Некоторые размышления о Фестивале «Радонеж»

В чем феномен фестиваля «Радонеж»? Разумеется, в том, что это первый в России фестиваль кинофильмов православной тематики: о духовной жизни человека, о Церкви, Ее таинствах, о проповеди Слова Божьего, об иерархах, священниках и простых верующих людях – о том, что долгие годы было в СССР замалчиваемо и гонимо. За 24 года фестиваль вырос до уровня международного. Просмотры фильмов сопровождаются обсуждением их кинокритиками, режиссерами и зрителями.

Это форум, дающий возможность взглянуть на  проблемы России с духовной точки зрения. А в этом году, когда проблемы не только в России, но и во всем мире усугубились, когда на наших глазах разворачиваются события, очень похожие на то, что описано в «Откровении» Иоанна Богослова, верующих людей волнует именно духовное осмысление происходящего. И фильмы, представленные на фестивале, дают такую возможность. Сто фильмов отобранных в конкурсную программу, создают картину нашей современной жизни  во всей ее исконно русской широте и предлагают  глубокое авторское осмысление ее многообразия..

 В последнее время многих волнует усиление атаки на Церковь. Если прежде это делало государство, то теперь – люди из «лагеря пламенных борцов за свободу». Эти атаки дают заметный результат. Особенно в молодежной среде. Фильмов об этом на фестивале не было. Но в таких работах, как «Новомученики» (режиссер Галина Агурная) и «Молога. Между огнем и водой» (режиссер Игорь Калядин) звучит тревога и предупреждение о том, что идейные нападки на Церковь могут скоро перерасти в новые гонения. Сначала – идейная обработка, а потом … По плану, отработанному большевиками.

С высоких трибун  мы часто слышим о возрождении России, но многое все же тревожит. Что произошло со «Вторым Крещением Руси»? Возрождается ли Россия, или устала возрождаться? Десятки тысяч восстановленных и вновь построенных храмов, сотни монастырей свидетельствуют о несомненном возрождении. Но то, что число молящихся в храмах стало заметно меньше, говорит об отходе от Церкви части людей. Понятно, что это, в основном, люди, пришедшие в Нее на волне интереса к «запретному и неведомому» и не получившие быстрого исполнения своих желаний. Неужто и вправду, дело в том, что Русь крещена, но до сих пор не просвещена?

Наши фильмы, несмотря ни на что, все же способствуют делу христианского просвещения. В них не только задаются вопросы о том, каковы плоды миссионерской деятельности, катехизации и духовного просвещения, как живут православные в дальних краях на бедных приходах, как происходит осмысление трагических страниц нашей истории. Многие работы дают интересные и глубокие ответы на эти вопросы.

 Тематическое и жанровое многообразие фильмов как всегда велико. Несколько работ посвящены инвалидам и людям, посвятившим свою жизнь работе с ними. Режиссер Константин Церцвадзе прислал из Грузии фильм «Я жду вас в Самтавро». Это рассказ о прославленном и Грузинской, и Русской Православными Церквами праведника нашего времени преподобном Гаврииле Ургебадзе.        

На сей раз сразу в две работы посвящены истории создания Рыбинского водохранилища,  приведшей к затоплению огромных территорий с древними монастырями и церквями, старинными купеческими городами и сотнями сел и деревень.

Режиссер Игорь Калядин в фильме «Молога, между огнем и водой», показал ее как великую трагедию. Марина Труш и Владимир Самородов в фильме «Не уходи отсюда» рассказали об удивительных людях, живущих в деревне Учма в зоне запланированного затопления. Случилось непредвиденное: воду остановили  фундаменты храмов Кассиановского монастыря, разоренного большевиками в тридцатые годы. Они образовали каменную косу, ставшую преградой, сохранившей деревню и ее окрестности. Герои фильма стараются сохранить память о погубленном крае, его людях и не собираются покидать родных мест. 

