Перейти к основному содержанию

05:20 29.03.2024

"Матушка", (Наталья ЛАРИНА)

14.01.2013 23:55:38

 

Недавно я получила письмо от старинной подруги Лены Шубиной: «Не удивляйся, - пишет она, - обратному адресу на кон­верте. Дело в том, что мы на время переехали из Питера на Смолен­щину в тихий городок Велиж. В том числе и для того, чтобы отдать внука в Велижский детский сад, что открылся при церкви Трех Свя­тителей. Руководит им матушка Татьяна Ильницкая, жена протоиерея Иоанна. Человек она совершенно незаурядный».

Ничего себе, подумала я, переехать из Питера в глухой Велиж! Факт сам по себе настолько необычный, что я ре­шила съездить в этот самый удивительный садик.

Неугодная

Первое сентября 1979 года не забыть мне никогда, - от воспоминаний глаза Татьяны лучатся, лицо расцветает в улыбке, на щеках появляются ямочки. На улице проливной до­ждь, небо в тучах, все стоят под зонтами, а в моей душе светло, тепло и радостно. Я, учитель русского языка и литературы, даю первый в жизни урок. Начались учительские будни. Домой я при­ходила жутко уставшая, но и совершенно счастливая. Но, как это часто бывает, светлая полоса жизни очень скоро сменилась тем­ной. В нашей семье - нас пять братьев и сестер - начались не­приятности. Одна из сестер Светлана, закончив с красным дипло­мом смоленское медучилище, пришла работать на станцию скорой помощи. В комитете комсомола, узнав, что она ходит в храм, решили исключить ее из молодежного союза. «За» никто не проголосовал, но это не помешало в резолюции записать: «исключена единогласно». Скоро тучи сгустились и над головой Татьяны.

В те годы работникам РОНО было предписано сле­дить за моральным обликом сотрудников идеологического фронта. Учитель обязан был всем своим существом денно и нощно на каждом углу пропагандировать нравственный и моральный кодекс стро­ителя социалистического общества. И в этих рядах места для девуш­ки не нашлось. Узнав, что она человек верующий, да еще поет в хоре Смоленского собора, ее немедленно вызвали на ковер аж к первому секретарю обкома комсомола. «Вот что, милочка, - да-да, именно так пренебрежительно обратился к ней комсомольский вожак , - тебе придется либо покинуть школу, либо забыть о соборе».

Признаюсь честно, - вспоминает матушка, - в пер­вый момент я растерялась. С одной стороны, мне нравилось учитель­ствовать, а с другой - и от церкви не могла отказаться. Собрали семейный совет. А он у нас внушительный, девять священников.

Все поддержали мое намерение оставить школу. О том решении я не пожалела ни разу в жизни.

Судьбоносная встреча

Без работы я не осталась. Предложили мне место делопроизводителя и машинистки в канцелярии Успенского собора. Работа живая, но еще больше нравилось, что часто могла ходить на службу. И однажды в храме познакомилась с Иваном Ильницким, тогда он был студент духовной академии. Он вызвался проводить меня до дома. То была любовь с первого взгляда. Прошло какое-то время, Иван предложил мне стать его женой. Меня его предложе­ние в первый момент напугало: одно дело быть просто женой. И совсем другое - стать матушкой.

Давно-давно я читала книгу о старообрядцах и, в частности, о протопопе Аввакуме. И вот, мне на всю жизнь запом­нилась сценка: поп и попадья бредут по этапу в ссылку: «Долго ли нам еще идти?» - в полном изнеможении спрашивает матушка. И слышит суровый ответ: «Долго, попадья, долго, до самой смерти!» Вот и решала я для себя вопрос, прежде чем согласиться на заму­жество: смогу ли, став матушкой, также самозабвенно-истово слу­жить, именно служить своему супругу-священнику?

Перед моими глазами была напряженная, можно даже сказать, подвижническая жизнь моих сестер, также жен священни­ков. Так что я с самого начала понимала, какая ответственность ляжет на мои плечи вместе со званием «матушка».

