Про Америку и Искусственный Интеллект

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2024/11/20/21-00
Смотреть: https://youtu.be/FgGdusZE5oE

Е. Никифоров: - Сегодня гость студии Радио «Радонеж» - Борис Вадимович Межуев, доцент философского факультета МГУ и главный редактор известного сайта «Русская истина». Сайт достойный, пишут серьезные авторы, которым можно доверять. Тут можно узнать о том, какова она, русская истина с точки зрения консерватора. Оттолкнемся от этих слов. Извечны консерватизм, либерализм. Это понятия вне времени, но содержание их изменилось в корне. Особенно «либерализм». Приснопамятный Махнач говорил, что он либеральный консерватор или консервативный либерал. Либеральным быть не стыдно, как и демократом, впрочем. Увы, сейчас это всё превратилось в оперетку, кан-кан, имеет другие смыслы, что лучше всего видно по Америке, которая действительно является гегемоном, мировым лидером, как бы нам ни хотелось чего-то другого. А хочется, чтобы Россия была… не только шестой частью суши, но и занимала в остальных измерениях достойную позицию. Вы, Борис Вадимович, большой профессионал-американист. Произошло то, чего боялись, стыдились, ждали. Что же произошло в Америке? Как это могло случиться? Многие же думали, что это игра в доброго-злого следователя. Что сейчас оказалось?

Б. Межуев: - Один неглупый либеральный политолог из Болгарии Иван Крастев сказал, что надо признать, что трампизм или популизм – это новая нормальность. Не аномалия, которая могла произойти на западе, а некий новый политических тренд, примерно как для XX века социализм или социал-демократия. Это не значит, что он всегда будет побеждать, но точно, что в каждых выборах они теперь будут участвовать. В большинстве западных стран мира это политический тренд. В чем он состоит? Само банальное – желание защитить свою культурную и расовую, биологическую идентичность от вызовов, которые связаны с рисками для их безопасности и  комфортной жизни. Ради этнического разнообразия никто бы не захотел иметь много нелегальных мигрантов, которые, по сути, источник преступности и внутреннего раздражения общества. Это относится ко всем странам, не исключая России. У нас это называется «национализм», а в Америке имеет несколько иной смысл. Речь о желании того, чтобы вокруг тебя жили коренные жители, а не пришлые люди, непонятно чем начиненные: то ли оружием, то ли наркотиками. Ясно, что Трамп проведет акцию высылки нелегалов, и это будет очень болезненно и неприятно, и нарушит права человека. Однако, для американцев выхода другого нет - они не понимают, как иначе можно защитить их самих и детей.

Второй момент для нас, православных, важнее: появление очень неприятных идентичностей. Думаю, что процесс секуляризации на западе не остановим, это определено даже божественным провидением. Тенденция углубления этого процесса растёт -  сам Трамп довольно секулярный человек, (формально он религиозен, но не глубоко). И процесс этот принимает временами эстетически неприятные формы, а то и просто отвратительные. Те же трансгендеры, которые почему-то обязательно должны быть в армии. Появление и реабилитация меньшинств, не вписывающихся в наши традиционные представления о жизни, да и вызывающих отторжение у большинства людей. Там запрещают это отторжение высказывать. Я бы не хотел общаться с трансгендером. Расстрелять их не хочется, но и общаться желания нет. Я в России могу это сказать открыто.

Третий момент, важный и скрытый. Победа над Трампом в 2020 году помимо расовых выступлений чернокожего меньшинства была связана с сильным поднятием академического класса. Университетские преподаватели, студенты вдруг почувствовали, что они – сила. Глобальные элиты дали им это понять. Они решили силу использовать. Культура отмены – это как раз оно. В наших руках есть оружие в виде сетевой цифры, есть набор представлений о жизни и теперь все, кто не вписывается в наши представления о жизни, будут запрещены.  

Е. Никифоров: - Как так сложилось? Эти институты, университеты, Принстон особенно, которые должны формировать элиту, ведь они все так трудны для поступления.

