясными характерами обобщают наше понимание того или иного исторического эпизода. И вместе с тем, это всегда тончайшее письмо.  Вы находите гармонию, находите очень красивую композицию, где Вы проходите по афонской тропинке…( Я вижу по Вашим работам, я знаю эти места) и думаю –« О! Вот поймал этот кусочек, этот сюжет, этот удивительный пейзаж» -  точное наше представление об Афоне. Сергей Николаевич, у Вас было такое?

С.Андрияка: - Дело в том, что я, наверное, единственный человек в вашей компании, которые не был ни на Афоне, ни на Святой Земле.

Е.Никифоров: - Пора, пора… А почему?

С.Андрияка: - Видимо,   так как-то  получается. У меня такая же история была с Соловками, мне много рассказывали о Соловках. Зная, что там такая красота, ты не русский человек, если не был на Соловках. И я все время думал: «Ну, наверное, что-то туристическое», как-то всё откладывал, да и жизнь не пускала туда. Но когда я дорвался до Соловков… Как говорит наместник монастыря игумен Порфирий: «Ну, значит, вы осоловели». И теперь я даже уже не представляю себе, как это я в маленький отпуск, который у меня бывает, не поеду на Соловки с семьей?! Это просто невозможно! Мы с супругой должны быть на Соловках, как же так…

Д.Белюкин: - В этом есть опасность – когда ты дорвешься до Афона, то ты забросишь семью, туда ее не привезешь, особенно дочерей, и будешь сидеть там месяцами, потому что, поверь, там есть много тем.

С.Андрияка: - Я понял. По крайней мере, ту красоту, которую я знаю и видел, и очень много увижу на выставке, и наверное, это меня подвигнет туда поехать. Потому что, даже когда видишь этот замечательный   пригласительный билет, где изображена такая красота, то хочется, хочется…

Е.Никифоров: - Это, кстати, сюжет со Святой Земли.

Д.Белюкин: - Да, это монастырь Георгия Хозевита в Иудейской пустыне, удивительное место.

С.Андрияка: - Вот туда хочется, очень хочется. У вас на Приглашении тоже этот монастырь изображен, и как!

Е.Никифоров: - Так там и написано: Приглашение! Когда смотришь на эту картину, она сама тебя приглашает. Вот это, наверное, и есть тот самый разговор – что художник полюбил, что он хотел написать, хочет поделиться этой красотой. Я правильно говорю?

Д.Белюкин: - Абсолютно, абсолютно верно.

Е.Никифоров: - Вот это и есть общение художника со своим зрителем. Кого, кстати, Вы имеете в виду в качестве зрителя? Это же не просто желание сделать юбилейную или отчетную выставку, тем более на такой важнейшей площадке, как Академия художеств на Пречистенке? Кого Вы видите в качестве своих зрителей? Это Ваши соратники, художники-единомышленники, академики, просто художники? И когда пишете свои работы, Вы предполагаете, что у Вас есть идеальный зритель?

Д.Белюкин: - Соратники-единомышленники, с одной стороны, и коллеги-художники – это не совсем синонимы. У художников есть работающая коллегия в других направлениях, и добивающаяся каких-то результатов, но совершенно не близкие мне по духу. Они тоже придут, и тоже будут смотреть. Может быть, кто-то из них захочет найти ошибки или уязвимые места. Тем более, что на этой выставке я в основном показываю работы за последние 5 лет. У меня не будет показан «золотой фонд», те картины, которые я делал годами,  и которые знают зрители и те же коллеги. И они будут смотреть очень пристрастно. Это хороший, прекрасный тонус, когда смотрят не только доброжелатели.

Е.Никифоров: - А что может вызвать недоброжелательное отношение?

Д.Белюкин: - Всё, всё – «опять нарисовал очередной монастырь», «опять нарисовал очередной Иерусалим, сколько можно его рисовать», «а здесь взял такой большой холст». Одна из главных работ будет триптих «Иерусалим».

С.Андрияка: - И, кстати, еще какой камень чаще всего бросают – «опять традиционное академическое старьё». Когда я делал выставку в Манеже, в очередной раз услышал те же слова: «Ой, столько тут всякого затхлого старья!».

Е.Никифоров: - Но это же полное непонимание, я даже возмущен!

