06.10.2015 09:40:19
Протоиерей Олег Стеняев
В Библии сказано: «Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл. 11, 9).
Иногда меня как священника спрашивают:
— Когда для человека наступает точка невозврата? До какого порога дойдя, он уже не может вернуться к Богу?
Я говорю:
— Этот порог – физическая смерть. Пока человек жив, есть надежда на покаяние.
В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова сказано: «Испытывай себя прежде суда, и во время посещения найдешь милость» (Сир. 18, 20). То есть, прежде чем суд еще не наступил, прежде чем еще не начались мытарства, мы должны испытывать себя, и так – до момента нашей физической смерти. «Испытывай себя прежде суда, и во время посещения найдешь милость. Прежде, нежели почувствуешь слабость, смиряйся, и во время грехов покажи обращение. Ничто да не препятствует тебе исполнить обет благовременно, и не откладывай оправдания до смерти… Припоминай о гневе в день смерти и о времени отмщения, когда Господь отвратит лице Свое» (Сир. 18, 20–22, 24).
Немало христиан ориентируются на загробную жизнь, на существование после смерти, надеясь там найти разрешение всех проблем. Я называю подобное представление о спасении суицидальной сотериологией. Это ошибочный ориентир. Важность нашей земной жизни подтверждается и словом Божиим, и высказываниями святых Отцов.
Наша земная жизнь – самое важное и ответственное время именно в деле нашего спасения. Святые Отцы подчеркивают исключительную ценность земной жизни. Самая важная (решающая) жизнь, как это ни парадоксально прозвучит, – есть жизнь земная. Почему? Потому что здесь решается наша судьба: где мы будем находиться в вечности. Собственно говоря, она (земная жизнь) и дана нам для того, чтобы мы определились, где мы будем находиться в вечности. Как говорится в трактате «Пиркей Авот» («Поучения отцов»): «Человек рождается для смерти, а умирает для жизни» – а для какой жизни, он решает сам до момента смерти. Сказано в Книге Второзакония: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери…» (Втор. 30, 19).
В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, сказано: «Легко для Господа – в день смерти воздать человеку по делам его. Минутное страдание производит забвение утех, и при кончине человека открываются дела его» (Сир. 11, 26–27). Богу легко остановить эту жизнь – и сразу все дурное всплывет, как некая накипь.
В этой же Книге мы читали: «Испытывай себя прежде суда, и во время посещения найдешь милость… Ничто да не препятствует тебе исполнить обет благовременно, и не откладывай оправдания до смерти» (Сир. 18, 20, 22). Вот в чем ошибка многих людей – они откладывают момент покаяния до смерти, хотя, конечно, не знают, когда пробьет их последний час. Они считают себя здоровыми и сильными, и не очень задумываются о том, что и здоровье, и силы могут исчезнуть в одночасье.
В советское время, в начале 80-х, я знал одного человека, которого звали Марин Серафим Иванович. Он провел в тюрьмах и лагерях за проповедь Евангелия более двадцати лет. Когда я с ним познакомился, мне было шестнадцать лет. И он рассказал мне историю о своем брате Николае. В тридцатых годах Серафим был уже верующим человеком, молился, читал Евангелие, а брат оставался религиозно индифферентным. Однажды Серафим Иванович по какому-то внутреннему вдохновению подошел к брату и сказал:
— Ты должен молиться, читать слово Божие.
Николай ответил:
— Когда я достигну возраста наших родителей, я буду ходить в храм, молиться, читать Писание. Но сейчас я молод. Мне хочется купить хороший патефон, слушать музыку, гулять с девушками; всему свое время.
И в этот момент Серафим, как он мне свидетельствовал сам, ощутил какое-то веяние. И произнес как бы не своими устами:
— Николай, смотри, не опоздай!
Прошло всего несколько дней. Серафиму, работавшему в пожарной охране, позвонили по телефону из больницы:
— Ваш брат попал в аварию, множественные переломы позвоночника, лежит в операционной.
Серафим отпросился с дежурства, приехал в больницу, нашел врача. Он как раз выходил из операционной.
— Что с моим братом? – подошел к нему Серафим.
У врача были усталые глаза.
— Мы сделали все, что могли, – сказал он. – Я сочувствую вам.
