«Модернизация и Церковь»

Подводя итоги  прошлого года президент нашей страны, Дмитрий Медведев выразил уверенность в том, что в России модернизация будет основываться «на эффективности и внутреннем желании самих людей меняться». Но что должно измениться в людях, чтобы модернизация нашей страны успешно прошла? Модернизация предполагает "уход от сырьевой зависимости, развитие высокотехнологичных производств, снижение уровня коррупции, улучшение здоровья нации, укрепление правопорядка".

Что является главным препятствием на пути модернизации? Их несколько, и они очевидны.

Прежде всего, это коррупция, на что обращает внимание и сам Президент. Завершившийся год показал на одном примере ее страшные плоды — пожар в ночном клубе "Ночная лошадь", ставший причиной лютой смерти и тяжких увечий множества людей, произошел из-за привычки, увы, повсеместной, "по-хорошему договариваться" с представителями пожарной инспекции и другими государственными чиновниками, привычки, столь глубоко укоренившейся, что трудно даже назвать конкретных виноватых — "все так делают". Какие-то виноватые в данном случае были найдены и наказаны — но только потому, что в их случае игра в "русскую рулетку" окончилась выстрелом, тонкий лед, по которому беспечно ходит множество людей, в их случае провалился. Но те же дурные обычаи существуют везде — в экономике, в судопроизводстве, в обороне, образовании, в правоохранительной системе.

Модернизация, например, требует эффективной системы образования. Каково может быть качество и престиж образования, если дипломы можно запросто купить, как и результат экзаменов, а возможности поступления определяются финансовыми возможностями родителей?

Другая проблема — социальная пассивность людей, которые не проявляют интереса к общественной жизни и не принимают на себя ответственности за положение дел в стране. Более того, люди часто склонны отрицать ответственность за свою собственную жизнь, полагая, что кто-то другой — чаще всего, патерналисткое государство — должно позаботиться об их нуждах и указать им, что делать. Резкое негодование на те или иные социальные язвы — коррупцию, произвол тех, кто обладает хотя бы небольшой властью, черствость и пренебрежение чиновников — вовсе не приводит к попыткам как-то сорганизоваться и что-то изменить. "Да у нас всегда так" или даже "да в этой стране всегда так" — обычная присказка, произнеся которую люди снимают с себя всякую ответственность за происходящее.

Яростные нападки на действующую власть, которые можно встретить в интернете, вряд ли являются ответом на эти проблемы. Огромный массив коррупции, беззакония, пренебрежения к людям и жестокосердия никуда не денется, если поменять несколько людей на самом верху. Более того, сами руководители государства понимают, что этот массив является проблемой, с которой надо что-то делать. Но что?

Время от времени можно слышать решительные призывы к суровым карам, расстрелам и массовым посадкам коррупционеров, "оборотней в погонах" и т. д. Нимало не отрицая той непреложной истины, что вор должен сидеть в тюрьме, вряд ли можно согласиться с тем, что само по себе ужесточение наказаний и усиление государственной репрессии может решить проблему. В нашем распоряжении нет ангелов правосудия, которые могли бы безо всякого пристрастия и принимая во внимание только закон, карать злых и ограждать добрых. У нас есть только карательный аппарат все того же государства, состоящий из все тех же грешных людей и пораженный все той же коррупцией.

Другая проблема — это здоровье нации. Главная угроза этому здоровью — алкоголизм. Власти уже принимают определенные меры по сокращению масштабов этого бедствия, и такие меры можно только горячо приветствовать.  Но в чем главная трудность борьбы с этой бедой? В том, что люди хотят пить и пьют — можно (и, конечно, нужно) сделать так, чтобы на каждом углу бутылка не дразнила их из витрины, но как изменить устремления самих людей?

В самом деле, кто порождает все проблемы нашей страны, кто составляет, говоря словами блаженного Августина, тот "ком греха", коррупции, беззакония, черствости и жестокости, который препятствует любому ее развитию? Инопланетяне? Иноземные захватчики? Нет, увы, это ее граждане, мы с Вами. И главная проблема модернизации — как мы могли бы изменить поведение людей.