С.Андрияка: - Здесь вопрос немного в другом. Дело в том, что сегодня есть категория людей, в первую очередь, называющих себя художниками нового времени, современные художники, которые ассоциируют себя с направлением актуального искусства. Для них всё, что делается в традиции, неприемлемо.

Е.Никифоров: - А почему? Всё же они худо-бедно, но являются художниками. Это зависть? Что это?

Д.Белюкин: - Художники этого направления самоутверждаются, их выставка возможна только на скандале. Основа лежит в том, чтобы шокировать публику. Уже, казалось бы, все средства исчерпаны, надо придумать что-то новое. Поэтому им совершенно неважно умеют они рисовать или нет, они и так великие. Кто-то из них заработал имя, кого-то раскрутили, кого-то даже продали на Сотбисе, кто-то продается за дорого,  кто-то не очень. Но когда при этом есть какие-то анахореты, которые почему-то упорно не вливаются в этот круг арт-бизнеса и не становятся на свою ступенечку по табелю о рангах, где есть своя иерархия -  это, конечно, раздражает.

Е.Никифоров: - Но это какие-то художественные деривативы, вроде доллара. Это бумажка, на которой что-то изображено, сама по себе ничего не стоит, но вместе с тем это стоимость, которую можно обменять. Многие картины, многие такие художники, будучи неоднократно экспонируемы, показываемые по телевизору или в ином месте, вдруг приобретают ценность. Не имея реальной, внутренней ценности, они становятся предметом купли-продажи. Это тот же самый доллар.

С.Андрияка: - Вы знаете, я хочу внести уточнение. Дело в том, что мы с Д. Белюкиным занимаемся традиционным искусством. Это тысячелетняя традиция, мы продолжаем традиции мировой культуры. И, конечно, в традиционном искусстве есть определенные критерии оценки. Они видны – человек умеет рисовать или не умеет, чувствует или нет цвет, гармонию, красоту, как он выражает образ и т.д. А в беспредметном нет критериев, они отсутствуют вообще. Это влияет и на стоимость. Недавно ко мне приехал один мой друг из Нью-Йорка, он там живет, русский человек. И он мне говорит: «Знаешь, невероятно, но рисунок Рафаэля сейчас продается за 20 тысяч долларов. Рисунок самого Рафаэля!» Всё, что касается рисунков, если их можно назвать рисунками, некоторых авторов, не буду тоже фамилии называть, неких раскрученных художников XX века и современных, но это на порядки дороже, это миллионы долларов! Значит, спрашивается – а что, Рафаэль -  неизвестный художник?

Е.Никифоров: - А с другой стороны, как прекрасно, что можно за такую доступную цену купить Рафаэля.

С.Андрияка: - В свое время, когда я писал в английском замке интерьеры, там в библиотеке находилось очень много каталогов «Кристис» и «Сотби» за разные годы, где были представлены работы великих мастеров. Всё что продавалось, там было представлено. Конечно, это были стартовые цены, но даже стартовые цены были тенденциозны. Ты начинаешь листать, смотришь, да-а, здесь вот Суриков попался – 19 000 фунтов, дальше смотришь – попался Родченко, а это уже совсем другие деньги, счет идет на миллионы. Такая большая разница. Импрессионисты – счет идет на миллионы. Я ничего не хочу сказать против импрессионистов, но есть же классика. Я могу понять, если художник малоизвестный, но когда ты смотришь Рубенса, Ван Дейка, Рембранта, Рафаэля, почему-то цены на много порядков ниже.

Е.Никифоров: - Тут поразительная вещь. Как существуют финансовые пузыри, которые с неизбежностью лопаются, точно так же существуют и пузыри художественные, которые сделаны галерейщиками, для которых искусство -это способ зарабатывания денег.

С.Андрияка: - Это арт-бизнес, конечно.

Д.Белюкин: - Я хотел сказать– очень важно, чтобы разговор не пошел на тему арт-бизнеса, это не наша стезя, мы с Андриякой делаем выставки для других целей. И отвечая на вопрос о зрителях, кого я жду и кого я вижу как зрителей -  это огромное количество людей,            которые разобщены, которые не знают, что есть выставки. Они уже задавлены этим нахрапом авангардного искусства. Так же как многие боятся идти в театр, чтобы не увидеть голую попу или еще что-то пострашнее, также многие не хотят ходить на выставки, они уже боятся, что им будет испорчено настроение, они не того ждут.