Б. Межуев: - Именно! Отсюда происходит элита. Общество структурировано не деньгами. Маркс не работает уже. И собственность не играет такой огромной роли. Всё это не основание для расслоения. А вот истинное основание – получение высшего образования в престижных колледжах. Элита рекрутируется через учебные заведения. У нас это так только отчасти. Здесь можно не получить высшего образования, но стать кем угодно, даже членом политбюро. Там всё жестко. Не прошел колледж – совсем забудь, что ты выйдешь за пределы определённой страты. Это сознание элитное, которое образуется в престижных учебных заведениях, наполняется культурной матрицей. Ты не просто элита, потому что самый умный, но и потому, что обладаешь особым менталитетом, возвышающим тебя над простыми мужиками, которые зарабатывает 300 долларов и пьют пиво.

Е. Никифоров: - Меня в этом отношении вдохновлял фильм, экранизация известного романа «Мистер Рипли», где интрига-то возникает потому, что он надевает пиджак Принстона. И вдруг «выстреливает» в этом пиджаке.

Б. Межуев: - Да, отличный пример. Это такой маркер – если ты «воук», woke, то ты свой, а если не говоришь на этом особом языке, то всё, ты не свой. И, несмотря на это, они левые. Левизна культурная, это не про сочувствие к рабочим. Постепенно это становится раздражающим фактором для тех многих, которые оказываются непросвещёнными, мусором таким, на котором можно вакцины испытывать. Постепенно рождается сознание классового недовольства. После пандемии оно захватило огромные слои бизнеса, потому что большая его часть стала чувствовать, что либеральная элита относится к ним пренебрежительно. Их можно благодаря локаутам просто из-за несоответствия санитарным номам закрыть. Оказывается, их можно подвергнуть культуре отмены. Вы должны запретить аккаунт Трампа в соцсетях, потому что он плохой человек и не то сказал. Можно подвергнуть людей постоянной полицейской проверке… И вокруг Трампа стали сплачивается люди, для которых диктатура академического класса стала неприемлема. Это надолго. Думаю, перестроится конфигурация западного общества и в результате возникнет новая политическая сила.

Е. Никифоров: - Все боялись, что если Байдена выберут, то это будет уже на века, потому что столько было потрачено денег и сил, в том числе и на этот вакизм… Поговорим еще об этом, как распознать этого христианского врага. Не по рогам…

Б. Межуев: - Скорее по копытам, но и это уйдет - уже стало ясно. Процесс секуляризации будет приобретать еще более зловещие формы, вероятно связанные с искусственным интеллектом, трансгуманизмом. Пена вакизма уйдет. Это попытка схватиться за старые формы неравенства, чтобы из сделать приоритетными, например расовые. Оно в явном виде ушло, а в скрытой форме есть: в полицию не хотят брать чернокожих, к ним там плохое отношение. Это называется критическая расовая теория. Существуют скрытые формы гендерного неравенства. А этот процесс «воук» идет: мы не спим, мы наблюдаем, как явятся формы отношений, мы сигнализируем. Но надо признать, и это уйдет. Я бы не стал здесь супер врага создавать, а вот как раз в другом месте всё будет появляться. Это культурно бесплодно, разрушительно с политической точки зрения, это ударяет по главному действующему лицу западного мира – обывателю. Ему всё это надоело, он хочет, чтобы его не трогали. Наступление сил секуляризации будет связано с ИИ, всем, что составляет эту страшную и опасную тему. Думаю, элита, которая никуда не денется, захочет утверждать свое положение за счет продвижения сюда.

Е. Никифоров: - Это либеральный фашизм, что мы видим на Украине. В Германии все-таки были традиционные ценности, семьи, брака, детей. Языческое, но традиционное. А сейчас как раз фашизм либеральный, насильственный. Он насилует общество, хочет, чтобы оно было таким, каким он хочет.