Друг друга

тяготы носите

Поповский дом все равно, что скорая помощь. Те­лефон, звонок в дверь то и дело прерывают наш разговор за жизнь. Но отец Иоанн, матушка Татьяна и я упорно возвращаемся и воз­вращаемся к нему.

Батюшка, - спрашиваю я, - семейные конфликты у вас бывают?

Не успел о. Иоанн ответить, как стремительная ма­тушка перехватывает инициативу. Исподволь наблюдаю за его ре­акцией. Ну, думаю, рассердится, а то и крикнет: «Ты что не даешь мне слово сказать!» Ничего подобного. Мне далее показалось, что он любуется своей женой. А о. Иоанн как бы угадал мои мысли и оправдал некоторую бесцеремонность своей супруги:

«Ей отдает должное даже наш митрополит. На епархиальном собрании он так представил Татьяну: «Слово предоставляется матушке Татьяне, да не простой матушке, а нашей знаменитой настоятельнице!»

- Весь набор наших недостатков, - Татьяна возвра­щает нас к моему вопросу, - вылез из нас сразу же после женить­бы. Оказалось, что по натуре мы оба лидеры. А, значит, приноро­виться друг к другу будет совсем-совсем нелегко. И действитель­но, сколько же воды утекло, прежде, чем это случилось. Каждый старательно работал над собой, как это не наивно звучит. Вот, например, батюшка был очень взрывным, я его даже взрывпакетом нарекла. Если бы в ответ я пошла в атаку, то ничего бы не добилась, а только еще пуще разожгла бы ситуацию. Стала учиться гасить его чрезмерные эмоции. Бывало, закушу губу, стисну зубы, сожму кулаки - ни слова больше - и застыну, как статуя. Постепенно взрослела, мудрела, и вот уже все чаще в любом нестроении начинаю винить себя. Если муж раздражен, значит до такого  состояния довела его я. Иван тоже работал над собой.

В Священном Писании есть замечательные строки: «Друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов». Вот мы с о. Иоанном и стараемся нести свою ношу. Мой жизненный опыт сви­детельствует: если в семейной жизни верующий человек проникнется духом этого старого, как мир, библейского призыва, он непременно найдет общий язык со своим супругом (супругой) и никогда они не разлетятся. Вот уже двадцать лет прожили мы вместе, и конфликты наши ушли в прошлое.

Полинька

Присутствие в городе семьи Ильницких очень чув­ствуется. Она, можно сказать, духовный и интеллектуальный центр его. В том числе, и пятнадцатилетняя дочь Полина. Не обратить на нее внимания просто невозможно. На лице никакой косметики, си­яющие глаза, внешность целомудренная и скромная, она напомнила мне тургеневских девушек. Учится она на одни пятерки, идет на золотую медаль. Готовится поступать в Московский государственный универси­тет на один из самых сложных факультетов - филологический, романо-германское отделение. «Светское образование мне нужно как бы на перспективу, - объясняет девушка свое намерение, - чтобы стать максимально полезной и Церкви, и обществу. Вот как моя мама. Ей в церковном служении очень пригодилась светская специальность».

Поначалу мы думали, - говорят ее одноклассники, - раз поповская дочка - значит уж точно затюканный ботаник. Но наша Полина оказалась совсем не такой. Она лидер в школе, авторитет для всех ребят. Многие старшеклассники ходят на городскую дискотеку, а там и покурива­ют, и попивают. Полина же считает ее развращенной, и хоть мы петушимся, но в глубине души чувствуем ее правоту. Мы даже как бы под­тягиваемся в ее присутствии. И хоть она отличница и вся такая правильная, она не зазнайка. Каждому поможет в учебе, посо­чувствует. Однажды учитель просил заполнить анкету. На вопрос, кто твой лучший друг, чуть ли не весь класс ответил: Полина.