Е.Никифоров: - Грубо говоря, зря потратят деньги.

Д.Белюкин: - Да. В Третьяковку очередь, а на выставки не такая большая очередь. Поэтому здесь, пока сейчас не перевоспитан менталитет у россиян, пока всё равно воспринимают это искусство, это искусство родное, близкое. Люди могут у этой картины порадоваться, всплакнуть. И у Андрияки были случаи, когда люди приходили по нескольку раз на выставку, сидят и плачут. Я видел старушку, которая говорила: «Я прихожу уже третий раз смотреть эту картину». Прекрасно, что человек может прийти, не боясь, что оскорбят его чувство зрителя. И ещё – опять  разговор все время касается вопроса купли-продажи, а мы же счастливые люди, мне не надо покупать того же Сурикова, я прихожу в Третьяковку, потому что это мои картины - мои, ваши, Сергея, потому что их купил Павел Михайлович Третьяков и подарил нам. Мы приходим смотреть свою коллекцию, мы любуемся.

Е.Никифоров: - Мне тоже хочется немного сказать. Ты приходишь в ту же Третьяковку общаться с родными людьми. А здесь, у меня в студии два замечательных, живых художника, которые пишут, может быть, традиционные сюжеты, хотя всегда со своим  пониманием. Мы – люди, ограниченные своим жизненным пространством, своими умениями,  мы – люди, которые способны друг друга понимать и ценить друг друга.  Здесь мы вместе, как единомысленные люди, составляем общество, о котором, Дмитрий Анатольевич, Вы говорили, людей, которые приходят пообщаться на эти выставки, они общаются и с Вашей живописью, и между собой. И на нашем радио, в нашем эфирном братстве тоже создается такое единство. И люди приходят особенные, и им хочется поговорить языком живописи. Я правильно сказал?

Д.Белюкин: - Абсолютно. И, пользуясь случаем, хочу сказать, что выставка работает с 15 ноября, но обязательно в какое-то из воскресений, например, 26 ноября, примерно в 13.30 я буду встречать всех на выставке, проведу по экспозиции, отвечу на все вопросы, пообщаюсь с единомышленниками.

Е.Никифоров: - Друзья, я очень советую вам прийти. Это невероятно интересно пообщаться с живыми классиками, академиками – Д.А.Белюкиным, С.Н.Андриякой. Так здорово и то, что сейчас мы можем с ними поговорить у нас на радио.

С.Андрияка: - Вы знаете, я вас слушаю и думаю,  а в общем-то всё наше искусство во многом отражает жизнь, которой сегодня люди живут. Люди стремились к созданию вечного, они все время думали о вечности, но это желание в искусстве -  оно было и в жизни. В наше время общий поток жизни сегодня мимолетен, это одноразовость, сиюминутное – взяли, смяли и забыли. На этой выставке Дмитрия Анатольевича Белюкина для человека откроется красота образов вечного мира, того красивого божественного мира, который крайне необходим человеку. Если человек превратится в робота, он погибнет, это будет полная смерть -  и внутренняя, и внешняя.

Е.Никифоров: - Сейчас уже даже Патриарх на Всемирном Русском Народном Соборе говорил об опасности превращения человека в киборга, когда он уже теряет свою человечность как таковую, заменяет свои органы, грубо говоря, гаджетами-виджетами, когда телефон – это уже часть мозгов, которая каждый раз подсказывает тебе какие-то бональности и пошлости.

Дмитрий Анатольевич, Вы работаете над этой выставкой уже месяц, это большой и долгий процесс работы над самой экспозицией. Расскажите, пожалуйста, об этом.

Д.Белюкин: - Экспозиция уже делается, завозятся работы, сегодня, скажем, у меня еще работа вечером в мастерской, где я как нерадивый студент правлю всё в последнюю ночь. А дальше важно, что в зависимости от выставочного зала, расположения в нем окон, стен, дверей, объема и пространства, по-разному смотрятся работы. Т.е. если в одном зале две мои работы висели рядом, то здесь они не могут так висеть. Это именно та задача, скомпоновать по- новому, чтобы было красиво. Я специально пока не показывал на сайте свои новые работы. После открытия выставки будет выложено больше 50 новых работ. И еще 3 дня назад я думал, что некоторые из них я не буду показывать, потому что не успеваю, и вдруг раз -  и за полночи закончил. Дальше уже дело техники, как это будет смотреться, чтобы была профессиональная экспозиция, чтобы каждая работа помогала общему впечатлению, общему настрою, дополняла одна другую.