Тело Николая привезли в дом и положили в красном углу. Женщины хлопотали на кухне, все время заходили люди выразить свое соболезнование. Только к четырем утра суета утихла. И Серафим оказался один на один в комнате с мертвым братом. Он сел в кресло и сразу провалился в тонкий сон. И увидел: входит его брат – молодой, красивый, здоровый. Подходит близко-близко и говорит:
— Сима, ты слышишь? Я опоздал…
Если человек опоздает на встречу с другим человеком, то можно попросить у него прощения. Если вы опоздаете на работу, то можно написать объяснительную записку. Но если вы опоздали примириться с Богом, то эта трагедия будет иметь вечные последствия. Святые апостолы призывали неверующих и не определившихся: «Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор. 5, 20).
Святые Отцы учат, что в этой земной жизни решается всё.
Священномученик Климент Римский: «Итак, покаемся, пока живем на земле, ибо мы глина в руке художника. Как горшечник, когда делает сосуд, и он в руках искривится или распадется, может опять восстановить его, а когда поспешит поставить его в горящую печь, тогда уже не поможет ему: так и мы, пока еще живем в мире этом, должны каяться от всего сердца в том зле, которое мы сделали во плоти, чтобы получить от Господа спасение, доколе имеем время покаяния. Ибо по отшествии нашем из мира мы уже не можем там исповедоваться или покаяться»[1].
Святитель Киприан Карфагенский: «Позаботьтесь, пока можно, о своей безопасности и жизни… Убеждаем вас, пока есть еще возможность, пока остается еще несколько века, – принести удовлетворение Богу… Когда настанет исход отсюда, не будет уже никакого места покаянию, никакого действительного удовлетворения. Здесь жизнь теряется или сберегается. Здесь обеспечивается вечное спасение почитанием Бога и делами веры. И пусть никого не задерживают на пути ко спасению грехи или лета. Для того, кто живет еще в этом мире, никакое покаяние не поздно. Вход к снисхождению Божию открыт, и ищущим и разумеющим истину доступ удобен. Молись о грехах хотя бы то при конце и исходе временной жизни… верующему Божественная любовь оказывает спасительное снисхождение, и в самой смерти совершается переход к бессмертию»[2]. Эти слова святителя Киприана о том, что жизнь здесь теряется или приобретается, подчеркивают важность именно земной жизни. И это говорится не в том смысле, что мы должны быть привязаны ко всему материальному – «что… истлевает от употребления» (Кол. 2, 22), – но в том смысле, что от того, как мы поведем себя на земле, зависит наша вечная участь.
Преподобный Ефрем Сирин: «Будем молиться, пока есть на сие время. Здесь, пока мы в этой жизни, всегда можем умилостивить Бога. Нетрудно здесь снискать нам прощение, и благовременно для нас ударять в дверь Его милосердия. Прольем слезы, пока еще время к принятию слез, чтобы, отшедши в тамошний век, не плакать бесполезно. Ибо там, за гробом, ни во что не вменяются слезы. Здесь выслушивает нас Бог, если взываем к Нему. Здесь прощает, если просим о том. Здесь изглаживает беззакония наши, если мы благопризнательны. Здесь – утешение. Там – допрос. Здесь – терпение. Там – строгость. Здесь – снисхождение. Там – справедливость. Здесь – свобода. Там – суд. Итак, свободная воля как некий священный дар, который дан каждому человеку, дана именно для того, чтобы в этой земной жизни мы определились в добре или во зле»[3].
Преподобный Иустин (Попович): «Религиозно-нравственное состояние души не меняется коренным образом в загробной жизни. Если бы Бог изменил его коренным образом, то совершил бы насилие над неприкосновенной свободой человеческой души и уничтожил бы то, что личность делает личностью. Однако и сама душа в загробной жизни, хотя бы всем существом своим хотела и желала полностью изменить себя и начать новую жизнь, которая бы совершенно отличалась от ее жизни на земле, не могла бы этого сделать. Не могла бы потому, что в загробном мире ей будет недоставать тела, являющегося необходимой составляющей человеческой личности для ее совершенного самоопределения и деятельности, и потому, что ей недостает земных условий и средств спасения»[4].
