Перейти к основному содержанию

21:46 28.03.2024

Михаил Горбачев: «Всю правду вы не узнаете никогда»

08.09.2022 13:09:06

Е.Н.: На днях почил Михаил Сергеевич Горбачев. Хотя он и был коммунистом, как и любой человек он гораздо шире, чем звание, которое он несет. Изначально наше общество приняло его на ура. В то время вся наша власть буквально перемещалась на инвалидных колясках. Новых людей не допускали к управлению государством. И вдруг Михаил Сергеевич буквально ворвался в нашу правящую элиту. Он сразу предложил какую-то программу, от него много ждали. Все желали ему успеха. Слово «перестройка» стало политическим термином благодаря Горбачеву. До него никаких перестроек как политической программы нигде не было. Что сам Горбаче понимал под перестройкой? Что в конечном счете у него вышло?

В.Л.: Тогда действительно была эпоха государственных похорон. Если утром слышишь классическую музыку, значит, умер очередной генсек. Думающим людям было очевидно, что страна в тупике, в кризисе. Это хотя бы было видно по прилавкам магазинов, которые пустели. В Москву ездили, чтобы купить курицу. Горбачев стал генеральным секретарем 11 марта 1985 года, а в 1986 году я сделал предложение своей девушке. Она родом из Винницы. И она звонит маме: «Володя сделал мне предложение!» Как думаете, что на это ответила мама? Вот что: «А курицу ты купила?» Конечно, у нее же в Виннице муж, его кормить надо. Там ни курицы, ни мяса, ни колбасы. Если дочь поехала в Москву, то она должна не забыть привезти еду. Было понятно, что что-то надо менять. В Политбюро в 1985 году наибольшим профессионалом, наверное, был Громыко, ему было за 70 лет. Выбор Громыко остановил на Горбачеве. Михаил Сергеевич хотя бы что-то предлагал. Он обратился в ЦК с запиской о сельском хозяйстве. Она была опубликована в «Известиях ЦК КПСС», позднее я её читал. Эта записка в духе хозреформы Косыгина второй половины 60-х годов. Но он хотя бы что-то предлагал! Все остальные не предлагали ничего. Интеллект был такой, что и предложить-то не могли. Громыко это понимал. Есть интервью с сыном Громыко. Было так. Сын Громыко обратился к Примакову, Примаков к Александру Николаевичу Яковлеву, а Яковлев уже к Горбачеву. Он обратился с предложением выдвинуть Горбачева, когда уже было понятно, что Черненко в ближайшее время уйдет. Громыко предложил Горбачева. Горбачев долго не отвечал. Очевидно, он обдумывал, что это. А вдруг фальстарт? Но в конце концов он тем же обходным путем дал согласие. Черненко умер 10 марта 1985 года. На следующий день Громыко в Политбюро взял слово и предложил единственно правильную и достойную кандидатуру – Михаила Сергеевича Горбачева. В то время в Политбюро было не принято спорить. Громыко пользовался безусловным уважением. Все с ним согласились. В тот же день Пленум ЦК единогласно все решил. Остановка выбора на Горбачеве была вызвана подспудным желанием хоть что-то изменить. Нужно было как-то выходить из кризиса. Так пусть Горбачев из него и выходит, пусть что-то предлагает. Ему на тот момент было 54 года. Что тогда понималось под перестройкой? Этот термин стал употребляться с 1986 года. Горбачев под перестройкой понимал ускоренное развитие социализма, совмещение социализма с какими-то элементами рынка и демократии. Это был именно социализм. Никакого перехода к капитализму не подразумевалось. Другое дело, что построить какой-то эффективный социализм с демократическим человеческим лицом – это была утопия. Жизнь показала, что это невозможно. Горбачев пытался сделать то, что сделать невозможно. Поэтому не надо удивляться, что он потерпел неудачу. Нашелся конкурент, который его обошел. Но поначалу Горбачев произвел впечатление. Как-то в Ленинграде он вышел из машины, подошел к женщинам и начал с ними говорить о кофточках. Горбачев сказал, что нужны хорошие модные кофты в Советском Союзе. До него все последние генсеки говорили только по бумажке, а Горбачев начал говорить с людьми вполне нормально и неглупо. Как бы мы сейчас ни относились к Михаилу Сергеевичу, но на тот момент лучше кандидатуры в Политбюро не было. Почему не было? Потому что 70 с лишним лет отрицательного отбора – все выборы были без выбора, один кандидат на одно место. Отрицательный отбор привел к тому, что в таком безликом Политбюро в лучшую сторону выделялся именно Горбачев.

