Ричард Докинз во пророках

Известный атеист Ричард Докинз бросил прямой вызов трансгендерной идеологии, открыто поддержав «Декларацию о женских правах на основании пола», составленную группой феминисток. Этот мужественный поступок знаменует определенный поворот — биолог, наконец, решительно вступился за биологию.

Несколько лет назад я писал о том, что пламенные атеисты, которые горячо подвизаются против религии, по их мнению, угрожающей научному знанию, проявляют тишину и деликатность, когда речь заходит о реальной угрозе науке — гендерной идеологии, которая разрушает само понятие биологического пола, и подавляет свободу научного исследования, потому что результаты исследований могут повредить «уязвимым меньшинствам».

Получалось, что единственные, кто защищает здравый смысл и науку от натиска идеологии — это религиозные консерваторы.

Еще недавно либеральная повестка определяла научные взгляды — не наоборот — и, если вы имели дело с «научным атеистом», англоязычным или отечественным, вы могли сразу предсказать его позиции по ряду социальных вопросов — просто потому, что принципиальная враждебность к религии предполагала позицию «строго наоборот». Если Церковь смотрит на всю ЛГБТ повестку как на тяжкое заблуждение, «научным атеистам» надлежит ее демонстративно поддерживать и подтягивать в ее поддержку весь свой научный лексикон.

С тех пор картина, однако, изменилась.

Отчасти потому, что «воины социальной справедливости», рыская, кого бы еще обвинить в «ущемлении меньшинств» сами напали на известных ученых-атеистов (таких, как Стивен Пинкер), отчасти потому, что их требования приобрели совсем уж гротескный характер. Так или иначе, против эксцессов ЛГБТ-идеологии — вернее, против ее трансгендерной составляющей — стали высказываться и люди вполне чуждые благочестия.

Это явление — к традиционным христианам подтягиваются атеисты до того безупречно либеральных воззрений — весьма интересно.

Люди антирелигиозных, прогрессивных и либеральных убеждений повторяют, близко к тексту, речи религиозных консерваторов 5-6 летней давности.

Документ, на который ссылается Докинз, «Декларация о женских правах на основании пола», на три четверти повторяет то, что до этого годами твердили консервативные христианские ресурсы: мужчины, которые заявляют о том, что они женщины, не перестают быть мужчинами, пускать их в женские раздевалки и душевые — грубое нарушение прав настоящих женщин, пичкать детей гормонами и «менять им пол» — недопустимо, потому что ребенок не готов к таким решениям, мужчинам нечего делать в женском спорте, и — вы только посмотрите, какая традиционность! — только женщина может быть матерью. Автор(ки) документа еще, что интересно, выступают против суррогатного материнства.

Конечно, это никак не означает, что они покаялись и уверовали — не нужно принимать библейское Откровение, чтобы, наконец, выступить против принудительного насаждения явного сумасшествия. Для этого достаточно немного здравого смысла.

Но это означает, что религиозные консерваторы — на которых тот же Докинз изливал мегатонны желчи по всякому поводу — оказались правы с самого начала. Они оказались первыми, кто опознал в безумии именно безумие, и выступили с позиций здравого смысла.

Как это уже бывало в истории, угроза и правам человека, и науке, и здравому смыслу явилась со стороны совершенно светской — и враждебной к христианству идеологии.

Это — еще раз — сильно подрывает всю антирелигиозную риторику того же Докинза и единомысленных с ним, в которой вера в Бога (и христианство особенно) изображалась чем-то вредным и безумным. На деле именно христианство первым высказалось против того, что потом (годы спустя) признал ложным и сам Докинз.

Причина этой задержки понятна — некоторую роль играло нежелание связываться, но в значительной мере дело оказалось в том, что трансгендерная идеология никак не вписывалась в ряды «правильных» идеологических врагов. Главным идеологическим противником и для «научных атеистов» и для феминисток был «патриархальный» верующий, с его «гетеронормативистскими» представлениями о правильной форме человеческих отношений — семья из мужа и жены, да еще (о ужас) с детьми, да еще (еще больший ужас) ходящая в Церковь.

Фанаты ЛГБТ воспринимались как «свои», «прогрессивные», чтобы возвысить голос против них, нужно было преодолеть не только страх, но и когнитивный диссонанс. То, что Докинз, в конце концов, его преодолел, говорит в его пользу.

Конечно, выступление против явного безумия трансгендерной идеологии не означает ни для Докинза, ни для тех феминисток, которых он поддержал, обретения веры или, хотя бы, здравого консерватизма в вопросах пола, семьи и брака.

Автор(ки) документа подчеркивают свою лояльность делу ЛГБ (без Т). Но это делает их позицию логически беззащитной. Приверженность ЛГБТКИПП+ (эта аббревиатура все время удлиняется) предполагает принятие определенных предпосылок — и если они верны в отношении ЛГБ, то верны и в отношении всех последующих букв.

