К десятилетию газеты "Радонеж",(Иеромонах Макарий)

К десятилетию газеты "Радонеж"

Вспоминая наши недавние годы, годы освобождения России от
большевицкого ига и возрождения к новой жизни, мы спотыкаемся о слово
"перестройка", забывая другое слово, ключевое не только для нашего
времени, но и для русской судьбы в целом. Слово это - ГЛАСНОСТЬ.

"Наша проповедь", - сказал Святейший Патриарх Алексий, обращаясь к
духовенству и мирянам в конце декабря прошлого года - "отнюдь не
всегда бывает успешной, и причина этого ПРЕЖДЕ ВСЕГО в том, что жизнь
проповедника не являет соответствия его словам...  Все люди, и
особенно молодежь, удивительно чутки ко всякой фальши".

Отцом лжи называет сатану Спаситель.  Истребить заразу сатанинской
лжи, проникшей в нашу жизни под прикрытием равнодушия, невежества,
безсчетных  оправданий, уловок, отговорок и обычаев, - едва ли не
самая сложная наша задача.  Но решить её надо, здесь и сейчас: если не
сегодня - то когда, и если не мы, то кто же?

Спасибо обозрению "Радонеж", которое 10 лет возглавляет борьбу на этом
решающем фронте невидимой брани. Какой подарок принесем ему к юбилею?
Продолжим наше служение, да не постыдимся, вслед за Апостолом, назвать
его добрым подвигом.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Иеромонах Макарий
Ивановский Св.-Введенский монастырь

ПОЛОВАЯ ТРЯПКА
Проповедь в Неделю Православия

Братья и сестры,

в церковном календаре сегодняшний праздник носит название Недели
Православия или Торжества Православия. Все вы, наверное, знаете, что
он связан с событиями глубокой древности, когда Церковь преодолела
ересь иконоборчества, и сегодня мы вспоминаем также и другие победы
Православия над различными еретическими, неправославными, безбожными
учениями и направлениями человеческой мысли.

Неудивительно, что большинство из нас смотрит на это, как сказал поэт,
"словно в бинокль перевернутый": ну, да, были там когда-то какие-то
богословские проблемы и тонкости, учёные люди разобрались, злодеи
посрамлены... А нам-то что до того?  Мы-то все сплошь православные.

Мы, вон, пришли в церковь с утра в воскресение, когда другие спокойно
спят.  Мы, вон, уже целую неделю пропостились, когда другие пропускают
по рюмочке да салом закусывают. Мы, вон, и детям-внукам с утра
есть-пить не даем, пускай поревут-поплачут, это им полезно для
смирения. Мы, вон, в каждую этикетку на пачке баранок вчитываемся до
рези в глазах, и если хоть одну паршивую молочнокислую бактерию там
обнаружим - беда: отдать баранки снохе, она всё равно не постится,
безбожница! Когда положено - кланяемся, когда не положено - не
кланяемся, "делом, словом и помышлением, зрением, слухом, обонянием"
на бумажке аккуратно выписываем и батюшке на исповеди отдаем, всё
вычитываем, всё выстаиваем - чего еще от нас-то нужно?  Со всеми в
мире, ни на кого не гневаемся, голоса не повышаем, в голову не берем.
У нас простая, детская вера. Чего нам-то о богословии безпокоиться?

А я вам сейчас скажу, чего безпокоиться.  Вот, лежит у меня на пороге
кельи половая тряпка.  Я с ней в мире? Абсолютно.  Я на нее гневаюсь?
 Никогда.  Голос повышаю?  Да ни в жизнь.  И в голову ровно ничего на
ее счет не беру.  Пройду по ней, вытру ноги аккуратненько, пяткой
расправлю, и весь с ней разговор.  Она, может, и пискнет иной раз
что-нибудь, тряпочка моя, о чем-то меня попросит, пожалуется,
всплакнет, - а я ее каблуком приложу покрепче: пускай смиряется, это
для нее как раз, лучшего не придумаешь.  Такие вот у меня с ней
прекрасные православные отношения.

Ну, бывает, конечно, что тряпка совсем потеряет вид, завоняет,
испоганится, уже и видеть ее противно, и посторонним людям стыдно об
нее ноги вытирать.  Тогда ладно, так и быть, брошу ее в ведро,
прополосну - и вот она у меня снова чистая.  А если уж расщедрюсь,
повешу ее просушить на южном солнышке да на морском ветерке - тут уже
радость до небес и слезы счастья: "Подумать только, и мне, простой
тряпке, - такая высокая честь"... Ну, подсохнет, и снова на место.  А
как обветшает - скажу: "Хорошая была тряпка, умерла на послушании!",
швырну ее на помойку, а себе новую тряпку найду, и дело с концом.

Повезло тряпке, как вам кажется? Вспоминаете, что послушание и
смирение выше поста с молитвой? Думаете, пострадала тряпка, смирилась,
потерпела в этой жизни, а теперь в селениях праведных учиняется и на
лоне Авраамле упокояется?? - Да ничего подобного. Не надо себя
обманывать.

Тряпкой была она в земной жизни, тряпкой и осталась после смерти.  Я
сам лично выбил из нее образ Христа своими вонючими сапогами. Кроме
моих сапог, другого бога у нее не было и быть не могло: я ей об этом
не раз намекал, подбирая нужные цитаты. И в храме стоя, она ни
бельмеса не понимала, и Евангелие так шустро "вычитывала", что
смотрела в книгу, а видела фигу, гордясь к тому же своей "простой
детской верой".  И если случалось ей взглянуть по сторонам, то на
глаза ей попадались всё те же этикетки от баранок - да окружающие
тряпки, предметы ее зависти или гордости, смотря по тому, сколь часто
или редко я вытирал о них ноги.

Свою ложь, свое лицемерие, которые въелись, впитались во всю мою
жизнь, в мою душу, я втер, вдавил ей в лицо черными подошвами своих
сапог.  Горе, горе и мне, и ей, и нет нам спасения.

И вот теперь, в эту минуту, в тоске и ужасе простирая руки ко
Всевышнему, я открываю для себя все те "богословские тонкости", о
которых мы сегодня вспоминали, - только уже не в перевернутом бинокле,
а прямо перед собой, в страшной близости, в слепящем свете последней
истины: что человек - не тряпка, а образ Божий; что одна-единственная
человеческая душа ценится выше всей вселенной - потому что за нее, за
эту душу, отдал жизнь на Кресте Христос Бог; что нету для нас иного
пути к небу, чем путь Креста - путь жертвенной любви к Богу и
ближнему, и нету иной возможности удержаться на этом узком пути, чем в
Его Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

Аминь.