Перейти к основному содержанию

06:05 19.03.2024

Программа «Обо всём». Июнь.

16.07.2019 10:58:42

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/06/29/21-00

Никифоров: - Батюшка, Вы только что вернулись из Сербии. 28 июня там праздновали Видовдан, значимое событие в сербской истории. Но не столько хотелось бы сделать нашу передачу исторической, сколько об актуальном состоянии сербского общества. Насколько оно соответствует той героической точке, которой этот Видовдан был задан в истории.

 Сербия и Черногория, а также Украина.

о. Андрей:  - Для меня это поразительно - насколько одна страница истории может тянуть за собой целый народ без малого полтысячи лет и больше. 1389 год, Косовская битва. Это 600 с лишним лет назад. Князю Лазарю перед битвой было следующее Откровение Божие: либо ты выигрываешь эту битву, бьешь в пух этих баязетов, мурадов, турок, но под вопросом будет ваша вера в будущем. Либо вы проигрываете, идете в рай, но сербы всегда будут православными. Такая странная сделка была предложена. Выбирай. Но кто хочет проигрывать?  Когда наши финнам проиграли в полуфинале - я плакал. Кто хочет проигрывать? Даже в футбол или хоккей. А тут битва! И он выбрал проигрыш ради того, чтобы сербы всегда были православными. Как птица над Сербией. И они помнят это, не отказываются от этого. Сербия - это маленькая Россия. Малороссия - они так и говорят. Они больше монархисты, чем мы. Они хотят, чтобы был православный русский царь.

Никифоров: - Ну и них-то, слава Богу, есть свой законный наследник.

о. Андрей:  - У них там легче все это. У маленьких народов все это легче. Огромные народы имеют свои трудности. Грузинам, грекам, сербам чуть легче. Они более семейные, их мало. Но они смотрят на нас. Убеждаюсь в очередной раз - от нас все зависит. Если мы как единственный большой православный народ исчезнем с карты мира и с духовного пространства, все остальные маленькие православные народы порвут, как тузик рвет грелку.

 Никифоров: - Нам важно понимать эту меру ответственности за наших меньших братьев, потому что иногда возникает  утомление - эти братья периодически изменяют нам, мы обижаемся: как же, столько жизни положили в Болгарии, Сербии, Грузии - и такая неблагодарность! Хочется бросить все и заниматься своими делами.

о. Андрей:  - У нас получается, как с Украиной. Да ну вас, будьте сами по себе, самостийные. Хотя бросать нельзя. Все, что было куплено кровью, трудом, молитвой, дипломатическими усилиями - это нельзя бросать, это слишком дорого далось. Помните, князь Милославский Ивану Васильевичу говорит: ты что это, царская морда, земли разбазариваешь? Земель не напасешься. Кемская волость. Нельзя ничего отдавать. Ни кусочек Курил, ни одну книжку отдать нельзя, не то, что кусок земли, город, людей. Даже артефакт нельзя.

Никифоров: - Почему?

о. Андрей:  - Потому что совокупная историческая память драгоценна именно в малом, как совокупность маленьких ценностей, побед, радостей. Она потом и превращается в великое панно. Мы же сразу заметим, если в мозаике будет выщерблен один камушек, один кусочек слюды выпадет из глаза Архангела, например.

Никифоров: - Что и делали безбожники, когда оскверняли наши храмы - выковыривали глаза.

о. Андрей:  - Отсутствие маленького кусочка или по-детски пазл.  Одного нет - картины нет. А этими пазлами являются могилы, дни памяти. В Сербии похоронен Врангель, сербы исправно служат панихиды над его прахом. И много такого в истории. Вроде маленькая вещь - ну панихида, ну Врангель, а это именно пазл огромного исторического панно. И вот так: что-то делается в Чехии, что-то в Америке, что-то в Австралии - так и складывается русский мир. Русский мир - на самом деле реальный. Это живая идея.

Никифоров: - Это не выдумка политтехнологов?

о. Андрей:  - Нет, нет. Они это как с «Бессмертным полком» - думали одно, а получилось другое. По-настоящему красивое, словно Волга вольная течет. А они думали красивую вещь себе сделать, а вдруг потекла река и течет, и по берегам цветут сады. Это реально все. Николай Сербский (Велимирович) говорил: «Господи, открой ты глаза этим русским, чтобы они поняли, кто они такие. Они же не знают, кто они такие!».

Никифоров: - Возвращаясь к Сербии или как они говорят: Малороссия. В малом особенно видно большое. Что там именно русское можно увидеть, наблюдая сербскую жизнь?

«Средний европеец как орудие всемирного разрушения».

о. Андрей:  - Как Честертон говорил:  «Я уехал из Лондона, чтобы увидеть Лондон». Я покидаю свой родной город и совершаю путешествия, чтобы вернуться в свой город и понять его заново. Человеку для этого нужно путешествовать.

Никифоров: - Большое видится на расстоянии.

о. Андрей:  - Да, начинаешь понимать свой язык, культуру, ментальные особенности. У нас разные темпо-ритмы: сербы похожи на детей, мы похожи на взрослых.

Никифоров: - Детей? Они производили впечатление громадных мужчин.

