ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА В СВЕТЕ ИСИХАСТСКОЙ ДУХОВНОСТИ

Сегодня актуальность и острота экологической темы не требуют доказательств. Равновесие и гармония в отношениях человека с миром природы утрачены, как многие полагают, необратимо. Экологические кризисы и конфликты, угрозы и риски экологической ситуации давно уже перешли из разряда локальных и единичных событий в круг перманентных глобальных факторов, определяющих развитие и судьбу планетарной цивилизации. Поэтому поиск и обсуждение путей оздоровления ситуации, прекращения разрушительных процессов ведется усиленно на всех уровнях, от глобального до сугубо местного, и во всех формах, от научных проектов до статей в популярных СМИ. Рассматриваются самые разные стратегии, которые ставят в центр разные измерения и аспекты проблемы - экономические, научно-технологические, социально-политические и т.д. Но можно заметить при этом, что религиозные и духовные стороны экологической проблематики до сих пор получали чрезвычайно малое внимание.
Меж тем, в каждой из мировых религий изначально заложены определенные принципы и нормы отношения человека к природе, к своей окружающей среде - заложены, иными словами, свое понимание экологии и свой подход к решению ее проблем. В христианстве такое понимание выражалось во многих формах - в богословии, литургике, гомилетике, практически воплощалось в жизни Церкви. В православном мире ядром и стержнем духовной жизни признана исихастская аскеза - и здесь, на ее почве, христианские установки по отношению к природе и окружающей среде находили, быть может, наиболее прямое и яркое воплощение. Поэтому в сегодняшней ситуации острого экологического кризиса тема «Аскеза и экология», или же «Исихазм и экология» приобретает важность и актуальность. Надо раскрыть, какие же отношения человека с природным миром культивировались в православном подвижничестве - и, очень возможно, в этих отношениях мы сможем найти новый ценный ресурс для выхода из сложившегося кризиса. Наглядное доказательство этой ценности - опыт Афона: здесь уникальный пример человеческого сообщества, которое сумело достичь гармонического равновесия со своей природной средой, и в течение тысячелетия существует на одной и той же небольшой территории без всякой экспансии и без всяких признаков экологического кризиса.
В прежние времена монашескую и аскетическую традицию часто обвиняли в своего рода эгоизме - в исключительной сосредоточенности на внутреннем мире и личном спасении человека, при полном безразличии и к окружающему обществу, и уж тем более, окружающей природной среде. Но это обвинение насождалось предвзятостью и незнанием.На самом деле, в аскетической духовности изначально присутствовали совершенно противоположные мотивы и установки по отношению к природному миру и в особенности, ко всем живым созданиям, всем формам жизни. Их яркое выражение дает один текст ранней исихастской литературы, который был необычайно известен на Руси, необычайно влиятелен и любим.
Слово 48-е преп. Исаака Сирина тесно связует экологическую тему с главными элементами всей исихастской практики. Оно называется «О совершенстве всего поприща», то есть всего христианского пути, и утверждает, что сие совершенство заключается «в трех вещах: в покаянии, в чистоте и в усовершении себя». И вот как раскрывается центральная из этих вещей, чистота: «Что такое чистота? Кратко сказать, сердце, милующее всякую тварную природу... И что такое сердце милующее? ... возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них, очи у человека источают слезы, от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умиляется сердце его, и не может он вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о бессловесных ... ежечасно со слезами приносит молитву... а также и о естестве пресмыкающихся молится с великою жалостию» . — Нельзя не признать, что этот удивительный и столь эмоциональный текст, действительно, заключает в себе цельную установку отношения человека к своей окружающей среде и ко всей природе, и это есть установка безмерной заботы и любви, беспредельного сочувствия, объемлющего молитвой весь круг творения, вплоть до демонов и пресмыкающихся. «Сердце милующее», описанное как «возгорение сердца у человека о всем творении», выступает здесь как особое важное понятие, и мы видим, что на этом понятии далее может строиться экологическая этика. Отдельная молитва о пресмыкающихся - момент также значимый, а не чисто риторический: для Византии и Ближнего Востока пресмыкающиеся, змеи - аналог наших волков, самых вредных животных, и молитва за них - это отношение, соответствующее не антропоцентризму, что вторгается в окружающую среду, а именно экологизму, заботящемуся об ее охране.
В своем содержании и настрое этот текст не изолирован, а вполне типичен для исихастской литературы. В старинных патериках, рассказах из опыта отцов-пустынников, найдем те же экологические мотивы, найдем истории об аввах, что оплакивали смерть птиц, жили в мире и дружбе с дикими зверями. Изобилуют такие истории и в русской монашеской, житийной литературе. И можно с уверенностью сказать, что они доносят не столько некие стилизованные легенды древности, сколько живую реальность исихазма, присущую ему искони и всегда. Известия о русском подвижничестве XV в. включают и не просто некую «историю», но цельный «Уклад Досифея», свод правил жизни для талавов, жителей Талабского острова на Псковском озере. В этом укладе, составленном, по преданию, преп. Досифеем Верхнеостровским (+ 8.10.1482) и не один век соблюдавшемся талавами, есть строгие, подробные правила сохранения природной среды, и преп. Досифей по праву был назван в недавней публикации о нем «экологом XV в.». А совсем к недавнему времени и к светской, а не церковной литературе относится рассказ об удивительном обычае, что сложился у русских подвижников Печенгской обители Св. Трифона на Крайнем Севере, в Мурманском Заполярье. После долгой полярной ночи, в день первого появления солнца, во дворе обители для встречи светила собирались не только монахи монастыря, но и... полное сообщество из восьми медведей, обитавших в округе. Так описывает это событие настоятель о. Ионафан: «Медмеди... лесные звери, вольные... ух и здоровые, как горы! А только они заходят и сюда к нам... Эта скамейка большая, видите там, под стеною... Сидим мы на скамейке все в сборе... ждет братия, как после зимы и ночи солнышко впервые заиграет благодатное... А они, медмеди, тоже рядом тут сидят и на небо глядят... Как только солнце выглянет из-за горы, мы молитву поем... А медмеди тоже бурлыкать зачнут: и мы, мол, солнцу рады. Хотя и звери, а понимают» .
В итоге, исихастский принцип чистоты пути, чистоты сердца в одном из важных своих аспектов оказывается экологическим принципом.

1Авва Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 1993. С.205-206.
2Константин Коровин вспоминает... Сост. И.С.Зильберштейн, В.А.Самков. М., 1990. С.289-290.