Дело в том, что некоторые ученые называют этот край особой «Мологской цивилизацией».  Здесь, в Леушинском монастыре, в городах и весях, окружавших Мологу,  отразился и до самого рукотворного потопа сохранялся образ Святой Руси. Затапливать эти земли стали в 1940 году и закончили в 1947 году. Даже в то время, когда немцы уже подходили к Москве,  богоборцы не переставали заниматься уничтожением этого края. Жители оказались в тисках двух страшных стихий: огня Отечественной войны и потопа войны против исторической России.

На вопрос о судьбе художника в современном мире пытается ответить Алексей Бурыгин в фильме «Юрий Кублановский. Родина рядом». Кублановский - известный поэт и публицист с необычной судьбой, которая помогла ему убедиться в ложности позиции диссидентов, настойчиво требующих от художника разделять клановые политические взгляды.  Он убедительно и талантливо показал, что православный человек видит жизнь в Свете Христовой Правды, и не  руководствуется политическими установками.

Мне бы хотелось не столько пересказывать содержание фильмов, сколько рассказать о  мыслях, которые эти фильмы рождают.

Многих волнует то, что разделение внутри российского общество никуда не делось. Лишь изменилась форма противостояния одних групп граждан  другим. Белые против красных, монархисты против демократов. Патриоты против либералов. Верующие против безбожников. В среде верующих тоже заметно разделение и не только по деноминациям. И в среде православных, к великому сожалению, нет особого единения. Это разделение  чувствовалось даже в работе нашего жюри.

Если в оценке практически всех работ было единодушие (при том, что очень трудно было определить лучшие фильмы), то в отношении двух фильмов «Андрей Тарковский. Кино, как молитва» и «Александр Солженицын. Раскаяние» мнения членов жюри разделились. Причины кроются не в художественных достоинствах фильмов, а в отношении к их героям. И Тарковский и Солженицын стали для отечественной культуры фигурами знаковыми. О них сняты фильмы, написаны книги и статьи. Об их судьбах известно многое, но, как выяснилось, не все. Эти два фильма знакомят нас с весьма существенными деталями и фактами, способствующими лучшему пониманию творчества двух больших художников. Оба они разбивали идеологический монолит. Тарковский предложил эстетику и этику кино, отвергающего законы социалистического реализма. Солженицын честно следовал присущим литературе девятнадцатого века принципам писательского служения, основанного на христианской морали. Он рассказал трагическую правду о Великой Русской беде двадцатого столетия. Его современники Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Василий Белов и другие писатели, названные чиновниками от коммунистической идеологии «деревенщиками», описали уничтожение традиционного русского уклада и трагедию простого труженика, может быть, более талантливо и тонко с точки зрения литературных достоинств, но исторический масштаб и фактический охват, представленный в трудах Солженицына, заслуженно поставил его на особое место среди «печальников Земли Русской». Правда о красной революции, о ее заказчиках и финансистах, о развязанном терроре, об уничтожении целых сословий лучших людей России, показанная Солженицыным, потрясла отечественную общественность. Солженицын не только рассказал о преступлениях режима, но предложил нынешним руководителям пути выхода из политического и хозяйственного тупика. Идеи о том, «как нам обустроить Россию» и «сбережения народа», хотя и не полностью, но, все же, услышаны руководством страны. О сбережении народа говорит даже президент. Другое дело, как это исполняется. Это Солженицын сказал: « …в сегодняшней разгромленной, раздавленной, ошеломленной и развращаемой России – тем видней: вне духовной укрепы от Православия нам на ноги не встать… Преданно и настойчиво нам, русским, следует держаться за духовный дар Православия… Именно Православие, сохраняемое в наших сердцах, обычаях и поступках, укрепит тот духовный смысл, который объединит русских выше соображений племенных. Если в предстоящие десятилетия мы будем еще и еще терять и объем населения, и территории, и даже Государственность, то одно нетленное и останется у нас: Православная Вера и источаемое из нее высокое мирочувствие».