о. Андрей:  - Они высокие, красивые, черногорцы - особенно, как баскетболисты. Очень красивый народ. Но по душе они очень похожи на детей. И в хорошем и в плохом смысле. Их обмануть легко, думаю. А  с верой - она им органически дается. Русские прорываются к вере сквозь все препятствия, которые есть во вселенной: философские, диавольские искушения, немощь человеческую. Все, что глобально мешает верить - оно русскому реально мешает. Многие верят без этих всех сложностей. Они даже не понимают, почему у нас все так сложно. Помню, бабушка моя, Царствие ей Небесное, воспитывалась при Польше, во Львове, бабушка Геля (Елена). И у них там был Закон Божий. Они были католики. И когда я говорил дома: Достоевский, Шмелев, Ильин, она спрашивала: «Андрюша, а почему у вас так все сложно? Мы как-то просто верим себе и верим, ну и все». Все покрашено, посвечено, перекрестились, помолились, свечку зажгли, чарку выпили, поели и спать. Все хорошо. А у вас что так сложно-то? А я бабушке говорил, что это же через сердце человеческое проходит, миллион разных страстей, борьба в душе, как на Небо добраться. А она: что-то я не понимаю, какая-то вера ваша православная странная, сложные вы все очень. Русские такие сложные, сербы попроще. Русские - они какие-то вселенские, все тяжелое, что есть, ложится на русского. А у них нет.

Своя история, маленький дом, горы, виноградники, маленькие монастыри, семья и свое видение истории и своя любовь к старшему брату - мы совершенно реально старшие. В этом нет ничего оскорбительного. У меня есть два сына, один из них - старший брат, и в этом нет оскорбления, они любят друг друга, в чем-то младший сильнее старшего. Так вот они смотрят так на нас и спрашивают - а когда у вас будет царь? Спрашивают  на голубом глазу.

Никифоров: - А вы не спросили, а у них-то когда? У них больше шансов.

о. Андрей:  - Они понимают, что их царь в мире ничего не решит. А наш решит, если не все, то многое. У нас есть Большой Театр, великий балет, великая драматургия, Чехов со Станиславским, ядерные ракеты, нефть, газ, Северный морской путь - все есть. У них нет ничего, только ракия, хлеб свежий такой, и мамины песни, и святая Церковь.

Никифоров: - Они держатся традицией. Во всем мире традиции вымываются, в частности -песни народные уже и не поют. А у них там, на Балканах, в Сербии еще жив этот традиционный уклад?

о. Андрей:  - Трудно сказать. Наверное, да, хотя цивилизация уничтожает все. Помните, у Леонтьева книжка была «Средний европеец как орудие всемирного разрушения». Одно название книги чего стоит! Ее можно и не читать - в одном названии он все объяснил. Средний европеец в котелке с тросточкой, усиками, бонжур, мерси, позвольте, разрешите.. .Тот, что утром пьет кофе с круассаном, читает газету, интересуется политическими новостями, выкуривает сигару и никогда не ходит в Церковь, мечтает о свободе, прогрессе, любви, жалеет кошек и собак, не надевает меховую шубу, потому что ему лису жалко. Такой средний европеец, оружие всемирного разрушения, потому что он все уничтожает.

Никифоров: - Каким образом?

о. Андрей:  - Постепенно серость эта культурная, такая приличная зализанная, безвкусная серость, как Иов праведный спрашивал - есть ли вкус в яичном белке? Нет. Едят и пресное без соли. Вот и этот пресный одинаковый, стандартный человечек, у которого внутри пожар - Чернобыль, но он снаружи зашит сотней одежек, культурный, спокойный, у него нет метафизических вопросов. То - есть смерть, жизнь, вечная жизнь, страшный суд, совесть, Христос, ад, диавол, люди, ангелы - это его вообще не интересует.

Чернобыль.

Никифоров: - Вот этот средний человечек - или, скорее, среди этих средних человечков на Западе был создан сериал «Чернобыль», который сейчас прогремел по всему миру. Показал, что мир небезразличен к этой теме Чернобыля. Мы 30 лет даже не подходили к художественному осмыслению. Была только документалистика.

о. Андрей:  -  Я видел пару фильмов, не скажу что они сильные, но просто трагедия слишком масштабная, кто бы  что ни снял.

Никифоров: - А Вы смотрели «Чернобыль»?

о. Андрей:  - Я смотрел три серии. Потом я сказал, хватит, потому что на сериалы меня больше не хватает, серии на три как раз.

Никифоров: - Там всего пять.

