Перейти к основному содержанию

12:28 29.03.2024

Сакральная жертва «Кровавого воскресенья». Старая добрая метода

18.12.2017 12:23:34

Январским утром 1905 года в столице Российской империи сразу в десятке районов началось массовое шествие-манифестация к центру города. Это была закамуфлированная под верноподданническое движение попытка изменения государственного строя. Многотысячные колонны несли императору Николаю II письменное требование, чтобы русская самодержавная монархия была переделана в парламентарную монархию на европейский манер и немедленно были объявлены выборы.
Чтобы немедленно же были выпущены на свободу «политические заключенные» — террористы-бомбисты и погромщики помещичьих усадеб.
Чтобы немедленно была прекращена война с Японией.
Чтобы Церковь была отделена от государства...
В конце ультиматума, называемого «петицией», после этих и других пунктов стояла угроза: в случае неисполнения царем требований демонстранты не уйдут с Дворцовой площади и будут стоять насмерть, добиваясь своего. Выражалась готовность умереть, принеся жертву «исстрадавшейся России», которую мучают чиновники-казнокрады и взяточники. Устно у манифестантов было оговорено, что в случае отказа царя они начнут открытый бунт.
Сто пятьдесят тысяч демонстрантов знали, что накануне в город были введены войска. Знали, что в центр столицы их, скорее всего, не пустят — но упрямо переубеждали себя и других, что их шествие лояльно и они в своем праве. Знали, что солдаты, вероятно, будут стрелять — но были готовы к этому. «Свобода или смерть!» — выкрикивали по пути. Толпа была готова принести себя в «сакральную жертву» — чтобы «из искры возгорелось пламя». Точнее сакральную гекатомбу…
Тема «красного воскресенья» до сих пор будирует умы. Почему? Она очень удобна для построения исторических параллелей. Кровавый Путин, извините, Николай II расстрелял мирных и безоружных борцов с прогнившим коррупционным режимом! Преступная власть пролила кровь народа, борющегося за свои права против гнета капитала! Свалить этот кровавый режим можно только революцией, благо исторический опыт успешного либерального и красного «майдана» имеется!
9 января 1905 года была предпринята попытка первой в мире «бархатной революции», давления на власть «мягкой силой», при помощи определенных технологий и манипуляций общественным сознанием. Еще не сформулировал тактику «ненасильственного сопротивления» Махатма Ганди, еще не написал свои методички по производству «цветных» революций Джин Шарп, а русский поп-социалист Гапон уже интуитивно нащупал практические приемы «смиренного бунта» — одного из самых разрушительных орудий нашего времени…
Органы правопорядка Империи оказались не готовы иметь дело с совершенно неизвестным им дотоле политическим явлением — с бунтом под маской изъявления верноподданнических чувств, под видом подачи челобитной «мятежным скопом», как выражались на Руси. Министерство внутренних дел и Департамент полиции оказались не на высоте. О том, что готовящаяся Гапоном масштабная акция будет иметь характер политической, революционной провокации, они узнали за день-два до воскресенья. Принять петицию-ультиматум от манифестантов — категорически исключено. Позднее депутации рабочих император скажет: «Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить. Но мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах — преступно». Как написал биограф Николая II С. С. Ольденбург, «уступчивость в отношении наступающей толпы либо ведет к крушению власти, либо к еще худшему кровопролитию».
На совещании в Министерстве внутренних дел вечером 8 января выяснилось, что арестовать Гапона уже не удастся и предотвратить шествие не получится. Было решено не мешать его движению в начальных точках, но не подпускать к Дворцовой площади. Помимо прочего, сказывался и страх новой Ходынки — скопления толп и массовой давки. Расстрел манифестантов никто на этом совещании не планировал. Надеялись, что довольно будет казаков и вида вооруженных солдат. Император, которого оповестили о принятых мерах ближе к ночи, такого приказа тоже не отдавал. Офицерам в войсках, перегородивших улицы, было предоставлено действовать по усмотрению. Кстати говоря, часто попадается утверждение, что царь накануне уехал или даже «бежал» из Петербурга, не желая встречаться с манифестантами. Это не так. Он и его семья зимой всегда жили в Царском Селе. Государь лишь приезжал в столицу 6 января на традиционное крещенское водосвятие.