С.Андрияка: - Подобная выставка, тем более такая масштабная, я думаю, для Дмитрия Анатольевича очень важна. Не случайно он говорит про новые стены, совершенно новое пространство, в этом новом пространстве он увидит себя со стороны. Он как художник выйдет как бы из себя и посмотрит непредвзятым взглядом со стороны на своё творчество как другого автора. Знаете, как это ценно!

Е.Никифоров: - И мне кажется, что реакция зрителей и коллег тоже крайне важна для художника?

С.Андрияка: - Да. И много зависит от самой экспозиции, потому что по своему опыту знаю, что вот, например, есть определенный один и тот же набор работ, он небольшой. Как ты его разместишь, как ты его закомпонуешь в том или ином пространстве -  так и будут люди видеть. Они будут обращать внимание на то, на что ты хочешь, чтобы они обратили внимание. Это как в композиции, в картине – вроде художник пишет, всё так красиво, но он заставляет зрителя видеть то, что его поразило, то, на что он хочет, чтобы зритель обратил внимание.

Е.Никифоров: - Очень важен еще и зал, в котором размещаются работы.

Д.Белюкин: - Да, Сергей Николаевич уже похвалил эти выставочные залы. Это, действительно, по масштабу моих работ. В Академии художеств у меня будет уже четвертая персональная выставка. Выставка «Белая Россия» уже тесновата для этих залов. А сейчас это оптимальное пространство, где размеры хорошие. Спасибо Академии художеств, потому что это возможность для академиков показать свои работы бесплатно. Сейчас это единственный выставочный зал в Москве, где можно так показать работы, не считая Галереи классической живописи в Царской башне Казанского вокзала, где я являюсь художественным руководителем. Она, к счастью, живет, обновлена, и я вас туда приглашу на свои выставки.

Е.Никифоров: - Тоже одно из немногих мест, где есть приют настоящему художнику.

Д.Белюкин: - Да, но мы забыли еще, что Андрияка бесплатно показывает у себя в Академии, у него великолепный выставочный зал в Школе акварели.

Е.Никифоров: - Но мне так жалко, что люди не добираются туда, в Теплый Стан!

Д.Белюкин: - Ну почему не добираются? Я был там на Дне открытых дверей – это столпотворение. Дети участвуют, лепят, рисуют. Так что это не совсем так. Кто хочет -  тот добирается.

Е.Никифоров: - Может быть,  я был в тот момент, когда были только випы

по пригласительным.

 С.Андрияка: - Такие праздники у нас в Академии делаются не для випов, а для людей, для народа. Так же, как сейчас Белюкин делает выставку не для того, чтобы пришли только важные люди, чиновники, а чтобы просто люди пришли.

Е.Никифоров: - Я приглашаю наших слушателей на выставку Дмитрия Анатольевича Белюкина «Время собирать камни», которая проводится по адресу: Москва, ул. Пречистенка, д.21(м. Кропоткинская) в Академии художеств.

Дорогой  Дмитрий Анатольевич, я поздравляю Вас с выставкой. Спасибо, что Вы, Сергей Николаевич, пришли, помогли раскрыть ту задачу, которую я перед собой ставил – зачем нужно идти и смотреть эту выставку. Ведь выставка через месяц пройдет, а потом уже никто уже до следующего юбилея, такие масштабные выставки могут быть раз пять лет, потом вы не увидите этого всего, не сможете пообщаться между собой, с Дмитрием Анатольевичем, с его работами. Это редкий случай жизнеутверждающего общения, когда это общение поддерживает нас в нашей вере, в нашем общем понимании жизни.

Д.Белюкин: - Я благодарю Вас, Евгений Константинович, за очень красивые и тонко поднятые темы, за интересную беседу, жду и Вас, и радиослушателей на моей выставке.

Е.Никифоров: - Спасибо! Храни Вас Бог! С радостью приду на Вашу выставку вместе со всеми нашими слушателями.

 "Время собирать камни". Беседа Е. Никифорова с академиками живописи, народными художниками России Д. Белюкиным и С. Андриякой.

Слушать: http://radonezh.ru/radio/2017/11/14/22-03.html