Перейти к основному содержанию

13:16 28.03.2024

Далеко ходить не надо

20.12.2013 06:54:34

Рассказывают, что полтораста лет тому назад, как-то под вечер, на крыльце одного деревенского дома присел отдохнуть странник, Божий человек. Он попросил у хозяев воды напиться. Дом был небедный, как и всё село, стоявшее у большого проезжего тракта; отказывать прохожим было непринято. Хозяин пригласил гостя в дом, усадил его на лавку под образа, положил перед ним пару ломтей хлеба и поставил кружку молока, а когда тот поел-попил, захотел послушать рассказы о Божественном, о дальних местах и чудесах, которые Божий человек повидал.

Гость не заставил себя упрашивать. Он назвался Христофором, и сказал, что уже несколько лет бродит по миру, посетил великие святыни, помолился в знаменитых монастырях и повидал разные края, послушал разных людей и попробовал себя в разных ремёслах и послушаниях. Говорил он складно, не спеша, словно раскладывал перед слушателями яркие картинки. За окном тем временем стемнело, и хозяин пригласил странника заночевать: куда тащиться на ночь глядя? Места довольно.

Поднявшись спозаранку и выйдя на двор, хозяин обнаружил, что Христофор, устроившись на завалинке, умело приводит в порядок конскую упряжь (в доме была лошадка). Он приветливо поздоровался и сказал, что успел принести пару вёдер воды из колодца, наколоть дров и скипятить самовар. Действительно, закопчёный самовар с неразличимыми медалями на боку посипывал тут же, на чурбаке. Сам же гость был умыт и свеж, а в бороде его задержались и сверкали на низком утреннем солнце капли воды. Почему-то не хотелось отпускать его в дальнюю дорогу… Как раз наступила суббота, и радушный хозяин пригласил гостя в баню, которую собирался топить. Христофор легко согласился. День прошёл в дружных трудах, потом была баня и застолье с участием соседей, и новые рассказы, и как-то само собой получилось, что Христофор остался на вторую ночь, чтобы утром вместе со всеми сходить к обедне.

Церковка стояла на пригорке, окружённая заросшими могилами в лопухах и дикой малине. Её настоятель, отец Никодим, недолюбливал говорливых странничков, любителей проповедовать простодушным сельским жителям собственное дремучее богословие; но подошедший под благословение Хистофор оказался человеком смиренным, кланялся низко и помалкивал, пока не спрашивали. Видя в нём совершенное почтение к своему сану, отец настоятель расщедрился и доверил Христофору почитать перед Литургией Часы; а когда услышал беглое и осмысленное чтение без ошибок, пошёл в порыве гостеприимства ещё дальше: благословил пришельцу помогать на молебне – подавать вовремя кадило, нести за священником чашу с освящённой водой и даже подпевать на ектеньях.

После совершения треб батюшка пригласил Христофора в свой дом, на обед, и не без удовольствия послушал рассказы о его странствиях и благочестивые народные сказки, которые во множестве стекаются в монастыри и повествуют о чудесах, неслыханных подвигах благочестия и скором конце света. Некоторые рассказы о чудачествах монастырской братии заставили его развеселиться и даже поставить на стол гранёный штоф с самодельной смородиновой настойкой.

В храме было много работы: древняя церковка обветшала и нуждалась в постоянном ремонте, за который отец Никодим не знал, как и взяться. Христофор поселился в сторожке при храме, и радовал отца настоятеля многоразличными навыками – по праздникам ловко и весело звонил в колокола, а по будням чинил кровлю, мастерил красивые аналои и киоты для бедных деревенских образов, таскал воду, топил печь, даже выпекал просфоры какого-то особенно праздничного, замысловатого вида: научился у иноков в одной знаменитой обители.

Само собой, он помогал на службе, но знал своё место, проповедовать и поучать не лез, хотя со временем обзавёлся в селе благоговейным авторитетом, особенно после того, как обнаружился у него особый дар произносить утешительные речи на похоронах. Он стал непременным гостем почти всякого деревенского застолья: на свадьбах, дождавшись своей очереди, желал молодым счастья и призывал на их брак Божье благословение, на крестинах умел убедительно нарисовать в немногих словах картину будущей жизни младенца, осмысленной и полной радости; а в доме умерших, как уже было сказано, проливал над чужим гробом искренние слёзы, как будто родню провожал, и дарил живым утешение и душевный мир.

А ещё он любил рассказывать детям истории, полные богатырских подвигов и приключений, и предания прошлого, занятно и с массой подробностей, как будто сам участвовал в тех битвах и походах. Иногда отец Никодим, прислушиваясь к этим басням, вздыхал и качал головой, если слишком уж высоко взлетали в них диковинные языческие птицы и препирались со своим седоком говорящие кони; но замечаний Христофору не делал, видя, как горят любопытством и страхом детские глаза, как сжимаются в порыве отваги маленькие немытые кулаки.

Христофора приняли в селе как своего, что случается нечасто. Почему-то никто не удивлялся, что вот – шёл чужой человек день за днём своей дорогой, остановился на ночлег, а остался насовсем. Словно нашёл то, чего искал и ради чего покинул дом.

И ничем замечательным не отличалось их село, особенно если сравнить его с теми, на весь крещёный мир славными, городами и монастырями, где Христофор побывал прежде; только почему-то оттуда он ушёл, полный благодарных воспоминаний, а тут осел, точно больше нечего ему желать.

Лениво и как-бы нехотя поинтересовались им полицейские власти, но решительно ничего, сулящего повышение по службе за поимку коварного беглого преступника, не брезжило в простоватом и послушном мужике, и его оставили в покое. Тем более что по прошествии нескольких лет он мирно преставился и был похоронен на деревенском погосте, хотя не имел никаких бумаг и батюшка, после недолгих раздумий, приказал написать на его кресте одно лишь имя: ХРИСТОФОР. На его могилку, вырастая, продолжали приходить по праздникам дети, когда-то слушавшие его рассказы. Бывало, ставили на рыхлую кладбищенскую землю штоф мутного самогона, выпивали, не чокаясь и думая каждый о чём-то своём. Сказать, что он сподобился «местного почитания», было бы, пожалуй, слишком смело; но бесспорно одно: именно над его могилой по весне неизменно сплетал свои трели самый громкий на всю округу соловей.

Алексей ПИЩУЛИН

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Комментарии

20.12.2013 - 12:11 :

Николаю Чертову: В таких случаях мой батюшка обычно говорит: "Я, правда, не могу указать источник, но такое знание имеется..." :-)

20.12.2013 - 14:33 :

Я бы тоже хотела жить и умереть в таком селе. Все у них просто, мудро и понятно. По-доброму. И нет этой жуткой сегодняшней подозрительности...

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
1 + 2 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+