о. Андрей:  - Да, дети мне говорят, что надо посмотреть серию, там, где суд. Посмотрю, наверное. Дети меня заставили посмотреть. Потом я читал статьи про это кино. Но это не серые человечки снимают такие фильмы. Это снимают настоящие представители западной цивилизации. То- есть, мы должны понимать, что у них есть еще эта соль, она еще не вся потеряна. Те, кто пишет книги, строят храмы и знают, зачем эти храмы построены. Вот как Чаадаев писал: будет время, когда человек станет перед Кельнским собором и скажет: «И зачем столько кирпичей снесли сюда, чтобы это построить? Кому это надо?» Он даже не будет понимать, зачем это построили, какая цель храма и кому оно нужно. Мы в этом живем уже сегодня. Пока Нотр-Дам не загорелся, всем было на него плевать. А  вдруг мы увидели, что горит символ Европы, то есть, по сути, на наших глазах сгорает старая Европа. И все почувствовали мистический ужас - все, потеряли, конечно, он должен сгореть.  А куда деваться, оно уже и так потеряно. А вот те, которые понимают, философы, режиссеры, они именно снимают такие фильмы, потому что это не средние европейцы, это та интеллектуальная элита, я думаю, те, которые держат руку на пульсе и пытаются понимать мир. Они пытаются создавать свою картину мира. Как интересно - мы смотрим на Чернобыль их глазами. Это наша трагедия их глазами.

Никифоров: - Поразительно узнавание. Меня поразило в этом фильме, что все узнаваемое: лица, ситуации, люди, интерьеры, разговоры, это наши люди и наше окружение. Наши кухни, детсады и пионеры.

о. Андрей:  - Именно так. И это дорогого стоит. То есть они вникли, узнали, потому что у них нет таких будильников, стаканов, сковородок, качелей -  все другое. Они это все узнали, полюбили, вникли и дали нам такую картину. И мы, не содрогнувшись, ее приняли, потому что она достоверная. Это то великое, что есть в западной цивилизации - отзывчиво отнестись к любой проблеме. Это то, про что Достоевский в пушкинской речи говорил: отзывчивость сердца на проблему любого народа. Это свойство великих народов. Маленькие народы понимают только себя, занимаются только собой, переживают только о себе. Условно говоря, украинец не то, что не может понять немца или итальянца, он просто не хочет - у него есть свои проблемы, и он ими только и занимается. У него свое болит, о нем он и думает. А великие народы способны понять чужое как свое. Если он будет в Испании, то он будет, как испанец, а если во Франции - то он будет любить Францию, как свою родину.

Никифоров: - Как про ансамбль Моисеева говорили: всюду, где они выступали, люди были потрясены этой точностью понимания характера народа.

о. Андрей:  - Да, через характер народа.

Никифоров: - Да, в Испании они были испанцами, в Мексике они были этими мексиканскими гаучо, даже лучше танцевали, потому что такого качества танца просто вся Мексика не могла бы дать. Это громадная школа. Грузинское  - так это грузины, это потрясающе, я был в Грузии, наблюдал - они блистательно танцевали. У них нет грандиозного ансамбля, который изнутри оттачивал бы танец до профессионального совершенства. Это была самодеятельность, но очень хорошая, на уровне профессиональном. Маленькие коллективчики, которые собирают лучших. Где они выступают? В ресторане, конечно. На праздниках.

о. Андрей:  - Да, это великая вещь -   понять чужую душу и так в нее врасти, будто она стала твоею. И потом ее средствами живописи, танца, кинематографа, поэзии  так отобразить, чтобы абориген сказал, что это точно его жизнь. Это дорогого стоит. И если на Западе такое снимается, и они способны на такое проникновение в чужую жизнь – значит, там есть что-то, кроме среднего европейца.   Который переживает о котировке нефти марки бренд, самая главная тревога у него по утрам - как там котировки, а остальное ему непонятно. Там есть интеллектуальная элита

Никифоров: - «Чернобыль» - почему мы так о нем говорим? Потому что у него громадная популярность. Он побил все рейтинги всех мыльных опер, которые как раз на среднего человека и рассчитаны. Оказалось, что курилка-то жив. Европа способна не только создать такое, но и оценить. Мне понравилось, что режиссер интересовался, как в России на его фильм реагировали. Реакция неоднозначная. Много упрекали в недостоверности, лжи.

о. Андрей:  - Ну, это же художественный фильм.

Никифоров: - Вот о том и речь - по Дюма нельзя изучать историю, но полюбить можно. Чтоб снять художественное произведение, нужна драматургия. А в ней должен быть конфликт. Какой? Они здесь выбрали конфликт народ-власть. Они хотели показать героизм советского народа.

о. Андрей:  - Да, и тупость правительства. Бесчеловечие правительства и героизм простого человека. Из того, что я видел, когда надо было спуститься и заглушить эти источники воды, чтобы не было еще одного взрыва, там три человека спустились туда, где была эта страшная радиация, когда этот партийный мужик, а его играет шведский актер, который снимался у Бергмана, много и других. И он говорит, что мы воевали всю жизнь, всю жизнь у нас боль, война, проблемы, у нас в крови есть ген смелости и бесстрашия, поэтому вы пойдете туда. А зачем? Умирать за 300-400 рублей? Вы не за деньги пойдете умирать, а вы туда пойдете и умрете, потому что у нас в крови такой ген героизма, его нам дали родители, это тысячелетняя наша история, никуда вы не денетесь. Иначе люди будут погибать. А умрете вы, они не умрут. Он так подобрал слова, которые сегодня уже никто не скажет. «Идите, умирайте». Да шиш тебе, умирать мы пойдем, как же! Пойдем с нами лучше. Умри ты первый, а я завтра. Есть такая пословица. Интереснейшая вещь.