Е.Н.: Как он формулировал свою перестройку? Что это за новая система? Это просто улучшение очевидно положительных сторон того социализма, который был, или там все-таки были какие-то новые элементы?

В.Л.: Горбачев сам проделал огромную эволюцию. Он подчас из себя изображал демократа. В апреле 1985 года на заседании Политбюро он выступил с критикой того, что Хрущев разоблачил культ личности Сталина. Горбачев сказал, что этого не надо было делать. Он с этого начинал. Что можно было сделать? Еще раз попробовать осуществить хозяйственную реформу, которую пытался провести Косыгин в 8-й пятилетке во второй половине 60-х годов. Эта реформа предусматривала расширение прав предприятий. Предполагалось, что нерентабельные предприятия будут закрыты. Реформа провалилась примерно в 69 году, потому что было очень много нерентабельных предприятий. Закрыть их не решились из-за угрозы многомиллионной безработицы. Когда к власти пришел Горбачев, у нас было 30% нерентабельных предприятий и 25% предприятий, которые еле-еле сводили концы с концами. 55% нашей промышленности было неконкурентоспособно!

Е.Н.: У Тэтчер была такая же ситуация с угольной и металлургической промышленностью. Она не побоялась закрыть всё это.

В.Л.: В Великобритании была рыночная экономика, частная собственность. Горбачев же попробовал сделать то же самое, что делал Косыгин. В 1987 году принимается закон о госпредприятии. Согласно этому закону путем хозреформы к 1988 году должна быть закрыта половина нерентабельных предприятий, к 1989 – оставшаяся половина. Ничего не вышло по той же самой причине: «В приказном порядке сделайте ваше предприятие рентабельным. Теперь у вас больше прав. Можете продавать по свободным ценам то, что производите сверх плана, можете поднять зарплату». Права расширили – хорошо. Но зачем что-то менять директорам предприятий? Сами трудовые коллективы были против сокращения численности работающих.

Е.Н.: Спрос с рабочих был минимальный. Люди нашли возможности, как утащить, приспособиться, удрать, изобразить. По всей стране действовала система приписок. Никто не мог сказать, реально ли предприятие произвело все, что написано, или это виртуальный продукт.

В.Л.: Приписки были в общегосударственном масштабе. Легко повелеть предприятиям стать рентабельными, а как это осуществить? У нас не было никаких посреднических организаций, ни одной товарно-сырьевой биржи. Где взять сырье, какими путями доставить? Ничего не было. Это начало осуществляться только в 1992 году в ситуации полного краха социалистической экономики. Всё рухнуло. Когда в 1992 году Гайдар начал реформу, была следующая ситуация – что бы человек ни сделал, его не сажали и из партии не исключали, выговора не давали. Это тоже имело значение. Такого в 1987–1989 годах не было. У Горбачева были серьезные намерения, но это всё не получалось. Только в условиях краха рыночная экономика как-то стала выползать, к ней стали приспосабливаться. Не надо было НЭП отменять в 1929 году, оно бы шло и развивалось дальше. А так социалистическая плановая командно-административная экономика отторгала всё. Разрешили кооперативы – замечательно. А что такое наши кооперативы при Горбачеве? Их создавали директора предприятий. Там использовали дешевое государственное сырье, а продавали продукт по высоким рыночным ценам. Основной доход уходил директорам.

Е.Н.: Директора работали как самые примитивные спекулянты.

В.Л.: Да. Но намерения были хорошие. Вот в 20-е годы были ещё хорошие кооперативы.

Е.Н.: Я не верю, что там были хорошие намерения. Цинизм директорского корпуса зашкаливал. Они сравнивали себя с директорами заграничных предприятий: «Я работаю не меньше, чем тот-то, у меня образование выше, чем у этого». Задача была одна – приватизация предприятий. Собственнический инстинкт погубил все эти эксперименты.

В.Л.: Это действительно имело место. Часть директорского корпуса, являясь членами коммунистической партии, все-таки поддерживала такие преобразования.

Е.Н.: Их коммунизм был показным.