Одна из этих предпосылок — «состояние N (где N — любая из букв аббревиатуры) является врожденным и неизменным, как, например, цвет кожи, относиться с неодобрением к проявлениям этого состояния — значит подвергать человека несправедливой дискриминации»

Если вы верите, что гомосексуализм — это врожденное и неизменное состояние, и такая же неизменная часть идентичности человека, как, например, раса, и законы должны быть пересмотрены, чтобы избежать несправедливой дискриминации людей, которые «такими родились», у вас нет ровно никаких оснований отказывать в том же самом трансгендерам, да и людям с какими угодно еще странностями в сексуальной идентификации и поведении.

Если существуют «однополые браки», на каком основании можно отрицать «беременных мужчин»? Если можно преследовать пекарей или флористов, которые отказываются обслуживать «однополые свадьбы», то почему нельзя преследовать, скажем, женские клубы, которые закрывают свои двери перед «трансгендерными женщинами», которые, на самом деле, биологические мужчины? Если можно, на уровне школьной программы, ободрять школьников обнаружить в себе «геев» и «лесбиянок», то почему не «трансгендеров»?

Если вы уже согласились, что однополое сожительство должно быть признано браком — на том основании, что его участники считают отказ признавать его таковым жестоким попранием их прав, то как вы можете отказать мужчине в праве считаться женщиной? Он тоже считает, что такой отказ грубо попирает его права.

Другая предпосылка, нашедшая отражение в массовой риторике, и в законодательстве, говорит о том, что в случае конфликта прав он должен всегда разрешаться в пользу «угнетенных меньшинств». Например, в случае конфликта между той же верующей флористкой (мы можем вспомнить, например, дело Баронеллы Штуцман) и гей-парой, требующей от нее обслуживать их «свадьбу» свобода вероисповедания должна быть поставлена гораздо ниже, чем предполагаемое «право» гомосексуалистов требовать от кого угодно обслуживания их мероприятий. Если принимать это, то и права женщин должны быть поставлены гораздо ниже, чем права трансгендеров — что и происходит. Если, как нам постоянно говорят «религиозная свобода не может быть использована для оправдания дискриминации», то и требования приватности и безопасности женщин не могут быть использованы для оправдания дискриминации. «Дискриминация уязвимых меньшинств» — это такое абсолютное злодеяние, для оправдания которого не может быть использовано ничто.

Подавление свободы слова и научного исследования тоже было — до того, как поднялась волна трансгендеризма — отработано на «защите прав геев».

Третья предпосылка идеологии — любой, кто выступает против продвижения того, что называется «правами сексуальных меньшинств», делает это потому, что он законченный негодяй. У него в принципе не может быть достойных рассмотрения доводов. Если вы не считаете однополый союз «браком», то с вами не будут вести содержательную дискуссию — о чем можно говорить с фашиствующим фанатиком? С точки зрения активистов, само вступление в беседу по существу — это косвенная легитимация абсолютно недопустимой точки зрения. С «гомофобами» не ведут дискуссий. От них отворачиваются в ужасе, порывают с ними все связи, увольняют и стирают их контакты.

Но точно такой же подход практикуется и по отношению к «трансфобкам». Все, что они говорят — это выражение фобии, лютой, немотивированной ненависти к несчастным «трансженщинам»! На руках у этих фашисток, которые не желают допускать «трансженщин» в свои душевые, кровь несчастных, которые стали жертвами преступников — ведь именно они, «трансфобки» создают «атмосферу ненависти», и так далее.

Возможно, в случае с трансгендерами безумие выглядит более ярко выраженным — но это просто еще один шаг по той дороге, по которой люди уже взялись идти.

Если признавать это безумием, ведущим к явной несправедливости, то надо признать ложными и предпосылки, лежащие в основании всей ЛГБТ идеологии.

Нет, половые девиации не являются чем-то врожденным и неизменным. Многолетние поиски гей-гена увенчались признанием, что его не существует. Люди меняют свои предпочтения (и свою идентификацию) в обе стороны. Рост числа людей, относящих себя к ЛГБТ ( а если говорить о трансгендерах — так просто взрывной рост), говорит о том, что в формировании такого рода предпочтений, определенно, играет роль мода и пропаганда.

Нет, желания людей с особенностями полового влечения или идентификации не могут быть поставлены выше свободы слова, свободы вероисповедания, приватности или безопасности других.

И нет, возражать против всей ЛГБТ-повестки можно вовсе не из «фобии» а просто по соображениям здравого смысла и общего блага. Истина имеет значение — а обман, даже если он, как утверждается, предпринимается в интересах «угнетенных меньшинств» — не принесет ничего, кроме вреда.

А нормальная, естественная и общественно поощряемая форма проявления человеческой сексуальности — это моногамный брак между мужчиной и женщиной. Люди вольны проводить свою частную жизнь как они хотят — но ни общество, ни государство не обязаны поощрять половые девиации или, тем более, притеснять ради них всех остальных.

Это не требования именно христианской веры — это требования здравого смысла. Просто так постоянно оказывается, что среди волн идеологического безумия, накатывающегося на человечество, именно христианство оказывается островом здравого смысла.