Б. Межуев: - Слово «либерализм» здесь двойственное, и не описывает явление полностью. Проблема в том, что, если брать либерализм в классическом смысле, (при этом уберем слово консерватизм за скобки), становится ясно: напряжение, которое всегда было между либерализмом и прогрессизмом, доходит до предела. Почитайте Юваля Хорари, его почему-то у нас легко издают, да и правильно делают – запрещать что-то глупо. Я вполне либерал в этом смысле. А вот знать нужно! Пафос Хорари в том, чтобы отказаться от свободы. Чистый пафос великого инквизитора Достоевского. От иллюзии свободы нужно отказаться во имя благополучия, чтобы свое тело предоставить государству, чтобы оно сделало то, что может, на что есть генная инженерия, евгеника, вмешательство в код ДНК и нейропроцессы. Если вы себя отдадите силе, типа государства, а может быть и частной корпорации, я и такое допускаю, то в этом случае вы получите что угодно, только откажитесь от иллюзии христианской, которая в вас сидит еще от традиционного общества. Это логика Чернышевского в антропологическом принципе философии, но только без практических выводов о социализме. Сформируется  элитарное общество, кто сделает это, станет суперэлитой, не надо нам ваших идей равенства… И вот тема, что прогреcc и прогрессизм требуют уже отказа от свободы, - такой же христианский предрассудок, что и почитание родителей, предков, родины.

Е. Никифоров: - Опять свобода – познанная необходимость?

Б. Межуев: - Но всё-таки свобода, а тут прямо сказано – нет свободы. Человек, это тело, которое ради удовольствия должно расслабиться и получить его. Извините за грубость, такая философия технологического изнасилования.

Е. Никифоров: - А находятся ли последователи?

Б. Межуев: - Не то слово!! Есть такая конспирологическая версия, что Харари это такой Алекс Джонс. Это супер популярная фигура. Правда движение трансгуманизма его немного стесняется. Он для них выглядит компрометирующим фактором. Самая сложная фигура в движении Курцвей, который нам предрекает в 2029 году революцию в сфере ИИ. Вакизм - это то, что западное общество преодолело, прошло. Плюс у вакизма есть такие криптографические моменты… В обще произойдет отказ от христианской культуры, как некоторого пережитка. От либерализма, как пережитка чего-то что характеризует именно христианское миропонимание, то есть от либерализма свободы во имя некоторой вроде свободной, но манипуляции человеком. С человеком можно делать что угодно, он даже не будет обладать способностями понять, что с ним будут делать, но в результате получится либо бессмертие, либо надежду на него, либо иллюзию… Это, думаю, уже не фантастика, а вполне реальность, с которой христианскому миропониманию придется столкнуться до-после 29 года.

Е. Никифоров: - А в каком смысле столкнуться? Мы обычно говорим о том, с чем уже столкнулись. А речь о том, что весь народ столкнётся? Как это будет выражаться?

Б. Межуев: - Вам скажут, что если вы хотите прожить 300 лет, то нужно вмешать генный код, резко ограничить рождаемость, следовательно нужно искусственное оплодотворение, с помощью которого вы только и сможете контролировать рождаемость. Следовательно, нужно принять, что сексуальные отношения и деторождаемость должны быть разделены. Дальше сами понимайте… традиционный вид отношений между мужчиной и женщиной в семье лучше сменить не нетрадиционный, который не приведет к зачатию. Давайте расстанемся с традиционными религиями, которые нам просто не дают возможность осуществить этот переход к искусственной рождаемости. Вмешательство в генный код, резкое продление жизни человека, благополучие осчастливленных людей на фоне всего.

Е. Никифоров: - Так и женщины не нужны тогда.

Б. Межуев: - А может и мужчины? Сексуальное удовольствие можно получать и без форм отношений, которые приводят к оплодотворению и рождению детей.