Там где стерильно, нет живого.

А знаете, у нас сейчас пропала возможность, хотя, может, и не до конца, некоторые вещи говорить в качестве проповеди. Например, я читал книжку о наполеоновском нашествии на Русь, нашел интересную информацию. Был такой раввин Шнеур-Залман из Ляд, это Белоруссия, Витебск. Он был духовным авторитетом у евреев. И он всем сказал молиться за Александра, Наполеон должен проиграть. Мы, патриоты России, будем молиться, чтоб Наполеон проиграл. Его спросили: почему? Он ответил, что если Наполеон выиграет, то евреи будут очень богаты и забудут Бога. Если будет Александр, то будут бедными, но Бога будут помнить. Абсолютно параллельная логика, какая-то из другого мира.

И я себя поймал на мысли, что мы не можем так сказать на проповеди: « Дорогие православные русские, давайте будем бедными и не забудем Бога». Не простят такой проповеди. Если бы сказал какой-то епископ, монах... Впрочем, монахам бы еще позволили такое сказать, потому что они почти юродивые, у них нет ничего. А священнику страшно такое сказать. Батюшка, Вы что, с ума сошли? Как это мы будем бедными? Не хотим.

Никифоров: - Владыка Иоанн Белгородский что-то не очень сказал ясное про героев Великой Отечественной, кто и ради чего погибал. Может, он несколько коряво высказался, но это устная речь. Тут подхватили, переврали, начали задавать ему неудобные вопросы, что он за епископ такой? Я думаю, было бы легче, если бы он не говорил открыто, искренне то слово, которое он говорил? Кстати, это было сказано своим ученикам в семинарии. И нашлись подонки, которые отдали речь своего отца духовного, руководителя, отца-ректора этой семинарии, на всеобщее посмеяние. Это уже подло и некрасиво.

о. Андрей:  - Мне это очень знакомо.

Никифоров: - Да, знаю, и защищал Вас неоднократно. А что вы хотите? Вы хотите заученную выверенную речь по бумажке, как в царское время, когда благочинному относили написанную проповедь на утверждение, и была цензура?

о. Андрей:  - Да, разрешается зачитать. Произнести нельзя было, а только зачитать.

Никифоров: - В результате, что мы получили? Революцию. Безгласную Церковь, которая говорила все верно, но бездушно.

о. Андрей:  - Стерильно, правильно, но не от жизни. Люди вообще перестали слушать проповедь, потому что не верят проповедникам. А когда тот читает по бумажке, я бы самому ему не верил.

Никифоров: - «Се, вышел человек сеять семя…».

о. Андрей:  - Да, да, да. Все красиво, зализано, понеже, аще убо, благоволить - а что это все? А кто заплакал, а кто изменился, а кто покаялся, а кто помирился с врагом, а кто побежал деньги бедным раздавать? Какие плоды слов? Сю-сю и траля-ля, все пушистые, будьте счастливы, не трогайте меня.

Никифоров: - Стерильность не плодоносит.

о. Андрей:  - Да, там где стерильно, нет живого.

Никифоров: - Ошибки вполне могут быть, тем более, когда говорится живое слово.

о. Андрей:  - Не ошибается тот, кто ничего не делает. Эти премудрые пескари, которые в ил закопались, конечно, не ошибаются. Еще опасно, если они ждут уловить кого-то.

И пошли разносить, набрасывать вуаль на вентилятор. Такая война сегодня. Ничего не поделаешь.

Никифоров: - А «Чернобыль»  - это фильм про Россию, Украину или СССР?

о. Андрей:  - Мне кажется, они хорошо показали, что все-таки это был один народ реальный, притом, что этносы различные сохранялись, их никто не уничтожал, они имели свое культурное выражение, книжки, местную интеллигенцию. Но все же возникло новое политическое явление - советский народ. Нельзя сказать, что его совсем не было. Люди были, которые и в Афганистане воевали, гордились своими наградами, когда возвращались из Армии.

Никифоров:  - Но вот это ясно, что героизм. И в фильме о героизме рассказывают. А природа этого героизма?  Остатки христианских чувств, эта самоотверженность или это что-то приобретенное из языческого наследия? Героизм - это категория большей частью языческой жизни.

о. Андрей: - Да, по крайней мере, язычество воспевает свои виды героизма.  И его  не может быть без похвалы, храбрости, безбашенности такой, отчаянности. Думаю, что языческого в советской этике мало. Все-таки воюя с религией, они брали этическую выжимку из христианства, они уничтожали культ, а некую этическую эссенцию оставляли. Жертвенность, коллективизм, сам погибай - товарища выручай, рубашкой поделись, хлеба краюшку пополам. Догмат отринули, Литургию отринули, а этическую выжимку взяли. И язычество было коммунизму органически чуждо. Я так думаю.

Все же коммунизм -  это космополитический проект. Проект некоего модерна - все архаичное ему неинтересно.

Никифоров: - В этом был пафос науки. Рационалистическое знание.