В.Л.: Да. На тот момент сами коммунисты в коммунизм не верили. Я еще при Брежневе работал в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Коммунисты рассказывали анекдоты про Брежнева, над возможностью построения коммунизма смеялись почти открыто. В тесном кругу был даже довольно объективный анализ того, что происходит со страной. Там тоже были неглупые люди. Мой знакомый, тогда кандидат наук, а сейчас доктор, по запросу англичан проводил исследование, к кому в результате приватизации переходит собственность. Его анализ на 1992 год показал, что собственность в основном переходит к директорам предприятий. Мы ругаем нашу буржуазию. Ей стали директора предприятий, партхозактив и какие-то проходимцы с деньгами, зачастую нерусские. Та буржуазия, которая очень быстро и эффективно развивала Россию, была уничтожена в результате революции. То, что мы имеем сейчас – ничего другого, наверное, и быть не могло. Такой переход. И Горбачев как-то пытался удержать всё в своих руках, но не смог. Он начал демократизацию в том числе и для того, чтобы убрать конкурентов и несогласных, поменял состав Политбюро, попытался опереться на народ. Горбачев на январском Пленуме 1987 года провозгласил демократизацию. Он понимал её следующим образом – он будет вещать, а все будут соглашаться и восторгаться. И уже в октябре 1987 года на Пленуме с критикой Горбачева выступил Ельцин. Оказывается, что демократия – это в том числе и возможность выступать с критикой. Горбачев этого не ожидал. Дальше начались первые митинги, демонстрации. Появилась возможность многое говорить вслух. В 1989–1990 годах можно было говорить правду. Кому-то это не нравилось, можно было нажить врагов, но это было разрешено. За это не наказывали и не репрессировали. Люди постепенно начали знакомиться с собственной историей, ведь очень многое замалчивалось и при Брежневе, и после него.

Е.Н.: Наша история XX века оказалась довольно страшной. Даже Ельцин, когда ему приносили некоторые папки, говорил, что вот это не нужно показывать людям. Далеко не все, что творилось у нас в стране, стоило доводить до сведения народа. Коммунисты все время пели одну и ту же песню, что цель их жизни – счастье простых людей. Они хотели казаться безупречными рыцарями революции. Хотя мы знаем, что это был за рыцарский орден. Коммунисты постоянно говорили, что они настолько хороши, что просто не могут быть плохими.  

В.Л.: Именно Горбачев заявил, что есть секретный протокол к пакту Молотова и Риббентропа о ненападении. Копия этого документа была найдена в американской зоне оккупации Берлина. Советский Союз десятилетиями утверждал, что это империалистическая фальшивка. И Горбачев признал, а в 1992 году был опубликован подлинник документа, что действительно был секретный протокол, что Сталин и Гитлер поделили сферы влияния и произвели раздел Европы.

Горбачеву все же не удалось удержать власть и построить рыночный демократический социализм. История не дает примеров такого социализма.

Е.Н.: Горбачев был в какой-то мере экспертом и знатоком сельского хозяйства. Но чтобы быть генеральным секретарем гигантской страны, этого недостаточно. Были ли экспертные группы, на которые Горбачев мог опереться?  

В.Л.: Андроповым была создана группа подготовки экономической реформы. Сам Андропов сделать ничего не успел. Для поднятия дисциплины он проводил облавы на улицах и в кинотеатрах, выяснял, почему люди не на работе.

Е.Н.: Меня самого ловили в кино. Но у меня с собой был документ, что я аспирант, на меня махнули рукой.  

В.Л.: Андропов понимал, что нужна какая-то крупная реформа. Комиссия была создана, были первые предложения в духе того, что потом делал Горбачев. Но Андропов умер. Черненко не распустил эту комиссию, но и рекомендаций никаких не принимал. А когда к власти пришел Горбачев, то начали пытаться что-то делать. Но никакого опыта не было. Был опыт Китая. Когда Дэн Сяопин в 1978 году начал эту реформу в Китае, он привел в пример НЭП. Оказывается, Дэн Сяопин в 20-е годы жил в Москве и видел, как это всё прекрасно развивается. Он понял, что это перспективное направление. Куда ещё двигаться с социалистической экономики?

Е.Н.: В течение года страна была обута, одета и накормлена.