Я повторю этот тезис: главная проблема модернизации — как изменить поведение людей. Как сделать людей безответственных — ответственными, жестокосердных — добрыми, алчных — щедрыми, вороватых — честными. Известно ли нам хоть что-то, способное произвести такие перемены? Да. Такая перемена называется "покаянием", и производит ее вера во Христа. Атеист может быть порядочным человеком — но ни один человек не стал из непорядочного порядочным под влиянием атеизма. Для этого нужна вера.

И тут, конечно, в сознании многих людей просыпаются мифы советской пропаганды, настолько глубоко усвоенные, что люди даже забыли, кто их им преподал. "Религия противна прогрессу", "мракобесы-церковники сжигали ученых на кострах". Как только мы обращаемся к реальной истории, и пытаемся выяснить, сколько именно ученых мракобесы-церковники сожгли на кострах, выясняется удивительная вещь, которая может глубоко шокировать выпускника советской школы — ни одного. Джордано Бруно, выдвигаемый на роль "мученика науки" при ближайшем рассмотрении оказывается не ученым, а оккультистом, который пострадал именно за оккультизм, не имевший к науке никакого отношения. Мигель Сервет, также иногда поминаемый в атеистической литературе, сожженный в кальвинисткой Женеве, похоже, ученым был, но сожгли его как раз не за науку, а за веру - он с большим упорством проповедовал "Восстановление Христианства" в крайне еретической, с точки зрения Кальвина (да и всех остальных) форме. То есть Сервет мученик своей веры, а никак не науки.

Получается церковники веками жгли-жгли-жгли ученых, да так никого и не сожгли? Да, получается так. Зато многие выдающиеся ученые, внесшие огромный вклад в науку, были  либо глубоко верующими христианами (как Пастер) либо и вовсе клириками (как Мендель или Леметр). Неправда многого из того, во что принято верить в наших "просвещенных" антиклерикальных кругах выяснятся при самом поверхностном знакомстве с историей.

Но обратимся к сегодняшнему дню. Некоторое время назад британская газета "Таймс" опубликовала статью с парадоксальным названием "Как атеист, я глубоко убежден, что Африка нуждается в Боге". Автор, британский журналист, по его собственным словам, атеист, пишет, что "миссионеры,  а не денежная помощь, являются решением величайшей проблемы Африки — пагубной пассивности человеческих душ". Мы, пока еще не пришли в состояние Африки — но, увы, наши проблемы схожи. Как-то я слышал, как одному иностранцу пытались объяснить особенности нашего делопроизводства. "А — понял он — я работал в Африке, там то же самое". Слышать такое, конечно, горько и обидно. Особенно горько и обидно потому, что это правда.

И единственное, что может помочь преодолеть это бедственное состояние душ — это вера во Христа. И здесь уже перед верующими людьми встает определенная проблема. По данным опросов люди у нас, в целом, хорошо относятся к Православию. Люди часто просят священнослужителей освятить их дома или офисы, или машины, или поприсутствовать на каких-то государственных или корпоративных мероприятиях. Это было бы прекрасно, но беда в том, что священник при этом часто воспринимается как "добрый маг", который может принести какую-то не слишком понятную пользу по примеру языческих шаманов. Весть о том, что Евангелие требует пересмотра всей жизни, веры и хранения заповедей, увы, далеко не столь популярна, как водосвятные молебны в офисах. Но Евангелие спасает не тогда, когда люди приглашают священника совершить таинственные и непонятные для них обряды. Евангелие спасает, когда его принимают покаянием и верой. Бывает трудно об этом говорить, ведь это часто раздражает людей — люди часто не хотят исправлять свою жизнь, не хотят слышать обличения в грехе — но говорить надо.

Надо говорить о том, что Православная вера предполагает отказ от пьянства, от блуда, от лукавого прибытка, любовь и внимание к ближнему, упорный труд над собой, тщательное хранение заповедей. Это трудно — и потому, что это может раздражать людей, и потому, что это требует от нас самих дисциплины в отношении нашего собственного поведения. Но другого спасения нет; ни для отдельных людей, ни для страны в целом. Мы можем окончательно превратиться в одичавшую языческую Африку, только под снегом. А можем вернуться к нашему православному наследию, исправить нашу жизнь, порвать с худыми обычаями, обратиться к Богу за спасением, за помощью, за руководством — и войти в будущее, в котором Россия будет процветающей страной, сильной и человеколюбивой к своим гражданам.