о. Андрей:  - Да, такая уверенность, что на Марсе будут яблони цвести. Они все вперед смотрели. А то, что было сзади, им было неинтересно. Отсюда такое пренебрежение к могилам, памяти предков. Избирательное отношение к истории. Да ну их всех, эту тьму веков, вперёд, на Марс, там будут яблони цвести. Поэтому там языческого мало. Там именно выжимка из христианского этоса  без христианского догмата и обряда. В Чернобыли еще интересно то, что Припять - город, в котором нет ни одной церкви. Это советский город. Наукоград, который создан для обслуживания этой станции.

Никифоров: - Идеальный советский город.

о. Андрей:  - Это наши те города советские, в которых есть парикмахерские, детские садики, клубы, кафе и рестораны, больницы, школы, стадионы - инфраструктурно там есть все. Но там нет церкви. Потому что это новый город. Как наш Обнинск. Потом там уже проросли цветы сквозь асфальт. Это интересный момент, он в фильме не прозвучал.

Никифоров: - А мы-то знаем, что там недалеко в старом селе церковь Илии пророка. Чудо, но в этой церкви не было радиации. Кругом громадный фон, а внутри нет, минимальный.

о. Андрей:  -. В храме во имя Преподобного Агапита я служил настоятелем 10 лет. Он лежит там, в киевских пещерах, ожидает воскресения мертвых. Убитые радиацией зерна клали ему на руку, два-три зернышка, они оживали и прорастали. Совершенно уничтоженные сверхдозами радиации, прорастали и оживали на руках святого. Благодать Божия лечит человека. Можно пить вино, водку и йод от радиации, а можно и йод глотать, и Богу молиться. И оно вместе даст эффект. Там много простых полесских сел, там церкви были. И сейчас там живут так называемые «самоселы»..

Никифоров: - Для меня это тоже явный символ. Сначала взорвался Чернобыль, а потом и сама страна. И Путин говорит, что это главная геополитическая катастрофа.

о. Андрей:  - Это же не шутки. Устоявшаяся страна, огромная территория, и когда ты начинаешь делиться  - это по сердцам проходит. Делятся семьи, страны. Жившие бок о бок люди начинают вспоминать, что один грузин, а второй армянин, и так далее, начинается дробление на тысячи разных народностей. А потом вспоминают исторические обиды, предъявляют счета за прошлое. Обостренное пробуждение национального самосознания. Это настоящая катастрофа.

Грузия.

Никифоров: - Сейчас в Грузии что происходит? Народ-то маленький. 3,5 миллиона всего лишь. Четверть Москвы, даже меньше. Вдруг такие крики, столько эмоций из-за того, что кто-то сел не в то кресло! Оказывается, что депутат Гаврилов не имеет вины в этом. Его посадила пригласившая сторона, по протоколу, который заранее был согласован, сесть на место спикера грузинского парламента. И вдруг волна ненависти. Мало того, грузинский национализм.

Верно Вы сказали, что маленькая страна, а народностей немереное количество. Отдайте нам Абхазию. Да какая Абхазия «наша»? Абхазия абхазов. Мы не хотим с вами, грузинами, жить. Нет, будете. А не хотите, убирайтесь все, потому что вы не абхазы на самом деле, а вы адыги. Убирайтесь в Адыгею. Какие-то несусветные вещи говорились. С этими сванами тоже, как с ними быть?

о. Андрей:  - У меня был один прихожанин в Киеве, грузин. Он мне прояснил сознание мое. Открыл глаза на эти вещи. Говорил, что грузин как таковых нет. Как и дагестанцев. Есть кумыки, даргинцы - 30 национальностей. А Дагестан - это географическое понятие. Так вот, он говорил, что Грузия -  это тоже географическое понятие. Внутри Грузии сколько-то народов, которые в средневековье составили религиозно-политический союз на основании православия, создали государство. У них действительно есть карталинцы, мингрелы, сваны, и те, и те. Они друг друга различают. Мы - нет. Общее у них православие. Государство Грузия существует как некое геополитическое тело, благодаря тому, что многие народы, населяющие эту страну, договорились однажды в истории на основании православия жить вместе.

С армянами другое. Это просто армяне. У них нет тысячи национальностей. Они - как неделимый камушек. Они армяне и в Африке, и во Франции, Америке. А грузин как таковых нет. Очевидно, это все хорошо знают те, кто хочет дробить нас. Есть такая интересная мысль, что надо слушать врагов. Никто так не скажет правду, как любящий друг или раздраженный враг. То есть, враги знают нас лучше. Если они бьют нас сюда -  значит, это самое главное. Ты-то сам не думаешь, а враг знает.

 Я смотрел интервью с Сергеем Гавриловым, политиком, депутатом Госдумы. Мне он показался приятным человеком.

Никифоров: - Объясню. Дело в том, что он не коммунист. Он не член партии. Он член фракции, что не одно и тоже. Он проходил в Думу по спискам компартии. А почему? Потому же, почему и Сергей Шаргунов, кстати. По одной простой причине. Потому что там то ли бесплатно, то ли за минимальные деньги. А все остальные фракции, включая ЛДПР,  на которых печать негде ставить - миллионы, миллионы рублей.