 Так говорят с церковных амвонов. Пути спасения России Солженицын видит не в бесконечных структурных реформах, не в притоке инвестиций и экономических преобразованиях, а в необходимости «жизни не по лжи» - по Христовой Правде. И возрождение России наступит только тогда, когда народ и правители нашей страны  будут следовать не только постоянно меняющимся законам, которые пишут люди, но вечным и неизменным законам, которым нас учит Церковь Христова. Именно это стало основным аргументом в оценке фильма о Солженицыне. Режиссер Сергей Мирошниченко сделал его высоко профессионально и талантливо, за что получил медаль Сергия Радонежского в номинации «за лучшую режиссуру».

Хотя фильм называется «Александр Солженицын. Раскаяние», я толком не понял, чье раскаяние имел в виду режиссер. Во всяком случае, убедительного раскаяния Солженицын я в нем не нашел. Во всех своих произведениях он говорит об ужасах коммунистического режима и незаслуженных страданиях нашего народа. Христианский взгляд на историю предполагает в писательском труде умение видеть во всем Промысел Божий. Хорошо известны свидетельства того, как люди в ГУЛАГе, пройдя через невыносимые страдания, обретали веру в Христа, раскаивались в своих грехах и выходили из лагерей обновленными, помышляя не о мести, а лишь о спасении души.

Фильм «Андрей Тарковский. Кино, как молитва», снятый сыном Тарковского (тоже Андреем) получил Гран-при, но при этом остаются некоторые «но»…

В далекие 70-е фильмы Тарковского стали потрясением для советского зрителя. Нельзя было не попасть под обаяние  их изысканной эстетики и непривычного киноязыка. В СССР он первый из кинематографистов заговорил о духовности. Заговорил странно, загадочно. Коммунистический режим в принципе не позволял говорить о духовных вещах. Под духовностью подразумевалось все что угодно, вплоть до циркового искусства, только не вопросы веры и поиски смысла жизни. Поэтому единственным способом разговора об этом стал язык аллегорий и метафор. Соцреализм утверждал, что иного мира, кроме материального не существует, поэтому писателям и кинематографистам позволялось говорить только о нем. И вдруг Тарковский  в своих фильмах дает почувствовать, что за материальным миром есть еще нечто. Именно почувствовать, а не понять. Чтобы понять и расшифровать сложные смыслы и образы его картин, нужно как минимум быть хорошо знакомым с мировой культурой. Ощутить же существование иного, таинственного и завораживающего мира мог любой неподготовленный и даже атеистически настроенный зритель. Он как бы нырнул в непонятную глубину и вынырнул со знанием о существовании чего-то иного, не похожего на то, что его окружает.  Именно это погружение в мир новой реальности стало для многих отправной точкой на долгом пути духовного развития.                                           

Фильм «Андрей Рублев» не является историческим фильмом в традиционном понимании этого слова. Это размышление о предназначении художника нести свет миру, лежащему во зле и не ждать за это вознаграждения на земле. В условиях тогдашней действительности, когда нельзя было даже показывать на экране крест, фильм о молитве, иконописи, храмостроительстве уже был проповедью христианства. В фильме «Солярис» явно чувствуется тема покаяния. И завершается фильм сценой «возвращения блудного сына». Последующие фильмы, хотя в них немало христианской символики, каждый может трактовать в силу своих интеллектуальных и духовных способностей.  «Жертвоприношение», например, начинается с известной притчи о монахе, долго поливавшем сухое дерево из послушания своему авве. И, поскольку, он безропотно исполнял казавшийся нелепым приказ, сухое дерево ожило. Но это похвальное слово послушанию никак не поддерживается дальнейшим киноповествованием. Оказывается, атомный апокалипсис герой фильма может предотвратить с помощью жертвы: возлежания с «хорошей ведьмой» Марией и поджога своего дома.

