Маятник безумия

Некоторые события особенно убеждают в существовании — и постоянной активности — дьявола. Не просто человеческой глупости, безответственности и гордыни, но именно нечеловеческой злой силы, которая использует их в своих схемах. Люди, которые ненавидят друг друга, удивительно слаженно работают ради единой цели, как будто получая команды из единого центра; отдельные проявления стадного инстинкта, гнева, ненависти и спеси с разных сторон тщательно стыкуются между собою, составляя один сценарий. Множество независимых воль сопрягаются в решении одной дьявольской задачи — хотя никто из участников этого жуткого концерта не отдаёт себе отчёта в том, кто ими дирижирует. События, которые разворачиваются после нападения исламистов на редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo, являются одним из ярких примеров. Карикатуристы, ныне уже убитые, террористы, газетчики других изданий, политические лидеры, простые люди на улицах — каждый вносит посильный вклад в создание того дьявольского вихря, который уже уносит жизни, и, увы, может унести ещё больше. Все солидарно, каждый со своей стороны, трудятся над разрушением мира.

Нам, правда, предлагают совсем другую картину — добро против зла, «цивилизованный Запад против исламистского варварства». Разве это не так? - спросит читатель. Разве мы не видим именно это? Разве не тупые варвары явились в милую прекрасную Францию, чтобы совершить в ней злодеяние из ненависти к праву, свободе, достоинству и всему, за что стоит Запад?

Не совсем так. ИГИЛ — и подобные исламистские движения — действительно  несовместимы с цивилизацией, как мы знаем ее. Они действительно выступают против свободы и достоинства человека, а ценность человеческой жизни для них является очень и очень низкой. С их оценкой как варваров — то есть людей, стремящихся уничтожить гораздо более развитые, культурные и гуманные цивилизации — можно только согласиться.

Больше сомнений возникает, когда мы смотрим на то, как нам предлагают определить другую сторону противостояния — «цивилизованный Запад». Что это такое? Христианский мир? Тот мир, где, при всех его несомненных исторических грехах, укоренилось и принесло плоды христианское представление о личном достоинстве человека, созданного по образу Божию?

Нет; выбор лозунгов указывает на другое. Это не лозунги национального суверенитета — «на своей территории мы никому не позволим заниматься беззаконными убийствами». Это не лозунги ценности человеческой жизни вообще — «убивать людей нельзя». Это лозунг «свободы самовыражения», который предполагает, что убитые сатирики — герои, которые делали что-то в высшей степени славное и достойное, что-то, что отражает ценности всего общества. В качестве архетипических героев «цивилизованного Запада» предлагаются не полицейские, убитые при исполнении ими служебного долга, а карикатуристы, известные своей грубостью и непристойностью.

В самом деле, при неизменном отношении к террористам — которые в этой ситуации остаются константой, как однозначные и несомненные варвары и убийцы — происходящее можно было бы воспринять с разных сторон. В качестве главных героев можно было бы представить полицейских, в качестве главных защищаемых ценностей — закон, порядок, и неприкосновенность человеческой жизни. Но нет — главная ценность, подлежащая защите, - это рисование похабных карикатур.

Ришар Малка, адвокат журнала  Charlie Hebdo, в эфире радиостанции France Info, пообещал больше карикатур на Муххамеда в следующем номере журнала. Как сказал этот деятель,

«"Je suis Charlie" — это состояние духа, это также говорит о праве на богохульство. "Je suis Charlie" говорит о том, что вы имеете право критиковать религию, потому что в этом нет ничего особенного. Нет права критиковать иудея за то, что он иудей, мусульманина — за то, что он мусульманин, христианина — за то, что он христианин. Но можно говорить все что угодно, самые худшие гадости — и мы это делаем — по поводу христианства, иудаизма и ислама"»

Да, Je suis Charlie (Я — Шарли) это состояние духа, и духа тяжело помрачённого. Ришар Малка, очевидно, ненавидит исламистов — но он играет на их стороне, решает с ними одну задачу, задачу разрушения мира, возбуждения ненависти и раздоров. 