о. Андрей:  - Понял, понял. Мне было непонятно, почему КПРФ и Ассамблея Православия? Причем КПРФ? Разве не было никого другого? А теперь все понятно. Такова «се ля ви».

Никифоров: - Сейчас на постсоветском пространстве или на остатках Российской Империи много смуты. На Украине все  продолжается. Меня поразило, что не только стали вмешиваться в святая святых, в религиозную жизнь народа, эксплуатировать ее в электоральных целях, а то, что в результате произошло- это уже просто карнавал, клоунада.

о. Андрей:  - Да, цирк. В принципе мы все это узнали. Это откровение для них. Мы-то знали, как пророк Аммос говорит, что надменная душа как бродящее вино - не успокоится, а праведный верою жив будет. Величайшие слова. Апостол Павел цитировал их несколько раз в своих посланиях. Надменная душа не успокоится. Бродить будет, мехи рвать, мехи погибнут - все, как в Евангелии сказано. Мы-то знали, что они злодеи, неуемные, бессовестные, без берегов.

Никифоров: - А кто – они-то?

о. Андрей:  - Все те, кто решил таким преступным бандитским способом самоутвердиться, самообосноваться в части этой воровской независимости, незаконно приобретенной и непризнанной в мире. Автокефалия. Виды автокефалии разные. У них один и тот же неспокойный, гордый дух. Заканчивая этим странным Филаретом, который успел насыпать соли на раны всем.

Никифоров: - Человеку к ста годам, за 90 уже должен быть немощным старцем, думающим о Боге. Нет.

о. Андрей:  - У него сильная воля и злое сердце. А мы-то знали, что он злодей. Да и они знали. Но теперь злодей сыплет соль на рану своим детям, которых он сам породил, это семя беззаконное, все эти дети его, байстрюки. Это же он их наплодил, нарожал. Это семя его прелюбодейства. Семя блудницы, как Исайя пишет - вы сыны блудниц, рождены от блуда. И вот этот блуд раскольный наплодил детей. В этом блуде дети восстают на него, он - на детей, они делят имущество. И раскол раскалывают. Нам нужно просто устраниться и отдыхать.

Никифоров: - Сами разберутся?

о. Андрей:  - Да. До сих пор они грызли нас. Ненавидели нас и искали у власти подачек разных информационных, силовых преференций, чтобы через власть, силу, деньги, националистов на нас нападать. А сегодня  - нет, они будут съедать друг другу печень.

Украина.

Никифоров: - Очевидно, что среди этой грызни, мелкой, подлой и корыстной, как оказалось, стоит глыбой, скалой Украинская Православная Церковь во главе с митрополитом Онуфрием.

о. Андрей:  - Вообще украинская церковь, как никто, доказала верность Иисусу Христу и Церкви православной, Матери Божьей и всем святым как Украинская Православная Церковь. Она совершила чудо. Это длящееся чудо. Мы все боялись, что многие соблазнятся и уйдут в раскол.

Никифоров: - Мы думали: ну, половина, ну треть, но отпадут. Ни одного!

о. Андрей:  - Да, да, такая монументальная верность. У людей ясно проснулось экклезиологическое сознание. У нас отняли политические трибуны, нас не пускают на телевизор, нам не дают говорить вслух все, что мы думаем, но у нас есть Господь, молитвы, Литургия, свой Предстоятель, братство верных людей разных народов, Россия и прочее. Они церковным образом исповедуют веру. Это исповедники Церкви. Это такая красота! Потом, когда отдалится история - мы увидим это сияние этого исповедничества. Без богословия особенного, философских рассуждений, без драк, оружия, войны. Христос Господь, Церковь едина, сердце знает, где Церковь, а где не Церковь. Это важно! Когда человек сердцем знает. Человека можно обмануть, но сердце не обманешь.

Никифоров: - А тут те же клобуки, те же панагии.

о. Андрей:  - Да они в Софрино все покупают. Эти злодеи.

Никифоров: - Но ведь различение духов – высочайший дар.

о. Андрей:  - Духовный дар. Нужно понимать, где есть Дух Святой. Господи, помилуй, а где Его нет? Это простая бабка знает, простой тракторист. Это маленький мальчик знает, который три книжки в жизни прочитал и говорит, что вот то - Церква, а то- нет. Я знаю. Как ты знаешь? Откуда знаешь? Там не Церква, там клоуны, там кино снимают. Цацки понадевали на себя, гомосексуалисты, блудницы эти все. Это кино и разврат. Вавилон! А там Церква, там Христос, Святые Тайны, законные пастыри. Откуда у них это, у детей простых, это богословское знание? Без Духа Святого не разберешься. Тут икона, там икона, и здесь и там кадят одним и тем же ладаном. Но там что-то по-другому он пахнет. И эти злодеи тоже знают, что они злодеи. Как человек, который согрешил и привык грешить. Знает, что привык, но не может вырваться. Как епископ Гедеон рассказывал. Ему звонил раскольный епископ и говорит: пришли мне ладана. « А что, у тебя разве ладана нет?» - «Ну, хоть что-то будет каноническое». Они знают это все прекрасно.

Никифоров: - А где же покаяние? Если знают, то хоть немножечко в Бога верят? Жизнь-то коротка.

