Радиостанция на пожертвования слушателей – это чудо!

На самом деле, пусть это звучит довольно банально, но этих тридцати лет (если быть точным, тридцати одного года) просто как бы не было… Не в том смысле, что не о чем вспомнить – тут как раз есть, о чем поговорить – а в том, что таким сжатым кажется время. И приход на «Радонеж», и экзамены выпускные, и служба в армии – все это совсем рядом, просто рукой достать! Я часто раздумываю над этим парадоксом, но объяснить его для себя могу только особым Промыслом Божиим, который окружал меня в течение всей жизни прекрасными людьми: мудрыми, очень добрыми, заботливыми наставниками. А началось это, конечно, в семье (но это – разговор отдельный). Поэтому время тут как бы выровнялось, оно просто отсутствует как категория. Факты, события, явления – все это выпукло существует, но сама ткань – отсутствует.

Помню себя после срочной службы в армии: открывалась огромная светлая перспектива жизни. Казалось, перед тобой был целый мир, оставалось закончить обучение в институте, получить диплом и – пожалуйста, выбирай, столько всего интересного, чем можно заняться.

Почему-то чувствовал, что обязательно нужно связать жизнь с церковной институцией – казалось очень интересным поработать среди сотрудников Издательства Московской Патриархии. Этот просветительский центр, как я уверен до сих пор, открыл мне настоящую дорогу на «Радонеж»: именно в год Тысячелетия Крещения Руси, когда состоялась моя демобилизация из рядов Вооруженных Сил, я летом ездил в командировки от Издательского Отдела и работал потом с отснятым материалом на Погодинской, 20.

Папа был близко знаком с Владыкой Питиримом (Нечаевым), главой Издательского Отдела (еще по работе помощником инспектора Московской духовной академии, где Владыка в конце 59-го – начале 60-х годов был инспектором). И он поддержал мое желание поработать у Владыки в Отделе: мы с ним приезжали на собеседование, причем я был настолько уверен в своих «силах» и «талантах», что самоуверенно заявил спросившему меня о предпочтениях Владыке Питириме, что «готов поработать в любом подразделении, куда меня определит Издательство». Естественно, что я и понятия не имел о внутренней жизни этого удивительного организма, о его устройстве и задачах. Но я сразу почувствовал домашнюю, очень теплую, атмосферу Издательского Отдела и лично доброе отношение Владыки митрополита. Кстати, именно тут, в Отдел, познакомился с послушником Псково-Печерского монастыря Григорием Шевкуновым (нынешний митрополит Тихон), который привозил из Пскова очень красивые кинопленки, а в Издательстве, насколько я помню, делали из этого фильмы.

Об этом Доме на Погодинской, 20 нужно говорить и вспоминать отдельно. Пусть этот период моей работы был очень кратким, он остался в благодарной памяти на всю жизнь: умнейшие и интеллигентнейшие сотрудники, интереснейший круг задач (по множеству направлений общественной, церковной и культурной работы), возможность самообразования, мероприятия, которые организовывал Отдел, и, конечно, храм – домовый храм Издательского Отдела. И над всем этим – митрополит Питирим, создатель, вдохновитель, строитель, организатор, отец всем сотрудникам и мудрый попечитель. Еще раз – это отдельная страница жизни... Но, что особенно удивительно и промыслительно, – буквально через несколько лет я вновь вернулся в эти родные стены (вернее, в помещение, находящееся во дворе Издательства). Так получилось, что «Радонеж» снимал помещения на Погодинской, 20 где-то с 1994 до 1997 гг., и я имел возможность ежедневно повторять знакомую и родную дорогу на работу от метро «Спортивная» до здания Издательского Отдела. Тогда Издательство возглавлял уже епископ Тихон (Емельянов).

Третья же, последняя, если можно так выразиться, моя встреча с митрополитом Питриримом (Нечаевым) состоялась уже после его увольнения с поста Председателя Издательского Отдела, незадолго до его кончины. Владыка принял меня у себя в квартире в Денежном переулке и подробно ответил на вопросы в интервью, посвященном профессору-протоиерею Алексию Остапову), основателю Церковно-археологического кабинета Московской духовной академии, с которым Владыка был очень близок. И я помню, что тогда построил массу планов с участием Владыки Питирима в наших будущих передачах (что он горячо поддержал). Но Господь судил иначе…

Но что же с «Радонежем»? После распределения из Института связи в Дом Радио на Пятницкой, 25 (некоторых выпускников моего факультета «Радиосвязь, радиовещание и Телевидение» направили на 9-й этаж этого огромного здания у метро «Новокузнецкая”), я вдруг узнаю, что на 5-м этаже этого здания уже арендует помещения «первая православная радиостанция «Радонеж».