Каждый со своей стороны, они раскачивают чудовищный маятник ненависти. Карикатуристы умышленно и сознательно наносят тяжкие оскорбления великому множеству людей — и вот из этого множества находятся некоторые, которые идут и убивают. Маятник получает мощный импульс и откатывается к издателям — и они решают, в ответ на на преступления нескольких экстремистов,  демонстративно плюнуть в лицо миллионам до того лояльных сограждан. Непристойный журнальчик с довольно узким кругом почитателей превращается в священный символ Запада; все его похабства и гадости получают самую высокую трибуну.  В стране с весьма существенным мусульманским населением народ и власти выходят на улицы, чтобы в едином порыве заявить — мы глумились и будем дальше глумиться над Муххамедом. Что будет на следующем витке этой проваливающейся в ад спирали? Мусульмане проникнутся любовью и уважением к французским представлениям о свободе прессы? Это вряд ли. Люди редко отвечают на тяжкие оскорбления готовностью признать правила оскорбителей. Издеваться над священными для людей именами и символами — это не способ интегрировать их в общество. Это способ резко обострить их чувство идентичности — сейчас даже те, кто закусывал вино свининой, вспомнят, что они — мусульмане. Так работает человеческая психология. В одном интервью основатель психоанализа Зигмунд Фрейд говорил: «Мой язык — немецкий. Моя культура, мои знания — немецкие. Я считал себя интеллектуально немцем до тех пор, пока не заметил роста антисемитских предрассудков в Германии и Австрии. С тех пор я более не считаю себя немцем. Я предпочитаю называть себя евреем». Когда представителю меньшинства резко указывают на то, что он — со своей культурой и религией — здесь презираемый чужак, его преданность своему резко возрастает.

Неизвестно, что ещё снесёт маятник своим следующим взмахом — известно только, что ни воинствующие секуляристы, ни воинствующие исламисты не собираются отказываться от его дальнейшего раскачивания.  И вопрос, который перед всеми — нами в том числе — сегодня ставят взволнованные агитаторы, «так ты за свободу слова или ты за террористов», просто ложен. Стороны подлинного конфликта распределяются по другому — Вы либо раскачиваете маятник безумия,  либо нет. Либо участвуете в дьявольском сценарии, в котором и террористам и похабникам отводится своя роль, либо нет.

Наши сторонники европейских ценностей поспешили подхватить великий почин — причём сделали это без гальской удали, воздержавшись от карикатур, собственно, на Муххамеда. Чтобы, так сказать, и на маятнике покачаться, и как-нибудь не ушибиться.

Олег Кашин на своей странице в фейсбуке в знак солидарности с пострадавшими сотрудниками Charlie Hebdo размещает их непристойную карикатуру — но не на Муххамеда, а на... Богородицу и Иисуса. Главный редактор «Крокодила» Сергей Мостовщиков, в знак той же солидарности, собирается опубликовать на своей странице в Facebook подборку антихристианских карикатур. Как говорит Мостовщиков: «Там, конечно, нет никакого пророка. Было горячее время, когда на попов рисовали карикатуры и высмеивали церковь. Там и мулла присутствует, и раввин. Это была обычная практика, может это кого-то смущало, но это было».

Что же, воздержание от карикатур, могущих вызвать гнев ИГИЛ, ясно показывает, что лозунгом момента для наших шарлеев является не «беспредельное похабство», но «похабство в пределах, дозволенных ИГИЛом». Даже Михаил Ходорковский, призвавший было размещать карикатуры на Муххамеда, взял свои слова назад. Что же, если человека сдерживает простой и грубый страх расправы — это печально. Ещё печальнее, если его не сдерживает вообще ничего.

Эти люди — как и их французские наставники — как-то не похожи на столпов цивилизации.

Цивилизованное поведение — это нечто другое. Цивилизованные люди воздерживаются от хамства не потому, что они боятся физического насилия, а потому что они понимают, что цивилизация — это именно система запретов. Цивилизованный человек не позволяет себе того, что позволяет себе дикарь. В идеале люди просто воздерживаются от взаимных оскорблений. В менее идеальной ситуации провокаторов обуздывает закон. Общество, в котором принято уважать друг друга и придерживаться некоторых разумных правил общежития, может дать отпор экстремистам. Общество, принципом которого является хамство, ограниченное только прямым насилием, оказывается слабым. Разумеется, и французское, и в целом западное общество гораздо сложнее, сводить его к карикатуристам нельзя. Но наши «прозападники» имеют в виду под «западом» именно это — и это предлагают нам в качестве образца. Стоит заметить, что нам этот образец не подходит.

Нельзя играть с дьяволом в его игры.