о. Андрей:  - Как-то они себе это объясняют. Как люди не каются? Грешат -  и не каются. Потом покаюсь. Помиримся, покаемся, потом. Читают историю, а там расколов было много, сто лет -  раскол, двести, а там помирились. Да и мы, думают, так потом помиримся. Я помню, во Львовской епархии был батюшка, он и сейчас, наверное, есть, дай ему Бог сил и крепости. Так вот, бабушка ему приснилась. Он перешел в автокефалию, а бабушка его учила верить, набожная была старушка, святая такая. Она ему явилась с того света и спросила, что же ты наделал? Почему ты не настоящий священник? Ты же от Бога ушел, ты больше не священник. Я никакого покоя не имею, ничем утешиться не могу. Он проснулся в холодном поту и побежал к правящему православному архиерею каяться, что он в раскол ушел. Небо отвечает людям. Небо рядом. Как Гребенщиков пел: смотри, небо становится ближе. Оно близко.

Никифоров: - А сербы как издали смотрят на все это? Чувствуют это?

о. Андрей:  - Враги наши действуют по одной методичке, их парадигма действий совершенно одна и та же. А раз оно работает, то они и не дают себе труда что-то новое придумать. У них и в Черногории есть раскол. Черногорцы - это были те первые сербы, которые восстали против турок. Там много великих святых. Петр Цетинский, Негош, поколение епископов, Василий Острожский -  это такой гигант, колосс. И это притом, что факты его биографии неизвестны. У него нет биографии. А по исцелениям и чудесам - колосс какой-то. И у них в этой Черногории кто-то появился, сказал, что, мол, мы больше не сербы, мы - черногорцы, у нас отдельная история, жизнь. Как украинцы говорят, что они не русские.

Никифоров: - Как в известной украинской опере: «Тепер я турок, не казак, здаэться добре одягнувся!».

о. Андрей:  - Гулак-Артемовский.  «Запорожец за Дунаем». И они то же самое. Там просто в миниатюре - меньше пространство, и меньше людей живет. Мы не сербы, говорят. А как же вы не сербы? Василий Острожский кто вам? Серб. А Петр Цетинский кто? Черногорский серб. Это все было одно, едино. И они как такие православные чеченцы - они были в горах, дрались со всеми, а туркам было трудно забраться в эти горы, чтобы их там скрутить, они по горам бегали и отстреливались. Драчуны такие, боевые очень, вот те самые высокие, выносливые, красивые, черноглазые, широкоплечие красавцы. Кто-то им такую мысль засунул в голову, что они не сербы, что они что-то отдельное? А их всего миллион или полтора.

Никифоров: - Это же очень просто - польсти, скажи, я не такой, как все человецы -  и все.

Исцеление мусульман.

о. Андрей:  - «Несмь якоже прочие человецы, хищницы и прелюбодеи», как сей серб. Вот Василий Острожский. Читаешь о его чудесах ХХ века. По-моему, он только одних мусульман исцеляет. Удивительно. Исцеляет сумасшедшую турчанку, возвращает зрение слепому бошняку, тоже мусульманину, выгоняет беса из юноши-мусульманина, очищает от проказы турка. А почему так? А где православные, которых он исцеляет? Ну, исцеляет и их - там чудес множество. Дети воскресают, слепые глаза раскрывают -феерический святой. Но почему так много мусульман? Они идут все туда. В этом монастыре постоянно куча мусульман. Для них это святой еретик, называют его Райя - святой неверный. Один мне человек рассказывал, что католики у них верят в нашу Книгу. То же Евангелие, что и у нас, но они не верят в нашу силу. А турки не верят в нашу Книгу, но верят в нашу силу. И они всех паралитиков, больных, слепых, прокаженных, бесноватых тащат в православные монастыри.       

Никифоров: - А есть все-таки польза духовная для кого-то? Плодом-то должно быть обращение в православную веру. Потому что иначе это все-таки нечто колдовское.

о. Андрей:  - Колдовское - некрасивое слово. Они знают, что Бог отвечает на молитвы святых, что святой живой по смерти, идут к нему, как к великому доктору. Там молитвы такие -  я прочел и плакал. Там написано: «Святый отче Василие! Ты всем помогаешь. Крещеным, некрещеным. И сегодня помоги всем, а потом и мне. Приходят к тебе люди со всего мира, знают, что ты святой, и Бог тебя слушает. И вот они стоят возле тебя ( и перечисляются всякие паралитики, грешники, косые, слепые, мусульмане между ними и безбожники всякие) - помоги им всем! А потом и мне». Я такого никогда не читал в наших молитвах. Когда я приезжаю в Троице-Сергиеву Лавру, там миллион китайцев. Я бы хотел, чтобы кто-то из монахов прочитал молитву Сергию Радонежскому: «Авва Сергие, такая странная жизнь настала, к тебе китайцев понаехал миллион. Наверное, Бог их прислал к тебе. Авва Сергие, сделай так, чтобы они были православные. Если кто из них болеет, пусть выздоровеет, если кто ищет веру - пусть найдет ее, если кто имеет проблему - пусть они решатся. Помоги им всем этим китайцам, вьетнамцам, корейцам, англичанам, немцам. Раз такая жизнь настала. Раньше такого не было. Всем помоги! А потом и мне». Потом. Потом. Я такой молитвы и не слышал. А они же зачем-то приехали. Сделай так, чтобы они приехали, походили, пряник съели, квасу выпили, купили сувенирчик, послушали экскурсовода, уехали.  А потом через месяц-два снова - хочу туда поехать, а где это?  Дайте книжку про этого Сергия, я там был. А это Русская церковь, христианство. Это же для этого они приезжают?