Я передала мнение ребят девушке. Она смутилась: -  Вообще-то, мне тоже иногда кажется, что я пользуюсь некоторым авторитетом. Я дружу со всеми, даже с теми, у кого невысокая мораль. Стараюсь своим влиянием хоть немного изменить их. Но у них круг общения мной не ограничивается и, видно, вредное влияние сильнее.

Я, действительно, не крашусь, не курю, не выпи­ваю. Потому что очень люблю Бога и всегда стараюсь быть с Ним. Я никогда не стремилась быть как все. Даже мысли такой не возникало. А если бы и появилась, удержалась бы. Потому что я стараюсь все делать так, чтобы не вредить себе и окружающим. То есть, правильно. Кто-то ищет кайф в алкоголе, кто-то в спорте, кто-то в сериалах, а я ловлю кайф в образе своей жизни, в занятии тем, что нравится - в церкви, в английском языке, занятиях с малышами в детском саду, школ. Никакого другого кайфа мне не надо.

- Матушка, - обращаюсь я к Татьяне, - да как вам удалось вырастить такое чудо?

Татьяне приятен мой вопрос: - С самого раннего возраста мы водили ее в храм, читали вместе Жития Святых. А уже с семи лет дочка регулярно исповедовалась, то есть училась смотреть на себя со стороны, вы­палывать свои недостатки, как сорняки с грядки. Дети, ведь, как губка, впитывают в себя атмосферу храма, а вместе с ним и страх Божий. Так постепенно у человечка и вырабатывается стойкий иммунитет от всякой грязи и современная зараза к ребенку не прилипает.

В Евангелии сказано: человек, делающий зло, от­равляет своих будущих - до седьмого колена - потомков. В нашем роду сегодня девять священников, истинно и глубоко верующих. И их молитва, конечно же, оберегает всех нас. Дети священников, как правило (подчеркиваю: как правило) не курят, не выпивают, не наркоманят. Истинно верующий человек - это человек сильной воли. Хочется - не хочется - этот критерий во внимание не принимается. Нужно, нужно - вот что важно. И делаешь все, сообразно тому, что к тебе привито воспитанием. Верующий человек воспитывает свою волю, как спортсмен, пробегающий десятки километров в день, как артист балета, занимающийся у станка по восемь часов. Как про­славленный пианист, часами играющий гаммы. Ребенок, знакомый с Господом, чуть ни с колыбели может с большей смелостью и уверен­ностью отправляться в жизненный путь, нежели ребенок, не знавший Господа в детстве.

Деточки

Жизнь священнической семьи в некотором смысле можно сравнить с военной. Батюшка обязан служить Богу, Церкви, Отечеству там, куда его пошлют. На первых порах жизнь матушки крутилась-вертелась вокруг мужа, ребенка, дома. Такой закупоренный уклад вообще-то не очень подходил к ее характеру - активному, энергичному, можно сказать, лидерскому -Но мою энергию, - вспоминает Татьяна, - как бы сдерживало то обстоятельство, что Церковь в те годы была удалена от общества, жила замкнутой жизнью. Социалисти­ческая система не позволяла ей заниматься общественным служением, благотворительностью. С перестройкой взгляд на Церковь - и у власти, и у общества - стал постепенно меняться. Священник вышел за церковную ограду. То был сигнал и для меня: хватит замыкаться на семье, решила я. Беды людей, их проблемы и заботы станут и моими...

Рабочий день матушки начинается чуть ли не с первыми петухами. Быстро-быстро сделает все домашние дела и бежит в сад. У нее есть правило - вместе с воспитателями встре­чать детей. Вот из Заозерья, а это почти тридцать километров от города, папа привез Сашу Данилова. На своем транспорте, то бишь, на саночках, приехал пятилетний Ваня. «Опять опоздали, - не мог­ла отдышаться мама ребенка, - уж больно замело за ночь дорогу. Часа два добирались».