Е. Никифоров: - Идеология отказа от высшего проявления любви. Не надо нам этой дурацкой любви, заблуждений…

Б. Межуев: - Любовь может и будет, но Хаксли описал этот мир, показав его как предельно недемократичный, кстати. Там же разделяются на страты. Я говорю о том, что будет сложно избежать соблазна, потому что придумаются вещи не такие как отвратительный трансгендер. Когда значительная часть людей соблазнится, то будет уже движение другое… Будет консервативное сопротивление, религиозные группы будут сопротивляться и у нас, и на западе. Но легко сопротивляться трансгендерам, потому что они никому не нравятся. А когда маячит перспектива вечной жизни и удовольствий, попробуй сопротивляйся. Потребуется вера и нравственное мужество. Либерализм здесь уже не сработает… Я консерватор не потому, что отрицаю ценности либерализма, но рациональную возможность доказать эти ценности. Чтобы обосновать свои ценности, либерализму нужно будет обратиться к религиозным основам, некая существенная фундаментальная установка. Либералы американские уже понимают опасность, сигнализируют об этом. Это не прекратится на победе над вакизмом, который пройдет, а это останется и пойдет дальше. Никакой Трамп этого не остановит – это смешно. Это тренд, заданный прогрессом, технологией, он связан с развитием, проникновением в глубины человеческого естества. Если исходить из христианского представления о человеке и жизни, то надо понять, что рано или поздно это сработает. Это в Библии предсказано! Постлибералы готовятся уже жить в скитах, общинах, чтобы сохранить независимость, что тоже утопия. У Хаксли описаны дикари, которые живут отдельно от нового мира… Наверное, такие будут. Сняли же фильм про людей, которые в Аппалачах живут как бомжи в овраге, в землянках. Им тяжело прорваться наверх

Е. Никифоров: - Никто не верил, что Трамп победит.. Сами американцы настолько были зомбированы своей собственной пропагандой. Сейчас они переживают шок. Половина Америки уже живет в ценностях вакизма, трансгендера… Не так уж и некрасиво.

Б. Межуев: - Люди вокруг просто присягают силе. Конформизм. Одна из проблем, которая меня волнует – использование феминитивов. Я спрашиваю девушку на курсе. Зачем эти феминитивы? Дело в том, что есть профессии, которые прямо женские по гендерному наполнению, а вот обозначений нет. Вдруг в переводе английского романа встречаю «актерка». Почему надо говорить актерка, когда есть слово актриса? Кроме как конформизмом не объяснить. Нужно чтобы «как там». Если там интеллектуальный класс попытался совершить свою революцию в 2020 году с помощью победы над Трампом, то этот же класс у нас находится в приниженном положении после 90-х. Он в ситуации падения, сам не понимает ни причины, ни размах, боясь назвать себя классом, глядя на запад как на поддержку. А что до остального мира, то конечно важно, что Байден попытался сделать ставку на солидарность запада. Я думал, что это сработает. Западная цивилизация – надолго, так мне казалось. Не отказываюсь от прогноза, но скорректирую его, потому что настолько уж убедительна победа трампизма. Становится понятно, что победа над трампом в 2020 была обоснована пандемией. Не будь ее, Майкл Линдт, либеральный, но очень умный публицист, говорит, что мы бы не видели признаков деменции Байдена из-за маски. Государство возвращается, контроль, академический класс, который хорошо понимает многое. И это кончилось.

Е. Никифоров: - Назначение Роберта Кеннеди, главного антипрививочника. Это такое знаковое назначение и удар по нашим вакцинаторам, которые пытались максимально использовать административный ресурс, чтобы нашему обществу навязать эти ценности. И как наши легко подчинились?!