В литературе и источниках по теме «красного воскресенья» нередко говорится о том, что рабочие-гапоновцы знали только об экономической части петиции и не ведали о добавлении политических требований. Что они шли к царю лишь «искать правду» и управу на хозяев-капиталистов, просили повышения зарплаты, 8-часового рабочего дня и в целом улучшения условий труда (что вообще-то в Империи не было запрещено, если только не принимало форму беспорядков. Фабрично-заводское законодательство разрешало забастовки). Высказывается даже версия, что революционная закулиса совершила подлог — тайно заменила чисто экономическую петицию, одобренную рабочими, на крамольную политическую, которую пролетариям не показали. Будто масса рабочих не ведала, что именно они собираются предъявить царю. Эта конспирология имеет лишь частичное касательство к реальности.
Петиция действительно имела несколько вариантов. К начальным экономическим пунктам постепенно добавлялась политика — на совещаниях вожаков гапоновского «Собрания фабрично-заводских рабочих», при контактах Гапона с членами революционных партий, эсерами и эсдеками. Так что последний вариант текста был самый радикальный. Но рабочие знали об этих пунктах. Не вся их масса, но окружение Гапона, лидеры 11 отделений его организации, активисты знали точно и хорошо понимали суть этих требований. Утром 9 января любому желающему давали текст для ознакомления. 7-го и 8-го января пункты петиции зачитывали на общих собраниях и собирали под ней подписи. По уверения Гапона, было собрано 100 тысяч подписей и крестиков от малограмотных.
Другое дело, как именно полуграмотной пролетарской массе «сознательные» вожаки толковали эти политические пункты. А объясняли они, разумеется, подстраиваясь под уровень понимания своих слушателей, делая акцент на творящейся в стране «неправде», смягчая смыслы, маскируя грубую революционность требований. «”Товарищи! Теперь мы должны спасти Русь от чиновников, под гнетом которых мы страдаем… Чиновники не только поработили нас, они поработили и Церковь. Теперь нельзя быть истинными христианами… Нужно, чтобы Церковь была свободна, чтобы каждый молился по своей совести. Так ли я говорю?” — “Верно! Так!”» «Молодой рабочий… указывает собранию, что там, на улице, мутят рабочих, говоря, что они идут просить царя окончить войну. — “Мы идем просить не о войне, мы идем просить собрать представителей народа, чтобы они решили все вопросы. Мы ничего не решаем”». «Мы идем за Царя, мы только хотим вытащить его из сетей капиталистов и казнокрадов». «Нужно, чтобы сам народ помогал себе и управлял собою. Ведь ему только и известны истинные его нужды».
Вот так и разъясняли, для чего нужно Учредительное собрание со всеобщими выборами, отделение Церкви от государства и прочая политика вплоть до участия народа «в установлении налогов и расходовании их». Все выглядело настолько невинно, что и полицейские не находили тут крамолы. Об этом также есть множество свидетельств, вроде такого: «В толпе (на улице, перед раскрытым окном собрания) стоял городовой и, разиня рот, слушал».
Гапон ревниво оберегал свою легальную организацию от влияния революционеров-нелегалов. Когда эсеры и эсдеки выразили готовность поучаствовать в манифестации и стали засылать в собрания рабочих своих агитаторов, Гапон призывал не слушать их и жечь их прокламации. Выглядело это так: «Были такие случаи, что оратор говорит относительно управления нашим государством и показывает неправильность управления, — рабочие кричат: “Долой этого оратора!” — То же говорит свящ. Гапон, кричат: “Браво!”» Однако сам Гапон при подготовке манифестации консультировался с членами революционных партий и согласился на их участие в шествии, интересовался, будет ли у них оружие. Просил их не поднимать знамена с лозунгами до того момента, когда он подаст оговоренный сигнал к бунту на Дворцовой площади.