Тарковский – большой мастер давать пищу для ума и для неограниченных фантазий на предложенные темы.  Он, словно, говорит: - «Я так вижу, а вы можете видеть, как хотите. Мое дело – показать и сказать, а уж как вы увидите и услышите – ваше дело. Даю вам полную свободу, но, все же, трактовать  можно только оригинально».

 Помню, какими сложностями сопровождалось попадание на фильмы Тарковского. Нужно было ехать на окраину в какой-то клуб. Попасть в него можно было по великому секрету. Потом часами велись бесконечные споры с друзьями по поводу трактовок мест, требовавших раскодировки. Предлагались самые невероятные версии. Главное: при этом нельзя было усомниться в гениальности Тарковского, иначе прослывешь невеждой и примитивом. Один мой приятель подвергся остракизму только за то, что сказал, что Тарковский во всех своих работах зашифровывает смыслы, а замечательный театральный режиссер Георгий Товстоногов утверждал, что задача искусства расшифровывать смыслы, а не зашифровывать. Досталось от его оппонентов и ему, и Товстоногову… После этого разговора мой приятель стал нерукопожатным на многие годы..

Я никогда не сомневался в том, что Тарковский большой художник. Смущало меня, в основном, отсутствие у него юмора. Но, по прошествии многих лет, хочется увидеть в изложении великих смыслов простоты. Желательно Евангельской. И если предлагать зрителю заглянуть в «Зеркало», то мы, конечно, можем увидеть и воспоминания о страхах и фобиях, а можем вспомнить о том, что самое красивое, что отражается в зеркале - это лик Христа. В Нем мы видим наш первообраз и нашу конечную цель: какими мы можем стать…

А по поводу «кино, как молитва» мне кажется, что Тарковский, скорее, медитировал. 

Конечно, рассматривать творчество Тарковского нужно в контексте времени, но многие его идеи и находки, вне всякого сомнения, останутся надолго.

Был на фестивале и фильм об антиподе Тарковского – Василии Шукшине  (режиссер Юрий Малюгин «Василий Шукшин. Я пришел дать вам волю»). Понимание жизни у Шукшина, так сказать, «почвенное». Он и Тарковский - художники трагического взгляда на историю, культуру и место творческого человека в России. Идя разными путями (и эстетически и идейно), они искали ответы на самые глубокие и существенные вопросы жизни.

Если эстет Тарковский замахнулся на глобальный охват: от времени Андрея Рублева до атомного века с его угрозой в одночасье уничтожить человечество, то масштаб Шукшина заметно скромнее. Погибать не обязательно от атомной бомбы. Можно и от бандитского ножа. Но в любом случае придется держать ответ за прожитую жизнь, в которой у каждого свое предназначение.  

 Фильм о Солженицыне, «Новомученики» и многие другие, представленные на фестивале «Радонеж», дают очень серьезную «пищу для размышления». Совершенно очевидно, что мы стоим на пороге великих изменений. Какой путь выберет Россия? Православного возрождения, веры в Бога, спасения души и бессмертие или поклонения «золотому тельцу»? Этот выбор стоит перед всей страной и перед каждым из нас.

Можно без преувеличения сказать, что фильмы нашего фестиваля помогают сделать верный выбор. В наших фильмах есть и мудрость, и лиризм, и сердечность. А, по словам писателя И.А. Ильина, все решается в нашем сердце и в нашей душе: «Русская идея – есть идея сердца. Вот главный источник русской веры и русской культуры. Вот главная сила России и русской самобытности. Вот путь нашего возрождения и обновления».

Многие православные кинематографисты, приславшие свои работы на фестиваль «Радонеж», подтверждают  эту идею и демонстрируют «стояние в вере и истине». Это дает надежду на то, что православный кинематограф поможет нашему народу вернуться к вере отцов и потрудиться для подлинного возрождение Православной России.