Б. Межуев: - Ты сталкиваешься с неким «х». Врачи должны что-то сказать. Они обращаются к ВОЗ. Дальше это происходит в полицейском режиме, они действуют как считают нужным. Тут и материальный интерес, и биг фарма. Всё включается. Хотя я и не склонен к конспирологическим идеям, что они собирались нам что-то вколоть. Просто решили заработать, а потом стало непонятно, зачем это всё. Мы который год живем без масок и вакцинаций и чувствуем себя лучше. Поначалу сидели дома, а эксперты говорили то, о чем толком не знали. И вот обратная реакция. Это не так интересно, как то, что поднялся средний класс, который уже списали, лишив всех прав. А между тем это тот самый человек, который есть защитник такого классического либерализма, с защитой частной собственности, прав личности. Такая победа была одержана, да, но бои это пристрельные. Основные будут дальше, когда в дело вступят высокие технологии. Я к этому отношусь очень серьезно. Люди, типа трансгуманистов выглядят карикатурно, их очень скучно читать. Вроде люди говорят о самом интимном, о бессмертии, о перспективах, но такая мертвячая скука, кроме Курцвейля, которого читать хотя бы интересно. Это легко объяснить. Скучно все, что не касается загадки человека. Все-таки вопрос о том, что есть человек самый главный в гуманитарной сфере. И когда приходят те, кто говорит, что человек вообще не интересен, что его, как биологическую машину, надо просто изменить… Понимаю, что есть демонические глубины типа бессознательного, психоанализа, но это все равно интересно, потому что это тоже про человека. А эти… Постчеловек им интересен – скука ужасная. Курцвейль пытается разгадать человека, считая, что ИИ без чего-то специфически человеческого невозможен. У него есть проникновения в глубь, опасные, но интересные.

Е. Никифоров: - Чем они опасны?

Б. Межуев: - Основная мысль – ИИ нельзя отпускать. Среди трансгуманистов есть алармисты, которые говорят, что человеку надо контролировать будущее. Киссенджер написал последнюю книгу «Идя в могилу», где сказал, что ни в коем случае нельзя отпускать ИИ. А Курцвейль говорит, что надо расслабиться и получить максимум удовольствия. Эта сингулярность наступила в 1945 году…

Е. Никифоров: - Символическое время.

Б. Межуев: - В 2029 будет первый шажок в эту сторону, потому что с его предсказанием ИИ пройдет так называемый тест Тьюринга. Вы не сможете отличить машину от человека! Человек понимает, смотря на карикатуру на Трампа, что это Трамп. Машина этого не может. Фото она сличит, зеркальное отображение сличит. Текст она просто способна понять, но образного мышления у машины нет. И как только она сможет включить образное мышление в логическое, всё.

Е. Никифоров: - А сможет?

Б. Межуев: - Он утверждает, что в 29 году сможет.

Е. Никифоров: - Будет писать, как Мандельштам?

Б. Межуев: - Дело не в этом, хотя и это не исключено. Она просто будет понимать то, что может понимать только человек.

Е. Никифоров: - Сейчас идет реклама в нейросетях: закажите идеальный портрет жены. Поражает, какая пошлятина, как девочки, которые полностью уничтожают свою оригинальность, делая одинаковые губы, брови, ресницы, нос. Идет толпа одинаковых девочек. А в Южной Корее еще и юноши заражены этим всем, они пудрятся, красятся, обязательно бизнес по изменению внешности. Люди сознательно отказываются от индивидуальности за свои же кровные.

Б. Межуев: - Не думаю, что это большой тренд, но конечно это будет, потому что многие хотят выглядеть как секс-модель. Но, а что дальше, если компьютер пройдет тест? Опасность ведь не в том, что ИИ начнет с нами разговаривать, но в том, что он начнет вживлять элементы памяти людям. Мы это называем чипизацией. Скорее всего будут получаться гении, которые будут обладать образным мышлением и суперумом.

Е. Никифоров: - И с ним будет интересно говорить…

Б. Межуев: - Говорить может и будет интересно, только это будут уже не люди.

Е. Никифоров: - Один мой знакомый, очень интеллектуальный и состоявшийся вообще человек, говорил, что от жены устал, а вот с Алисой интересно.

Б. Межуев: - Может жена такая...