В.Л.: Да, в течение нескольких лет. Но были серьезные отличия с Китаем. Коммунисты любят говорить: «Нам бы делать как в Китае». Но главное отличие – китайцам свойственен китайский национализм. Китайский национализм чуть ни привел к войне 1969 года, когда они пришли на нашу территорию, утверждая, что это их территория. Но этот же национализм помог китайским руководителям поставить национально-государственные интересы Китая выше марксизма, ленинизма, сталинизма, маоизма. Не может быть такого, чтобы коммунистическая партия строила капитализм. Но в Китае это оказалось возможным. Если обратить внимание на членов нашего Политбюро, то они русскими себя как-то не очень и считали. Интересы России не ставились выше марксизма и ленинизма. Горбачев какой-то живостью выделялся, но и он был убежденным коммунистом. В Китае социалистические преобразования начались только в 1949 году, а у нас в 1917. Это колоссальная разница. У нас к 1985 году даже трудовое крестьянство реально перестало существовать. В деревнях царило воровство, упадок, нежелание работать, пьянство. В Китае так всё уничтожить просто не успели. Там было трудовое крестьянство, были люди, которые имели какой-то свой бизнес до захвата власти коммунистами. Это тоже играло роль. Как в Китае у нас не могло получиться после 70 с лишним лет. У нас не было Дэна Сяопина.

Е.Н.: У нас был Суслов – серый кардинал Политбюро, без согласия с которым ничего не совершалось. Он был тем самым человеком в шинели, который ходил в калошах даже в солнечную погоду. Суслов стоял на страже догматически понятого коммунизма, который они сами придумали, и который к коммунизму того же Маркса, Энгельса и Ленина отношения не имел. Суслов не давал развиваться вообще ничему. Кто вы такие, чтобы развивать Маркса с Энгельсом?

В.Л.: Суслов замораживал всё, хотя он дал согласие на продвижение Горбачева наверх. Такие люди как Суслов вершили судьбами России. Пробиться здесь было невозможно. У нас пошло развитие через крах 1991 года, через распад страны, через распад экономики, через распад связей. Горбачев в 1985–1988 годах был инициатором преобразований. Дальше, когда он начал осознавать, что процессы выходят из-под контроля, он стал колебаться, попытался усидеть на двух стульях. Конечно, Горбачев несет главную ответственность за распад СССР. 20 августа 1991 года должны были подписать новый союзный договор. Что бы я ни читал, об этом говорится только в положительном ключе. Коммунисты иначе пишут, критикуют этот договор. Но давайте подумаем, кто готов был подписать новый союзный договор? Всего 3 республики – РСФСР, Казахстан и Узбекистан. Из 15 республик только 3. Что это такое? Если 20 августа был бы подписан новый союзный договор, это автоматически означало бы, что старого СССР не существует, 13 республик вне его. Что это за Советский Союз из России, Казахстана и Узбекистана? В этом документе устройство подразумевалось как конфедерация. Это фактически независимые государства. Предполагалось, что будет президент, общие вооруженные силы, общая внешняя политика. Хорошо, что хотя бы так. Но все равно это независимые государства. Думали, что такая конструкция продержится 1–1,5 года. Потом будут новые выборы, к власти придут демократы, и эта конструкция не уцелеет.

Е.Н.: Кто такие демократы, которых они боялись? Это некие внешние силы, скрывающиеся под именем демократии, которые пытались разрушить великую страну?