Тут нужно заметить, что передачи «Радонежа» я начал слушать великим постом 1992 года, во время написания дипломной работы в институте. Это был своего рода волшебный ритуал: казалось, что все происходит не наяву, а во сне. Мы привыкли слушать религиозные передачи «западных голосов», с помехами и сбоями, а тут – из Москвы вещала православная радиостанция! Это было настоящее чудо! Помню, как написал письмо в редакцию и предложил многочисленные аудиокассеты с записями богослужений, проповедей и песнопений, которые мы с братом записывали в Троице-Сергиевой Лавре. И что удивительно – ответ пришел. Ко мне приехала девушка-корреспондент из «Радонежа», показала мое письмо и получила взамен не только обещанные аудиокассеты, но и мое сердце!.. Я понял, что попал – определилась не только работа, но и судьба на всю оставшуюся жизнь…

Это тоже отдельная тема, которая еще раз подтверждает особый Промысл Божий в жизни. Хотя порог студии я переступил лишь несколько месяцев спустя – летом 1992 года. Тогда же и познакомился с директором «Радонежа» Евгением Никифоровым, главным редактором Алексеем Рогожиным, редакторами Вячеславом Марченко и Антоном Паршиным, музыкальными редакторами Сергеем Беликовым и Николаем Тюриным, режиссерами Галиной Малининой и Валентиной Питерской…

Директор оформил администратором, мы друг другу понравились, и я приступил к работе. Студия тогда была исключительно аналоговой: бобинные магнитофоны размером с тумбу (чуть ли на 6 штук было в комнате), монтаж путем обрезки ленты, тяжелые кассетные «репортеры»… И только потом – кассетные компактные диктофоны, первый в студии персональный компьютер, а потом уже – году в 1995-м – первый компьютер для цифровой обработки звука…

Это, строго говоря, не было для меня работой, это была настоящая семья, которая, однажды подхватив тебя на руки, так и несла по жизни – со всеми ее проявлениями. Сколько было редакционный заданий, какие задачи мы решали в то непростое время – и не только непосредственно с эфиром (чем занимались по большей степени редакторы). но организацией нашей жизни – жизни радио «Радонеж». Огромные коридоры Дома радио тогда были переполнены сотрудниками, повсюду кипела жизнь, в том числе, и творческая. Но главное – это была не только радиостанция. Мы проводили прекрасные и волшебные Патриаршие Рождественские елки в Колонном Зале, устраивали конференции, диспуты, встречи. (Про православные гимназии, газету и прочие начинания с одноименным названием – «Радонеж» - я умолчу, потому что тогда интервью будет бесконечным). Повторю, кипела жизнь, и казалось, не будет конца творческому изобретательскому натиску нашего руководства в организации всего этого пестроцветья… Но главное, я считаю, это тот авторитет, который «Радонеж» получил за эти первые годы, за первое, пожалуй, десятилетие своего существования.

Сейчас, вспоминая то время, удивляешься синхронности событий: ведь все это совпало и с моим личным «началом новой жизни». Молодая семья, рождение дочки – мы снимали квартиру на Ленинградском шоссе у метро «Водный стадион», - все эти радонежские события мы переживали вместе. И все это было новым, как новой была и становилась наша Россия. Сейчас говорят о «лихих 90-х», но для меня они навсегда останутся самыми яркими и перспективными, самыми интересными и свободными. Именно свободными – мы всегда по-хорошему гордимся своей свободой: творческой, человеческой, личностной. Кстати, тут очень мудро построена концепция радиостанции: «Радонеж» - это не церковное, в строгом смысле слова, радио, а независимое СМИ, где работают православные журналисты. И вещает оно на церковную аудиторию, не ограничивая себя какими-то строгими «канонами» именно «церковной журналистики». Главный наш девиз: правда, безпристрастность в освещении событий, никакого лукавства или «сюсюканья». Этим именно отличаются, как я считаю, передачи радиостанции от многих других «братьев и сестер», православных СМИ. Интонация, которая с самого начала существовала в нашем эфире, которую определили наши отцы-основатели (протоиерей Дмитрий Смирнов, протоиерей Артемий Владимиров, архимандрит Амвросий (Юрасов), архимандрит Георгий (Тертышников), Владимир Леонидович Махнач, Николай Николаевич Лисовой, Виктор Николаевич Тростников, Игорь Ростиславович Шафаревич, - она практически не изменялась. Искренность, простота, доходчивость и любовь к слушателям, конечно.

