Перейти к основному содержанию

14:57 19.03.2024

В вечность мы возьмем то, что потрогать нельзя, — то, что уступили, простили, отдали.

16.07.2021 21:54:11

- Тропа у людей одна: мы все уйдем из жизни. Вчера я, двадцатилетний, бегал по улице Горького — и вот уже завтра умирать. Без аллегорий. Страшно ли мне? Страшно. Дело ведь небывалое. Но интересно очень! Там же Господь, Вечность. Не готов.

Пушкин нам ответил: «Я с отвращением листаю жизнь свою, но строк позорных не смываю». Мой ответ такой же, как у него. Сидим мы как-то с Ванечкой Охлобыстиным на съемках фильма «Царь», гримируемся и разговариваем о том, кто что читал и слышал о вечной жизни. Гример говорит: «Ой, какие вы смешные!» Я ему: «А когда предстанем перед Творцом, вообще обхохочешься». Ведь с нашими совестями такими-сякими, с нашей жизнью такой-сякой надо будет глядеть в глаза Богу, который за нас отдал жизнь свою на кресте...

Не надо обольщаться, что после смерти от нас один прах останется. Все крупные ученые — верующие. Все мои знакомые врачи, которые имеют дело с жизнью и смертью, — веруют.

О клинической смерти оставлены тысячи свидетельств, доказывающих, что конца нет. Эйнштейн в существовании Бога не сомневался, и Пушкин, и Ломоносов, и Менделеев. А какая-нибудь Леночка семнадцати лет заявляет: «Что-то я сомневаюсь, что ваш Бог есть...» А ты почитай сначала, изучи вопрос, тогда и скажешь. Это как в метро вошел, увидел схему — кольцо какое- то, разноцветные точки. Махнул рукой: «А, фигня, поеду сам». Так и будешь по Кольцевой всю жизнь ездить. Богу не важны наши поступки, ему нужен мотив: зачем мы это делаем, зачем мы живем.

Смерть грешника люта. В том ужасном состоянии, в каком погибнешь, и застынешь, дружок, в вечности таким и будешь. Там изменения нет, потому что нет воли, нет тела. Тело и есть наша воля к изменению.

На съемках «Острова» я должен был ложиться в гроб. Три раза из него выскакивал — не выдерживал. Строгая вещь — гроб: лежишь, стеночки узенькие — и ничего больше нет. Даже Евангелия, чтобы почитать. Что собрал в душе, с тем и лежишь. В вечность мы возьмем то, что потрогать нельзя, — то, что уступили, простили, отдали. Блаженнее же отдавать чем брать.

***

Протоиерей Фёдор Бородин:

- Новопреставленный Петр был обычным артистом, а стал самым настоящим миссионером, послужившим Христу всей душой и всем своим талантом.

Был обычным, «последним» , а стал первым.

Обезаруживающая искренность, полное отсутствие учительной интонации, глубина сердца, красота благородной души и бесстрашие публичного покаяния, - «таков нам подобаше» миссионер.

Вот у кого всем нам и всем нашим отделам надо учиться проповеди.
Царствие Небесное тебе, дорогой труженник Христов!

***

Борис Межуев:

- О Петре Мамонове. Не в виде некролога. Он был великий актер, но мне трудно сказать, какой он был музыкант. Никогда не понимал творчества «Звуков Му», но в этом, наверное, виноват только я, моя эстетическая глухота. Но вот что меня удивляло всегда, это какая-то избирательность нашей борьбы с русофобией. Там где она реально имеется, причем в грубой форме, на это никто никогда не обращает внимание.

Например, я не вижу никакой  русофобии в книге Андрея Синявского "Прогулки с Пушкиным", и она вызвала истерические нападки. А вот когда вдова Андрея Синявского Мария Розанова назвала крымчан «б****»,   привыкшими обслуживать туристов за деньги, это вызвало почему-то у записных патриотов добродушную иронию. Истерические припадки вызвала и  вызывает фраза Мамардашвили о русских с их плохими квартирами и плохой аппаратурой. Ну понятно, философ действительно не любил русских. Но я никогда не видел аналогичного возмущения фильмом «Такси-блюз» с Мамоновым в главной роли. Ну вот уж если есть в явной форме антирусский фильм, то это именно он. Можно было бы назвать его «Русские свиньи» и в общем это бы точно отражало его содержание.

Покойный сыграл в нем главную роль, сыграл гениально, изобразив подчеркнуто нерусского гения, вырывающегося из гнусной русской среды и добивающегося западного признания. Никогда не слышал ни одного голоса возмущения против этого фильма. Уверен и сейчас мне скажут, что я его неправильно понял, и он совсем о другом.

***

Дмитрий Ольшанский:

- Я всегда любил Мамонова.

Я любил все: и те несколько пластинок из восьмидесятых и девяностых, где плотно собраны его шедевры, невозможно выбрать один, два любимых - зато я умею летать, вышли мне денег, я уволился с работы, потому что я устал, это лифт на небо, муха моя как пряник, у нас была любовь, а теперь ремонт, если ты не веришь, что любовь так зла, подойди ко мне, ну, поди сюда, - там все ровно гениально, и концерты «Му», которые я не застал, те, на плохих видеозаписях, где он то кричит, то отплясывает, то подпрыгивает и падает, а то выглядывает из вытащенного на сцену шкафа или висит, дрыгаясь, пришпиленный к занавесу, и чужие воспоминания о нем и мушкетерах его круга - московский богемный кавардак, Пушка-Труба, все веселые, пьяные, живые, и спектакли, конечно, спектакли, на одного только "Лысого брюнета" я ходил раз двадцать – «а не та ли эта баба, что вчера хлебала нашу воду?», - четверть века прошло, а я помню наизусть каждую фразу, а еще «Есть ли жизнь на Марсе», где куклы в руках П.Н. вроде так уморительно, а на самом деле надрывно-страшно играют Чехова, и прекрасные роли его у сомнительного Лунгина и одаренного Лобана, и его фирменные, неровные интонации, какие-то пленительные судороги и куски мимики и речи, из которых он состоял не только на сцене, но и в интервью, и позднее его православие - в его исповедании такое мучительно-эгоцентричное, тяжелое, как бывает у тех, кто с помощью веры завязал с чем-то разрушительным в себе, но так естественно пересоздавшее его жизнь, и даже последних лет его полупесни-речитативы, странные, темные, но сквозь которые он по-прежнему был подробно виден - и потому ценные, и тот сквозящий дух меланхолии, нежной тоски, что так поразительно соединялся в его музыке и его образе с криком, вывертом и прыжком в никуда, и саму мысль о том, что живет еще на свете в своем сельском доме этот удивительный человек, артист, тиран, поэт и проповедник, и благодаря ему мир наш становится разнообразнее и сложнее.

Я всегда любил Мамонова.
С сегодняшнего дня он уже знает, что значит на самом деле это слово – «всегда».
И пусть ему - там, где открывается смысл этого трудного для нас слова, - будет легко и свободно.

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
10 + 2 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+