Е. Никифоров: - Вероятно, шутка?

Е. Никифоров: - Чистый факт!

Б. Межуев: - Но я в этом вижу не только вызов гомогенизации, сколько суперэлиты. Будет соблазн ею стать. Глобализм же не погиб, он вернется.

Е. Никифоров: - А нам, православным, что делать?

Б. Межуев: - Перечитать Библию, переосмыслить в этом контексте. Это я и называю консервативным просвещением. Понять, что на самом деле она нам открывает.

Е. Никифоров: - В таких условиях крайне важна Церковь, которая во всем этом может ритуализоваться, превратиться в обрядоверие, когда вместо молитвы ты вычитываешь молитвы, акафисты, а разговора с Богом нет, который требует усилий, преодоления, в себе исполнения заповедей.

Б. Межуев: - Судьба англиканской Церкви вспоминается. Епископальной в Америке. Ведь Церковь похожа на нашу, ближе всего на нашу. А чем кончилось? Либерализм, все возможные браки разрешены. Не знаю, насколько правда, но говорят, что друидические культы спокойно отправляются служителями этой Церкви. Такая апостасийная Церковь в предельном смысле, будучи консервативной по догматическим основаниям чем даже протестантские деноминации. Как такое произошло? У Льва Тихомирова есть же этот образ последней Лаодикийской Церкви, которая становится чисто формальной ритуальной, спокойно сочетающейся с любыми верованиями.

Е. Никифоров: - А вот ПЦУ? Патриарх Варфоломей говорит, что он хранитель православного этоса, а в результате он поклонник Байдена, ценности демократической партии, там получает ярлык на правление в стамбульской своей епархии. В результате получаем ту же по внешним признакам церковь, где Духа нет никакого.

Б. Межуев: - Не лучше ли, кума, на себя оборотиться?

Е. Никифоров: - Но это же и есть Русская Православная Церковь! Это происходит на нашей территории с нашими людьми…

Б. Межуев: - Мы легко приняли многое. Сейчас все, кто создали парк «Патриот» в тюрьме сидят… Ведь выяснилось, что произошло дикое разграбление бюджета, выданного на российскую армию. Кто-то сказал про это? Отгрохали храм, а потом выяснилось, что тысячи людей заплатили жизнями за то, что было разворовано всё. Это ведь только один из примеров… Не хочется ругать брата - Евангелие нас учит себя больше ругать. Есть в нас любовь к начальству как религиозная доблесть, а потом выясняется, что оно и не начальство вовсе, а воры.

Е. Никифоров: - Общество наше всё же живо, до сих пор еще неправда и воровство обнаруживаются, людей сажают в тюрьмы, наказывают. СВУ послано нам как кровавое очищение высших рядов власти, когда генералы мирного времени превратились в паркетных.

Б. Межуев: - Всё превращается в паркетное. Философы, богословы. Паркетизация везде. Это факт. Очищение еще долго нам предстоит. Вызовы того мира есть, они существуют. Нужна серьезная консервативная работа. Дай Бог.

Е. Никифоров: - Россия, как ни говори, как-то закрыта сейчас, она выбрала вектор положительный, во главе христианство, хотя вот легко всё извратить, как вышло с этим храмом.

Б. Межуев: - Не то слово. Самое главное, мы еще не представляем страшных вызовов, которые будут перед нами. Нам надо готовиться. Хорошо, когда зло неприятно, отвратительно, подчеркиваю это. А когда оно в соблазнительном образе, типа того который рисует ИИ? Сможем ли мы легко от этого отмахнуться?

Е. Никифоров: - Но говорить-то надо! Нам нельзя расслабляться, но быть на чеку. «Радонеж», как часовой, стоит и напоминает «не спи!». Нам нужно оставаться христианами и помнить о молитве. Молитесь по-настоящему, беседуйте с Богом, Который вас вразумит и поставит, потому что весьма легко превратиться в теплохладных.