Надо ли прислушиваться к людям?

Комментарии вокруг планируемого строительства мечети в текстильщиках нередко отличаются большой эмоциальностью - и недавняя передача на “Эхе Москвы” с участием известного журналиста и телеведущего Максима Шевченко не явилась исключением. Решительно поименовав журналистку и писательницу Елену Чудинову, выступившую против строительства мечети, “нацисткой”, Максим Шевченко заявил, что мнение жителей района в данном случае не должно учитываться.

Вообще бороться с фашизмом Максиму Шевченко не внове - по его словам, “если журналист, пишущий о криминале, напрямую связывает поступок преступника с его национальностью, то он является пособником фашистов и должен нести за это персональную ответственность. Если он этого не осознает, то является идиотом, которому не место в профессии”, а “Комсомольская правда” - фашистская газета. 

Свою позицию он объясняет желанием - несомненно, почтенным - дать отпор тем, кто разжигает ненависть между народами. Что же, разжигать ненависть между народами несомненно, дурно. Но делать это дурное дело можно по-разному - можно прямо призывать к насилию против тех, кто воспринимается как чужаки - это не слишком эффективно, да и посадить могут. А можно выбрать гораздо более эффективную стратегию -  показать людям, которые и без того встревожены, что они больше не хозяева на своей земле, и что на любые их беспокойства и жалобы может быть только один ответ - “вы фашисты и вас надо за это наказать”. В этом случае тревогу и опасения, вызванные изменением демографического состава населения столицы, легко довести до кипения.

Люди боятся строительства мечети, и этому есть определенные причины. Было бы глубоко несправедливо изображать всех мусульман опасными людьми; но у Ислама сложилась определенная репутация, и было бы странно делать вид, что ее нет. Взрывы в московском метро устраивали отнюдь не буддисты и не адвентисты седьмого дня. Это не значит, что все мусульмане как-то виновны в этих преступлениях - никоим образом, среди мусульман есть очень разные люди. Но это значит, что люди будут склонны смотреть на перспективу строительства мечети несколько иначе, чем на перспективу строительства дацана или, скажем, адвентисткого молельного дома.  Такова реальность, и было бы безответственно ее игнорировать.

Перед защитниками строительства мечети стоит нелегкая задача - преодолеть страхи, вызванные всем нам известными причинами, и найти общий язык с жителями района. Воинственная риторика Максима Шевченко этому вряд ли поможет. Конечно, можно просто объявить всех, несогласных со строительством мечети “нацистами” и отказаться с ними разговаривать. Можно послать ОМОН подавить их выступления. Только что мы получим в результате? Необычайный расцвет толерантности? Это сильно вряд ли. Демонстративный отказ считаться с опасениями людей, которых просто волнует безопасность их семей, может вызвать только рост озлобленности и по отношению к мусульманам, и по отношению к властям. Очевидно, Максим Шевченко не имеет такого намерения; однако предлагаемый им образ действий может привести только к этому.