Главная идея и смысл нашей работы – проповедь Православия, проповедь Слова Божия, Евангелия и примеров жития подвижников благочестия. Христианское учение о спасении, толкуемое святыми отцами, получает на «Радонеже» особое преломление и воплощение. С современным слушателем нужно уметь говорить на эти темы – не занудно, не назидательно, а просто, ясно и доходчиво. Нам повезло: по милости Божией, такие авторы, цвет нашей православной интеллектуальной и творческой мысли, - сегодня с нами, с «Радонежем». Чего стоят, например, выступления отцов Валентина Асмуса, Владислава Свешникова, Азы Алибековны Тахо-Годи, Владимира Микушевича, Всеволода Троицкого…

И тут, конечно, важно, на мой взгляд, понимать, что невозможно говорить о Православии, о вере, о Евангелии в нашей жизни, минуя важнейшие пласты культурной, музыкальной, литературной, философской, исторической и прочих составляющих, которые только и формируют по-настоящему цельную личность. Так «Радонеж», который поначалу позиционировал себя как православная радиостанция, «перерос себя», откликнувшись на насущные потребности наших слушателей, которые потеряли многое из того, чем жила страна после распада СССР. И у нас появились настоящие большие рубрики, которые, конечно же, по своему содержанию выходят далеко за рамки строго «православного просвещения». Культура и музыка, образование и психология, история и философия – все это нам не чуждо.

Мы все время в поиске: мы ищем авторов, ищем темы, ищем возможность установления контакта с радиослушателями. Для последнего у нас каждый день два часа прямого эфира: именно тут можно по душам напрямую пообщаться по телефону с радиослушателями, расспросить и поделиться наболевшим, установить обратную связь.

Много ли у нас сотрудников? По нынешним временам, наверное, штат укомплектован – у нас три редактора, которые распределили между собой ежедневные «записные эфиры». Они же проводят записи авторов в студии, ездят в командировки для записи. Есть еще несколько волонтеров, которые записывают для нас материалы, с чем мы впоследствии работаем. Это, разумеется, очень мало для полноценного круглосуточного вещания. Но мы отдаем часть эфирного времени нашим партнерам, вещающим на наших волнах. Это «Радио Благовещение» и «Евангельские чтения», которые дополняют нашу мозаику передач в круглосуточном эфире. Так что слушателям есть, из чего выбрать.

Каковы потребности «Радонежа» сегодня? Колоссальные – во всем! Нужны, во-первых, сотрудники – я вижу в идеале много сотрудников, которым можно было бы делегировать множество задач (сегодня всем этим приходится заниматься самому, а от этого страдает основная идея). Нужна, остро необходима аппаратура, расходные материалы, компьютеры и т.д. На самом деле, радиостанция, существующая на пожертвования своих слушателей – это нонсенс! Но не только – это еще и в определенной степени чудо! Чудо, которое больше тридцати лет живет и существует… Сам факт существования такого СМИ – без дотаций, постоянных спонсоров, помощи откуда-то со стороны – по-моему, кроме как чудом назвать невозможно.

Прошло тридцать лет. Конечно, мы меняемся вместе со временем, радио тоже меняется. Мы отступили от основных циклов, которые записывали еще на заре своего существования: часто не даем (как это строго раньше соблюдалось) ежедневные чтения Житий святых, Евангелия дня, святоотеческого поучения в тот или иной день. Остались, разумеется, проповеди на праздничные дни или по случаям. Тут самый разнообразный спектр наших авторов успели себя хорошо зарекомендовать – в основном, это священники наших московских храмов.

Изменились со временем требования нашей аудитории: люди хотят больше острых, дискуссионных передач, может быть, споров, круглых столов или каких-то ярких рассуждений на те или иные темы. Мы стараемся соответствовать требованиям, но в определенном ключе: никаких вызывающих или смущающих православную совесть тем мы стараемся не затрагивать, соблюдаем, разумеется, и культуру ведения диалога. И знаете, что бы я сказал: для меня лично «Радонеж» в идеале остается именно таким, каким он принял меня в свое окружение. Тихим, простым, учительным, вещающим, прежде всего, о Боге и Церкви, наставляющим на доброе христианское жительство именно в традиционном, неконфликтном и недискусионном ключе. И это не моя ностальгия по прошлому, а насущный, как говорят сегодня, тренд. В нашем суетном мире мы являемся в определенной аудитории неким камертоном «православной тишины», мира и спокойствия, созерцательной духовной жизни, а не инструментом передачи на аудиторию амбициозных ток-шоу, пусть даже и на православную тематику. Всего этого сегодня достаточно в нашем мире СМИ, а «Радонеж», на мой взгляд, уникален. Поистине, много в нем от названия: для меня это созвучно «духовному Китежу», сокрытому и сокровенному, чистому и возвышенному, одушевленному Небесной гармонией и Божественной благодатью.

