13.12.2013 09:20:13
Дмитрий Михайлович Володихин
Какие слова говорят о Константине Николаевиче Леонтьеве (1831--1891) в энциклопедических статьях, монографиях и учебных пособиях, когда хотят рассказать читателю о главнейших достижениях этого человека?
«Известный философ».
«Крупнейший мыслитель консервативного направления».
«Замечательный писатель».
«Талантливый, своевидящий критик».
«Умный журналист».
Иногда проскакивает еще нечто вроде «блестящий дипломат», но это уже преувеличение: Леонтьев дослужился до консульской должности на Балканах, и дальше его карьера в российском МИДе не пошла.
Всё остальное верно: в истории русской консервативной философии и общественной мысли несколько работ Константина Николаевича стали настоящей классикой, он кочуют из хрестоматии в хрестоматию, переиздаются и обильно цитируются. На первое место можно поставить трактат «Византизм и славянство», в котором предлагается оригинальная версия цивилизационного подхода к истории. За ним идут «Записки отшельника», «Племенная политика как орудие всемирное революции», «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» и т.д.
В качестве литератора Константин Николаевич стяжал лавры великолепного бытописателя дворянских усадеб (роман «Подлипки Дачные»), мастера эпического повествования (роман «Одиссей Полихрониадес») и «хищного эстета» (повесть «Ай-Бурун», заметки о творчестве Л.Н.Толстого, Ф.М.Достоевского).
Ну а журналистская жилка сполна реализовалась, когда Леонтьев редактировал газету «Варшавский дневник» и писал туда передовицы, захватывавшие внимание публики. Правда, потом он с неменьшим рвением занимался работой противоположного свойства, заняв должность государственного цензора.
В наши дни всё, что было в многогранном и пестром наследии этого мыслителя, уступило пальму первенства трактату «Византизм и славянство». Написав очень много, Константин Николаевич остался в памяти образованных людей России по преимуществу автором одной вещи.
На протяжении нескольких десятилетий этот человек жаждал славы и стремился добиться ее то работой искренне преданного отечеству дипломата, то литературным трудом. Он был одержим страстью честолюбия, не скрывал ее и прямо говорил о желании стать генералом от литературы. С нею в душе Леонтьева могла соперничать лишь одна страсть иного рода. Константин Николаевич ненавидел всё серое и посредственное. Он любил экзотические вещи, неординарных людей, красоты природы, великолепие чужого ума, силу духа. Иными словами, в нем всегда жил высокий эстетический идеал, привязанность ко всему прекрасному и необычному.
Честолюбие в итоге проиграло и отступило. При жизни Леонтьева он получил относительно скромное признание; слава пришла к его текстам через много лет после того, как он лег в гроб. Эстетизм оказался одной из тропинок, приведших его к Церкви. Не умея эмоционально привязаться к догматам православия, Леонтьев очами эстета глядел на красоту Творения, на богослужебную роскошь нашей веры, на изящество и сложность христианской мистики. Это его и подтолкнуло к решительному повороту в сторону монастырских стен. Константин Николаевич в сорокалетнем возрасте решительно вернулся к Церкви, от которой отошел на студенческой скамье, учился у знаменитых афонских старцев, послушествовал в Николо-Угрешской обители, жил близ Оптиной, будучи духовным сыном знаменитого Амвросия и о. Климента Зедергольма… А в могилу ушел уже не бывшим консулом, не литератором и не философом, а смиренным иноком. Принимая постриг, Леонтьев взял себе имя одного из духовных наставников – Климент.
Этот разговор о том, чем славен Леонтьев и сколь извилистый путь прошла его душа, прежде чем вызрел в ее недрах инок, стоило начать вот по какой причине: слава Леонтьева недавно обновилась, судьба его получила развернутое толкование. В серии ЖЗЛ вышел том «Константин Леонтьев», написанный Ольгой Волкогоновой.
Для тех, кому дорога русская консервативная мысль XIX века, для тех, кто историю русских образованных людей, отходивших в ту пору от европеизма и шедших к церковности, считает чем-то родным, неотъемлемым от собственной личности, эта книга – давно ожидаемое, перезревшее и даже чуть опоздавшее событие. Оно должно было состояться, как минимум, лет семь-десять назад! Но уже и то славно, что сейчас оно состоялось.
Книга Ольги Волкогоновой создана в классическом стиле. Ничего модернистского, экстравагантного, никаких потуг на сенсационность. В отношении самого портретируемого автор следовал двум правилам: проявлял деликатность там, где личная жизнь всякого человека требует почтительного задергивания занавески, и, в то же время, говорил правду там, где она неудобна и следует не к чести Леонтьева, но… из песни слова не выкинешь.
Леонтьев на страницах книги адекватен Леонтьеву историческому. Он предстает перед читателями как весьма крупный и абсолютно оригинальный мыслитель, который очень долго врастал в роль большого консерватора, духовного учителя, а когда стал им в полной мере, не мог, почти не мог получить достойного признания от современников, и лишь потомками был возведен на пьедестал. Он подан в качестве эстета, переросшего свое эстетство и вошедшего в воды христианского океана как честный человек со страхом Божьим в душе.
Книга – хороша, сделана спокойно, основательно, со знанием предшествующей литературы. Леонтьевский дух -- парадоксальный, непримиримый в полемике и смиренный перед Богом – сохранен в ней.
Одно, может быть, замечание стоит сделать в адрес автора. Вокруг Константина Николаевича, на редкость влюбчивого человека, до старости искавшего успеха у женщин, ходили скверные слухи – мол, гомосексуалист. Литературная среда, к несчастью, редко обходится без грязцы, без гадюшника. Как в леонтьевскую эпоху, так и сейчас. Пошипливают пишущие люди друг на друга, а тот, кто становится выше прочих, получает от собратьев по перу столько шипа, что не приведи Господь! Ольга Волкогонова собрала все следы этой пакостной клеветы, отразившиеся в письмах и воспоминаниях современников, имела мужество сказать, что основание под их болтовней весьма скудное и неопределенное, но для того, чтобы просто выговорить слово «клевета» ей отваги не хватило. Жаль. Стоило бы. Что ж, теперь я сказал.
Дмитрий Володихин
Комментарии
15.12.2013 - 16:25 Хорошая рекомендация для:
Хорошая рекомендация для прочтения о непростом человеке-христианине. Спасибо. Будем знакомиться с книгой.
В нескольких словах автору удалось сказать немало, и последнее замечание о клевете очень кстати. Правильное дополнение к написанному. Спасибо еще раз.
Добавить комментарий