О пасхальном состоянии, которое нас всех затрагивает, и которое, Бог даст, не будет оставлять нас все сороковины. И еще о церковном наставничестве.

Слушать: http://radonezh.ru/radio/2017/04/26/21-00.html

Сегодня хотел бы с вами поговорить  о том пасхальном состоянии, которое нас всех затрагивает, и которое, Бог даст, не будет оставлять нас все сороковины. И еще о церковном наставничестве.

Мне всегда было близко слово апостола Павла, обращенное к евреям.  Понятно  - не к ним одним, а к нам всем:  «Поминайте наставников ваших, которые  проповедовали вам слово Божие и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их». Нечто подобное апостол говорит и в 1-м Послании к  фессалоникийцам: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие и,  взирая на кончину их жизни,  подражайте вере их». Круг наших наставников ближний и дальний. Ближние  - это те люди, с которыми нам посчастливилось быть знакомыми, лично их знать, руководствоваться их советами, поддержкой, утешением, шуткой, лаской. Это необязательно священнослужители, но чаще всего, конечно, они. И духовные наши друзья, водители, наставники, те, кто ставит человека на верный путь. Есть и дальний круг. Люди,  с которым мы никогда не были знакомы. Это, например, святые отцы, которых мы лично никогда не знали,  но они как-то особенно нам близки, чтение их трудов нас радует и оказывается созвучным тому, что чувствует сердце. Какие-то  угодники Божии, к которым в особенности хочется обратиться с прошением. Люди, которые в царстве Небесном нам кажутся покровителями не только потому, что мы носим их имена, а еще и те, кто нам близок, те, о ком мы уверенны, что они с нами имеют связь,  что они за нас заступаются. О таком и о другом наставничестве я хочу поговорить.

Не могу  не вспомнить знаменитый на всю Москву и поныне славный храм «Всех скорбящих радости» на Б.Ордынке.

Тел. звонок:

-Я хочу сказать о прот.Вячеславе Резнике.  Отошел 6 лет назад. Очень сердце болит. И, конечно, больше жалко себя. Батюшка уже у Господа.  У него много книг и проповедей в интернете.

-Отец Вячеслав действительно очень известный священник. И число таких священников сокращается, не увеличивается. Они оставили  значительный след после себя.  Раньше записывали от руки. Потом стало в девяностых полегче, появилась техника. А в 80х ее  не  было.  И если кто-то находился рядом с «большими» пастырями - это не те, кто большие в плане званий и наград. А люди с добрым сердцем. Вот вы и складывайте в памяти все то, что они вам говорили, как они вас научали, и,  складывая это в память, старайтесь этим поделиться.  Не обязательно книжку издать (хотя это было бы очень хорошо) а по возможности. Например,  в интернете разместите, с другими поделитесь. Этот опыт бесценен.  Есть картина «Русь уходящая» где на одном полотне изображены митрополит и архидиаконы, священники и миряне, которые объединены  между собой. И ты видишь эту картину и сразу понимаешь: люди объединены чем? Одним духом преданности Церкви. Беззаветному служению ей, которое очень по-разному у них проявлялось. Художнику удалось показать  различные портретные образы, но есть общее прикосновение Святого Духа.  Наставники, о которых мы с вами сейчас говорим -  это та Русь, которую  мы потеряли. Это та церковь, которая жила совершенно другими устоями, эти люди захватили время безбожия советской  страны, когда церковь была в изгнании, когда на каждый шорох надо  было оборачиваться, когда  нужно  было  - очень осторожно себя вести. И вот они чувствовали себя внутри одной семьи вместе с прихожанами, вместе с епископами. Это великое  дело. И вот я  возвращаясь к храму «Всех скорбящих радости» на Ордынке, вспоминаю московского батюшку,  протоиерея Бориса. Мне даже сложно сказать, что священник умер уже 21 год назад.   У многих, кто его знал, было  такое чувство, что прощание с ним состоялось вчера. Ну, может быть, пару лет назад. Потому  что ты внутренне собеседуешь с этим священником.  Вот я хотел поделиться с вами некоторыми  его наставлениями, его пастырским подходом и, может  быть, через это высказать свои соображения, что такое  пастырское наставничество и послушание священнику в наши дни.

Я тоже пришел в храм человеком не совсем юным, то ли на втором то ли на третьем курсе института, и мне посчастливилось попасть на службу,  которую проводил о.Борис. и я был поражен как этот человек умен, точен в словах и при этом открыт и радушен. Но вот я, новый человек, а тогда,  честно говоря, к новым людям настораживались. Я не в один храм приходил.  Спрашивали: вы кто? Ну кто, я человек. откуда? – с улицы.  А здесь никаких таких вопросов не было. Потом как-то подходит время  моего диплома, я задаю вопрос можно ли мне идти в аспирантуру или нужно зарабатывать деньги? И я был, естественно, уверен, что мне скажут: ну, конечно, сейчас  наука в таком тяжелом состоянии, иди занимайся наукой. А о. Борис незамедлительно–нет, вам надо  семью поддерживать,  у  вас маленький ребенок. Я  - как всякий человек который только что пришел в церковь. Это наш такой типичный грех, людей, которые только приходят в храм:, я выбрал из благословений то, что мне казалось наиболее подходящим. То, что  мне казалось не соответствующим моему собственному мнению, я  отодвинул в сторону и работать не пошел , а пошел в аспирантуру. Все это довольно  скоро провалилось.  О.Борис понимал, что на дворе 93-94 год, какая там аспирантура! Карточки на продукты были. И вот я не раз  замечал, что там, где можно было уйти от  разговоров с людьми от чисто религиозных предметов -  к здравому смыслу, он всегда аппелировал к здравому смыслу. Приходит к нему женщина и говорит: вот так получилось, у нас рядом с домом нет ни одной хорошей школы, но есть школа то ли католическая, то ли пятидесятническая, можно ли ребенку ходить? Думал, скажет: конечно, нет, конечно, нельзя.  И слышу совершенно противоположное. На математику ходить  можно, на физику  - можно, а  на Богословские предметы -  не надо, скажите, что у нас есть своя воскресная школа, вот туда пусть девочка и ходит.  С особой нежностью и терпением. Вот так раз ответишь с терпением, два, сто, а на двухсотый уже хочется сказать: да что ж вы сами ничего не понимаете? И тогда при о.  Борисе впервые было введено дежурство священника. Любой человек мог знать, кто дежурит,  и прийти.