Еще в марте 1904 года головке своей организации Гапон по секрету говорил: «Может быть вспышка, всеобщая, экономическая, а мы предъявим требования политические». По свидетельству его ближайшего соратника А. Карелина, на обычных встречах в течение года «мы читали что-нибудь, чаще всего нелегальное» и «Гапон говорил нам, да и от других слышали мы, что еще в Полтаве Гапон привлекался по политическому делу, борцом за народ давно был». А по некоторым фразам из автобиографии Гапона можно понять, что он считал героями террористов, убивших в 1881 году императора Александра II.
Словом, революции этот странный священник был не чужд. И, судя по всему, знал толк в политических провокациях. Вот речь одного из его подручных перед шествием: «Знамен не надо. Но тех, кто носит знамена, не бить, — только знамя отнять. Мы не потому говорим, что не надо знамен, что в них есть что-нибудь дурное, а потому, что толпа привыкла, что полиция бросается на знамена, и может приписать знаменам, в случае столкновения, причину нападения». То есть: нужно, чтобы «в случае столкновения» полиция напала на толпу без видимых причин. Чтобы «мирное шествие» выглядело в глазах и самих рабочих, и общественного мнения невинно пострадавшим от царских сатрапов. Лидеры манифестации заранее озаботились тем, как все будет выглядеть внешне. На их несчастье, не было тогда телевидения и интернета. Но были газеты!
За пару дней до 9 января Гапон начал вбрасывать в массы рабочих алгоритм: «Пойдем к царю, и уж если царь не выслушает, — то нет у нас больше царя, и мы тогда крикнем: “Долой царя!”» «Пойдем, братцы, убедимся, действительно ли русский царь любит свой народ, как говорят. Если даст все свободы, значит, любит, а если нет — то это ложь, и тогда мы можем поступить с ним, как наша совесть подскажет». «Если царь не исполнит наших требований, тогда мы разнесем весь Зимний дворец, не оставим камня на камне». Эти заклинания повторялись многократно на всех собраниях и сопровождались одобрительным гулом тысяч голосов: «Такого царя нам не надо… Да!.. Не надо!.. Долой царя!..» То же самое Гапон сказал репортеру английской газеты: «Горе царю, если царь не даст слова выполнить все наши требования!»
Вожак загодя программировал толпу на бунт с возможным цареубийством, а в случае неудачи — на совершение массового самозаклания: «”Готовы ли вы стоять за эти требования до конца? Готовы ли вы умереть за них? Клянетесь ли вы в этом?” — И толпа хором отвечала: “Клянемся!.. Умрем все как один!..”» «По многочисленным свидетельствам, в отделах царила атмосфера религиозной экзальтации: люди плакали, бились кулаками о стены и клялись явиться на площадь и умереть за правду и свободу». Гапон, по-видимому, обладал способностью вводить слушателей в экстатический транс, что придало всему этому движению характер религиозно-сектантской истерии, массового индуцированного психоза, одержимости.
9 января перевозбужденные толпы двинулись к царю «искать правду» и действительно были готовы умереть за нее. Их не могли сразу остановить ни казаки с шашками наголо и нагайками, прорезавшие на конях толпу, ни первые залпы — где-то холостые предупредительные, а где-то и боевые. Масса людей в экстазе перла на рожон. Многие распахивали на груди одежду: «Стреляйте, гады!» Из толпы в солдат и конных летели камни, кирпичи, раздавались ответные одиночные выстрелы. На Васильевском острове пехоте пришлось штурмовать выстроенную баррикаду с красным флагом и усмирять погромщиков оружейной лавки. До ночи в городе продолжалось битье стекол, избиение людей (манифестантов, полицейских и одиночных военных, случайных прохожих, попавших под горячую руку), разграбление лавок.
Словом, мирные люди вышли на прогулку до царского дворца.