На самом деле, это все не пустые слова и красивые образы: многие наши авторы, слушатели и «радиопрхожане» сами рассказывают, что именно благодаря нашей радиостанции не просто пришли к вере, стали посещать храмы, но и поднялись по некоей духовной лествице: стали священниками, монахами, епископами и архимандритами… Такое, оказывается, тоже бывает…

Итак, резюмируя сказанное, «Радонеж» за эти тридцать лет многое приобрел. Потерял ли что-то? Вероятно, да. Какую-то часть аскетичности, строгости и простоты. Мы стали все более либеральными, более свободными – даже в общении со слушателем. Помню, с какой ответственностью раньше мы готовились к прямому эфиру, например. Это было поистине сакральным действом, надо было особенным образом собраться, сконцентрироваться. Сегодня все стало проще. Но нельзя сбрасывать со счетов и опыт, конечно. А он, я могу это свидетельствовать с полной ответственностью за свои слова, стал просто очень большим! С какими только авторами Господь судил общаться за эти тридцать с лишним лет! Этого, конечно, не передать словами. Каждый человек – это целый мир, и каждый автор отдавал тебе в интервью частичку своего сердца, своей любви, своего опыта, своего таланта. Все это не проходит бесследно…

Как мы выбираем авторов для эфиров? По-разному. В основном, ищем сами: находим какие-то интересные и, главное, созвучные нам самим «следы» их «жизнедеятельности» в СМИ – печатных или электронных. Созваниваемся, потом пытаемся залучить к нам на Пятницкую. Многим неудобны передвижения, у кого-то дефицит времени, кто-то просит оплаты за свою работу (а мы авторам не платим) – у всех все по-разному. Но я в основном, не встречал таких уж прямолинейных отказов поучаствовать в передачах «Радонежа». В основном, считается за честь выступить перед нашей аудиторией.

У нас большой контингент пожилых и очень пожилых авторов – как мирских, так и в священном сане. Например, старейший клирик нашей Церкви протоиерей Владимир Тимаков (94 года), покойная ныне Вера Глазова, старейшая прихожанка Москвы (ей было за 100 лет), Георгий Павлович Ансимов, режиссер ГАБТ (скончался далеко за 90 лет), 85-летний интереснейший и самобытный религиозный философ Владимир Борисович Микушевич (перешедший уже 85-летний рубеж, но обладающий удивительно светлым умом и искрометным интеллектом), многие-многие другие. Часть этих людей созидала «Радонеж» с самого начала, другие пришли позже. Приходится посещать таких авторов дома, беседовать с ними, потом кропотливо готовить записанный материал – не потому, что он некачественный по техническим параметрам, а потому, что ты сознаешь – это так называемый «золотой фонд» нашей радиостанции! Эти передачи переживут и «Радонеж», и сегодняшнюю смуту, и многое из того, о чем хочется забыть.

Как мы сосуществуем с современными православными СМИ? Очень мирно. В основном, мы не конкурируем, да и не можем конкурировать по разным причинам. Прежде всего, из-за нашей «отсталой» частоты вещания. Несмотря на то, что сегодня, в век Интернет, большинство могут включить любую радиостанцию онлайн, нас продолжают по-старинке слушать посредством радиоприемников. И это хорошо, я считаю. Это особый, именно радийный ритуал: сесть к приемнику, налить чашку чая или просто выключить свет и остаться наедине с любимой радиостанцией. Радио – это особый вид СМИ, при прослушивании ты соучаствуешь в программе, ты мыслишь образами, которые тебе передает говорящий, ты додумываешь и достраиваешь то, чего не видишь. И это прекрасно! Именно поэтому никогда видеоряд не может «победить» радийное слово! Быть может, мы сидим вдвоем с собеседником у микрофона на тесной кухне-пятиметровке, но рассказ его, этого удивительного и яркого собеседника, воспринимается твоим сознанием в наполнении всего того, о чем он рассказывает! Что способно создать такой фантастический видеоряд, который мы сами строим в своем сознании? Так что радио – это прекрасно! Но наша частота, повторюсь, очень непопулярна. 72,92 УКВ – это «левый рукав» широкого ФМ-диапазона. Нужен специальный радиоприемник, нужна определенная готовность «ловить Радонеж», потому что не везде и не всегда качество сигнала соответствует норме. Бывает, ходишь по комнате с этим приемником и ищешь угол, где отсутствуют шумы, помехи, и сигнал получается более или менее чистым. Но это все детали. Настоящие поклонники «Радонежа» этим не смущаются. Хотя, напомню, у нас есть специальное приложение для параллельных платформ и синхронное вещание в Интернете.