Конечно, всегда больше было к о.Борису, и он принимал, как и все священники.

Самый простой доброжелательный жест священника обязательно остается в памяти людей. Я помню какая-то из Пасх 90-х годов и тоже на Ордынке. другой священник, старший после о.Бориса,  о.Даниил Калашников, который кстати на эту Пасху был удостоен правом ношения креста с украшениями  Святейшим Патриархом. Поздравляем батюшку. Так вот, о.Даниил освящал пасхальные снеди. И я пришел, будучи мирянином, пришел  со своим сыном, которому было, может быть, 4 года в это время. И вот батюшка кропит, читает молитву и  подходит к ребенку и из кармана достает пригоршню конфет, самые простые конфеты, и сыну моему вручает. Так вот, три года мой сын помнил и когда видел конфеты, то  говорил:  это батюшка  дал, батюшка. И это очень помогло тому, чтобы он охотнее в храм ходил.  Дети же по- разному ходят, иногда охотно, иногда не очень. А здесь это самое простое доброе дело со стороны священника оказывается действием не человеческим, а Божьим. Для какого-то одного человека -  способным его обогреть.

За теми дежурствами, о которых я вам говорил, мне несколько раз довольно продолжительно приходилось разговаривать с о.Борисом.  И вот что я важное для себя усвоил. Я его попросил, чтобы он был моим духовником. Он сказал: ну, давайте, помолимся. Давайте посмотрим. Потому что кто я такой мальчишка, студент. А он умудренный митрофорный протоиерей. Благочинный, депутат Моссовета, уважаемый человек. а я  говорю: О чем мы будем молиться?  Батюшка говорит: вы должны быть во мне уверенны, если вы просите меня быть вашим духовником. Не он во мне, а я в нем. То есть, вы должны быть уверенны, что когда я вам что-то говорю - то я говорю, желая вам добра.  Как он тогда выразился, чтобы  вы готовы были пойти со мной в разведку. Это было сказано от пережитого сердцем. И община храма при о.Борисе была очень большой. Но еще одна очень важная черта. Он никогда не пытался сделать ее   общиной своего имени. Это всегда была община храма в честь иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радости». В первую очередь община церковная, христианская. А затем только уже община тех людей, которые видят в о.Борисе своего духовника. Он никогда не прикреплял людей к себе. А старался каждую возможность использовать для разговора о Боге. Вот и вы тоже увидите в общении с тем, кого вы хотите избрать себе в духовники, как он будет себя вести. Будет ли он более настраиваться на вашу волну, на ваши проблемы, на то, чтобы через Христа с вами разговаривать -  или сразу прикреплять к себе этакими духовными наручниками. Это делай, то не делай. К другим не ходи, не исповедуйся. В случае с о.Борисом было достаточно просто, он призывал, чтобы люди причащались достаточно часто, и они могли исповедоваться у всех священников, которые принимали  исповедь в тот  или иной воскресный день.

И вот еще один урок, что человек к Церкви призывает, а  не к себе. Урок, что он не затыкает рот, а настраивается на вашу волну и еще эта всегдашняя искренность. Я помню, мне казалось, что эта искренность даже лишняя при всех. Так, например, батюшка сказал как-то, что он заснул на выступлении Патриарха. Я тогда подумал: ну, зачем -  с амвона? А потом понял, что ничего такого здесь нет, почему  надо всего на свете страшиться,   жить в боязни? Вот, человек жил в свободе и другим свободу поощрял. Но свободу не как вседозволенность, ко злу, а свободу к добру, к тому чтобы поддержать все лучшее, что в человеке есть. И вот это тоже пример как добрый пастырь ведет себя в отличие от разбойника.

По сегодняшнему эфиру видно, что тема того, кто  к нам пришел, и сказал:  Дорогие мои, будьте в храме, она как –то нас трогает. Потому что это связано с нашим вхождением в церковь, и вот,  представляете, как ужасно и страшно было бы, если бы мы  напали на кого-то, кто нам бы сказал: уходите, кто нам бы только слова обличения бросил!  Обличить всегда очень легко, сказать, что вы никуда не годитесь -  всегда очень легко, обидеть всегда очень легко, и обида годами помнится. Но вот сейчас смотрите, люди вспоминают, как тот или иной священник, тот или иной человек сделали что-то доброе. И вы ведите себя, как эти священники. Ваше зло запомнится, и потом будут о церкви говорить:  вот, ваша церковь вся такая злобная и плохая. А вы  поведите себя так, чтобы спустя 20 лет после вашей кончины кто-нибудь позвонил и сказал вот я  помню Наталию Ивановну, она меня привела в  храм и  сказала: милый мой, дорогой, вот это твой дом. Мы  должны с вами вести себя таким образом, чтобы через нас  правда Божия и милость Божия совершалась и сбывалась, и  о нас можно было бы тоже сказать теми словами которыми я начинал  наш сегодняшний разговор:  поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово  Божие.