Пока дети завтракали, я обошла сад, где воспи­тываются двадцать пять детей. Моему удивлению не было предела. Из тревожной действительности, где, кажется, все рушится, прихо­дит в негодность, я перенеслась в оазис любви, добра и, можно сказать, даже благополучия. Белоснежные кроватки в спальне, рас­писанной сказочными сюжетами. Туалетная комната с чистейшими, как у самой чистоплотной хозяйки, унитазами и умывальниками. На полу игровой комнаты ковры. Множество игрушек. В добротной, по самым высоким хозяйским меркам, кладовой - картофель, капуста, морковь И все выращено на церковном поле сотрудниками сада да активными прихожанами.

Но, как говорится, не хлебом единым жив человек. Садик при церкви, а потому день начинается и кончается молитвой. Два раза в неделю с детьми занимаются английским языком, изучают Закон Божий. И надо ли удивляться, что выпускники этого сада становятся лучшими учениками в школе!

И теперь предложу вам картину десятилетней давности. Ветхое-ветхое здание. Воду воспитатели носят из колодца, в туалет дети бегают на улицу. На кухне вечно дымит печь, от которой малы­ши частенько угорали. Санэпидстанция потребовала закрыть сад. И тогда местный священник о.Иоанн решает построить новый, благоустроенный, где малыши будут воспитываться вере, любви, доброте.

- Батюшка наш - поставщик идей, - рассказывает ма­тушка Татьяна, - а я претворяю их в жизнь. Первым делом начала искать спонсоров. Нет, лучше употреблю более душевное слово - попечителей. И, представьте себе, их оказалось немало. Смоленское АО «Монолит» выделило боки. Кирпичный завод поставил свою продукцию. С помощью АО «Велиж МСО» началась закладка фундамента. Прошло шесть месяцев, и развалившееся старое здание, этот гадкий утенок, превратился в прекрасного лебедя.

А потом началось самое ответственное - подбор вос­питателей и других сотрудников. Мне нужны были только энтузиасты, люди, которые бы горели на работе, а не формально просиживали от сих до сих. И в этом мне очень помог батюшка. Мы отобрали тех, кто регулярно исповедуется и причащается. С каждым я переговорила, посмотрела глаза в глаза, и внутреннее чутье мне подсказы­вало: этого человека бери, он нашего духа. Теперь такому коллек­тиву, как наш, мог бы позавидовать любой руководитель. Детский са­дик признан одним из лучших не только в районе, но и во всей смоленской области. Если поначалу смотрели на нас с опаской, кого-то пугал слух, что сад элитный, кто-то тревожился, вдруг батюшка будет ставить детей на горох, да постами замучает, то теперь к нам очередь - и не малая.

Труд матушки Татьяны и по строительству, и по об­разцовому содержанию садика оценен по достоинству: Патриарх Московский и всея Руси Алексий II наградил ее орденом равноапостольной княгини Ольги.

В дореволюционной России примеров самоотверженного служения обществу было немало. Сегодня такое встречается не часто. Супруги Ильницкие работают на детский сад, как на свою собственную семью, возрождая добрую российскую традицию - гуманитарную в самом высоком смысле слова. Они, по сути дела, взяли на себя то, что должно было делать государство. Садик их, можно сказать, благотворительный. Родители оплачивают лишь самую малую часть содержания ребенка - 50 рублей в месяц. Да еще регулярная помощь митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Сюда же идут пожертвования граждан, да деньги за требы - венчание, отпевание, крещение. Ну и, конечно же, выручает подсобное хозяйство.

... Уже далеко за полночь матушка Татьяна, закончив все домашние дела, села за стол. Глаза от усталости закрывались. Но лечь спать она не могла, надо было составить список того, что необходимо для детского сада. Получился он большой, из 25 пунктов: мешок лука, мешок свеклы (свое не уродилось), арбузы, шланги, веники, резиновые перчатки, замазка для окон.

На следующий день, чуть свет, отец Иоанн доехал в Смоленск выполнять матушкин наказ.

 

 Наталья Ларина

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
6 + 0 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+