На обывателей и общественность, особенно либеральную, все это произвело шоковое действие. Власть в их глазах в одночасье сделалась «кровавой», преступной. Никто не понимал, за что расстреливали безоружных рабочих, шедших к своему царю о чем-то его просить. Может быть, даже на коленях просить. Шедших с иконами, пением молитв и царскими портретами. Содержание петиции осталось неизвестно широкой публике. О наглых требованиях в ней мало кто знал. Никто не знал и о хамских письмах Гапона царю и главе МВД, где он бросал вызов императору: требовал от самодержца доказать свою любовь к народу, выйти к рабочим и принять «смиренную петицию», давал гарантию (?!), что царя никто не тронет.
Зато подпольщики всех мастей вполне высказались о сути петиции в своей печати. «При всей лояльности к царю от него требовалось не более не менее, как дозволить — и даже совершить — революцию, которая в конечном итоге лишила бы его власти…» Петиция была «документом, производившим громадное, революционизирующее воздействие на рабочую массу». В ней «угроза пролетариев заглушала просьбу подданных». Ее политическая часть «тождественна программе-минимум социал-демократов».
Не услышала общественность и робкие голоса самих рабочих, обвинивших организаторов акции. «Вы обманули нас и сделали рабочих, верноподданных царя — бунтовщиками… Вы знали, что написано в петиции якобы от нашего имени изменником Гапоном и его бандой. А мы не знали, а если бы знали, то не только никуда бы не пошли, но разорвали бы вас в клочья вместе с Гапоном» (неопубликованное письмо участника шествия в газету «Новое время»).
В манифестации 9 января были использованы все приемы «бархатного» свержения режима. В шествии участвовали женщины, старики, дети, даже младенцы на руках у матерей. Участники несли плакаты «Солдаты, не стреляйте в народ!» Истинные цели были прикрыты видимостью мирных намерений. «Пушечное мясо», принесенное в жертву, сыграло роль детонатора, взорвавшего в стране бомбу настоящей, кровавой революции 1905—1907 гг. Гапон уцелел и бежал. Проклиная царя, взахлеб радовался разгоревшейся смуте. Возвратясь в том же году в Россию, он планировал создать свою Боевую организацию наподобие эсеровской.
В автобиографии Гапон писал, что задолго до 1905 года у него создался образ идеального, доброго царя Николая II, отца своих детей-подданных. Вряд ли это правда. Невозможно отделаться от мысли, что одним из тайных мотивов этого священника, приверженца антихристианского учения Л. Толстого, было желание разрушить веру рабочих в царя и навсегда оградить их «от дурного влияния попов», как он сам выражался. Известно, что в русском народе вера в царя имела религиозный оттенок. Вера в богоустановленность царской власти — органичная часть православия. Кто низверг бы с этой высоты русского царя, тот сокрушил бы в душе народа и престол Бога. Гапон, претендовавший на роль пророка и духовного вождя, страстно увлекшийся этой ролью, среди рабочих «имевший репутацию сверхъестественного», мог замахнуться и на такое деяние.
Во всяком случае, некоторые плоды 9 января о многом говорят: уцелевшие вожаки после возвращения в свои штабы, «убедились, что пришел конец и царю, и Богу, что нет для рабочих ни Бога, ни царя… Не только молодые, а и верующие прежде старики топтали портреты царя и иконы. И особенно топтали и плевали те, кто прежде в отделах заботился о том, чтобы пред иконами постоянно лампадки горели, масла в них подливали; лампадочники и те веру в царя и Бога потеряли».
Характерно, что рабочие не хотели видеть в своем «Фабрично-заводском собрании» никого другого из духовенства, кроме Гапона. На всей истории «красного воскресенья» лежит тяжелый отпечаток еретического толстовства — сектантско-анархической «любви к ближнему», отрицающей церковные и государственные формы. Махатма Ганди брал строительный материал для своей концепции «ненасильственного сопротивления» в том числе из толстовства. Американец Дж. Шарп развил идеи и методы Ганди, приспособив их для «мирного» разрушения государств. От учебных пособий Шарпа ведут происхождение современные «майданы». Слова Воланда кажутся здесь кстати: «Как причудливо тасуется колода!»

Оригинал: https://rusorel.info/sakralnaya-zhertva-krovavogo-voskresenya-staraya-dobraya-metoda/

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
1 + 7 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+