В.Л.: Реально практически все эти люди из КПСС. Они понимали, что никакого демократического рыночного социализма быть не может, реален переход к буржуазной демократии, к буржуазно-рыночной экономике. В конце концов их возглавил Ельцин. Был там и Афанасьев, и Сахаров, и Попов, и Собчак. Это всё образовалось на Съезде народных депутатов в 1989 году благодаря тому, что Горбачев пошел на частично свободные выборы. Съезд народных депутатов имел очень сложную систему выборов. Коммунисты сделали так, что им гарантировано большинство, но все-таки выборы были честными. На выборах потерпели поражение 38 первых секретарей Обкомов. Кроме того, Горбачев дал возможность Академии наук послать 10 своих представителей. Я помню эти выборы 1989 года. Люди с охотой голосовали за Сахарова. Даже коммунисты понимали, что надо хоть что-то делать. Горбачев шел путем проб, ошибок и неудач, но он все-таки пытался идти. Насколько эти демократы были настоящими демократами, не знаю. С приходом к власти Ельцина они стали приобретать дачи, использовать служебное положение в своих интересах, забыли об интеллигенции, которая очень поддержала движение «Демократическая Россия». Наверное, чего-то иного мы получить и не могли после 70 лет, когда всё живое давилось и душилось, когда лучших крестьян называли кулаками и уничтожали, когда интеллигенцию уничтожали. Горбачев попытался что-то сделать не лучшим образом. А кто мог лучше? Мог быть Гришин. Тогда через несколько лет были бы ещё одни государственные похороны. То же самое с Громыко. Что, если бы был Романов? Ему на тот момент было 63 года. Но так сложилось, что в момент смерти Черненко Романов был в Прибалтике, а Щербинский, тоже возможный кандидат, был в Америке. А решалось все моментально. Они оказались в результате вне этих интриг. Это помогло Горбачеву. Романов тоже ничего не делал бы, проблемы бы продолжали накапливаться. По итогу произошел бы какой-то кризис ещё хуже, может быть с ещё большей кровью. Потому что проблемы нельзя бесконечно накапливать, экономика не может быть бесконечно неэффективной. При Черненко «Правда» писала, что мы никогда так близки к войне не были. Пришел Горбачев и начал переговоры. 5 встреч с Рейганом, 6 встреч с Бушем старшим. Он разговаривал сам, не по бумажке. Горбачев с Рейганом гулять отправился! Это производило впечатление. Ликвидировали ракеты малой и средней дальности, начали договариваться по различным направлениям. Угрозу войны удалось отодвинуть. В 1989 году Горбачев не решился подавлять выступления в Польше, в ГДР, в Чехословакии. Он не стал этого делать. Это тоже его заслуга, хотя мы и потеряли эти страны. Но трудно представить, чтобы мы снова стали стрелять в людей в 1989–1990 годах. Часто говорят о том, какой Горбачев гуманист и противник кровопролития. Как историк я все-таки должен напомнить, что он послал войска в Вильнюс в январе 1991 года, тогда погибло 14 человек. Официально было объявлено, что комендант Вильнюса Усхопчик отдал приказ стрелять. Но он не мог приказать войскам из-под Москвы прибыть в Вильнюс, это невозможно. Это мог сделать только Министр обороны или Верховный Главнокомандующий, то есть Горбачев. Министром обороны был Язов, вряд ли он на это бы решился, его тогда только назначили. Думаю, что был устный приказ Горбачева. Он вводил войска в Баку, он приказал подавить в 1989 году националистическое выступление в Тбилиси, там погибло 20 женщин. До этого подавляли выступления казахских националистов в 1986 году в Алма-Ате. Крови немного, но она есть, думаю, и на совести Горбачева. Выскажу предположение. Он так легко ушел 25 декабря 1991 года с поста, потому что, наверное, ему сказали: «Вильнюс, Тбилиси – можем возбудить дела». В Литве было возбуждено дело. Азербайджанские руководители утверждали, что Горбачев не имел права вводить войска в Баку, это нарушение закона. Думаю, что Горбачеву предложили уйти по-хорошему и пообещали его не трогать. И он ушел совершенно спокойно. Это мое предположение.

Е.Н.: Мы видим картинку и предполагаем, что за ней стоит что-то другое. Ясно, что Горбачев мог дозвониться в Москву, всё при нем было. Все эти отговорки не соответствуют действительности. Может быть, он и провоцировал ГКЧП для своих целей. Мы еще не обсудили дипломатическую деятельность Горбачева. Его внешняя политика – это достижения или сдача позиций великой страны?  