Завершить это, необычно для меня длинное, интервью, меня просили небольшим рассказом о себе: о своем личном пути в Церкви.

В самом начале интервью я обещал подробнее вернуться к теме семьи и ее роли в воспитании личности. У меня все было в семье. Я имел такое счастье: родиться в традиционной православной семье. «Хранителем традиции» была моя бабушка Евдокия Алексеевна Бушаева, вырастившая в страшные военные годы и воспитавшая без мужа двоих детей (моих маму и дядю, им тогда было 2 и 4 года), не чуравшуюся никакой работы, человека очень деятельного и в чем-то (особенно в вопросах веры) безкомпромиссного. Только благодаря бабушке никто из нас, детей (а у меня два брата и сестра) не стал ни октябренком, ни пионером, ни комсомольцем. Бабушка приняла активное посильное участие в возобновлении богослужений в открытой в 1946 году Троице-Сергиевой Лавре: мыла храмы, чистила, скребла, отмывала, помогала возвращавшимся в обитель монахам и священникам, давала приют в своей комнатке на Пожарном переулке (практически рядом с Лаврой). Она отстаивала нашу, своих внуков, свободу веровать в Бога без всякого страха и смущения: встречалась с учителями и директорами школ, где мы учились и требовала «соблюдать свободу вероисповедания», после чего право носить крестик (а нас заставляли его снять, это было довольно частым явлением) оставляли, махали на нас рукой.

Даже в армии, помню, непосредственный начальник удивлялся, что старший сержант не комсомолец, предлагал вступить, но ничего с этим не получилось. Тут я уже сам был вполне наученным. Сегодня, оглядываясь на эти годы, переживая заново все эти детские трагедии (а были именно трагедии – в первом классе, например, не премировали книжкой, как всех отличников, только за то, что не октябренок; а сколько раз «прорабатывали» на классным часах, какие пришлось перенести насмешки и издевательства от учеников – ребенок воспринимал это очень остро!), понимаешь, что это чего-нибудь, да стоило!

Вспоминаю своего недавнего автора, бывшего заключенного по политическим мотивам исповедника Православия Александра Огородникова. Он пришел кол мне в студию в Великую Пятницу 2017 года. Во время трехчасовой с лишним записи в студию мы все (включая режиссера за пультом) плакали. Потому что мы, по милости Божией, встретили исповедника веры, свидетеля Христа в нашей жизни! Такие слова, такие факты, такие примеры – примеры из личной жизни – они не проходят втуне! После этого тебе не нужно что-то кому-то доказывать, ерничать над «церковниками», читая «Ахиллу» или «Кредо», кого-то «воцерковлять» или «катехизировать». Тебе Господь открыл Своих личных свидетелей, и этого довольно. Ты можешь жить с этим, идя по жизни и сохраняя эти слова и откровения, как самое драгоценное сокровище внутри себя.

Несколько слов о владыке Антонии Сурожском и архимандрите Кирилле (Павлове): эти два имени – тоже из детства. Владыка Антоний устраивал беседы в Академии (в которой я, как сын преподавателя, буквально вырос и провел лучшие годы отрочества), а отец Кирилл служил в Лавре, совсем рядом. К нему многократно мы с отцом ходили на исповедь, приходили в келию славить Христа – на Пасху и на Рождество, встречались у нас дома. Это два главных духовных светоча со мной и сегодня. И они своим духовным светом согревают и оберегают, я в этом уверен.

Твердо верю, что и наш Небесный покровитель – преподобный Сергий Радонежский, молитвенник и предстатель за Землю Русскую, защищает нас и помогает в этом, совсем уже другом, сегодня довольно враждебном Церкви, мире. Но каков бы ни был мир вокруг, «Радонеж» не должен меняться в главном, в этом я твердо убежден.

Очень хотелось бы новых слушателей, новых авторов, новых тем и новых прекрасных передач. И – огромная благодарность тем, кто с нами уже более тридцати лет, кто помогает, жертвует, согревает нас своими молитвами и помощью! Уверен, что все эти жертвы не будут втуне..