Никифоров: - Сейчас премудрый владыка Тихон Шевкунов свою книжку «Несвятые святые» издал многомиллионным тиражом на китайском языке.

о. Андрей:  - Считайте, что через 10 лет там будет целое поколение молодых китайских христиан. Это так и работает. Ты переведи книжку и закинь им. Там прочтут и через лет 10, там будут просить священника.

Никифоров: - Главное, что книжка-то востребованная. И значит, что они понимают, что они сарафанным радио передают друг дружке: почитай – интересно. Они узнают, их душа человеческая, которая христианка, узнает судьбы этих святых.

о. Андрей:  - Это большое чудо. Я когда смотрю на всех этих иностранцев в наших городах, точно думаю, их Господь привел. Тот нос в церковь засунул, тот колокольный звон услышал, тот заметил и понял, тот пошел на концерт Чайковского слушать, тот в картинную галерею пошел, стоит возле Владимирской Богоматери смотрит на Нее. Это все не шутки. Если ты не говоришь им о Христе - икона говорит, музыка, храм звенит колоколами - они понимают, что это другой мир. И потом они приезжают к себе домой, и у них, может быть, зернышко какое-то есть. Думаю, что мы их всех должны в православие затащить. Всех туристов.

Никифоров: - Аминь. Я был бы рад всему этому. Было бы хорошо, если бы они разделили с нами радость знания Церкви, Христа, Его святых. Напомню, отец Андрей Ткачев беседовал с вами сегодня на Радио «Радонеж». И я рад, что, Вы. Батюшка, вернулись в пенаты, откуда Вы начали свою проповедь в России. Передача наша называется: «Обо всем». Мы поговорили о главном, что интересовало и Вас, и меня, и слушателей. Какой вывод мы могли бы сделать из тех событий, о которых мы говорили, что главное?

Информационная безопасность.

о. Андрей:  - Главное - информационная безопасность. Есть такое понятие. Национальная безопасность может быть продуктовая, гендерная, военная, а есть информационная. Американский дядька один сказал, что с тех пор как он выкинул телевизор, они пережили три кризиса, а он про них даже не знал. Надо научиться впускать в себя только то, что назидает твою душу. То есть, на сегодня перед человеком нет более важной проблемы, как научиться работать с информацией. Нельзя бесконтрольно давать заливаться в себя потоку глупости, мусора, мыла, фальши. Нужно уметь читать то, что тебе надо, находить то, что тебя питает, отсекать лишнее, глупое, грязное. И этому искусству информационной экологии души надо учиться русскому народу.

Никифоров: - А как Вам новый слоган радио «Радонеж»? «Радио Радонеж - ваш надежный навигатор в духовной жизни».

о. Андрей:  - Прекрасно. Радио «Радонеж» - это гид в музей русских древностей, навигатор на дороге в Царство Божие. Мы в принципе эту функцию и должны исполнять. Даже если я грешный человек, как столб- указатель - сам не движусь, но дорогу показываю. Тихон Задонский говорил, что есть такие проповедники, которые сами ничего хорошего не делают, но дорогу хотя бы показывают. Стоит, сам в Царство Небесное не идет, но дорогу показывает.

Никифоров: - Верной дорогой идете, братья и сестры.

о. Андрей:  - Нас, конечно, ждет вечность. Хоть как крутись, а от нее не убежишь. Поэтому рано или поздно нужно поумнеть и к вечности готовиться. И навигаторы в этом деле совершают бесценную службу. Насколько важно слово? Я в лесу заблудился, а ты в лесу живешь. Где люди, где твердая дорога? - спрашиваю. А вот туда пойдешь, через триста метров направо повернешь и выйдешь. Он меня спас. Три слова сказал - и спас. Сказал, куда идти. Это и есть информационная безопасность. Что такое революция - чужие злодейские идеи, непереваренные, вошедшие в голову и отравившие русский организм. Это есть социализм, коммунизм, либерализм. Это непереваренные идеи. Поэтому нужно заниматься информационной безопасностью. Экологией головы.

Никифоров: - Ну что же, мы тридцать лет занимаемся этим и надеюсь, продолжим и сами будем, как в той сербской молитовке.

о. Андрей:  - Помоги, Боже, всем, а потом и мне.

Никифоров: - Спасибо батюшка. Сегодня в нашей программе «Обо всем» мы с отцом Андреем беседовали о том, что волнует всех. Храни Бог! 

  Прот. Андрей Ткачев. Программа «Обо всём». Ведущий - Евгений Никифоров. 27.06.2019

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
15 + 3 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+