В.Л.: Мы не знаем, что было в Форосе. Расследование не было доведено до конца, суда не было. Когда Горбачев вернулся из Фороса, он сказал: «Всю правду вы не узнаете никогда». Члены ГКЧП утверждали, что он дал добро на действия ГКЧП. Он отказался возглавить ГКЧП, но сказал: «Принимайте чрезвычайное решение». Эта попытка объединить необъединимое очень похожа на Горбачева. Официально он все отрицал. По воспоминаниям, Горбачев жал руки членам ГКЧП. Как это всё было? Он заявил, что, находясь в Форосе, записал видеообращения к народу и передал их на волю. Где они? Если бы они оказались у какого-то журналиста, то он нашел бы возможность передать записи и на Запад. Этих записей у нас нет. Тут тоже темный момент. Роль Горбачева непонятна. Поэтому я сейчас не склонен превозносить эту фигуру. Что касается международной составляющей, конечно, с Холодной войной было покончено, но в том числе ценой огромных принципиальных уступок. Мы допустили развал Варшавского договора. Когда Горбачев с Германией заключал договор, там было написано, что ФРГ обязуется не размещать войска НАТО на территории бывшей ГДР, не устраивать там инфраструктуру НАТО. Судя по сообщениям печати, они это соблюдают до сих пор. Значит, Горбачев думал в этом направлении. Но почему же он не подписал соглашение, ведь высшие руководители Германии и Соединенных Штатов обещали не двигать НАТО на восток? Потом они обманули. Но если бы был договор, обманывать было бы тяжелее. Хотя, если есть большое желание разорвать договор, они бы его по итогу разорвали под каким-нибудь предлогом. Но Горбачев был обязан такой договор подписать. Вроде бы из Холодной войны вышли, но открыли путь к продвижению НАТО на восток. Мы это сейчас расхлебываем кровью Малороссии. То, что надо вести переговоры – это безусловно, хотя тут его тоже заносило. Рейган и Горбачев в Рейкьявике договорились полностью уничтожить ядерное оружие. Не удалось подписать соответствующий договор, потому что Горбачев требовал, чтобы американцы отказались от звездных воин, от намерения сбивать наши ракеты из космоса. Рейган не согласился. Сама идея полного уничтожения ядерного оружия – на это они согласились. Удивительный момент в истории. Я критически об этом говорю, потому что все-таки при том, что это оружие ужасно, представим, если бы сегодня у нас его не было. О нас бы ноги вытирали не только сегодня, но и вчера. Это оружие гарантирует нашу безопасность. Горбачев был такой – ошибался, его куда-то заносило. Но он и чего-то достиг – с Холодной войной было покончено, железный занавес был уничтожен, мы начали ездить за границу, он освободил всех политзаключённых, свобода слова и печати. В такие переломные эпохи не бывает такого, чтобы все замечательно или же все ужасно. Плохо, что Горбачев не удержал страну.  

Е.Н.: СССР готов был сам умереть, и Горбачев просто поставил подпись под свидетельством о его смерти, или это непреходящая ценность, которую нужно было всеми возможными силами удержать и сохранить? 

В.Л.: Мину под СССР заложил прежде всего Ленин, когда образовывал Союз Советских Социалистических Республик. В договор о создании СССР и во все советские Конституции было по предложению Ленина внесено право республик свободно выйти из состава СССР. Ленин это внес для того, чтобы другие страны не боялись войти в СССР. Он не предполагал, что когда-то наступят демократические времена, и Конституция будет соблюдаться. Конституция была пропагандистским документом для Запада и Востока. Но такие демократические времена настали примерно в 1990–1991 годах. Выяснилось, что Конституция действует, и республики имеют законное право выйти из состава СССР. И они этим правом воспользовались. Местная знать, местные руководители решили, что лучше быть президентом независимого государства, лучше быть членом парламента независимого государства, это более высокий статус. Они имели на это право. Советский Союз распался к августу 1991 года, реально его уже не существовало. Во времена Брежнева из Москвы что-то могли приказать Алма-Ате, Баку или Риге. Но наступили такие времена, когда все равны. И ничего не сделаешь – не будешь же вводить войска и убивать людей. Всё это моментально появилось бы на экранах телевизоров, на страницах газет. Советский Союз окончательно распался в 1990–1991 годах, этот процесс вряд ли кто-то мог остановить. Нужно было раньше реформировать страну, пытаться хотя бы сохранить союз Великороссии, Малороссии и Белоруссии. Горбачев с этим не справился.

Е.Н.: Люди не видели, что реально происходит, не подходили прагматически. Сейчас тоже не хватает прагматизма в отношениях между государствами. Власть руководствовалась идейными соображениями, учебником по марксизму и ленинизму, который контролировал Суслов. Соглашусь, что хотелось бы сохранить союз трех великих славянских народов, союз с Молдавией, Грузией, Арменией.

Михаил Сергеевич Горбачев действительно является исторической фигурой, как сказал наш президент. И исторической фигурой, конечно, неоднозначной.

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Комментарии

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
6 + 0 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+