Рассуждая о том, что для умерших покаяние закрыто, преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Нужно знать, что падение для ангелов то же, что смерть для людей. Ибо после падения нет им покаяния, как и людям нет покаяния после смерти»[5]. Вот так святые Отцы рассуждают о значимости этой временной жизни. «Здесь жизнь теряется или сберегается», ибо ее главное назначение – «чтобы в этой земной жизни мы определились в добре или во зле». Но парадокс заключается в том, что, живя на земле, мы больше заботимся о своем теле, которое точно погибнет, умрет, нежели о душе, которую спасти можно только в этой земной жизни. Все люди знают, что как бы мы ни холили и ни лелеяли свое тело, как бы ни заботились и ни лечили его – оно умрет, ляжет в землю, разложится. И, тем не менее, мы весьма усердно заботимся о том, что точно потеряем, а о душе редко когда вспоминаем.
Святые Отцы учат, что человек рожден для того, чтобы примириться с Богом, что только в этой временной жизни можно обрести мир с Богом и в Боге, – мы должны запомнить эту истину.
Есть одна история. Недалеко от Царьграда один разбойник часто нападал на мирных жителей: умерщвлял, грабил, избивал, насиловал. И невозможно было никому спокойно существовать в этой местности. Когда об этом узнал Византийский император, он послал в дар этому разбойнику золотой крест с драгоценными камнями. Когда разбойнику принесли крест от императора, он задумался, тем ли он занимается. Этот крест был призывом к покаянию – и разбойник ответил на призыв: он вернулся в город, добровольно сдался властям. Вскоре обнаружилось, что он смертельно болен. Когда разбойник был уже при смерти, он лежал на смертном одре и плакал о смертных грехах. У него был платок, которым он вытирал слезы. И когда он умер, бесы во множестве окружили его. Ему было очень страшно; но тут появились два Ангела, которые искали для него оправдание. Эти два Ангела не могли найти для него оправдания, потому что между последним убийством, которое он совершил, и моментом его смерти прошло всего десять дней. За это время он мало чего мог сделать хорошего. Но вот платок со слезами оказался основанием для прощения этого человека. И монах, который видел Ангелов с этим платком, поспешил к телу мертвого. Он увидел бывшего разбойника, который лежал мертвый, а на лице был тот самый платок, пропитанный его слезами: этот человек успел примириться с Богом[6].
Подобных историй существует достаточно много.
Сказано в Книге Екклесиаста: «В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут дщери пения; и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы; и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; – доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его» (Еккл. 12, 3–7).
[1] Цит. по: Сильвестр (Малеванский), архимандрит. Опыт Православного догматического богословия. Том V. – СПб., Общество памяти игумении Таисии, – 2008. С. 79.
[2] Там же. С. 80–81.
[3] Там же. С. 81.
[4] Иустин (Попович), преподобный. Догматика Православной Церкви: Эсхатология. – М.: Издательский Совет РПЦ, 2005. С. 49.
[5] Цит. по: Сильвестр (Малеванский), архимандрит. Опыт Православного догматического богословия. Том V. – СПб., Общество памяти игумении Таисии, – С. 83.
[6] Марк (Лозинский), игумен. Отечник проповедника, 776. Прот. В. Гурьев. Пролог. – Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1996. С. 117.
Комментарии
07.10.2015 - 08:25 Не ругайтесь пожалуйста, ув.:
Не ругайтесь пожалуйста, ув. Батюшка, но... давайте посмотрим на "ценность жизни" с несколько иной, более практичной, динамичной и современной стороны... Хорошо? Промежуточные рассуждения и уточнения я опущу... Сразу вывод... Он вполне понятен... ПРИНЦИП ОПТИМАЛЬНОСТИ ЖИЗНИ: ЛЮБОЕ ДЕЛО /молитву, жизнь, письмо коммов.../ ДЕЛАТЬ В ПАМЯТИ БОЖИЕЙ. Только тогда оно /это дело/ будет сделано оптимальным образом... Проверено... Ну, или хотя бы вспомнить о Господе вначале дела, попросив Его и помощи, а в конце, вспомнив Его, не забыть о благодарности /независимо от результатов личной деятельности/... Как сейчас, к примеру: - "Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе"... Извините...
Добавить комментарий